***
— Да твою мать, у меня опять «B» с минусом! — чуть ли не прокричал Дастин, нахмурившись, смотря на листок с самостоятельной работой по алгебре. — Я не могу понять эту тему, да почему из-за неё я должен портить свой балл?! — «A» с плюсом! — усмехнулся Синклер и захлопнул дверцу своего шкафчика. — Учись, пока не поздно. — Ты сейчас до того доиграешься, что на геометрии я не помогу тебе. Непонятно как, но так вышло, что Дастин был мастером в геометрии, пока Лукас ломал голову, пытаясь вспомнить определение окружности, а Хендерсон тупил в алгебре, в особенности в уравнениях, пока Синклер щёлкал их как орешки. — Молчу-молчу… — У тебя какая? — вопросительно прошептал Уилл Майку на ухо. — Да «C», — тот улыбнулся. — Наплевать. — Ты не боишься, что у тебя плохая оценка выйдет за первый семестр? Оставшиеся два месяца быстро пролетят. — Тоже наплевать, если честно, — он улыбнулся своей давно наигранной ненастоящей улыбкой и засунул работу в конец шкафчика. — Как знаешь, но если что, я готов помочь. — Буду знать. Химия? — Нет, история. Почти все предметы, за исключением дополнительных языков и естествознания с биологией у ребят совпадали, поэтому они везде сидели и ходили вместе. — Быстрее бы наступило тридцать первое октября. Сладости, костюмы и никакой школы целую неделю! — Уилл поднял глаза на Майка. — Ты выбрал костюм? — Я не пойду праздновать. — Что? — Уилл остановился и, нахмурившись, посмотрел на него. — Ты не будешь праздновать самый лучший праздник в году? — Я его уже как два года не отмечаю, — он пожал плечами со спокойным лицом. — Ты не отмечал его в Дерри, а сейчас ты в Хоукинсе. — А если я не хочу праздновать? — он вопросительно изогнул бровь. — Будешь заставлять? Уилл задумчиво прикусил губу. — Тогда мы припрёмся к тебе домой и будем тебя веселить. — А я не открою дверь. — Дастин и Лукас сильные, выломают. В крайнем случае, есть окна. Майк не сдержался и засмеялся, положив руку на плечо собеседнику. — Я не шучу. — Хорошо, пошли на урок. — Я ведь правда не шучу! — Да я поверил, не бойся. — Я не боюсь, просто меня никто не воспринимает всерьёз. — Я воспринял твои слова с абсолютной серьёзностью. — С абсолютной серьёзностью? Так вообще говорят? — Не знаю, — ответил Майк, пожав плечами.***
Карен пришла вечером с большой коробкой. — Дети, посылка! — От кого? — спросил Майк. — От папы. — А… ну я тогда лучше к себе. — Майки… — Мам, ты и сама знаешь, что там ничего нет для меня. — А если есть? — Не давай мне ложных надежд, — он развернулся и поднялся по лестнице в свою комнату. Как же тошно было от одного этого слова. Папа. Боже, он, конечно, понимал, что тот дал ему жизнь и всё такое, но вот желания любить вообще не было. Он хоть раз играл с ним? Смотрел фильмы? Гулял? Нет. А плюсом к равнодушию добавилось отвращение два года назад. Прекрасно, спасибо, папаша. Запрыгнув на кровать, он взял поудобнее гитару. Надо отвлечься и расслабиться, чему отлично помогал музыкальный инструмент. Сыграв обычного «кузнечика» для разогрева пальцев, Майк взялся за нормальную песню.All around me are familiar faces,
Вокруг меня всё те же лица,
Worn out places, worn out faces.
Надоевшие места, надоевшие люди.
Bright and early for the daily races.
Рановато, и погода ясна для ежедневных гонок,
Going nowhere, going nowhere.
Ведущих в никуда, ведущих в никуда.
Their tears are filling up their glasses.
Их слезы наполняют их стаканы.
No expression, no expression.
Никаких эмоций, никаких эмоций.
Hide my head I want to drown my sorrows.
Спрячь меня, я хочу утопить мою печаль.
