***
Вообще, это кафе выбрала Лиза, и его мнения никто не спрашивал, но если бы спросили, то узнали бы, что ему здесь не нравится. Всё как-то слишком зефирно и приторно. И хотя, чаще всего, ему абсолютно плевать где проводить «деловые встречи», сегодня это знатно раздражает. Тем более сама виновница опаздывает на щедрых пятнадцать минут. Хотя он знал на что шёл. Это же Лиза, она всегда опаздывает. Дин открывает и закрывает мессенджер. Он не будет навязываться, в конце концов, именно она хотела всё прояснить. — Добрый день, Дин, — девушка обходит его со спины и садится напротив. Из-за тёплой погоды на ней длинная юбка и топ. Да, вот из-за этого они и сошлись. Он качает головой, отгоняя неуместные мысли, потому что он, вроде как, расставаться пришёл, и неважно, что до этого они даже не встречались, так, отношения на время. Да и сама девушка не протестовала. А почему он взял её на пикник? Ну, так это Бенни предложил. К тому же весело проведённое время. Так, хватит ерунду нести. — Привет. Рад, что ты смогла найти время, — Дин сминает пальцами салфетку. — Как уж тут не прийти. Я думала, ты вообще не вспомнишь обо мне. Ни слуху ни духу от тебя. В любом случае, ты хотел поговорить, — она поправляет сумку у себя на колених и заказывает коктейль у подошедшего официанта. — Верно, — он выдыхает, — Хотел. Начну пожалуй с самого начала. — Было бы неплохо, — перебивает девушка, — Послушай, Дин, мы уже один раз расставались, и я не хочу проходить всё с самого начала. Теперь я не студентка, которая ищет красавчика чтобы её подружки позавидовали, я не девчонка, потерявшая своё сердце. Теперь, в первую очередь, я мама. Я не пытаюсь сделать так, чтобы ты понял, потому что ты не родитель. Я — да, ты — нет. И первым делом я забочусь о нём. Ему нужен отец. Настоящий. Не тот придурок, который бросил меня, когда узнал о беременности. Честно сказать, я не сожалею, что ушла от тебя, потому что теперь у меня есть сын. Да, Дин, я любила тебя, и, когда мы с тобой столкнулись, я подумала, что может это второй шанс, но теперь я вижу что ты всё тот же подросток, — она прерывается, чтобы сделать глоток, а Дин не может подобрать слов. Он продолжает нелепо мять салфетку и рассматривать её лицо между глубокими вдохами. В последний раз когда они были в отношениях, в момент расставания у них был скандал и крики, а не рассудительная беседа. И как бы Дину не хотелось избежать этого, сейчас уже не то время, они повзрослели, — Подросток не в смысле возраста или образа мышления, — поспешно добавляет она, — Ты запутался в себе. Ты ищешь что-то на стороне. Это тоже самое, как хотеть определённую модель телефона, потому что она тебе нравится, ты знаешь, что тебе будет удобно, но всё равно выбираешь новенький дорогой айфон, потому что его выбирают все друзья, и они осудят тебя, если ты купишь что-то другое. Я не хочу быть тем айфоном, которым ты будешь хвастаться друзьям, а ночью швырять в стену, потому что он тебя бесит. — Лиз… Я… — Не надо, пожалуйста. Знаешь, говорят, что кто-то должен быть умней. Давай этим человеком буду я. Я не хочу опять разбиваться. У меня нет на это времени. Ты, скорее всего, уже знаешь, что я звонила Сэму. Да, я не жалею и об этом. И если ты знал о звонке, то должен был подумать обо всём, мистер Гетеро. Она допивает напиток за один глоток и встаёт. Подходит к Дину, проводит рукой по волосам, целует в щёку и уходит не попрощавшись. Дин глупо моргает, но не может заставить себя посмотреть ей вслед, переосмысляя своё поведение. Ведь если подумать, то он бегал к ней… Зачем? И причём здесь этот «мистер Гетеро»? К чему это было? Не может быть, чтобы она заметила их с… взгляды с Кастиэлем? С Касом? Хотя, какие уж тут взгляды, если они уже целовались? Это полнейший бред, из-за которого он запутался ещё сильнее. Что стало с его спокойной размеренной жизнью? В последнее время он слишком часто задаёт вопрос «Когда всё свернуло не туда?». Он хрустит пальцами и неизвестно почему дрожащей ладонью достаёт смартфон.***
