***
— Она не выйдет в школу неделю точно, — Макс, приоткрыв рот, начала красить ресницы, пока мальчишки стояли сзади, уперевшись о холодную стенку школьного туалета. — Зачем вы всё время это делаете? — спросил Лукас. — Ты о чём? — рыжая непонимающе нахмурилась. — Открываете рот, когда краситесь. — Не знаю, как-то само получается… — А мистер Байерс что-нибудь сказал насчёт Генри и Саймона? — поинтересовался Майк. — Джейн не говорила, а я и не спрашивала. Этот старый туалет, кажется, стал личным уголком компании. При любой возможности они уходили сюда, болтали, обсуждали проблемы, прогуливали уроки. На самом деле удивительно и непонятно, почему здесь никогда не встречались курильщики или любители необычных мест для секса. Джойс и Джим решили оставить Джейн дома на время, чтобы та отдохнула и пришла в себя. Саймона и Генри в школе тоже не было, но в это же время по коридорам не ходили слухи и сплетни. Все молчали, будто ничего не произошло. За прошедшие уроки Майк ни разу не услышал перешёптываний по поводу приезда мистера Байерса на вечеринку. И вообще, куда делись Саймон и Генри? Так хотелось всё узнать. Уилл тоже не пришёл. — Хочет поддержать сестру, вот и не пришёл. — ответила Макс на вопрос об его отсутствии. А может, он не пришёл из-за Майка? Хотя Уиллу, вероятно, было плевать. Вообще отсутствие Байерсов было как никогда вовремя. Было время подумать, обдумать и решить, как вести себя дальше. Мысли всё ещё терзали, не давали покоя, не выходили ни на секунду из головы. Это угнетало и частично выбешивало. «Я что, настолько одержим, что не может больше ни о чём думать?» Ответ Майк знал, но озвучивать не желал.***
Минута, час, полтора, три… и вот он шёл домой, вновь слушая незамысловатую песню в наушниках. На душе было пусто, тихо, мрачно. Внутри груди Майка будто бушевало море, которое обычно населено живностью, освещено яркими лучами солнца, которые отражались на водной глади, с лёгким ветром, создающим мелкие игривые волны. А сейчас внутри пусто. Не было ни волн, ни птиц, ни растений, лишь туман, окутывающий потемневшее море по всей его площади. Никаких чувств, лишь пустота. Не сказать, что разговор с Алексеем не помог. Даже не так, всё, что высказал Майк, пока психолог слушал, вот. Вроде Уилер успокоился, совесть не стучала кулаками по рёбрам, крича: «Ты должен ему рассказать, слышишь?!», но это было не то. Не то, что с Уиллом. Он тогда почувствовал какую-то невидимую связь, будто пока говорил, кто-то бережно нитками сшивал их души, делая родственниками. Душевными родственниками, соулмейтами. И знаете, Майк даже не считал после предательства, что это было зря. Он так сблизился с Байерсом, ещё больше влюбился, чувствуя эту самую нить между ними. И это было так… прекрасно и волшебно, что сейчас стало больно от этих мыслей. Теперь это были воспоминания и не более.***
Джейн и Уилл так толком и не поговорили после вечеринки. Пока родители были на работе, Джонатан, решив пропустить пару дней в колледже, поддерживал молчаливую сестру, пытаясь хоть как-то вывести её на разговор. Не получилось. Ни миссис Байерс, не мистер Байерс так и не смогли больше выдавить из дочери хоть одно слово. Джейн будто играла в молчанку, делая всё, чтобы не проиграть. А соперник у неё, между прочим, был — Уилл. Пока старший брат носил Джейн вкусняшки в комнату и показывал составленные сборники песен, младший Байерс бездумно рисовал каракули на листах альбома, не пытаясь внести в рисунки особого смысла. Одна мелодия сменялась на другую в наушниках, а непонятные изображения параллельно меняли свой характер, то становясь резкими и агрессивными, с острыми углами и тенями по всей поверхности, то более мягкими, но не менее позитивными. Тёмные цвета, плавно переливающиеся в другие оттенки, несли скорее депрессивный характер, нежели оптимистичный. Он не знал, что делать. Единственное, что хотелось — это никогда не возвращаться в школу и не видеть Майка. Но в это же время его распирало желание ворваться прямо в дом