Между зоопарком и разбитым зеркалом

— Если Анук-Ите может сделать это со мной, что же он может сделать с остальными? — вопрос повисает в воздухе, как грозовое облако. Они молчат большую часть пути, пытаясь найти ответ. Тэо задумчиво смотрит перед собой, левая рука лежит на руле. Поза кажется расслабленной и непринужденной, но за шумом собственной крови в ушах, Лиам слышит, как сердце Тэо бьется чуть быстрее, чем обычно. Бета смотрит в окно, облизывая губы в сотый раз за минуту. Он думает о том, как Анук-Ите влияет на людей, о том, как привык прислушиваться к сердцебиению Тэо и о том, как нуждается в нем. Мимо проносится знак «Бэйкон Хиллс». Нервы Лиама натянуты до такой степени, что он готов попросить Рэйкена вырубить себя в шестой раз. — Ты нес меня до машины? — пытается отвлечься Данбар, когда замечает огни города впереди. — Ты хочешь поговорить об этом? — немного нервно усмехается Тэо. Его рука крепче обхватывает руль. Лиам на мгновение ловит его взгляд, в котором нет ни капли веселья и чувствует легкий запах раздражения. — Почему нет? — пожимает плечами Данбар. — Да, — отвечает Тэо. — И ты достаточно тяжелый для своего роста, — добавляет он. — Удивлен, что ты не бросил меня в кузове, — хмыкает бета, возвращая внимание дороге. Они въезжают в город, который всего за несколько дней превратился в зону боевых действий. Лиам с тоской смотрит на дома, жителей которых знал и защищал. Стиснув зубы, он ощущает кислый запах собственной тоски и опускает окно. Пикап останавливается на красный сигнал светофора. По перекрестку проезжают несколько черных машин, заставляя Тэо до скрипа сжать руль. Запах тревожности становится нестерпимым, заставив Лиама удивленно уставиться на химеру. — Ты в порядке? — осторожно спрашивает бета. Тэо не отвечает, провожая черные машины тяжелым взглядом, и сворачивает налево, словно хочет быть как можно дальше от них. — Тэо? — зовет Лиам. — Нам объявлена полномасштабная война, Лиам, — огрызается химера. — Ни у кого из нас не может быть все в порядке. Лиам прикусывает язык, чтобы не огрызнуться в ответ. Они проезжают мимо дома Мэйсона. В окнах не горит свет, и это заставляет Лиама нервничать. Он напоминает себе, что Мэйсон со Скоттом и немного успокаивается. Пикап медленно сбрасывает скорость и останавливается у дома беты. Данбар вскидывается на сидении, словно не ожидал увидеть собственный дом по соседству с домом Хьюиттов, словно Тэо снова ударил его без предупреждения. Переводит удивленный взгляд на Рэйкена. — Что? — недоумевает химера. — Ты удивлен, что я привез тебя домой? — Нет, но… — начинает Лиам, но осекается. — Я не готов… — Не готов пойти домой? Бета сжимает челюсти. Его сердце пускается в галоп, заставив Тэо вопросительно вскинуть брови. — Я не готов встретиться с родителями, — закрыв глаза, признается Лиам. — Не сейчас. Не в таком виде. Я опасен для них. — Куда тебя отвезти? — устало спрашивает Рэйкен. — К Скотту? — Нет, — качает головой бета. — Слушай, я не таксист, — начинает раздражаться Тэо. — Я не собираюсь гадать, куда тебя отвезти. — … остаться? — невнятно бурчит Лиам. — Что? — Можно остаться с тобой? — рычит Данбар, не найдя в себе силы взглянуть химере в глаза. Несколько секунд в машине стоит звенящая тишина, разбавленная двумя ускоренными сердцебиениями. — Мне нельзя домой. К тому же город кишит охотниками, так что лучше держаться… — частит бета, пытаясь скрыть неловкость. — Хорошо, — прерывает его Тэо. Лиам в удивлении пялится на химеру. — С тебя ужин, — добавляет Рэйкен, сжав руль до побелевших костяшек и трогается. Пикап