Два лица друга

Она любила его волосы. Ещё давно, во время ученичества, тогрута заметила, как красиво они блестят, когда на них падает солнце и начинает переливаться на каждом крутом завитке. Волосы Энакина всегда были предметом её восхищения и смотреть на них она могла очень долго, при этом иногда представляя, как пропускает их сквозь пальцы. Ведь ей было известно, какие они на ощупь. Волнистые пряди и сейчас свисали почти до плеч, иногда спадая на лицо, когда Скайуокер сидел и что-то перебирал в ящиках. Он проснулся ещё до рассвета и сразу же стал копаться в них, Асока не стала вставать, продолжая притворяться спящей, не решаясь спросить, что же он искал. За то успела отметить, что ни одной из вещей Падме в доме не осталось. Никто не знал, куда Энакин их дел, но тут их совсем не было. Да и вообще первое утро их семейной жизни выдалось вполне обычным. Погода немного улучшилась, но на улицу никого не тянуло, Скайуокер предпочёл провести этот день дома, копаясь в своих инструментах. Асока и сейчас обратила внимание, что он то и дело отбрасывает с лица прядь за прядью. Волосы его всегда выглядели чистыми и опрятными, даже когда их приминал капюшон и Тано опять захотела дотронуться до них. Однако, знала, что не сделала бы этого, даже если бы Энакин позволил ей. Да, он вёл себя с тогрутой вежливо и сдержанно, но всё равно никогда не говорил с ней по собственной воле. В общем, эти новые их отношения были настолько непохожи на прежние, насколько банта проигрывает в сравнении с балериной. Интересно, случится ли когда-нибудь так, что они изменятся к лучшему? Едва ли. Асока сама уже почти не верила в то, что было время, когда они являлись другими. Она верила и нет в то, что этот холодный и отстраненный молодой мужчина, что едва терпит её присутствие рядом и есть тот самый Скайрокер, с которым они бок о бок прошли ни одно сражение, будучи друг с другом ближе родных, в огонь и воду друг за друга бросались... А теперь почему так? Ответ Тано не знала, но он напрашивался сам собой и был слишком очевиден, чтобы проговорить его даже про себя. Конечно же причина в том, что произошло между ними незадолго до ухода из Ордена. То, почему Асока на самом деле и ушла, а вовсе не из-за теракта. Она не поверила в то, что Энакин мог поступить с ней так, как тогда. Поступить, потому, что жена вернулась и заменять её стало незачем. А про Асоку тогда не подумали, ни эти двое, ни другие. Потому и ушла, решив больше не оставаться там, где в ней перестали нуждаться. - Скажи, а что вы собираетесь делать, когда падёт Империя? - спросила Асока, чтобы отвлечься от ненужных воспоминаний прошлого. - Я пока и сам об этом знаю немного, - ответил Энакин, посмотрев в сторону кровати, на которой сидела Асока, покачивая детей - Одно только знаю, новый храм джедаев строить не будем, большинство считает лучшим построить отдельные жилища, говорят, это поможет избежать прошлых ошибок. Желание поделиться давно вынашиваемыми планами победило всегдашнюю задумчивость и Скайуокер начал рассказывать ей то, что недавно поведал и Петро. Всё то, что он хотел сделать прежде. И не знал, хотел ли сейчас. Ведь прежде он хотел этого не один, а с Падме. Для неё и ради их любви. А теперь... Совершенно неясно. - Думаю, сперва нужно будет определиться с местом какого-то общего сбора, - вслух рассуждал Скайуокер - Ведь Совет всё равно будет собираться, как бы то ни было. И потом уже строить жилища для остальных, сперва они будут очень скромные. Этим он пытался предупредить Асоку, чтобы не рассчитывала заранее на сладкую жизнь, привыкаю уже сейчас к тому, что лёгкой она не будет. - Каким бы они не были, я буду очень рада, - ничуть не смутившись ответила Тано. Энакину не следовало бы разделять её оптимизм это могло быть заразительным. Ведь он знал, что вряд ли когда-то ещё сможет быть счастливым, перестав оглядываться на прошлое. - А как далеко мы сейчас от Корусанта? - задала тогрута новый вопрос. - Примерно полдня в полете, - ответил Скайуокер, не поворачиваясь, чтобы она не заметила грусть на его лице - По звёздной карте выходит именно так. С местными домами проблем быть не должно, эвоки только и ждут момента, чтобы