Уилера, высказать всё, что накопилось на душе, элементарно поговорить. Но наш король Майк не имел желания выяснять отношения и, как обычно, делал поспешные выводы, кто бы был удивлён. Уилл открыл окно и, сев на подоконник, высунул наружу ноги, болтая ими взад и вперёд, смотря вниз. Уголки губ приподнялись, когда он посмотрел на землю, где виднелись корни дерева. Тогда Майк чуть не рухнул, а потом… рухнул, только вот не совсем на землю, а на Байерса. От воспоминаний в животе появились бабочки, начиная лёгкими взмахами крыльев посылать приятные вибрации по телу. Майк, может, и идиот, но эти выходки… Да они сводили с ума! Причём в хорошем плане. О боже, Уилл тогда почти возбудился… Хотя, возможно, слово «почти» было лишним. — Хей, давай только без самоубийств, — усмехнулся вошедший в спальню Джонатан, ставя на прикроватную тумбочку любимую жёлтую кружку Уилла с чаем. Пар медленно поднимался вверх, растворяясь в воздухе. — На, выпей. — Спасибо. — Всё хорошо? — Да с Майком просто поссорился, ничего такого. — Хочешь поговорить? — Скорее наоборот. — Я понял, уже ухожу, — брат улыбнулся, поднимая ладони вверх в жесте «я сдаюсь». — Не обижайся только. — Я не обижаюсь. Просто если нужна помощь, обращайся. Он подмигнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Уилл убрал ноги с «улицы» и встал на подоконник, затем прыгая на кровать, чуть не промахиваясь и не падая на пол. После, притянув плюшевого мишку к груди, он уткнулся в шёрстку носом, тихо воя. Как же его бесили эти ссоры.***
На следующий день Байерсы вновь не пришли в школу, чего нельзя было сказать про Генри и Саймона. — Джейн написала, что миссис Джойс ждёт нас всех вечером на чай, чтобы проведать Джейн и Уилла. О да, Майк так хотел их видеть… — А ещё мистер Джим хочет что-то нам сказать про Генри и Саймона. А вот это уже заинтересовало.***
Массивные деревянные часы на стене тихо тикали, ещё больше напрягая и без того странную атмосферу в комнате. Макс и Джейн сидели на диване и тихо перешёптывались, в то время как Лукас увлечённо рассказывал Уиллу, Майку и Дастину историю баскетбола. Уилер слушал вполуха, витая в облаках. Он хотел простить Уилла. Просто сейчас встать, притянуть близко к себе, чтобы они чувствовали сердцебиение друг друга, положить одну ладонь на талию, а другую на заднюю часть шеи, притягивая к себе максимально близко и шепча в вечно покусанные губы: «Наплевать на всё, я тебя прощаю и не могу без тебя» — и нежно поцеловать, слушая сбивчивое дыхание напротив и ощущая трясущиеся от волнения руки. Просто чтобы он мог крепко обнимать податливое тело Уилла, гладить и целовать, когда душе угодно, утыкаться в волосы и говорить то, что не говорят друзьям. «Блядь, почему мы не встречаемся?» Ещё и эта ссора, из-за которой они не общались, ещё больше заставляет Уилера думать о Байерсе. Он такой, мать вашу, красивый, что не хотелось обижаться. Но нельзя. Если бы на месте Уилла был тот же Лукас или Дастин, Майк и не подумал бы их прощать. Не в обиду им. На рассказы Лукаса Уилл слабо реагировал, лишь иногда кивая и наигранно улыбаясь. Но это всё не то, это были не настоящие эмоции. Положив голову на сложенные на столе руки, он порой, стараясь это делать незаметно, поглядывал на Майка. Он так скучал по улыбке, предназначенной лишь ему. И по объятиям, и по этой сраной щекотке, которая порой абсолютно не к месту. От Майка так приятно пахло… И от всех его вещей тоже. Наверняка и пижамы дома пропитаны ароматом духов. Этим сладко-горьким ароматом, который вызывало дежавю на множество событий. Ладно, Уилл уже просто сходил с ума… — Мы с ребятами обыскали дома Генри и Саймона, — сказал вошедший на кухню Джим, прерывая болтовню мальчиков и девочек. Под ребятами он подразумевал своих коллег по работе. — И? — спросил Майк. — Ничего не нашли. Ни следа, — он с грохотом отодвинул стул и, сняв любимую шляпу, которые уже давно никто не носил и, положив её на стол, откинулся на спинку стула, оглядывая подростков. — Нам бесполезно подавать