Сабо смутно сознаёт, что он должен оттолкнуть Луффи, что это неправильно во многих отношениях и смыслах. Но это очень отдалённая мысль. Луффи ощущается, как вкус их детства, и тепла, которого ему так не хватало с тех пор, как он проснулся, не зная собственного имени. И он прижимает обе руки к спине Луффи. Младший брат Сабо закрывает за собой дверь рукой, прежде чем подтолкнуть их обоих к койке. Сабо садится на край и позволяет Луффи забраться к нему на колени, как он делал это в далёком детстве, с одним отличием, что всё это время их губы томно двигались вместе.
Луффи отстраняется первым, дыша в губы Сабо с решительным выражением в глазах. Сабо не может оторвать взгляда от лица Луффи. Лица, которое он вспомнил только два года назад, несмотря на двенадцать лет разлуки. Прошло слишком много времени, и Сабо всё ещё не может избавиться от волны сожаления каждый раз, когда он понимает, сколь многое из жизни Луффи он пропустил. Эйса и Луффи.
Эйс.
— Я скучаю по тебе, (прим.пер.: здесь именно настоящее время, именно оно) — голос Луффи почти шепчет, и сердце Сабо снова разрывается. Это и есть любовь, думается ему.
— Я тоже скучаю по тебе, — говорит он в ответ, прижимаясь лбом к Луффи.
Его жизнь, как революционера рядом с Драгоном — то, что он никогда не сможет отпустить, но он скучает по Луффи и Эйсу, как по своим другим половинкам. Интересно, что скажет Драгон, если узнает, что Сабо скорее будет смотреть, как горит мир, чем жить в нём без Луффи?
— Перестань уходить, не попрощавшись, — Луффи дёргает Сабо за галстук, на его лице появляются гневные морщины.
Сабо смеётся и утешительно целует его в нос.
— Прости меня?
— Нет, не прокатит, — фыркает Луффи. Затем прижимается к губам Сабо достаточно сильно, чтобы оставить синяк. Позже может возникнуть неловкая ситуация, если им придётся объяснять это своим друзьям.
Кстати об этом.
— Луффи, почему…
— Заткнись, — отрезает Луффи, решительно глядя на Сабо. — Я целую тебя. И что ещё? Мне больше не с кем этим заниматься. Кроме, может быть, Эйса.
Ну, это само собой разумеется.
— Но знаешь ли ты, что это значит?
— Конечно, — Луффи смотрит на Сабо так, словно это он тут проявляет чудеса глупости. — Ты даёшь его тому, кого любишь больше всего. Я больше всего люблю Сабо и Эйса, поэтому буду целовать только их.
По-видимому, в голове Луффи это вполне логично. Но Сабо полагает, что это справедливо, ведь он никогда не думал о поцелуях при потере памяти. И теперь, столкнувшись с Луффи и этом новом пути, который он им представляет, Сабо уверен, что нет никого другого в этом мире, кому он предпочёл бы подарить свои поцелуи. При условии, что это то, чего хочет Луффи. И не то чтобы было плохо, если Луффи захочет пойти дальше. Сабо довольно хорошо относился ко всему, что хотел Луффи, когда они оба были детьми. Теперь, когда они оба взрослые, нет никаких причин, почему что-то дожно измениться.
— А тебе это нравится? — с любопытством спрашивает Сабо.
Луффи широко улыбается и подпрыгивает на коленях у Сабо.
— Я чувствую себя очень,
очень хорошо.
Сабо улыбается.
— Лучше, чем мясо?
Луффи надувает губы и угрюмо говорит:
— Конечно.
— М? — вот
это уже интересно. — Неужели?
— Потому что это Сабо, — говорит Луффи, подумав. — И
нет ничего лучше, чем Сабо.
Сабо вздыхает при этих словах. Он просто одурманен этой наивностью ребёнка. Его сердце просто тает, как воск, когда Луффи замешан в этом деле.
— Ты тоже лучшее, что у меня есть.
Луффи хихикает и обвивает обеими руками шею Сабо.
— Я знаю, — и Луффи в высшей степени самодоволен, и да, он знает об этом.
