***
Первым чувством как он просыпается — появляется тошнота. В висках пульсирует, а тело печёт, но не так, как накануне — приятно и успокаивающе — а как-то слишком навязчиво. Открыть глаза сильно не помогает: вокруг темень и сплошная тишина. Мозг медленно отходит ото сна, и Дин скидывает с себя одеяло. Во рту до противного сухо. Спустя ещё пару минут он, наконец, понимает, что в своей спальне. Как он сюда попал, Дин ни черта не помнит. Последнее это Кас, склоняющийся над ним. Кас. Дин крутит головой, но нет ни одного следа присутствия Кастиэля, зато на столе он замечает стакан с водой, а над кроватью, в попыхах сброшенный с кровати костюм. Когда стакан пустеет, Дин решает выбраться за пределы спальни. Он открывает дверь и видит тусклый свет, предположительно из кухни. Он спускает вниз, с каждой ступенькой всё отчётливей слыша стук ножа. Свет становится ещё ярче, и Дин щурится, останавливаясь в дверном проёме. Он упирается о стену и наблюдает: Кас что-то режет. Его движения плавные и изящные. Тонкие пальцы придерживают ручку ножа и овощ, а потом перекладывают оранжевый перец в миску. — Доброе утро, — произносит Кас и разворачивается, — Как себя чувствуешь? Не тошнит? — он склоняет голову в бок, и Дин вытягивает уголок рта вверх. Он бросает быстрый взгляд в окно: темно. — Всё хорошо. Спасибо за воду, кстати, — Кас смущённо улыбается, — Который час? И сколько я вообще спал? — Три утра, — отвечает Кас, — Я нашёл тебя в два, так что… — он взмахивает рукой с ножом, — Тринадцать часов. Дин зевает и делает несколько шагов вперёд, садясь на стул и морщась. В ноге раздаётся противная боль. — Я дезинфицировал и обмотал рану бинтом. Ты порезался, — будто оправдываясь, говорит Кас, — но… Я убрал осколки и помыл пол. Он садится с противоположной стороны стола и крутит нож в руках. — Как ты тут оказался? — спрашивает Дин, — Я может и был пьяным, но точно помню, что не звонил тебе. Кас мнётся, постукивая пальцами по столу и глубоко вздыхает. — Сэм, — просто говорит он, — Он попросил проверить, не натворил ли ты глупостей, — Дин заторможенно кивает. — И ты просидел здесь тринадцать часов. — На самом деле я спал с тобой. Когда мы поднялись в спальню, ты ни в какую не хотел меня отпускать, и мне пришлось лечь с тобой. А потом в кровати было очень тепло и я уснул. Предугадывая следующий вопрос, я проснулся часа два назад и всё убрал, а потом решил занять чем-нибудь руки, — он взмахивает рукой, — И оказалось, что у тебя пустой холодильник. Готовка помогает мне успокоиться. — А сейчас ты..? — Резал салат. Я подумал, что помидоры, перец и огурцы дадут неплохое сочетание… Мне, наверное, не стоило хозяйничать. Дин смотрит на мужчину перед собой и удивляется изменениям. Буквально недавно тот командовал на его кухне, а теперь чувствует себя смущённо. — Спасибо, Кас, — Дин протягивает руку и сжимает пальцы Кастиэля своими, — Серьёзно… Я, эм, не мастер красивых слов, но без тебя я бы типа истёк кровью и умер от голода. Это заставляет Каса немного улыбнуться. — Может пойдём в гостиную, и ты расскажешь мне всё? Рассказ Сэма звучал очень расплывчато. Дин жмурится и дёргается. — Лучше в спальню. Я… Не хочу пока в гостиную.***
— Мне жаль, — говорит Кас, когда Дин заканчивает рассказ, — что всё так закончилось. Но ты не виноват ни в чём. Дин недовольно фыркает и качает головой. Они сидят у Дина на кровати, не включая свет, но глаза почти привыкли к этому. За окном изредка мелькают фары машин, из-за которых на тумбочке проявляется блеск. Дин положил колечко на видное место и пообещал себе, что утром отдаст его Эшу. — Кас, это… Я не могу передать словами. Джо, она мне как младшая сестра. — Возьми отпуск на неделю. Отдохни и приди в себя. Ты слишком много работаешь, — Дин грустно усмехается. — Да ни черта. Между нами двумя, ты работаешь больше, — Кас печально улыбается и сжимает пальцы Дина в своей ладони. Они сидят молча. Штора немного качается из-за ветра, а несчастный фикус, Кас вернул на подоконник. Дин только улыбнулся, когда тот дал ему имя. — Почему ты готовил? — Дин вспоминает парящие над дощечкой пальцы Каса, и даже хочет спросить