No tomorrow, no tomorrow…
Нет завтрашнего дня, нет завтра…
В дверь тихонько постучали, и Майк замолк, прекратив играть. — Да?.. В комнату вошла Холли, в нежно-розовом платье, с двумя хвостиками и гольфами до коленок. — Привет, — он не мог не улыбнуться. Он так любил её, она дарила ему хотя бы кусочек счастья, которого так не хватало. — Тут папа кое-что и тебе прислал, — она подбежала к брату и протянула конверт. — А… спасибо. А тебе что папа отправил? — Куклу Барби, — ответила Холли и лучезарно улыбнулась, — Она такая красивая! В розовом платье и с короной на голове. Она похлопала себя по макушке, будто показывая, где на кукле надет её аксессуар. — Ну и хорошо. Тебе что-то нужно? — Нет, я пошла смотреть дальше Свинку Пеппу, а потом маленькое королевство Бена и Холли! Последний мультик был её любимым, ведь эта феечка Холли была похожа на неё, и ей нравилось представлять, что она тот самый персонаж в крошечном мире. Она так ждала Хэллоуин, чтобы нарядиться в розовое платье и крылышки, махая пластмассовой волшебной палочкой, мысленно превращая людей в кроликов и котят. — Давай, беги, — он обнял её, после чего та убежала. Письмо. Запакованное, с надписью «Тэд Уилер». Разорвав без какой-либо осторожности конверт, Майк вынул письмо.Дорогой Майкл Уилер, я считаю, что эту информацию лучше сообщить вам не с помощью телефонного разговора или смс-сообщений, а через бумагу. Новость заключается в том, что я не собираюсь оплачивать ваше обучение после школы, пока вы не измените своё решение. Как только передумаете, сообщите мне любым способом. Хорошего дня.
— Что?! — прокричал Майк и, смяв бумажку, откинул её в сторону. Мало того, что отец обращался к нему на «вы», будто он не его сын, а какой-то чужой человек, так плюсом отказался оплачивать колледж, хотя с Нэнси и Холли всё было хорошо. — Ма-ам, он отказался оплачивать колледж! — прокричал со злобой Майк и откинул голову назад. — Ч-что?.. — Карен пришла из своей комнаты и встала в проёме двери. — Прямо отказался? — Да, сама посмотри, — он указал на смятую бумажку на полу. Карен подняла её и, прочитав содержимое, в изумлении застыла. — Боже… — Ты понимаешь, что он на Холли, на пятилетнюю Холли, уже отложил деньги! Как же он ненавидит меня… — Майк… — то, что Тэд испытывал неприязнь к Майку, было глупо отрицать, так что на этот счёт было нечего сказать. — Какое я ничтожество, — грустно усмехнулся он и выпрямился. — Майк, он просто не понял твоих действий, вот и всё. — Так он никогда их не поймёт, мам! Мы не внушим ему того, что он не желает вбивать себе в голову. Карен ничего не сказала и, отбросив бумажку, крепко обняла его. — Алексей сказал, что ты за все три сеанса так ничего ему и не рассказал и лишь обсуждал новую школу, — сказала она, не отпуская сына. — Я не могу, мам… Может, мне не ходить к нему? — Он настоял на том, что лучше ты год будешь ходить к нему и рассказывать про невкусное и холодное пюре, в итоге открывшись, чем бросишь сеансы и закопаешь проблемы ещё глубже, что потом никогда не достанешь. В какой-то степени Майк обрадовался, так как Алексей не хотел вышвырнуть его из своего кабинета, но с другой, его напугали слова мамы. «Ты закопаешь проблемы ещё глубже, что потом никогда не достанешь». Это тот расклад событий, о котором и думать не хотелось, не то что испытать на себе. — Мы поехали в магазин, тебе купить что-нибудь. Живя в Дерри, он радостно сказал бы: «Колу, пожалуйста», но сейчас… — Если только вишнёвого сока. — Хорошо, — она отстранилась. — Я уже готова, так что мы пошли. — Давай. Карен, смущённо и грустно улыбнувшись, вышла из комнаты. Когда входная дверь захлопнулась и послышался щелчок замка, Майк взял гитару и, поудобнее устроившись, продолжил петь.No tomorrow, no tomorrow
Нет завтрашнего дня, нет завтра.
And I find it kind of funny
Это несколько забавно,
I find it kind of sad И печально в тот же миг.