Они снова целуются, прежде чем Сабо осознаёт, что на этот раз инициатором является он. Луффи издаёт беззастенчивый довольный звук в глубине своего горла. Это подстёгивает Сабо: его руки скользят под красный кардиган, который, как он уверен, когда-то принадлежал женщине. Он прижимается к спине Луффи, массируя кожу и посылая Луффи абсолютно сумасшедшие с ощущения, если его ответ на цепочку всхлипываний что-то значит. Луффи одной рукой дёргает его галстук, а другой запутывается в длинных волосах Сабо. Шляпа Луффи ещё сидела у него на голове, но когда они, спотыкаясь и лихорадочно, входили внутрь, та исчезла где-то в комнате.
***
Когда галстук развязывается, Луффи одним быстрым движением стягивает его и бросает на пол. Он нетерпеливо расстёгивает голубую рубашку, прежде чем прижать тёплую руку к покрытой шрамами груди Сабо. Луффи не признаёт шрам от ожога, так же как и в момент встречи, когда он ничего не сказал о шраме на лице брата. Он только сильнее прижимается к губам Сабо, его брови нахмурены в яростном выражении. Соломенная шляпа Луффи сбивается, когда Сабо заканчивает поцелуй, и вместо этого скользит на шею Луффи, заставляя его откинуть назад голову, чтобы получить больше приятного ощущения.
— Тебе это нравится? — спрашивает Сабо, прижимаясь к его коже, и горячее дыхание касается шеи младшего. Луффи стонет и кивает. А потом Сабо
кусает.
Луффи срывается на хриплом вздохе, его глаза распахиваются, чтобы с любопытством посмотреть на Сабо, который лижет укушенную кожу, а затем посасывает её. О боже, Луффи серьёзно будет увлечён всем этим сексом, о котором ему рассказал Торао, если секс всегда будет заставлять его чувствовать себя так восхитительно. Почти так же хорошо, как победа над большим сильным противником.
— Сабо, — скулит он. Конечно, Сабо останавливается и уделяет Луффи всё своё внимание. — Ещё, — решительно говорит он.
Улыбка на лице Сабо не могла быть более довольной. Луффи целует его и отстраняется, как раз в тот момент, когда Сабо говорит:
— Как скажешь, младший брат.
***
Атмосфера вокруг стола настолько напряжена, что Усопп почти уверен, что может разрезать её ножом, если попытается. Зоро, Санджи и Нами сердито смотрят на Торао, который сидит в самом дальнем конце стола со спокойным выражением лица.
— Ему девятнадцать, это естественно, — говорит Торао. Усоппу кажется, что он уловил намёк на раздражение.
— Он
Луффи, — возражает Нами и кладёт голову на руки. — Я… я не могу в этом разобраться. Он никогда никем не интересовался. А потом появляется этот джентльмен в долбаном
галстуке и
цилиндре, и уносит его прочь, и они целуются,
о-боже-я-только-что-видела-как-Луффи-поцеловал-кого-то-что-за-на…
Женщина, пришедшая с кавалером Луффи, кашляет, чтобы привлечь их внимание. В её голубых глазах бесстыдно пляшет веселье.
— Вам не нужно беспокоиться о том, что всё закончится плохо. Сабо не замолкал о Луффи, и я думаю, что знаю этого парня лучше, чем некоторые другие люди, с которыми мы прожили много лет. Если вам от этого легче, я всегда думала, что Сабо асексуален, потому что выросла с ним, и ни разу не видела его с кем-то. Все на базе проиграли деньги в большинстве своих ставок, потому что Сабо уже двадцать два года, и никто всё ещё не бросался ему в глаза. То есть, до сих пор.
— Он знает Мугивару-я с детства. Разве это не значит, что они с детства влюблены друг в друга? — говорит Торао.
Спутник Сабо деликатно смеётся.
— Если только ты не знаешь лучше. Я верю, что они оба испытывают друг к другу искренние братские чувства. Вплоть до того момента, когда Луффи поцеловал Сабо и потащил его заниматься сексом.
Усопп мужественно всхлипывает, а Санджи давится дымом. Хихиканье Робин заглушается «СУУУПЕЕРРРР» Фрэнки, «Йохохохохо» Брука и яростной попыткой Нами заглушить разговор. Зоро хмуро смотрит на Торао и многозначительно говорит:
— Это всё твоя вина, Торао.
Торао выглядит оскорблённым.
— Извините, что я объяснил, что такое секс взрослому человеку, хотя кому-то следовало бы рассказать ему об этом раньше.
Чоппер кладёт копыто на руку Торао и торжественно говорит:
— Я много лет пытался заставить их поговорить с Луффи. Ты только что сделал то, на что никто из нашей команды не осмелился. Ты — человек среди человеков, Торао.
— Меня зовут
не Торао!