Это происходит буквально через пару часов после того, как Дин вернулся домой. В этот момент он готовил ужин. Ну, если лапша быстрого приготовления могла называться ужином. Дин удивлённо хмыкает, но всё же плетётся к двери. Стук повторяется как раз в тот момент, когда Винчестер распахивает дверь. Дин просто смотрит на Каса в какой-то мятой рубашке и будто автоматически пропускает его внутрь. — Здравствуй. Я тут уровень принёс, — как-то невпопад произносит Кастиэль и поворачивается к Дину. — Привет, — так же невпопад отвечает Винчестер, — Я вижу, — он кивает на руки Каса и забирает уровень, ставя возле стены, — Скажу честно, гостей я не ждал, так что угощать нечем, — он видит, как на лице Кастиэля появляется небольшая улыбка. — Я на машине, если хочешь могу сбегать и принести пирог. Я только из магазина. — Пирог? — Дин отрывается от рассматривания бывших следов увечий, не так давно свидетельствовавших о драке, и смотрит ему в глаза, — Не торт, пирог? — Кас улыбается ещё шире и кивает. — Пирог, я не очень люблю торты. Меня тошнит от крема. Он очень жирный, так что пироги без крема лучшее решение. — Господи, за что ты послал мне этого ангела? — Дин проходит на кухню и ставит чайник, пока Кастиэль всё ещё стоит в коридоре, — И долго ты приглашения ждать будешь? Проходи, — Дин оборачивается и видит, как Кас возникает в дверном проёме. — Вообще, я бы съездил домой, оставил продукты и машину и пришёл бы. С пирогом, — добавляет он. — Хорошо, у тебя есть десять минут, иначе когда ты придёшь я отберу у тебя пирог и не пущу в дом, — с улыбкой произносит Дин. Обычно так он смеётся над Сэмом. Но это не Сэм, а ему всё равно весело. Как же быстро он привязался к Кастиэлю. Да кому он врёт? Судя по смешкам Каса, тот привязался не меньше. — Договорились, время пошло, — произносит Кастиэль, вставая из-за стола и идя к двери. Дин лишь усмехается и садится на стул. Они ведут себя так, будто нечего не произошло. Честно, Дин не знает плохо это или хорошо. Вроде как, они решили узнать друг друга получше. Об этом же говорил Кас, верно? Видимо да. Через десять минут — Дин поворачивает голову, чтобы засечь время — Кас придёт и принесёт пирог. Они будут пить чай и говорить. Только вот о чём? Дин прикусывает губу. Ему очень хочется узнать, что-нибудь о Касе. О его детстве или семье. Может быть даже самому рассказать что-нибудь. Узнать о том был ли Кас в отношениях. Он ударяет себя по лбу. Конечно он был, придурок. Вы почти ровесники. Чуть ниже сердца начинает неприятно скрести из-за чувства ревности или собственничества. Дин хмыкает. И когда оно только успело в нём поселиться? Но если у Каса были отношения, значит был и секс. Дин пытается отогнать от себя эти мысли, но всё равно продолжает размышлять на эту тему. Как бы выгнулся Кас, какие бы звуки издал. Противный разум подкидывает ему воспоминания о давних мокрых снах, воспоминания о которых он пытался забыть. О том, как кончил с его именем на губах. Дин поправляет джинсы и намерено обходит ширинку, не хватало ещё, чтобы у него встал. Каса не будет минут пять, он не успеет даже подрочить. Боже, он уже думает о том чтобы… Это пора прекратить. Дин выходит из кухни, что бы вернуть уровень на его законное место. Уровень. Кас что-то говорил о полке. Интересно, что он собирался туда ставить? Дин возвращается обратно на кухню и выключает чайник, когда дверь хлопает, и в проёме появляется Кас. — Я не опоздал? — он ставит пирог на стол, и Дин чуть ли не давится слюной. Когда он в последний раз ел пирог? Он даже не помнит! Дин переводит взгляд на часы. — Неа, ты вовремя. Я только чайник выключил, — Кас садится на стул и принимает из рук Дина нож, чтобы порезать — Господи Боже — пирог. Сколько раз сегодня Дин произнёс слово «пирог»? Он произнесёт ещё