медленно съезжает с подъездной дороги, оставляя дом Лиама в зеркалах заднего вида. Они сворачивают за угол, пересекают одну из главных улиц пригорода и останавливаются у круглосуточной забегаловки. Тэо озвучивает заказ в автокассу, Лиам прикладывает кредитку к терминалу. Спустя десять минут они забирают ароматный пакет и, оглядываясь по сторонам, направляются к выезду из города. Пикап взбирается на возвышенность недалеко от электростанции и затихает. Лиам оглядывается по сторонам и замирает, когда видит огни города. Они мерцают, как драгоценность, создавая обманчивое впечатление мира. Во всей округе не слышно ни одного сердцебиения, лишь шорох травы и гул электростанции. Бета облегченно выдыхает и ловит на себе взгляд Тэо. — Никого? — спрашивает он. — Никого, — подтверждает Лиам. Ему становиться горько от того, что они вынуждены держать пространство под контролем, не имея возможности расслабиться и просто насладиться теплым вечером и бургерами. Лиам не помнит, когда в последний раз чувствовал себя в безопасности и спал без кошмаров. Они сидят в тишине несколько минут, позволяя себе скинуть напряжение. Тэо приходит в себя первым, вручает Лиаму пакет и выходит из машины. Открывает заднюю дверь и достает с задних сидений старый плед. Бета, прижимая еду к груди, спешит за ним. Сдвинув воду и апельсины, которые днем привез Мэйсон, Тэо расстилает плед в кузове. Лиам терпеливо ждет, прислушиваясь к обстановке. Ему мерещится гул машин и отдаленные звуки выстрелов, но он отгоняет их от себя и забирается в кузов вслед за Тэо. Химера разрывает пакет и, перебрав его содержимое, хватает биг-маг с двойным сыром. Лиам вытаскивает двойной роял чизбургер и осторожно его нюхает. Бета уверен, что его желудок отторгнет любую еду, которая в него попадет, но живот нетерпеливо урчит. Лиам расправляется с бургером меньше, чем за минуту, и тянется за картошкой. Выпустив когти, Тэо разрывает упаковку воды и бросает одну Лиаму. Вторую открывает для себя и делает несколько жадных глотков. — Мама говорит, нельзя запивать жирную еду холодной водой, будет несварение, — замечает бета. Тэо мерит его насмешливым взглядом и отправляет в рот несколько ломтиков картошки. Какой-то агрегат на электростанции резко затихает, заставив сверхъестественных напрячь слух, а затем снова запускается. Лиам облегченно выдыхает. Откидывается на борт и пялится на небо. Звезды сияют над их головами, как россыпь бриллиантов. За городом они сияют ярче, кажутся ближе. Глядя на них можно забыть, что целый город желает тебе и твоим друзьям мучительной смерти. Прислушиваясь к сердцебиению Тэо, бета ищет взглядом созвездие Персея. — Почему Анук-Ите не влияет на тебя? — тихо спрашивает Лиам, обнаружив на небосводе Мирфак. Тэо долго молчит. Лиам дает ему эту возможность, глядя в небо. — Когда живешь в страхе, привыкаешь к нему, — подбирая слова, наконец, отвечает химера. — Каждый день на протяжении нескольких лет я боялся, что у меня из носа пойдет ртутная кровь, и я умру. Я боялся стать еще одним неудачным экспериментом, — еле слышно выдыхает Рэйкен и шумно втягивает воздух, словно это приносит ему боль. — Каждый день мне снится, что Тара вырывает свое сердце из моей груди. Древнее чучело без кожи проигрывает ей. Лиам чувствует тошноту и возвращает начатую картошку обратно в разорванный пакет. — Мне жаль, — произносит он, удивив самого себя, и встречается с таким же удивленным взглядом Тэо. — Не думаю, что я заслуживаю чьей-либо жалости. Не думаю, что мне нужна чья-либо жалость. — Заткнись, — просит Лиам. — Я уже пожалел