на них в тот же суд. У нас нет никаких доказательств. — То есть они окажутся безнаказанными? — То есть они окажутся безнаказанными, — со вздохом повторил Джим слова Лукаса, словно попугай, после отпивая пару глотков любимого кофе. — И вы просто сдадитесь? — возмутился Дастин. — А я эти улики должен из-под земли достать? — Ну они же что-то куда-то возят, — вступила Макс. — Может последить за ними? — Как шпион из-за кустов? Напрямую этого делать нельзя, у меня нет никаких аргументов, чтобы начать контроль над действиями несовершеннолетнего, который находится под опекой своих родителей. — А слова Джейн ничего не значат? — удивился Дастин. — Для суда или родителей Саймора или Хенри — нет. — Их зовут Саймон и Генри. — Это абсолютно неважно, — нахмурившись, ответил мистер Байерс. — Суть в том, что Джейн для них — обыкновенная глупая девочка, которая врёт. — Но она не врёт. — Это мы знаем, что она не врёт, а суду мы это никак не докажем. Привет, дорогой, — Джойс подошла к мужу и чмокнула того в щёку, получая в ответ любимую «усатую» улыбку. Лукас спросил: — Значит, мы сдаёмся? — Не знаю, ребятки, не знаю… Пока что ждём. Просто ждём.***
Пока Лукас и Дастин говорили о чём-то с девочками, Майк вышел на крыльцо. Качели, прикреплённые к крыше, мягко покачивались взад и вперёд, словно пытаясь убаюкать Уилера. На небе не было ни тучки, поэтому любому без труда можно было разглядеть звёзды. Они, рассыпанные словно маленькие лампочки, хаотично располагались на небосводе, давая возможность соединять их в различные фигуры. — Майк. — Я не буду говорить с тобой, ясно? — Я… — Иди к чёрту. — Да послушай же меня! — Уилл полностью вышел из дверного проёма, подходя ближе к Уилеру. — Я не собираюсь слушать этот бред! — Бред, который называется правдой? — Это ложь! А друзья, Уилл, не лгут. — Я и не врал тебе! — А откуда тогда Генри все узнал, м? — Мне- то откуда знать? — От верблюда, блин. Это бессмысленный диалог, который я не хочу продолжать. — Но… — Отвали, Байерс. Уилла будто током дёрнуло от резкого холодного голоса. Факт того, что его окликнули по фамилии, лишь придавал больше грубости и безразличия, врываясь в ушные раковины сильным толчком и на высокой скорости врезаясь в сердце, делая трещину. Майк встал с качелей и вернулся в дом, чтобы позвать Лукаса и Дастина домой. Макс решила остаться на ночёвку. Уилл ещё пару секунд стоял в одной кофте на улице, после, поморгав быстро глазами, смахнул предательские слёзы, уходя к себе в комнату. Ну не должен он так страдать, не должен. «Боже, ёбаные чувства».***
Майку казалось, что мир замер. Несмотря на возвращение Байерсов в школу, жизнь шла в таком же темпе, как и раньше. Единственное, что Джейн тихо и отстранённо вела себя рядом с Майком, в то время как Уилл и вовсе избегал его. Всё как тогда, осенью, когда Байерс решил, что Майку наплевать на друзей. Да, Уилер и правда наговорил лишнего, за что ему до сих пор отчасти стыдно, но ведь сейчас виноват был только Уилл. И пусть он к чёрту катится со своими извинениями. Надо было раньше думать. Майк хотя бы случайно сказал не то, а вот Уилл намеренно выдал историю Уилера. Это две абсолютно разные вещи. Генри и Саймон не приставали к ребятам, да и в целом их в коридоре было почти не видно. Лишь изредка они проходили мимо, бросая в сторону друзей безразличные взгляды. Им что, мозги там наконец промыли? Когда добрая половина уроков прошла, Майк спустился к шкафчику, чтобы поменять учебники. После открытия скрипучей старой дверцы наружу выпал маленький сложенный пополам листок, падая на пол. Майк нахмурился. И в чём, собственно, шутка? Подняв с пола записку, он раскрыл её и замер. M+Э=❤️ Флешбеки всплыли в голове. Он прекрасно помнит тот маленький мостик со старым деревянным забором, который в любую секунду мог запросто развалиться. Рядом протекала речушка, окружённая травой и цветами, которую прекрасно дополнял аромат коровьего навоза. Уилер никогда не обращал на него внимания, приходя в это место лишь для одного