несколько раз: пирог, пирог, это чёртов пирог! — Дин, ты так на него смотришь. Может мне не резать? Ты и так откусишь, — Кас растягивает губы в улыбке, а у Дина в голове только одно: подойти и обнять сзади. — Не, прости, я просто, — он не может удержаться от смешка, — Если ты не порежешь, то я всё съем сам, — Дин достаёт две кружки, — Чай? Кофе? — предательский голос в голове добавляет «Меня?». Дин издаёт ещё смешок и поворачивается к кухонной тумбе лицом. — Чай. Без ничего, — просто произносит Кастиэль, но если бы у Дина было бы что-нибудь во рту, он бы это выплюнул. — Чувак, ты шутишь? Как чай можно пить без ничего? У меня есть сахар, джем и даже мёд! Как ты можешь пить просто чай? — Дин смотрит на невозмутимое лицо Кастиэля с приподнятыми бровями. — Не люблю убивать вкус самого чая. У меня дома достаточно много сортов. Я люблю чай с мятой и мелисой. Сахар убивает всё, — невозмутимо поясняет он, — Где тарелки? — Там, — Дин указывает рукой на шкафчик с посудой и поворачивается, чтобы налить чай. Без ничего он пьёт. Это Дин ещё посмотрит, — Положи тогда пирог и иди в гостиную, я налью чай и прийду. Полистаем и посмотрим, что нового на нетфликс, — Кас лишь хмыкает, но кладёт кусочек пирога на тарелку Дина, — Мне два, — бросает Винчестер, когда Кас выходит. Найти гостиную оказывается проще простого. Смотря на Дина он бы не сказал, что тот похож на человека, любящего читать. Что ж, шкаф с книгами доказывал обратное. Ну, конечно, если он не для красоты стоит. Кас ставит тарелки на кофейный столик и садится на диван, а если точнее, то на довольно-таки мягкий диван. Здесь и уснуть можно. Ха, можно подумать ему бы это кто-нибудь позволил. Он-то и у Бальтазара задержался слишком надолго. Зато теперь у него есть свой дом. Свой личный дом, у которого он единственный владелец, а не квартира с противными соседями. Дин появляется в комнате, держа кружки в руках. Так же как и тарелки они оказываются на кофейном столике. — Ты читаешь? — прерывает тишину Кастиэль. — Иногда, — уклончиво отвечает Дин. Он поднимает пульт от телевизора и крутит его в руках, — Мне нравится Агата Кристи и Джек Лондон. У них хорошие произведения, — Дин замолкает на несколько секунд, переставая крутить пульт, — Помогает скоротать вечера. — За хорошей книгой можно провести весь день, — соглашается Кастиэль, — Так что с фильмом? — он тянется за тёплой кружкой и вдыхает аромат, — Ты ничего не клал в чай? — Разумеется нет, ты же сказал, — быстро произносит Дин, — Слушай, расскажи про своё детство. Ну, если я не лезу не в своё дело. Мы вроде как… Хотели узнать друг друга ближе? — пытается Дин, а Кас просто кивает и улыбается. — Это не проблема. Что конкретно ты хотел бы узнать? — Кас делает глоток. Его пальцы сжимаются вокруг кружки. Немного бледнее и длиннее чем у Дина. Интересно как много он может сделать этими пальцами. — Наверное всё, с самого детства. Про семью, со многими ты общаешься? Если я не перехожу границу, — поспешно добавляет он. — Нет, не переходишь. В любом случае я привык. И… ну мы же друзья верно, почему же друзья не могут знать такую информацию друг о друге, — Кас опирается на спинку дивана, не отпуская кружку и делает ещё глоток. Дин видит, как волна умиротворения проходит по его телу, и чувство беззаботности заставляет его самого улыбнутся. Легко и непринуждённо. Когда в последний раз он просто разговаривал? Не с Сэмом. Этот провокатор только и ждёт случая, чтобы поговорить о чувствах. Кас же этого не просит, он просто рассказывает и получает от этого наслаждение, так же как и сам Дин. — Верно, — Дин берёт тарелку с пирогом, — Наконец-то, я могу его съесть и не получить от тебя в глаз, — Дин улыбается ещё шире, когда видит притворно возмущённое лицо Каса и смеётся. Тот тоже смеётся поднося кружку к лицу, чтобы вдохнуть запах. Дин видит, как тот прикрывает глаза, растекаясь по дивану в удовольствии, и