***
- Ну же, вставай, милок. Чего это ты? Вон, даже кошечку мою перепугал своим припадком. Чего это ты? Аль больной пришел? - Пространно бурчала гадалка, улыбаясь ему бодро и счастливо, а прищуренные глазки стреляли теперь в Сергея жаркими искрами разгорающегося пламени. Голова, казалось, набилась пухом, а ноги ватой, тяжелея и покалывая. Не вставая с кровати, он бросил ленивый взгляд на ощерившееся чуть поодаль животное. Кошка сильно выгнулась, метаясь взглядом с хозяйки на гостя, а заметив, как последний пришел в себя, чуть поутихла, продолжая лишь тихо шипеть, прислонив голову к полу и прижав к ней, в недовольстве, уши. Острый, хищный взгляд следил за каждым движением старухи, что помагала Сергею сесть на кровати. - Ну, ну. Тише ты. Видишь? Он в порядке, ничего с ним не сталось. А что с ним могло статься-то? Незачем так волноваться.- упрекнула старуха кошку, недовольно поглядывая на нее и убирая со стола пустые кружки. - Ну что ж, милок. Раз ты так плох сегодня, то мы могли бы помочь тебе чуть позже. Когда ты точно соберешься с мыслями и будешь во всем уверен. Я буду ждать тебя в любое время.- Мягко добавила гадалка, внимательно изучая собеседника, как бы уверяясь в том, что он в состоянии разговаривать и сможет в целости и сохранности добраться до дома. - Н-но ведь..- Встревоженно пробормотал парень, подскакивая на ноги. - Ну-ну, постой. Ты ведь и сам еще пока не решился. Я ведь права. Ты много чего хочешь, в твоей жизни множество незаполненных дыр, утягивающих тебя с головой во все новые и новые проблемы. Твоя жизнь сейчас, подобна решету, сквозь которое твое время и силы утекают, словно вода или песок. Расчисти мне свою жизнь, чтобы, в поисках твоей любви, мы оба не спотыкались о камни и не падали во множество рытвин. А я тогда направлю тебя. Паренек вскинул в изумлении голову и, преисполненный негодования, хотел было возразить, сделать хоть что-нибудь, но апатия и страшная усталость упали на его плечи, подминая под себя всю его волю. - Что ж, время позднее, а у вас, в городах, ты знаешь, не спокойно. Думаю, тебе стоит вернуться и еще раз хорошенько все обдумать. А теперь ступай, милок, ступай... - Тараторила старуха, подавая растерянному гостю его скинутую куртку и убегая в глубь дома. - А, ну да. Хорошо... - Несколько растерянно выдохнул Сергей, выходя в коридор и обуваясь. Предсказательница, будто и вовсе позабыв про гостя в доме, принялась что-то мыть и греметь чашками. Прихожая теперь окунулась в кромешную темноту, усложняя и без того непростые сборы уставшего гостя. Все тело казалось легким, из-за чего на его фоне голова становилась и вовсе чугунной, падая то вперед, то назад, а то и вовсе сильно накреняясь вбок. Закончив со шнуровкой и приподняв голову, он встретился взглядом со старухиной питомицей. Та, явно нервничая, перебирала лапками перед собой, при этом уверенно смотря на него. По спине Сергея пробежался холодок. Что-то в ее взгляде было не так. Да во всем этом чертовом доме ВСЕ было не так! О чем он думает вообще? Ему не хотелось задумываться еще и над этим. Голова и так ломилась от множества сумбурных, но крайне неприятных и мрачных мыслей, а тут еще и это. Но оторваться от полных холодной решимости глаз напротив было выше его сил. Почти сразу животное чуть опустило голову, недовольно прижимая уши к голове и, шикнув куда-то в сторону, потерлось о его руку на прощание, уходя куда-то в глубь дома. Голова приятно опустела, даря умиротворение и покой, отчего он облегченно выдохнул. Все буйство эмоций, разрывающих его до этого потухло, оставляя после себя блаженную тишину и свежесть ума. Спокойно поднявшись на