о своих словах. Химера невесело усмехается уголком губ. Тянется за апельсином и, вспоров кожуру когтями, легко его очищает. Его движения хирургически точные, и Лиам невольно засматривается. Тэо разрывает апельсин на две части и протягивает одну бете. — Напомни сказать Мэйсону, чтобы он больше никогда не выбирал фрукты, — лицо Лиама сводит от кислоты. — С какой стати я должен это делать? — усмехается Рэйкен. — Потому что это весело? — предлагает бета, продолжая кривиться. Химера поникает в плечах и отводит взгляд. Лиам пытается понять, что он сделал не так, но отвлекается на странную царапину на кузове. — Это, что, след от пули? — удивляется он. Тэо следит за его взглядом. — Да, — просто отвечает он. — Они окружили меня и расстреляли пару дней назад. — Что?! — задыхается Лиам. — Что именно тебя удивляет? — раздраженно спрашивает химера. — Почему ты ничего не сказал? — Что я должен был, по-твоему, сказать? — ядовито уточняет Рэйкен. Несколько секунд смотрит в глаза Лиама. — Что меня расстреляли? Или что держали в подвале, обливая водой и пуская ток по моему телу? Что шериф арестовал меня за убийство, которое (вот это да!) я не совершал? Мне казалось, ты рад видеть меня за решеткой… — Я не… — оправдание застревает в горле, чтобы не сорваться ложью с губ. — Прости. — Вау, — неискренне тянет Рэйкен. — Придурок, — Лиам пинает его по голени. Долго смотрит на город. — Спасибо. — За что? — За то, что согласился помочь мне в зоопарке, — отвечает бета. Делает глубокий вдох. — За то, что не дал навредить Нолану. За то, что вынес оттуда и не бросил в кузове. — Обращайся, — усмехается химера. Тэо чистит еще один апельсин, его сердцебиение возвращается в норму. Лиам наслаждается этим ритмом. Запах смущения смешивается с ароматом цитруса, и Данбар ерзает на своем месте. — Думаешь, я убил бы его? — тихо спрашивает Лиам. — Нет, — отзывается Тэо. — Ты как Добби. Добби не может убивать. Добби может только покалечить или серьезно поранить, — химера смеется из-за собственной глупой шутки, на мгновение став похожим на простого подростка. Лиам застывает, наблюдая за блеском в глазах Рэйкена, за широкой улыбкой на его губах. Смех Тэо низкий, грудной. Данбар поражен тем, какой он искренний и беспомощный в данный момент. — Придурок, — ворчит бета, но улыбка трогает его губы против воли. Лиам снова пинает Тэо по голени и возвращается к своей картошке. Картошка остыла и потеряла почти весь свой вкус, но Данбар все равно ее доедает. Сминает упаковку и отправляет ее в разорванный пакет, который превратился в походный мусорный пакет. Бета тянется за апельсином, но они слишком далеко, поэтому он перебирается на сторону Тэо и остается рядом с химерой, соприкасаясь плечами. Тепло и запах Рэйкена расслабляют. Это кажется странным, но не настолько, чтобы отстраняться. Лиам пытается повторить трюк Тэо с когтями и кожурой, но вонзает когти слишком глубоко и сок брызжет в разные стороны, попадая ему в глаза. — Черт! Черт! Черт! — ругается бета, зажав глаза рукой. Он делает только хуже, потому что сок с когтей так же попадает ему в глаза. Лиам валится на бок, скуля от боли. Тэо рядом с ним снова смеется. — Ты катастрофа, — сквозь смех различает бета. — Ты знаешь об этом? Рэйкен обхватывает руки Лиама за запястья и отводит их от лица. Он забирает боль Лиама, заставив его удивленно проморгаться. — Посмотри на меня, — просит химера, не отпуская рук беты. Лиам поднимает недоверчивый взгляд и встречается с зелеными глазами Рэйкена. Взгляд Тэо сосредоточен на бете. На губах химеры легкая улыбка, которая в свете