***
Есть такой яркий и гордый цветок, который имеет сладко — горький аромат. Облаченный в колючие шипы, не подпускающие никого к прекрасным лепесткам, цветущим далеко в глубине суровых зарослей колючек. Источающий свой манящий аромат на далекие расстояния и привлекающий к себе множество охочих заполучить эти таинственно гордые лепестки драгоценного цветка. Но мало кто из прочих осмеливался пройти сквозь нерушимый барьер свирепых иголок, напитанных ядом. Был один смельчак, что смог пройти сквозь непроглядную гущу и пробиться в самое сердце. В беспросветной тьме он узрел пламенный цветок, огонь которого мог яростно обжечь, но он приятно ласкал, позволяя греться в его теплых объятиях. Храбреца поразила не трепетная нежность цветка, не его душистый аромат и даже не ядовитая завеса из жестких игл. Он был сражен его крепкими лепестками, что стоически сносили и проливной дождь, и сокрушительные удары беспощадного града, и злобную жару, стремящуюся опалить хрупкие лепестки. На зло всему миру он ослепительно сверкал ярким отливом алого оттенка. Невозможно гордый, но такой бесконечно одинокий цветок. Так отличающийся от изнеженных в мягких лучах теплого солнца пышных цветов. И все цветы мира не сравнятся с его красотой. Ни одна роза не будет столь чувственной и ослепительной. Ни одна магнолия не сравнится с его благородством и нежностью. Ни одна лилия не будет столь благоуханна и чиста. Даже смертельный аконит падет ниц перед его губительной мощью. Не зря его зовут заветной мечтой. Такой недосягаемый и волшебный. Я назвал этот цветок Скарлет. Он сиял так ярко и пылко для меня, разгоняя чудовищную тьму вокруг, что стал безумно желанным. С любовью, злостно поселившийся в тебе цепкий сорняк. — Джерар, — раздался тихий шепот девушки, отдававший нежной грустью и тоской. С невольным трепетом она разглядывала загадочный цветок, заточенный в стеклянную колбу. В глухой темноте он пылал так солнечно и ясно, что багряные лучи не взирая на преграду из стекла, отражались в печальных глазах аловолосой девушки. Эрза Скарлет. Так зовут девушку, что с солеными слезами на щеках робко поглаживает кровавые лепестки цветка и как — то само собой на ее лице расцветает счастливая улыбка. Спустя пару минут она с пунцовыми румянцем будет писать ответное письмо. И оно будет столь страстным и пламенным, что породит в сердце Фернандеса огненный шторм.***
— Пап, расскажи сказку про алый цветок! — возбужденно подпрыгивая на кровати, громко проголосила маленькая девочка с густой шевелюрой насыщенного малинового цвета. — Пап, может хватит уже ей эту сказку постоянно рассказывать! Она меня постоянно теперь сорняком называет! — возмутился мальчик, недовольно потряхивая копной васильковых волос. — Потому что я — гордый огненный цветок, а ты обычный вредный сорняк! — захохотала девочка, показывая старшему брату язык и опасливо прячась за широкой спиной синеволосого мужчины. — Флёр, перестань дразнить своего брата, а ты, Аллен уступай сестренке, — пожурил обоих мужчина и поднял на руки непоседливую дочь. — Он (а) первый (ая) начинает! — одновременно воскликнули дети и, надув щеки, отвернулись друг от друга. — Прекратите, — тяжело вздохнув, проговорил отец семейства и уложил обоих в постель, — Я расскажу сказку о цветке, — улыбнулся им отец и усмехнулся, заметив как закатывает глаза его старший сын, а губы дочери разъезжаются в победной ухмылке, — Но, Флёр, если ты и дальше будешь называть своего старшего брата сорняком, то не вырастешь прекрасным цветком. Брат — это твоя опора и защита, ты должна его слушаться. — Я поняла, папуль, — немного постыдилась девочка и огорченно опустила голову, — Прости, братик, я больше не буду, — захныкала аловолосая и повисла на плечах несчастного брата. — Да, да, только не вытирай об меня сопли, — в ужасе завопил мальчик и пытался отодрать прилипчивую сестренку от себя, — Можешь называть, как хочешь, только отцепись! — То — то же! — громко воскликнула девочка и, гордо подняв подбородок, уползла на свою половину кровати. — Женщины — зло, — пробормотал себе под нос мальчик и, услышав веселый смех отца, смущенно отвернулся. — Братик, помолчи, папа собирается рассказывать сказку! — недовольно шикнула на него девочка и выжидательно уставилась на отца, мол давай уже рассказывай, не видишь твоя горячо любимая дочь ждет. — Хорошо, — с доброй улыбкой кивнул мужчина и, расслабившись в кресле, начал свой рассказ.***
— Уснули? — спросила аловолосая у утомленного мужа, усталой походкой вываливающегося из детской комнаты. — Да, Флёр опять требовала сказку, которую я посвятил тебе, — широко улыбнулся своей жене мужчина и обнял ее за ноги, уткнувшись в чуть округлый живот. — Скоро тебя и Аллена будет терроризировать еще один цветочек! — громко рассмеялась женщина, нежно поглаживая любимого по волосам. — Аллен уже хочет сбежать, — забавно сморщив нос, усмехнулся синеволосый и ласково провел ладонью по животу. — От них уж точно не уйдет, — мягко улыбнулась аловолосая и прикрыла глаза, прислушиваясь к мирно потрескивающему камину и спокойному дыханию любимого супруга, — Ведь он тоже драгоценный цветок, который не смог покинуть гордячку.