ноги, он вышел в холод и ночную темноту, освещенную лишь ярким блеском звезд на чернеющем холсте неба. Маленькие, все, как один, покосившиеся домики зажглись искусственным, но теплым светом старых желтых ламп. Треклятая избушка на курьих ножках самой настоящей ведьмы осталась позади. В самом деле, даром, что ступы у нее нет и костей незадачливых путников на заборе. "И ведь не скажешь, что зря приехал. Я ведь давно думал о том, что стоит заняться работой и нормальной квартирой, а не съемной однушкой. Да и с родителями разобраться надо... А она, будто толчок дала. Вроде бы - капитан очевидность, сказала пусть и по существу, но то, что я и без нее прекрасно понимал... а понимать и знать это действительно, что ли, разные вещи? Надо будет дома посмотреть в интернете точное определение этих слов... Стоп. А что это вообще за припадок был? Вроде на здоровье не жалуюсь, все в норме. Никогда такого раньше за собой не замечал. Может, стоит в больницу наведаться? Может быть... все очень может быть." Продолжая прокручивать события, что тяжелым обухом свалились на него негаданно-нежданно, он выехал на, несмотря на поздний вечер, вполне оживленное городское шоссе, беря путь домой. Чтобы отдохнуть и еще раз хорошенько обдумать - а стоит ли оно того?..Ступень, которая кажется фундаментом(Маг)
20 июля 2020 г. в 12:38
- Спасибо! - Выкрикнула женщина, хлопнув напоследок деревянной, давно покосившейся дверью.
Старый, заросший домик на окраине маленькой, не так давно прославившейся деревушки, был известен всем, кто отчаялся найти свою судьбу самостоятельно. Почти каждую неделю сюда приезжали люди, мечтая о предсказании, толчке, который избавил бы их от одиночества.
На извечно пыльной дороге безымянного поселка путников неизменно ожидали счастливые деревенские. Новые люди, особенно для доживающих свои годы в пустых комнатах стариков - всегда являются желанными гостями. По дороге к гадалке они разговаривали с ними, делясь, в основном, скучными местными новостями или рассказами из прошлого, по настоящему наслаждаясь обществом нового человека. После, он обязательно вернется еще раз, но это ни для кого не являлось чем-то странным - все привыкли.
Дорога у них всегда была изрыта рытвинами, которые планомерно заполнялись всяким хламом. Вдоль нее тянулся заросший плющом, но крепко стоящий, деревянный забор. За ним высились толстые стволы плодовых деревьев с раскинувшейся, густой листвой. В конце лета и начале осени они манили наливными, сладкими яблоками, толстыми грушами, яркими огоньками сочащихся соком вишен и черешен. Зимой слепили белоснежными, толстыми шапками и теплыми на вид, но крайне холодными шубами. А весной возбуждали новыми страстями набухающих малиновых почек и первых листиков, готовых вот-вот сорваться с ветки и улететь зеленым огонечком к солнцу.
Одни только виды наполненные звуками собственных языков, пахнущие всегда по-своему - воскрешали удушенные угарным газом и оглушенные тысячами голосов, души городских. Но главное в этой деревушке укрылось на самой ее окраине, прячась от некогда неприятных взглядов и слов местных...
Стоило очередной машине потревожить прохладный влажный воздух, полный стрекота, резким рычанием мотора, как цветные ставни крохотных домиков нехорошо сотрясались от резко распахивающихся дутых окон. Кто-то не решался выйти из дому к незнакомцу, кто-то выходил поспрашивать его о чем-то, некоторые же вызывались проводить гостя к нужному дому, но никто не оставался равнодушным к приезжающему. Все, что местные могли сделать для гостя - так это помолиться за его счастье и благополучие, мелкими, шаркающими шажками возвращаясь домой.