сам позволяет себе прикрыть глаза, жуя сладкую начинку от пирога, вероятнее всего, что-то с абрикосом. Он чувствует какой-то ванильный, сладкий запах и полностью растворяется в нём, до того момента пока Кастиэль не трясёт его за плечо. — Дин, что ты добавил в чай, только честно и быстрее, — нервозно произносит Кастиэль, будто готов сразу уйти поле получения ответа. — Две ложки мёда, а.? — Чёрт! — с резким выдохом произносит Кас, — Где ванная? — и видя панику на лице Дина, добавляет, — Срочно, Дин! — Эм… Второй этаж, вторая дверь справа, — кричит он вслед Касу, и спустя секунд пять бежит следом. Он чувствует, как ладони потеют, а пульс учащается. Господи, что произошло? Он так ещё никогда не летал по ступеням на второй этаж, но… Чёрт! Не зря же Кас говорил ничего не класть. Дин постукивает по двери, но слышит лишь шум воды. — Кас? — в ответ просто тишина. Пальцы начинают невесомо поддрагивать, — Скажи что-нибудь, — вдох и выдох, вдох и выдох, — Кас? — вдох… — Всё в порядке, — доносится из-за двери, и Дин пытается выдохнуть. Ёщё минуту шумит вода, потом затихает и в дверном проёме появляется Кас. — Господи, живой, — теперь полностью спокойно выдыхает Дин и поднимается с пола. — Ну, от аллергии я умирать не собираюсь, — выдаёт Кас смешок, чтобы разрядить атмосферу, — Всё хорошо. И ты не первый, кто… Кто пытается засунуть в мой чай мёд, — немного нервно выдыхает он, — Всё в порядке. — Мёд? — в непонимании произносит Дин вслед спускающемуся по лестнице Касу, — Серьёзно? Я уж тут надумал… — За те пять минут пока я был в уборной? — с каким-то уж слишком серьёзным лицом произносит Кастиэль. И когда Дин кивает, тот слегка улыбается, — Спасибо за волнение. — Да не за что, — произносит Дин, спускаясь вниз за Кастиэлем, — Я, наверное, извинится должен. Я, вроде как, нарушил обещание, да и наврал. — Как я уже сказал, ты не первый, — просто хмыкает Кас, будто это не его несколько минут выворачивало в уборной, — ты хотел узнать о моём детстве, так? — произносит он, двигая к себе пирог. — Ну, вообще да, — Дин отодвигает кружку подальше от Каса, — Может тебе новую заварить? — Нет, спасибо, — просто улыбается он, — Я буду рассказывать, а не пить, так что не утруждай себя, — и как бы Дину не хотелось ответить «да мне не трудно», гораздо сильнее хотелось услышать то, что Кас расскажет о своей семье. То что дальше делал Кас, Дин принял за своеобразную подготовку. Он сел на диван, притянув к себе ноги и взяв тарелку с нетронутым куском. Немного откусил и жевал, пока что-то обдумывал, переодически проходясь языком по губам, собирая сладкую начинку. Дин сглотнул слюну и сделал глоток из кружки, чтобы сбить возникшее предвкушение. В конце концов, он сейчас будет слушать о детстве своего друга. Ты же со всеми своими друзьями целуешься, — подсказал внутрений голос, который с каждым разом Дин начинал ненавидеть всё больше. — Знаешь, мне есть что рассказать, но всё так крутится в голове, — он выдыхает, — Мне было пять лет, когда не стало отца. Просто несчастный случай. Просто инфаркт, — начинает Кас, но его голос непроизвольно дрожит на этих словах, — Ну понимаешь инфаркт же тоже можно назвать несчастным случаем, как к примеру смерть от обвала или снежная лавина или случай на охоте и всё такое понимаешь и… — Шшш, Кас, да, всё в порядке, ты будто оправдываешься, всё хорошо. Инфаркт, ага, продолжай, — и только после своих слов Дин понял, что придвинулся ближе чем следовало, поэтому опять увеличивает расстояние и садится на своё место. — Да, точно. Неважно. Я не видел тело, его хоронили в закрытом гробу, я даже не успел попрощаться, — Кас отставляет тарелку на столик, и Дин неосознанно следит за этим движением, чтобы не рассуждать над тем почему человека, умершего от инфаркта, хоронят в закрытом гробу, — Маме было больно после этого. Вся забота обо мне стала неотъемлимой жизнью моего брата, хотя он тоже был