нет ли у него поварского образования. — Это помогает мне забыться… Я чувствуя себя, эм, будто в своей тарелке, — опять грустная улыбка, — Иронично, да? — Кас отводит взгляд в сторону и тихо выдыхает. Проходит буквально несколько секунд, когда он прижимается к боку Дина, и они вместе падают на подушки. — Что? — шепчет Дин, поглаживая Каса по шее. — Он так говорил, — они молчат, — Роб… Мой, эм, бывший, — Дин чувствует дрожь, пробежавшую по телу Каса. — Даже говорить не хочется? — он приподнимает бровь и смотрит в полоток, всё так же поглаживая шею Кастиэля, и перебирается вверх к волосам. — Наоборот, — на выдохе говорит Кас. Грудь спазматично сжимается, и он сильнее прижимается к Дину. Одними губами Дин шепчет: «Расскажешь?», — но Кас всё равно его слышит. Он ластится ещё ближе, будто хочет пробраться под мышцы и кости, внутрь, но от этого становится так тепло и умиротворённо, что Дин невольно прикрывает глаза. Кожей ощущает слабую электризацию от пальцев Каса, пробегающих туда и обратно по его животу, и окончательно расслабляется. — Его звали Роб. Он был на пару лет старше меня, — Кас так же проводит руками по животу Дина, несмотря на дрожь в пальцах, — Мы познакомились на моей практике. Их группу отправили сдавать кровь, а нас — как будущих медиков — на помощь медсёстрам, — Дин чувствует, как голос Кастиэля становится нежнее и теплее, — Потом он начал встречать меня после учёбы, — Кас прерывисто выдыхает, — Через пару лет мы съехались… — Должно быть какое-то «но»? — спрашивает Дин, и Кас кивает. — Он сутками торчал на работе, чтобы платить счета за квартиру, потому что я учился. На зарплату начинающего повара сильно не разгуляешься… А потом, в один день, он просто не хотел просыпаться, жаловался на желудок… Оказалось онкология второй степени. Мы нашли деньги и сделали операцию, прошли лечение. Жизнь потекла дальше. Прошло ещё четыре года, мне стукнуло двадцать девять. Бальтазар, его мама… Все уже спрашивали нас, когда свадьба, — Дин приподнимает лицо Каса и смотрит, как луч фонаря отражает блестящие от слёз глаза. Он садится и облакачивается на спинку кровати, притягивая Каса к себе, и целует его в губы: мягкий и сладкий поцелуй. Вытирает покатившуюся слезу со щеки и слегка покачивает, — За пару недель до моего тридцатилетия он умер… — Кас прикусывает дрожащую губу и сглатывает ком в горле, — Оказалось операция помогла временно. Я даже не знал о том, как он чувствовал себя перед смертью. Роб так резко закрылся… — Шшш, — Дин сам прикусывает губу и проводит ладонью по волосам Каса, — Я здесь. — Знаешь в чём самая ирония? — он будто усмехается своим словам, — Когда я разбирал вещи я нашёл обручальное кольцо. Очень красивое. Из розового золота с небольшим бриллиантом и гравировкой «вместе до конца». Дин поворачивает лицо Каса к себе и смотрит. Глаза блестят и переливаются как изумруды. Он уверен, что за окном сейчас сыро и мокро. — Но даже в серых лужах отражаются звёзды, — тихо шепчет Кас, будто читает мысли, и Дин не выдерживает. Рывком притягивает его к себе и впивается в губы жадным и отчаянным поцелуем. Сердце пропускает не первые пару ударов, а в лёгких горит. Пальцы покалывает, и закладывает уши, но они могут слышать друг друга без слов. Кас ёрзает на коленях у Дина, обвивая его шею и кусает губы. Тихо шуршат простыни, будто смущённые. За окном появляется небольшой лучик солнца — начинает светлеть — и отбрасывает рыжие брызги. С крыши тихо капает оставшаяся вода, слышится трель птицы. Дин вторит ей стоном и пробирается руками под рубашку Каса: его кожа горит, оставляет после себя бесформенные ожоги и лёгкую панику. Кас, как лесной пожар, пожирает человеческое тело и оставляет неисправимые шрамы. Это пламя пылает в его глазах, в его действиях и лишь один неосторожный шаг, как оно сожжёт тебя, не оставив даже пепла. Но найди ты правильное ему применение, как каждая частица твоего тела будет согрета всевозможными нотами солнечного света и тепла. Его можно бояться и убегать, а можно приручить, но даже тогда, подчинить его будет огромным трудом. Дин отстраняется, делает глубокий вдох, а потом продолжает ласкать