На самом деле, Сергей пусть и был крайне суеверным, но в гадание и прочую чушь верил с трудом и натяжкой. Все, что он знал о подобного рода развлечениях - до добра они не доведут. Все, что хоть как-то касалось мистики, самого его не касалось от слова совсем. С самого детства его учили верить в Бога и ближних, а все, что не является Богом или посланником Божьим, является демоном, желающим тебя совратить. Время идет, и влияние родителей постепенно вытесняется общественным мнением, более правдоподобным и распространенным.
Так считал Сергей и так он и успокаивал себя, нервно сжимая руль, петляя на пустой дороге, стараясь объезжать все ямы и посылая все на свете, в очередной раз подскакивая на сиденье. Впервые узнав о гадалке, живущей в пригороде, в поселке на столько маленьком и заброшенном, что названия его не помнит уже никто, он рассмеялся. Его подруга всегда была падка на подобного рода заигрывания с судьбой, так что он привык пропускать ее рассказы мимо ушей. Но дома его отчего-то не покидала мысль о возможности прямо сейчас узнать имя того человека, с которым он будет счастливо жить до самой смерти. Одиночество и рутина заели его за те три года на, как он тогда думал, временной подработке. Но время шло, а мысль об уходе все отдалялась и отдалялась, превращаясь в мечту, которая, как красивая сережка: ты иногда достаешь ее, разглядываешь, а потом кладешь на место и надеваешь привычные серьги, подходящие к привычному костюму. Такая мечта идет с тобой бок о бок до самого конца. О ней приятно думать, рассуждать, но после ты неизменно просыпаешься, а перед тобой гора невыполненных поручений. И мечта, бывшая, казалось бы, так близко, вдруг снова превращается в далекую и нереальную.
И он действительно хотел бы, чтобы все переменилось. Чтобы появился тот, ради кого он был бы не против такой рутины. Или, может быть, тот, кто помог бы ему создать из своего порушенного настоящего целостное и счастливое будущее? Это уже не так важно. Просто желание ощущать кого-то рядом жгло его изнутри фанатичным убеждением - на войне все методы хороши. Ведь в самом деле, раз в год и палка стреляет? Почему бы и не попробовать хоть раз сделать шаг на встречу желаемому, а не ждать вечность того, кто придет за ним и расчистит все дороги...
Постучать в дверь к гадалке, переступить ту нерушимую черту, оберегающую от чего-то потустороннего, казалось выше его сил. В нерешительности он заносил руку над тяжелой дубовой дверью, но почти сразу опускал ее, топчась на месте. Странное чувство одновременно подталкивало его к этой черте и мгновенно отбрасывало от нее. Он метался между вариантами и, в какой-то момент, хотел развернуться и отправиться домой - подальше от всей этой чертовщины и перемен. Но в противовес своим мыслям резко дернул дверь на себя, заходя в уютную полутьму маленькой прихожей.
На какое-то время его отвлекла перегоревшая лампочка над головой, спрятанная в аккуратную, вышитую простенькими узорами шляпку. Что-то настолько обыденное совершенно не вписывалось в его представления о гадалке-предсказательнице, живущей в одиночестве на краю умирающей деревушки. Эта мысль о несоответствии так поразила его, что тихое мяуканье под боком показалось громом среди ясного неба. Подскочив на месте, он в замешательстве глянул себе под ноги. Небольшая черная кошка уставилась на него, казалось бы, уставшими золотыми глазами. Зрачки чуть сузились, после чего она развернулась, направившись в комнату, изредка кидая косые взгляды на паренька. Вздрогнув, отчего-то всем телом, он быстро скинул потертые кроссовки и последовал за остановившимся животным - в глубь комнаты.
Просторная светлая комната оказалась крайне уютной и гостеприимной. Тепло, сохранившееся в коврах, развешанных по стенам, мягко окутывало его, пришедшего с улицы, где весна неожиданно решила проявить характер - окатывая дождем и обдувая холодным ветром. Большие окна и вышитые, сдвинутые шторы открывали вид на протянувшуюся далеко в сторону грязную дорогу и сухие палки, некогда бывшие могучими зелеными деревьями. Уголок с иконами, длинный стол, деревянные, крашенные лавки подле него и мягкая, сверкающая белизной скатерть, вышитая незамысловатым узором по краям. Все это умиротворяло, мягкой негой разливаясь в теле.
