Услышьте ребёнка!

      Слушать заунывные речи о поставках, сметах, стежках и пуговицах Антон не намеревался. Какой смысл? Андрей здесь главнокомандующий, пусть сам решает производственные вопросы. У младшего задание поважнее: рубить на корню всякую инициативу присутствующих по поводу главного события этого года — свадьбы. Интересно, кто надоумил Андрюшу совершить эту ошибку? А распланировали-то как всё идеально: Антона на несколько недель в языковой лагерь, подальше от брата и возможности сбежать, а самого Андрея, по всей видимости, чем-то запугали и принудили. Ну, или влили немалую дозу любимого виски — он бы в здравом уме такое не совершил. Что в результате? Младший не помешал, старший поддался, страдают оба, зато родители в восторге. Правда, совершенно непонятно, чему тут радоваться. Действовать надо! В срочном порядке спасать человека! А они тут платье обсуждают, длину шлейфа, цвет галстука и голубиных штанишек… Так, стоп!       — Никаких рукавов! — воскликнул Милко. — Только перчатки!       — Или рукавицы. Ежовые. Так, чтобы без иллюзий, — пробубнил Андрей. — Быть может, вы позже обсудите рюшечки и манжетики?       — Прости, милый, немного увлеклись, — сладко улыбнулась Кира, накрыв своей ладонью руку Андрея. — На чём мы остановились?       — Показ. Детали. С кем сотрудничаем? Кого привлекаем? Кому приглашения рассылаем? Я жду ваших предложений…       Антон выдохнул с облегчением, когда брат заговорил о пиаре и бюджете на презентацию новой коллекции. Расслабляться, конечно, рано. Их окружили довольно сильные соперники, необходимо учитывать смекалистость этих людей и держать ухо востро. Но время на размышления и тщательное планирование у них есть, заполучить бы ещё кого-нибудь в соратники, дабы идейное вдохновение подогреть. Как говорится, две головы хорошо…       Мальчишка обвёл пронзительным взглядом присутствующих, пропуская мимо ушей речи брата, и с удивлением подметил, что атмосфера за время его размышлений слегка накалилась. Мама поджимает губы, папа хмурится, Кира посматривает в его сторону с гадкой ухмылочкой на губах, а Милко вовсе показательно отвернулся к картине и тяжко вздыхает, будто кто-то в очередной раз на его плечики позарился. Один Малиновский пребывает в своём мире: карандашиком старательно выводит нечто в ежедневнике, улыбается, любуется своим шедевром и вновь погружается в творчество. Счастливый человек — ни забот, ни волнений. Заручиться его поддержкой? Так ведь у Ромки на все проблемы один ответ: «По стаканчику и что-то придумаем!». Такой участи любимому брату Антон не желал. Здесь нужно действовать быстро, тонко, незаметно. Малиновский так не умеет. Он может всё испортить своими глупыми шуточками или советами, причём в самый ответственный момент. Если и брать Ромку в союзники, то в подробности этого весельчака лучше не посвящать. Следует ещё подумать, как сыграть втёмную на талантах Малины. Пригодится!       В момент, когда Ромка потянулся к Андрею, чтобы продемонстрировать другу свои каракули, Антон поймал насмешливый взгляд умельца, устремлённый на дверь президентского кабинета, которая располагалась позади него. Обернувшись, мальчик обнаружил там помощницу брата. Она стояла, прислонившись спиной к стене, и на весу записывала что-то в свой блокнот. Не поднимая головы, слушала речь начальника, изредка хмурилась и спешила законспектировать свои мысли, чтобы после, видимо, обсудить детали. Какой-то пункт девушку впечатлил настолько, что она едва не выронила из рук свои принадлежности, но вовремя придержала блокнот коленом и, не обращая внимания на смешки, продолжила делать заметки.       