шею дразнящими поцелуями. На вкус кожа, кажется, пьянит сильнее бутылки виски, и Дин не может удержаться, чтобы не скользнуть вниз, на обтянутую джинсами ягодицу. Кас придерживает голову Дина, прижимая к себе с тяжёлым дыханием, и трётся через два слоя одежды. Напряжение растёт с каждой секундой, учащается пульс. Кас нащупывает молнию на джинсах Дина и тянет вниз. Дин всхлипывает и откидывает голову назад, ударяясь о стену, когда Кас неудобно стягивает штаны с боксерами вниз и вытаскивает его член. Дин почти кожей чувствует желание Кастиэля сползти вниз и оставить мокрую линию по всей длине, но сдерживается, а потом поднимает взгляд. Он опять сталкивает их губы, сжимает языки вместе и ахерительно сладко стонет. Поглаживает пальцами верхнюю часть члена, потому что дальше мешает одежда, и скользит свободной ладонью по голове, ероша короткий ёжик волос. — С… Стой, — выходит прерывисто и раза с пятого, но это привлекает внимание Каса, — Сними свои тоже, — гремит он охрипшим голосом. Кас соскальзывает вниз и возится с пряжкой ремня, а потом помогает Дину стянуть его штаны. Когда они оба голые по пояс, появляется чувство полной интимности и удовлетворённости. Лёгким движением пальцев Дин подзывает Каса к себе, от чего тот практически рычит, и садится обратно на бёдра к Дину. Неприкрытые одеждой члены сталкиваются, когда Кас притягивает Дина для голодного поцелуя и стонет. Кажется, ещё немного и лопнет лампочка, но каждый стон так и сочится ванилью. Обволакивает мелкими штормовыми волнами, пока не образовывается настоящее цунами. Дин протягивает руку и соединяет два члена вместе. От Каса раздаётся задушенный хрип, и он упирается головой Дину в плечо, руками держась за бёдра. Пальцами он выводит небольшие круги на коже и горячо дышит. Скольжение практически незаметное, даже несмотря на стекающую из головок смазку. Странное ощущение двух членов, но до того интересное, что невозможно остановиться. Но приходится. Дин шарит руками по простыне пока не находит запутавшийся в складках тюбик со смазкой. Быстрого движения хватает, чтобы выдавить смазку и разлить аромат клубники по комнате. Бёдра Каса поддёргиваются, да и сам он периодически подрагивает, сжимая пальцами чужие бёдра. Дин обхватывает их плотным кольцом и, дразня, водит по всей длине. Чувствует мягкость ягодиц Каса, и не может не сжать одну свободной рукой. Дин ощущает зубы на своём плече, а потом укус, когда Кас стонет и выплёскивается от нехитрых ласк. Каждая клетка его тела дрожит и сжимается, ощущая накрывающую лёгкость и блаженство, пока Дин продолжает поглаживать то головку, то скользить по венам. Кас смотрит затуманенными глазами на Дина, быстро и невпопад целует, а потом скатывается с него, рядом на кровать. Дин откидывает голову на стену и продолжает гладить себя, краем глаза наблюдая за Кастиэлем. Мокрые тёмные волосы, искусанные губы и закрытые глаза. Грудь часто вздымается, и хорошо видно ключицу из-под расстёгнутой пуговицы. Он скользит вниз по члену, устанавливает странный темп, будто пытает себя, обводит головку и размашисто оглаживает уретру, кусая губы, но выпуская воздух через сжатые зубы. Спазмы начинают прокатываться по телу, предвещая увеличивающееся удовольствие. Струящееся давление ласкает всё тело изнутри и стоит ему поймать всё ещё будоражащий взгляд, как теряет контроль. Он проводит себя через это, продолжая поглаживать, а потом падает рядом с Касом и прерывисто выдыхает. — Это то, что нам было нужно, — тихо говорит Кас и прижимается к Дину. — Не скучаешь? — спрашивает Дин, поглаживая скулу своего ангела чистой рукой, когда поворачивается к нему лицом. — По Робу? — Дин кивает, — Скучаю, но не жалею, — Кас разрешает себе лёгкую улыбку, — Думаю, так было надо. Я уверен, что мы не зря с тобой встретились. — Не будешь жалеть? — Кас смеётся. — А надо? На самом деле, я думаю, что слишком привязался к тебе. Ты паук затягивающий в свои сети, что скажешь? — Скажу, что я тоже определённо что-то чувствую, — Дин улыбается, но никому не расскажет, как боится в этот момент. У него личный лесной пожар. Он притягивает Каса ближе. — Дальше вместе.