ещё ребёнком. Мама взяла на себя много работы, чтобы прокормить нас. — А родственники? — вмешивается Дин, — Почему они не помогали? — Мама была сиротой. Своего отца она не знала, а мать умерла от почечных заболеваний, когда ей было девять, после чего попала в детский дом. Своих родственников она не знала. Родственники до стороны отца, никогда бы и не подумали нам помочь. Мой отец был брюнетом, а мама рыжей. Бальтазар же родился блондином и все думали, что моя мама нагуляла его на стороне, говорили отцу уйти, но он не верил, и, в итоге, его все бросили. Так что помощи ждать было неоткуда. — Ну, а ты же брюнет, почему они хотя бы тебе не помогли? — Думали, что это специально мама брюнета нашла. А потом, когда мы уже выросли, никого не осталось. В земле гниют, так что, — Дин поёжился от того голоса которым это произнёс Кас, — В общем, я рано лишился отца, всегда таскался с братом, мамы не было дома ночами, а потом, лет через семь, она пришла с мужчиной. Нашим новым отчимом, как оказалось. И знаешь, Дин, всё было хорошо. Потом мама забеременела. Мы узнали, что у нас будет сестра и всё так хорошо пошло. Он носил маму на руках, покупал нам конфеты, проще сказать в семье был достаток. К сожалению, ненадолго. На восьмом месяце у мамы появились сильные боли и её положили в больницу на экстренную госпитализацию. За три недели до назначенного срока начались роды. Мы с Бальтом были дома. Мне надо было в школу, ему на работу. Нам позвонил отчим и сообщил, что мама умерла. В тот день он был на смене, на работе. Мы все отправились в больницу. Он хотел написать отказ от ребёнка, но Бальтазар не позволил. Анна была слаба и около месяца провела в больнице под присмотром врачей, мы с братом ходили туда каждый день. Отчим устроил похороны матери, продолжал жить с нами, а потом в один день, может месяца через три, мы проснулись, а его вещей нет. Бальтазар взял нас под опеку и нашёл несколько подработок. В первое время я пропускал уроки, потом мы нашли няню. Было тяжело, но мы справились. Думаю, это закалило меня и сделало сильнее, — Кас опять тянется за пирогом и начинает жевать, словно хочет проглотить всё только что сказанное обратно. Дин понял, что за всё это время Кастиэль ни разу на него не посмотрел и не остановился, он говорил будто пересказывал чью-то историю, как взгляд до стороны, излагая чужие мысли, а не то через что он прошёл. Стало больно и холодно. Кровь лилась по венам вместе с чем-то ледяным и жгучим, что хотелось в отчаяние тереть руки. На затворках сознания Дин замечает, что Кас отставляет тарелку на столик и сжимает голову ладонями. Дину срочно нужно было почувствовать тепло под пальцами и, повинуясь неизвестному порыву, он тянется к Кастиэлю, заставляя посмотреть ему в глаза. Нежное поглаживание по волосам, когда Кас закрывает глаза и выдыхает. Он двигается ближе прижимается в объятьях к Дину, ища утешение и спокойствие, прижимаясь волосами к шее, а рукой чувствуя как бьётся его сердце. — Сейчас всё хорошо Кас, я рядом, — Дин вдыхает запах его волос, — Я здесь и я не уйду, обещаю, шшш, всё хорошо. Дин чувствует как тело под ним расслабляется и, повинуясь порыву, поднимает его голову, чтобы посмотреть в глаза. — Если захочешь поговорить, я здесь, всегда. — Спасибо, Дин. — Молчи, — Дин прижимает Каса к себе и облокачивается на диван. Он чувствует размеренное дыхание Кастиэля у себя на шее и делает более глубокий вдох, проводя рукой по спине Каса. — Дин… — Мм? — тихо выдыхает он ему в волосы. — Ты можешь поцеловать меня? — Могу, — Дин поднимает его голову за подбородок и оставляет лёгкий поцелуй на губах, скорее как прикосновения губами, продолжая поглаживать по спине. И только когда они отрываются, Кас находит в себе силы, чтобы сказать: — Мне, наверное, пора домой, — он опять утыкается Дину в шею — Нет. Ты не опаздываешь. Они остаются на диване, пока не погружаются в дрёму.