Антон вновь окинул присутствующих тяжёлым взглядом, качнул головой и поднялся из-за стола. То, что эта девушка пыталась остаться незамеченной окружающими, вовсе не удивляло. Кому понравится такое пренебрежительное отношение к своей персоне? Озадачило то, что родные люди не пресекли унижения, не решили вопрос с дополнительным стулом, молча игнорировали откровенные издёвки в адрес человека, который попросту не осмеливается постоять за себя. Волна негодования, поднятая из глубин добрейшей души, не успела набрать нужную высоту, чтобы смести на своём пути вопиющую несправедливость. Антон встретился взглядом с испуганной девушкой, заставил себя успокоиться и ободряюще улыбнулся новой знакомой. Позади воцарилась тишина. Мальчишка, поймав момент, почтительно отодвинул свой стул и указал на него рукой, всё ещё удерживая на себе взгляд карих глаз. «Прошу», — тихо произнёс Антон, но в этой тишине сказанные слова прозвучали слишком громко. Все затаились в напряжённом ожидании. Что же предпримет эта неуклюжая дурнушка? Посмеет ли принять великодушный жест со стороны ребёнка? Зачем Антону вообще понадобилось играть в благородство?       Катя не спешила удовлетворять их любопытство. По всей видимости, девушка предпочла думать, что обратились не к ней. Слабая улыбка недоверия мелькнула в уголках её губ. Она вновь опустила взгляд к своим записям и дрожащей рукой заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Антона даже немного разозлило такое явное пренебрежение девушки к самой себе. Как тут можно добиться уважения окружающих, когда сам человек прилюдно втаптывает себя в грязь и считает это нормальным?       — Екатерина Валерьевна, присоединитесь к нам? — заговорил Андрей, уловив настроение брата. — Быть может, у Вас имеются какие-то дельные мысли?       — Смелее, Екатерина Валерьевна, — улыбнулся Антон, подавив в себе неуместное возмущение. — Чай, кофе, сок? — любезно поинтересовался мальчишка, когда Катя всё же подошла к столу и робко опустилась на край стула.       — Принести? — задала она глупейший вопрос, решительно подняв взгляд к лицу Антона.       — Да. Что Вам принести? Чай, кофе, сок, быть может, просто воды? Жарко тут. Вы не находите?       — Антоша, ты решил устроиться помощником секретарши? — развеселилась Кира, но её выпад остался незамеченным настойчивым юношей, который тихо уговаривал Катю запастись хотя бы стаканом прохладной воды.       — Неизвестно, сколько нам ещё здесь сидеть, — подвёл итог мальчишка. — Всё. Решено! Я скоро вернусь. Ещё кому-то что-то захватить? Родители? Андрей Павлович?       — Иди уже, — махнул рукой Павел и перевёл взгляд на старшего сына. — Так давай привлечём Виноградову? Мы же столько лет сотрудничаем, нам новые люди ни к чему. Согласен, дороговато, но даже если её услуги влетят нам в копеечку, у нас будет гарантия…       Дальнейшее пребывание Антона на совете было сосредоточено на попытках образумить Малиновского. Хотя бы взглядом. Веселило Ромку присутствие Екатерины Валерьевны за столом. Вместо того, чтобы вникнуть в суть беседы акционеров, этот балагур поглядывал в сторону застенчивой девушки, улыбался и подмигивал Антону, мол ты только погляди, какими кадрами окружил себя Андрюша. Не получая должного отклика от младшего товарища, Рома затихал и возвращался к художеству. Рисовал и с трудом сдерживал смех. Эти невольные смешки и привлекли внимание акционеров. Посыпались вопросы по его профилю, Павел Олегович потребовал отчёт по работе маркетингового отдела, а Андрей вовсе заставил Малиновского писать под диктовку все его обязанности на ближайшее время, чтобы из головы не вылетели важные пункты предпоказной трудовой деятельности. Художественные почеркушки пришлось отложить, чем и воспользовался Антон. Подкрался к сосредоточенному Роману Дмитриевичу и умыкнул из-под носа его альбомчик, а тот и не заметил, уж слишком длинным получался продиктованный список.       Рисунки впечатляли своей точностью и комичностью. Антон просматривал изрисованные листы, заполненные карикатурными портретами присутствующих, и всё больше хмурился. Нарисовано, конечно, смешно, характеры узнаваемы, но как-то немного обидно. Даже за Киру. И ведь взрослый человек, уважаемый в определённых кругах, любимчик женщин, а голова забита такой дуростью…       На последних страницах терпение Антона лопнуло. Мальчик с брезгливым выражением лица захлопнул тетрадь и сосредоточился на разглядывании Екатерины Валерьевны. Слегка склонил голову на бок, улыбнулся своим мыслям. Да, Ромка с лёгкостью передал суть всех акционеров, перевёл их недостатки в забавную оригинальность, а вот секрет этой девочки не разгадал. Здесь же всё очевидно. Неужели он один это видит?