заполучить их для своих нужд. Асока слушала его, а сама при этом думала о другом и скоро не выдержала: - Если ты хочешь, я могу подстричь тебе волосы. Предложение Энакина не вдохновило и даже показалось ему слишком вольным, но и промолчать он почему-то не мог. - У тебя руки заняты, - кивнул он на детей, которых она держала. - Ничего, положу в кроватку, - ничуть не смутилась Тано и уже начала вставать. Сегодня на ней была жёлтая туника и бежевые лосины, из той одежды, что Энакин ей купил. Он не мог позволить товарищам думать о себе плохо, в частности заподозрить себя в плохом отношении к молодой жене. Он знал, как выглядит со стороны то, что он позволяет ей ходить в чужой старой одежде и при этом ночует в сенях. Да, Скайуокеру было трудно спать с ней в одной комнате и почти не засыпая, но гордость всё же была сильна. И тем не менее, он знал, что как только всё уляжется, он снова уйдёт спать в сени. А что, многие мужчины так делают. Кстати новые наряды понравились Асоке, она по несколько раз в день разворачивала их и рассматривала с улыбкой. Скайуокер не понимал, почему так, то ли нигде, кроме Ордена, она не видела нормальной одежды, то ли привыкла к ней за его пределами. Он вообще не знал, как она жила после ухода из храма. Только одно смог узнать - то, что она успела познать любовь мужчины. А поняв это, Скайуокер никак не мог избавиться от видения того, как Асоку накрывает тяжесть мужского тела и начинает медленно покрывать поцелуями её лицо, спускаясь всё ниже, к шее, к груди... И дальше... И, ситх возьми, всё внутри от этого видения начинало неприятно сжиматься и дрожать от неясной злости. А ещё то, что когда тот мужчина поворачивался, то Энакин прекрасно узнавал его лицо. Знакомое ему с рождения. - Ножницы есть? - спросила она, вторгаясь в его мысли и Энакин с обречённый видом уселся на табуретку и открыл ящик стола, где и был нужный ей предмет. Да, похоже и этой ночью он не будет спать. Как же хочется ему ненавидеть эту девушку, но ещё сильнее хочется продолжить то, что он уже начал почти год назад. И сделал бы ещё тогда, если бы не вернулась Падме. Асока тем временем повязала ему на шею полотенце и занеся над его головой ножницы, взяла первую прядь. - А ты хоть умеешь это делать? - спросил Скайуокер, прежде, чем она начала, намекая на то, что учиться этому ей было негде, тогруты не имели волос. - Разумеется, - ответила она с улыбкой - Я и ногти красить могу, хочешь, попробуем? И тут же начала аккуратно подравнивать его роскошные густые волосы. Они были мягкими на ощупь и очень приятными, Асока больше касалась их, нежели стригла и хотела подольше не прекращать это. Она уже закончила с левым краем и серединой, а сейчас заканчивала правую сторону и вот одна из обрезанных прядей попала Энакину за ухо и Асока, чуть наклонившись, легонько дунула, убирая её и тут же едва не упала от того, что Энакин резко выпрямился и почти отскочил от неё. - Достаточно, - произнёс он, едва сдерживаясь. Ведь если до этого он ещё как-то терпел близость Асоки рядом с собой, то ощущение её дыхания на своей коже просто сорвало плотину. Желание захлестнуло его нестерпимой и яркой волной горячей страсти. Так сильно, просто до боли, как сильно, ему захотелось схватить её за плечи, бросить на кровать и потом... - Я ещё не закончила, - попробовала Тано протестовать - Осталась ещё одна прядь. - Если я сказал, достаточно, ситх тебя возьми, - грубо ответил тот, неизвестно каким усилием взяв себя в руки - Убери лучше здесь всё. Асока не могла стерпеть такой неприкрытой грубости и подобного пренебрежения, относительно себя. И резко схватив его руку, почти воткнула в неё веник и подопнув к ногам совок, бросила ему холодно и почти презрительно: - Ещё чего! Твои волосы, ты и прибирай! И да, такая мелочь, как благодарность, тебе явно до сих пор не знакома! И с этими словами она проскользнула в комнату и сняв в себя тунику и лосины, забралась на кровать и укрывшись одеялом, отвернулась к стене. Энакину ничего не осталось, как приняться за дело, при этом едва не рыча от ярости. На другой день было солнечно, а на третий Асока решила впервые за всё время самостоятельно полететь на охоту.