звезд кажется заботливой и нежной. — Ты похож на торчка, — срывается с красивых губ Тэо. — Отвали, — Лиам отстраняется и выкидывает апельсин за борт. Запястья, лишенные тепла рук химеры, предательски мерзнут. Лиам невольно касается запястья, вспоминая короткий миг, за который Рэйкен забрал его боль. Он хочет сказать «спасибо», но в кармане начинает вибрировать телефон. Бета поднимает на Тэо удивленный взгляд. Химера кивает, словно Лиаму нужна его поддержка, чтобы принять звонок от своего альфы. — Скотт? — отвечает на звонок Лиам. — Лиам! — выдыхает альфа. — Ты в порядке? Где ты? — Я… — Данбар смотрит химере в глаза, не решаясь ответить на последний вопрос. — Я в порядке. В чем дело? — Где ты? — настаивает на ответе МакКолл. — Я с Тэо, — нехотя отвечает Лиам. — Мы недалеко от города. Что случилось? — Отлично, — облегчение в голосе Скотта ставит Лиама в тупик. Они с Тэо одновременно вскидывают брови, глядя друг другу в глаза. — Оставайтесь там. В городе опасно. — Что? — срывается с губ Лиама. — Почему? — вклинивается Тэо. — Джэрард вооружил жителей Бэйкон Хиллс, — смысл слов не сразу доходит до Лиама. — Они расстреляли мой дом. Лиам чувствует, как его сердце пропускает удар и падает в пропасть. Он пытается сглотнуть сухость в горле, но у него не получается. — Вы… — начинает Лиам, но не может закончить. — В порядке? — подхватывает Тэо. — Почти, — голос Скотта дрожит, когда он отвечает на вопрос. — Моя мама, Лидия и Мэйсон ранены. Бета замирает на полувдохе. Мышцы сковывает спазм неверия и ярости. Он чувствует, как в груди зреет звериный рык. Тэо хватает его за запястье и дергает на себя. — Дыши, — требует химера, глядя в золотые глаза беты. — Дыши. — С ними все будет в порядке. Оставайтесь в безопасности, — приказывает альфа. — Тэо, позаботься о нем. Звонок прерывается. Телефон с глухим стуком падает на плед. Тэо сжимает руку Лиама, заставляя смотреть себе в глаза. — Дыши, Лиам, — продолжает требовать Рэйкен. Из беты вырывается тихое рычание. Светящиеся золотом глаза полны яростной тоски. — Ты слышал Скотта, — говорит Тэо. — С ними все будет в порядке. Никто не защитит их лучше, чем Скотт. Вспомни свою мантру. Солнце, луна… Что там дальше? Лиам делает осторожный вдох. Его взгляд скачет по лицу Тэо, затем ниже на их сцепленные руки. Хватка химеры сильная, но не причиняет боли. Сердце Тэо бьется часто, уверенно. Это успокаивает. Лиам прислушивается к чужому сердцебиению и закрывает глаза. Его собственное сердце невольно перенимает этот ритм, и ярость угасает, оставляя после себя бессилие. Бета подается вперед, утыкаясь лбом в грудь Тэо. Он чувствует чужое сердцебиение кожей, его легкие наполняет запах химеры. — Истина, — добавляет Лиам еле слышно и отчетливо понимает, что рядом с Тэо мантра ему не нужна. Вторая рука Рэйкена неуверенно ложится ему на спину. Лиам рвано вдыхает. Он испытывает жгучую вину за то, что не защитил Брэтта и Лори. Его одолевает скорбь за их прерванные жизни. Если бы это помогло, он бы содрал с себя кожу, но это не вернет их к жизни. Он испытывает страх за Мэйсона, у которого нет клыков и регенерации. Он испытывает ярость, которую выплеснет на тех, кто ответственен за нападение. Он испытывает стыд за то, как комфортно и спокойно чувствует себя в объятиях химеры. — Это неправильно, — выдыхает Лиам. Его голос легко мог заглушить шорох травы, но бета знает, что химера его услышал. Данбар крепче впечатывается в химеру, словно пытается укрыться от своих мыслей и страхов. Тэо ничего не говорит. Крепче прижимает Лиама к себе и выдыхает ему в макушку.