Особенный подарок

      Уилл и не мог предположить, что это так хорошо: просто лежать на огромной шкуре у камина в объятиях любимого человека, любоваться высокими точеными скулами, поправлять длинную челку, упавшую ему на лоб. Ганнибал посмотрел на Грэма, и тепло огня отразилось в его темных глазах.       — Прекрасный вечер, мой друг.       — Да, — улыбнулся бывший профайлер ФБР, а ныне просто преподаватель.— Кстати, у тебя же скоро день рождения, как планируешь отмечать?       Ганнибал чуть усмехнулся и отвёл взгляд. Дату своего рождения, то есть день, когда мать произвела его на свет, он давно забыл, точнее, она стёрлась из памяти, потерялась в страшных событиях его детства. В документах он записывал дату своего Настоящего рождения, когда он осознал свою истинную суть, но Уиллу эти подробности знать было не обязательно. Ганнибал снова обратил свой взор на любовника. Его голубые глаза светились такой неподдельной нежностью и предвкушением праздника, что Лектер смягчился. Пусть мальчик порадуется.       — Званый ужин?       — Возможно. Или отметим вдвоём.       Глаза Грэма горели, и в голове Ганнибала родилась неплохая идея.       — Ммм, ты хочешь чего-то особенного в этот день?       — Конечно! Ведь это будет первый наш праздник, — ответил Уилл, чуть смутившись.       — Хорошо, — своим фирменным сдержанным тоном произнёс доктор. Плед соскользнул с плеча его возлюбленного, и Ганнибал погладил его ладонью привычным и любимым обоими жестом.       — Но у меня будет одна просьба.       — Какая?       — Узнаешь утром в день моего рождения. Пожалуйста, выполни, тогда он будет по-настоящему незабываемым.       Утром в день икс Уиллу доставили посылку. Порвав грубую крафтовую бумагу, он обнаружил красивую перламутрово-белую коробочку, перевязанную черным тонким бантом. Мужчина открыл её, и ахнул:       — О, нет...       Внутри были черные шелковые трусики-слипы и чёрные же, тонкие изысканные чулки. На дне коробочки лежала записка с лаконичной надписью "Ты обещал".       Ганнибал готовился тщательно: выбрал самый элегантный из его любимых костюмов-троек, купил новую рубашку и галстук, гладко выбрил лицо. Утром он начистил бокалы для красного вина, вытащил из шкафа и протёр салфеткой посуду из тончайшего китайского фарфора. Это был любимый сервиз Лектера, изящный, полупрозрачный на просвет, с выпуклыми белыми узорами. Белое на белом, сама чистота, как и его чувства к Уиллу.       Изысканные блюда ждали своего часа на столе. Пламя свечей отбрасывало блики на золотистый узор вышивки на углах скатерти и кружевных салфетках. Стол был готов, и Ганнибал любовно окинул его взглядом. Красивая, эффектная подача всегда была его сильной стороной. Слабой же стороной доктора был Уилл Грэм, и пришло время получить от него подарок. Особенный подарок.       Лектер вышел из кухни и направился к прихожей, намереваясь надеть пальто, когда внезапный шум в глубине дома заставил его замереть. Вернувшись к месту приготовления пищи, мужчина аккуратно взял нож, снял обувь и стал бесшумно красться на звук. Одну за другой он открывал двери: никого. Осталась лишь спальня, она была не заперта. Ганнибал осторожно толкнул дверное полотно и заглянул внутрь. От увиденного у доктора перехватило дыхание: на кровати, раскинув ноги, сидел Уилл, из одежды на нём были лишь черные слипы и чулки. Его взгляд... О, этому взгляду Ганнибал тут же отвёл особое место в своих чертогах памяти, он был многослоен и сложен, как дорогой парфюм. Первым, самым ощутимым компонентом шло негодование, оно буквально пронизывало тело, темной волной растекаясь из-под нахмуренных бровей мужчины. Далее чувствовались терпкие ноты стыда, стеснения, они румянили щеки Грэма, делая его совершенно очаровательным. И, наконец, тонким дразнящим шлейфом на самом дне этих прекрасных глаз плескалось тщательно скрываемое возбуждение. Ганнибал с трудом сглотнул, тёплая волна прошлась по его телу от низа живота до самых рёбер. Он наконец выдохнул и шагнул к Уиллу.       — Ну? Ты доволен? — Грэм старался сохранять ворчливый тон и вид, но его голос слегка подрагивал. Ганнибал улыбнулся краешком губ и медленно приблизился. Сев у кровати на пол, он благоговейно коснулся тонкой щиколотки кончиками пальцев и губами. Ганнибал любил всё изысканное, необычное. Уилл был красив. Уилл был необычен. Уилл был уникален.       С самой первой их встречи этот молодой мужчина с потрясающими грустными глазами заинтересовал его. "Не надо меня анализировать, я вам не понравлюсь". О, как же он ошибался!       Ганнибал заскользил рукой вверх по ноге любовника, от чего тот прикрыл глаза и судорожно выдохнул. Лектер не мог оторвать взгляда от его шеи, такой открытой и беззащитной сейчас, когда Уилл чуть запрокинул голову, от того, как вздымалась его обнаженная грудь. Именинник медленно целовал колени и бедра возлюбленного. Волоски под тонким черным капроном смотрелись непривычно. Возбуждающе. Ганнибал прижался губами к твёрдой плоти под тонким чёрным шелком слипов. Уилл чуть слышно застонал от этой ласки, такой желанной и такой странной.       Лектер прошелся поцелуями и нежными прикосновениями по всему телу любовника, он любил целовать плоский живот и широкую грудь мужчины, прикусывать соски, лизнуть и тут же подуть на них, жадно ловил каждое подрагивание этого прекрасного молодого тела.       — Повернись, пожалуйста!       Голос доктора, и так довольно скрипучий, стал совсем хриплым. Уилл послушно лёг на живот, но он никак не ожидал получить ощутимый шлепок по заднице. Это было возмутительно! И дико горячо.       — Растяни себя сам, — попросил Лектер.       Грэм почувствовал, как доктор вложил ему в руку тюбик с лубрикантом. Это было стыдно, ведь Ганнибал смотрел, Уилл слышал его тяжёлое дыхание, ощущал, как сжимаются пальцы мужчины на его бедре, как, дрожа, проходят по выгнутой спине, приятной тяжестью ложатся на шею. И это было сладко.       — Ты готов? Хочешь, чтобы я вошел?       — Да, — прошептал Уилл в подушку.       — Скажи громче! — Лектер забрался сверху, притираясь истекающим смазкой членом к заднице любовника, потянул его за волосы на затылке.       — Да! Да!       И Лектер охотно сделал это, плавно и сразу до конца, так, как и любил Грэм.       — Ооо, да, любимый! — слова слетели с губ Лектера, и Уилл обратил на него изумленный взгляд. Они спали вместе уже давно, но любимым Ганнибал назвал его впервые. Зацепившись взглядами, они больше не разрывали зрительного контакта, и каким-то образом это было самым возбуждающим, самым откровенным в тот вечер.       Стоны удовольствия обоих мужчин смешивались, заставляя закрывать глаза и двигаться навстречу друг другу всё сильнее, до стертых коленей и стянутых с кровати покрывал, до липкого горячего пота, сладких судорог и вспышек с обратной стороны век.       Потом они лежали вместе, укрывшись пледом. Ладонь Ганнибала лежала на плече Уилла.       — Спасибо, Уилл, это мой лучший день рождения.       — На здоровье, — ухмыльнулся Грэм.       — Помни, скоро мой. И, будь уверен, я тоже придумаю особенный подарок!       — Не сомневаюсь, — Ганнибал любовно отвёл кудрявую прядку со лба мужчины и нежно поцеловал его в губы. — И я сделаю всё, что ты захочешь. А теперь ужин?