Услышьте ребёнка!

      «Мать в пути. У тебя есть двадцать минут», — значилось на разбитом экране старенького телефона. Мальчишка с улыбкой выдохнул накопившееся напряжение, закинул мобильный в рюкзак и, натянув кепку пониже, направился к подъезду. Полдела сделано, осталось пробраться мимо Зинаиды Петровны и остаться незамеченным, иначе всё накроется медным тазом. Родительница начнёт читать морали, требовать объяснений, извинений, клятв. И ведь не маленький уже, а тотальная слежка продолжается. Чем он заслужил такое недоверие? Одной маме известно.       К удивлению Жданова, сегодня удача была на его стороне. Консьерж занималась поливкой цветов, ему даже не пришлось прибегать к привычному преодолению этой ворчливой преграды и ползти по-пластунски. Мальчишка в несколько тихих шагов оказался у лифта, но не стал рисковать ожиданием, стремглав помчался по лестнице, перешагивая по две, а то и три ступеньки за раз. Дверь распахнул с ярчайшей улыбкой на губах, перешагнул порог и мигом стёр с лица показное веселье. То, что ему удалось прибыть задолго до появления мамы, поднимало самооценку — он ловок и хитёр, сумел просчитать всё до последней минутки, но настроение поползло в минус, как только стало ясно, что нравоучительной лекции никак не удастся избежать. Уж слишком красноречиво на него смотрели карие глаза.       — Вот я сейчас тебе правду расскажу, ты вообще передумаешь злиться! — выдохнул парень и наклонился, чтобы расшнуровать пыльные кеды, ну и заодно избежать войны взглядов.       — Рискни! — кивнул мужчина, скрещивая руки на груди.       — Мне Ромка посоветовал…       — Малиновский?       — Он самый. Так вот. Посоветовал взять и заявиться к Мариночке на чай.       — Ты же сейчас шутишь?       — Отнюдь, — мальчишка сбросил кепку и мотнул головой, но не получив желаемого результата по улучшению своего вида, перевёл взгляд к зеркалу и пальцами растрепал прилипшие ко лбу пряди. — У нас контрольная в понедельник, чем не повод для чая? Подготовиться нужно, заодно разузнать, что да как.       — Что «что да как»?       — Марина же самая красивая в нашем классе, правильно? Правильно! А вдруг у неё уже есть кавалер, и тут я такой подхожу к ней у всех на виду с бестактным вопросиком: «День добрый, красотка, а не желаешь ли…»?       — Антон! Какого чёрта? Тебе сколько лет?! Кого ты слушаешь? Ты вообще в курсе, что мать места себе не находит со вчерашнего вечера? Я уже устал сочинять небылицы. То ты в душе, то задачу решаешь, то живот прихватило, то ещё какая чума. Ты что творишь?       — Кстати, душ! Я мигом, лады?       — Не испытывай моё терпение, — грозно прошипел мужчина, преграждая путь повеселевшему парню. — Живо говори, где ты был всю ночь?       — Да чего ты так завёлся? Будто в свои пятнадцать не сбегал из дома. Я о тебе всё знаю, — хитро улыбнулся Антон, также скрестив руки на груди.       — Но тебе ещё нет даже пятнадцати! Так. Всё. Это был последний раз! Слышишь? Я прикрыл тебя перед матерью последний…!       — Всё, ладно, не кипишуй. Рассказываю. К Марине я приехал сразу же после школы, решил с ней вопросы и уехал часов в шесть. Предугадываю твой вопрос о вопросах и моментально отвечаю: она мне объяснила парочку задач по геометрии, потом мы обсудили школьную вечеринку, она согласилась пойти в паре со мной, и я уехал. Как видишь, не домой, потому что вчера к нам заявилась мамина любимица, а ты знаешь, как мы горячо «любим» друг друга.       — Но маме ты наплёл, что будешь у меня, верно? А сам? Где ты был всю ночь?       — Вправлял мозги Малиновскому.       — Чего?       — Того! — вздохнул мальчишка и посмотрел мужчине прямо в глаза. — Ты бы слышал его советы! Он вообще в адеквате?       Вопрос не в бровь, а в глаз. И чем больше подробностей рассказывал Антон, тем мрачнее становился Андрей. На работу Жданов приехал не в самом лучшем расположении духа. Женсовет мигом уловил настроение шефа и, приняв взвешенное коллективное решение временно завязать с общими собраниями, живо разошёлся по своим рабочим местам, бросая вслед своей невзрачной подружке сочувственные взгляды — не повезло сегодня девочке.       — Клава, Малиновского живо ко мне! — пробасил Жданов, рассматривая список предстоящих встреч.       — Я не…       — И поживее! — поднял взгляд к смущённой помощнице и попытался выдавить подобие улыбки, чтобы приободрить эту странную девочку. — Поживее, Клавочка! Дел сегодня очень много.       К превеликому разочарованию Жданова и к счастью для самого Малиновского, вице-президента на месте не оказалось. Он прибыл на «ковёр» ближе к обеду, когда Андрей уже успел немного остыть, выпустить пар на тихую Клаву из каморки и даже подзабыть некоторые детали утренней беседы. Но! Как только довольное лицо дорогого вице-балбеса протиснулось в приоткрытую дверь и без слов, одним только видом сообщило, что обладатель этой хитрой улыбки компенсировал трудную ночь весьма плодотворной поездкой в агентство Виноградовой, Андрей вновь закипел и устроил Роману полноценную взбучку, совершенно не жалея высказываний в адрес пустоголового пикап-мастера.       — Ему же всего лишь четырнадцать! — возмущался Жданов, расхаживая по кабинету.       — Не «всего лишь», а уже! Уже целых четырнадцать! — храбрился Малиновский, но говорил тихо и взгляд прятал.       — Это же надо было додуматься посоветовать мальчишке втюрить — слово-то какое подобрал! — в себя самую красивую девочку, чтобы повысить свою значимость в классе, — нервно рассмеялся Жданов, спрятал руки в карманы и упёрся взглядом в притихшего друга. — Малиновский, ты идиот?       — Поверь мне, я за эти сутки не первый раз слышу этот вопрос, — чуть слышно отозвался пристыженный Роман. — Андрюх, ну пришёл ко мне молодой парень за советом, я и решил помочь мальчугану, открыл некие секреты дел сердечных. Вам же с Павлом Олеговичем не до таких бесед, а возраст у Антона самый, так сказать, любвеобильный. Оно вам надо, чтобы какая-то ушлая девица воспользовалась наивностью ребёнка?       — Малиновский, какой же ты болван, — беззлобно рассмеялся Андрей, вмиг сменив гнев на милость. — За советом пришёл, говоришь?       — А что такого? — возмутился Роман. — Да! Да! Пришёл за советом, спросил…что же он спросил? — замешкался мужчина, загоняя себя в тупик. — А! Спросил, как пригласить девочку на свидание?       — Тебя не смущает тот факт, что я утром виделся с Антоном и знаю подробности всей вашей беседы? Всей, Малина! И про твой допрос с пристрастием о делах Антохи на любовном фронте, и про советы, как зажигать с несколькими красавицами одновременно и не попасться на мелочах. Ах да, мягкие игрушки с открыточками я тоже видел… Совет, говорит, пришёл просить? — хмыкнул Жданов, в два шага оказался у своего стола и открыл первую шуфлядку. — В следующий раз, если тебя подросток спросит, подходит ли к рубашке цвет галстука, просто знай, что тебя спрашивают именно о галстуке. В этом вопросе нет завуалированной мольбы о помощи. А вот это, — мужчина демонстративно достал из стола несколько цветных упаковок и вручил их в руки ошарашенному Роману, — оставь для своих красавиц! Нам пока такое рано.       — Неблагодарные, — качнул головой Малиновский, поднимаясь с кресла. — Я хотел как лучше…       — А получилось как всегда. Ромка, поверь Антон с шести лет задаёт в лоб такие вопросы, что покраснел бы даже ты. Всё, что нужно, он уже давно изучил, запомнил, пока не применял, конечно, но я за него спокоен. И ты не беспокойся. А ежели нужен совет, не стесняйся — обращайся!       Не сказав более ни слова, Малиновский направился к выходу. Обернулся лишь раз, явно хотел как-то съязвить, но не решился, встретив тяжёлый взгляд Жданова, махнул рукой и распахнул дверь, тем самым напугал страшненькую помощницу друга, которая возвращалась с обеда, пребывая в своих мыслях после услышанного пророчества их офисной гадалки. Девушка отшатнулась от Романа, подняла на него ошарашенный взгляд и указательным пальцем поправила на носу свои круглые окуляры. С трудом сдерживая смех, Малиновский поприветствовал «красотку» кивком головы и вручил ей те самые цветные упаковочки, сопровождая своё решение словами: «На развод, Клавочка!».       Андрей не без удовольствия наблюдал за тем, как краснеет вечно бледная Клава, разглядывая дары Ромки, затем вскидывает голову, молча бредёт к своей каморке, но останавливается у его стола и аккуратно складывает презенты возле орла. «Я Катя, — тихо произносит она, глядя себе под ноги. — Неужели так трудно запомнить?».