Пока не было отца

Когда Джон Винчестер открывает глаза, он видит перед собой очертания знакомой свалки. Даже старый пикап с пробитым колесом находится на том же месте. Первая мысль охотника – мираж. Вторая – что за чертовщина тут творится?! Фонарь над ним начал мигать, и инстинкты охотника сработали тут же. Мужчина подскочил, оглянулся в поисках демона, по привычке засунул руку в карман куртки, где обычно держал пистолет. - Что здесь происходит?! – тихо выругался себе под нос Винчестер, доставая оттуда пакетик с мармеладными мишками. К золотистой упаковке был приклеен розовый стикер с небольшой запиской, выведенной витиеватым, тонким почерком. «Вам понадобится больше позитива. Сладкоежка.» Прохлада вечера освежала и возвращала голове возможность думать. Будоража все мысли охотника, она придавала им новый, более свежий и трезвый оттенок. Осознание того, что он не помнит, как здесь оказался, сильно напугало охотника. Даже осенний ветер показался ему устрашающим. От непривычного страха Джон поежился, закутался в куртку и, вновь оглянувшись, небольшими шажками пошел к дому своего старого друга. На мгновение охотник подумал, что он не двигался уже несколько лет – так непривычно было ходить. Организм словно привыкал к этим ощущениям, запоминая их. Из-за этого движения были скованными, медленными, шаркающими. В повидавшем многое за свои годы домике Сингера горел свет, и из приоткрытых окон доносилось жужжание работающего телевизора. Когда Джон переступил старые ступеньки, тянущая боль в колене пропала, позволив охотнику двигаться хоть и медленно, но тихо. Как обычно дверь в дом была не заперта. Бобби никого не боялся и всегда был рад угостить незваных гостей солью или же серебряной пулей. Половицы тихонько скрипнули под ногами, но звук в доме не стих, и Джон выдохнул, приоткрывая дверь, оказываясь в таком родном доме. Под вешалкой стояло несколько пар обуви, а на крючках висела знакомая кожанка, лосиных размеров тканевая куртка и пыльный бежевый плащ. В доме было тепло, пахло чем-то печеным, и Винчестер, прикрыв глаза, вдохнул этот аромат, но тут же одернул себя. Бобби никогда ничего не пек! Джон уже хотел было выскочить из темного коридора, заорать и накинуться на врага, размахивая пакетиком со сладостями, как вдруг мимо него, ничего не замечая, сверкая, словно начищенный самовар, прошел Дин, в зеленых рукавицах, держа тарелку с ароматным, горячим пирогом, и тут же скрылся в соседней комнате. - Что за… - удивился Джон, но не успел до конца высказать свое негодование самому себе, как из той комнаты, в которой скрылся старший сын, послышался мужской смех и какое-то бормотание. Проигнорировав звоночек в голове, охотник покинул свое темное убежище и оказался в дверном проеме гостиной. - Дин! – фальцетом воскликнул Джон при виде открывшейся ему картины. Знакомый, но непривычный голос резанул по ушам старшего сына, и он так и замер в согнутом положении с вытянутой рукой, накладывая кусочек пирога на тарелку, стоявшую перед каким-то незнакомым Джону мужчиной. Неожиданно в спину Джону уткнулось дуло двустволки, а на голову выплеснули холодную воду, которая тут же решила укрыться в тепле воротника рубашки охотника. - Ты кто такой?! – взревели сзади, и сильные руки дернули мужчину назад. Их обладателем был высоченный широкоплечий парень, в котором Джон не сразу узнал своего младшенького. - Сынок… - прошептал мужчина, и был награжден недоверчивым взглядом каре-зеленых суженных глаз. Джона усадили на стул, в центр пентаграммы, крепко привязав веревками. - Балбесы, ну что там у вас произошло? – проворчал знакомый голос, и в комнату вошел… вкатился Бобби, на коляске. - Бобби?! - Джон?! Лицо Сингера вытянулось в удивлении, и он помотал головой, словно избавляясь от дурмана. - Это не Джон… - прошептал он, но на дне его старых, мудрых глаз плескались крохи светлой надежды. Наконец в комнату вошел Дин вместе с тем самым мужчиной. Джон нахмурился, оглядывая его, напрягая память, но так и не смог вспомнить. Он не заметил, как незнакомец подошел к нему вплотную, коснувшись его лба двумя пальцами. Какое-то странное, непривычно жжение почувствовалось под его пальцами, и Джон сморщился. - Это действительно я! Джон Винчестер! Ваш отец, и твой друг, Роберт Сингер! Три пары глаз устремились в спину странного незнакомца, а одна пара взглянула на его лицо. Необычно синие глаза, сверкающие опытом и мудростью. Они не могли принадлежать обычному человеку. Да и сам он не был похож на простого смертного. От мужчины веяло силой, скрытой властью. Его пухлые сухие губы были поджаты. Одет незнакомец был в белую рубашку, заправленную в простые черные брюки, и синий галстук, подходящий к цвету глаз, но неправильно завязанный. Джону надоело терпеть это жжение, и он задал волнующий его вопрос: - А ты еще кто такой?! - Я тот, кто сына вашего каждую ночь в… - Это, «папа», Кастиэль. Ангел Божий, – прервал незнакомца Дин, и Джону показалось, что его сын покраснел. - А вот кто ты такой, я… - Он говорит правду, – наконец объявил тот самый Кастиэль и повернулся к трем охотникам. – Это ваш отец.