дела. Достав из кармана маленький ножик отца, Майк сел на коленки, осознавая, что потом получит за испачканные брюки от мамы. Убрав с лица спавшие кудри, он поднёс конец лезвия к дереву, надавливая и с силой ведя им вниз. Постепенно на дощечке образовывалась незамысловатая и обычная на первый взгляд надпись «M+Э=❤️». Наверняка любой проезжающий и видящий эту надпись думал, что тут зашифровано «Милли+Эдвард» или «Майа+Эддисон» или «Марко+Эмили» и так далее, но явно не «Майк+Эдди». — Мама меня убьёт, — простонал Эдди. — Она не узнает. — Она всё знает. — А ты сделай так, чтобы она не узнала. Эдди закатил глаза, а Майк усмехнулся, делая последние штрихи на своём авторском шедевре». — Майк, погнали в столовую? Голос Лукаса за спиной вывел Майка из ступора. Быстро засунув записку в карман, он повернулся лицом к другу и утвердительно кивнул.***
Пока он медленно поедал яблоко, в голове вертелась лишь злосчастная записка. Майк разве рассказывал об этом случае Уиллу? Вроде нет, ну или же у Уилера склероз. Спрашивать не хотелось. Будет выглядеть максимально глупо, если Майк подойдёт и спросит что-то из разряда: «Хей, а я тебе рассказывал про вырезку М+Э=❤️ на заборе в Дерри? Нет? Тогда забудь». Тем более, не будем забывать, что Уилл предпочитал даже взглядами не пересекаться, что уж тут говорить про рядом находящиеся тела. В метре друг от друга, как говорится. Окей, тогда какие варианты? Откуда кто-то мог узнать про забор и надпись на нём? — Ма-айк! — со вздохом позвала его Макс, хмыкая, когда тот наконец услышал и повернул голову в её сторону. — Ты какой-то задумчивый, всё нормально? — Да, конечно, — Майк улыбнулся, вновь откусывая часть яблока. — А почему с Джейн и Уиллом не общаешься? — Они не общаются? — Лукас оторвался от телефона, поднимая взгляд на Майка и удивлённо смотря на него. Макс зло посмотрела на Синклера. — Ты сейчас серьёзно или прикалываешься? — Да не прикалываюсь я, что случилось-то? — он пододвинул ближе стул к столу, облокачиваясь на него. — Случилось то, что ты слепой петух. — Я выше и поэтому обзываться в ответ не буду. — Какое благородство, сэр, — усмехнулся Хендерсон, получая скомканной салфеткой по лицу. — Скажи спасибо, что она чистая. — Может, ещё твои пятки поцеловать? — Может. — Ты не против сегодня вдвоём дойти до дома? — спросила более тихо Макс, пока Лукас и Дастин ругались. Майк понимал, к чему она ведёт. Макс хотела поговорить. — Я не против. Она лучезарно улыбнулась и, кивнув, вернулась к обеду.***
— Так что между вами? Майк сомкнул губы в полоску, вздыхая. — Похоже, что они рассказали не то не тем людям, — постарался замаскировать ситуацию Майк, поднимая глаза на Макс. — Уилл страдает. — Так ему и надо. — Он сильно убивается, по словам Джейн. — Она и сама, возможно, не невинный одуванчик. — Может, поговоришь с Уиллом? — Не хочу. — Майк, так нельзя. — Он сам виноват в том, что не умеет держать язык за зубами. — Он из комнаты не выходит и даже ест в ней. — Ты решила взять меня жалостью? — Я решила донести до тебя, что Уиллу херово из-за вашей ссоры. — Я понял, что ему плохо. — И тебе плевать? — Да. — Делай что хочешь, — Макс повернула голову в сторону. — Если ты предложила идти вместе для того, чтобы я помирился с Уиллом, то это была плохая идея, — прервал Майк повисшее молчание. — Ужасная. — И отвратительная. Они остановились на перекрёстке, где их пути расходились. — Майк… — Нет и точка, я не буду с ним мириться. — Ладно, делай как знаешь, пока. — Пока. Перейдя дорогу, Макс достала из кармана телефон, начиная печатать подруге сообщение. Макс: Извини, ничего не вышло. Может, расскажешь ему правду? Джейн: Потом расскажу, честно. Макс: Ты мне так рассказала, что я сама толком ничего не поняла. Джейн: Там слишком личное, без разрешения Майка не расскажу полностью. Макс: Откуда тебе известна настолько личная история Майка, что её нельзя рассказывать? Это странно. Джейн: Эта история в целом странная. Я всё сделаю, не торопи только меня и не допрашивай. Макс: Ладно.