- Ты пришел за судьбой, - Внезапный старческий голос вывел Сергея из раздумий и он, развернувшись, вдруг затараторил.
- Эм, здравствуйте. Да, я пришел... то есть, я не хотел заходить без разрешения!.. В том плане, что... Ну, мне просто подруга много о вас рассказывала, и я подумал...- нервно перебирал парнишка, низко склонив голову. Да так, что стружка каштановых волос прикрывала, изредко сверкающие из-под нее зеленые глаза.
- Не волнуйся так, не ты первый, не ты последний. - Мягко приподняв уголки губ в доброжелательной улыбке, утвердительно кивнула старушка. Спокойный голос и общий вид гадалки придавал уверенности и сил, избавляя его от последних крупиц сомнения и страха.
- Что ж... да. Понимаете, я устал от одиночества. Так хочется, наконец, полюбить, быть нужным. Чтобы кто-нибудь также любил меня в ответ! Хочу, в конце концов, чувств. Я готов к ответственности!- Разгорячившись, восклицал гость, не сдерживая, спрятанных до этого рук, - И, более того - я хочу этой ответственности! Беспокоится, заботиться, дарить всего себя и принимать тоже самое в ответ. Просто потому, что это - я! - В последний раз вскинув руки, возводя их к потолку в порыве чувств, воскликнул он, с отчаяньем смотря в потухший пепел чужих глаз. И, с удивлением, замечая там теплый огонек.
Спящая только что кошка, вдруг вскинулась, внимательно смотря на незнакомца с невысокого комода и, в нетерпении подергивая ушками. Разливавшая до этого чай по толстым, широким кружкам, предсказательница поставила перед Сергеем напиток и, присев и дослушав его монолог, заговорила.
- Я знаю, милок. Все это знаю. - Мягко проговорила та, подзывая животное поближе к себе.
По комнате разлился приятный запах горячих трав, привлекая все внимание к чашке с чаем. Горячий настой бархатистым шлейфом потянулся от языка, возбуждая рецепторы, по горлу, вмиг согревая его, а затем заполнил все тело, расслабляя мышцы и освобождая голову. Все тяжелые мысли будто вытолкнуло из него сквозь кончики пальцев, где вся эта боль, страх и одиночество, напоследок, отдавали слабыми искорками-разрядами. Кожа покрылась мурашками, а тело пронзила сладостная истома, напоминая ему, как сильно он устал за все это время.
- И, конечно же, я помогу тебе. Раз Господь Бог дал мне силу скреплять сердца и души людей чистыми чувствами, я не могу не делать этого. Ох, помнится, когда-то и я была столь молода и горяча на словах... Что ж, уже так поздно, нам стоит начинать. Для начала, милок, дай мне свою руку. - Попросила та, убедившись, прежде, что питомица у ее ног.
На самом деле, червячок сомнений исправно продолжал подгрызать его уверенность. Он привык не доверять разного рода гаданиям и прочей чепухе. Но... он ведь уже здесь? Да и что может произойти от эдакого эксперимента? Ведь, как говорится, на войне все методы хороши? Не так ли?..
Все еще несколько колеблясь, Сергей нервно покусывал губы, с сомнением поглядывая на старую, иссушенную временем, подобно не проснувшимся сухим деревьям, ручонку старушки. Ладонь ее призывно манила выполнить указ, отчего он, сдавшись всему на свете, положил руку поверх чужой. Всего на мгновение ему показалось, что мимолетно дрогнули уголки губ гадалки в довольной улыбке, а кошка, внезапно вздыбинившись, сильнее прижалась к старухиной ноге, принявшись злобно шипеть. Животное выгнулось, зрачки его сузились, острые когти впились в пол, царапая его, а в комнате, будто бы, потемнело...