В ловушке сновидения

Союз завалился к Рейху куда раньше, чем тот мог бы себе представить. Невыспавшийся немец, разбуженный громкими звуками из прихожей, встретил его у дверей. Советы вошёл сам, ему не требовалось приглашение. Рейх подметил, что успел привыкнуть к нему. К его временами раздражающему характеру и поведению. Сам Рейх, в общем-то, не выспался, как и Италия, которому хоть бы хны — он всё ещё дремал на кровати в спальне. Ночью они не могли долго уснуть, всё размышляя о предстоящем дне. Рейх был в шоке с того, что ему придётся проникнуть в логово, так называемого, врага, хотя злодеями назвали бы скорее их, а Италия не мог успокоиться из-за слов русского про «что-нибудь подорвать». Единственное, что позволяло им дышать чуть спокойнее — это Союз и Китай, которые будут находиться рядом. И как бы ни хотелось Рейху признавать, но он полностью вверит себя в руки Советов. Только он сможет спасти любую ситуацию. По крайней мере, Рей, как ребёнок, верит в то, что ответственный взрослый справится, что бы ни случилось. Весьма наивная позиция. — Почему я должен с вами няньчиться? Будить лично, ещё и ждать, пока вы соберётесь. Нужно быть готовыми к моему приходу! — Союз топал ногой со сложенными на груди руками. Если Третьему Рейху не показалось, он волновался. Быть может, чуть-чуть, но переживал. Всё же они не на пикник идут. — Прости, папочка, но ты ведь не сказал, ко скольки тебя ждать, — закатил глаза Рейх и только потом его ещё не до конца проснувшийся разум понял, как это звучало. — Мог догадаться, не в первый раз же, — пожал плечами на это Союз. Рейх успел обрадоваться тому, что его обращение осталось без внимания, пока Советы вдруг не подошёл ближе. Он положил руку на его плечо, наклонился к уху и, понизив голос, сказал: — А теперь собирайся. Не заставляй папочку ждать. Рейх отшатнулся и быстро приложил к уху ладонь. Советы прыснул от смеха в кулак, но сразу взял себя в руки, прокашлялся и выпрямился. Он не смеялся, несмотря на сильное желание. На его лице была лёгкая улыбка. Её и пронзительного взгляда стало достаточно, дабы пристыдить Рейха и заставить пулей улететь в спальню. Через десять минут Рейх с Италией были готовы и солдатиками стояли в коридоре перед русским. Оба чувствовали себя глупо. — Завтракать не советую, вдруг от волнения вырвет, — сказал Союз. — А если бегать придётся, а сил не будет? — поинтересовался Италия. Он был уверен: бежать придётся и очень быстро. — Стошнит от бега, — пожал плечами Союз. — Футболисты даже воду не пьют: только горло промочат и выплёвывают. Поедите потом. — Надеюсь, что это «потом» у нас вообще наступит, — пробурчал под нос Рейх. Несомненно, его услышали. Союз не стал никак комментировать, Италия же мысленно поддержал слова друга. Вслух что-то ляпнуть он не решался. Всё же опасался Советов. — Ладно, пойдём. — Союз кивнул в сторону выхода. — И без того время потеряли. Рейх, безусловно, всю вину валил именно на Союза. Адекватные люди, назначая встречу на утро, не приходят в четыре часа, когда осенью ещё темно, а летом только-только начинает светать. Адекватные люди говорят точное время встречи, а не надеются, что собеседник чудным образом догадается. Впрочем, адекватные люди не идут против правительства, не разгадывают всемирный заговор и не доверяют свою жизнь человеку, которого знают всего ничего. Так что, несложно заключить, что всем им было далеко до понятия адекватности. Третий Рейх, очевидно, был таким же ненормальным, как Союз ССР. Италия, в свою очередь, выступал единственной частичкой здравого смысла в их сомнительной команде. Уже в машине Рейх с Италией узнали, что едут к базе не прямо сейчас. Оба расслабились и сонно развалились на задних сидениях, пока они ехали, как оказывается, к Китаю. Рей положил голову на плечо Италии, а тот — на его голову. Отключились они быстро, так же быстро оказались на месте, стоило открыть глаза. Разочарование от того, что снова придётся просыпаться и идти совершать подвиги, накатило волной. — Доброе утро, — поприветствовала их китаянка, когда они втроём прошли в её квартиру — место, где все, кроме Союза были впервые. Лестница сюда была спрятана в глубине первого этажа, на котором как раз располагался зал для занятий боевыми искусствами. К удивлению, Япония уже находился на месте. Такой же сонный, но держался он заметно лучше. Они с Китаем мирно пили чай, которого Рейх и Италия благополучно лишились. Возмутиться теперь Рей посчитал своим долгом, однако друг его опередил. — Можно чай? — с агрессивной улыбкой он посмотрел на Союза, обращаясь к Китаю. Тот закатил глаза и сел за стол. Тусклое освещение от дополнительных ламп над самой столешницей создавало приятную меланхоличную атмосферу. Рейх в сердце понадеялся, что основное освещение они не включат хотя бы ближайшие полчаса. Полумрак его успокаивал и навевал чувство ностальгии по временам, о которых он не мог вспомнить. Это было что-то родное, далеко в глубине души. Веющее спокойствием и сном. — Конечно, — ответила Китай и налила каждому чаю в небольшую чашку. Сахар стоял в центре стола. Пока Рей с Италией по очереди добавили в свои напитки пару ложечек, Союз начал говорить: — Начнём на рассвете. Мы с Рейхом подъедем к зданию, и я вынесу его на руках, пока он будет «без сознания». Надеюсь, ты сможешь притвориться, — он взглянул на немца. Рейх кивнул без раздумий и только потом засомневался. — Китай, будешь на связи. — Он сделал глоток чая и глянул в окно. — Погоди, это всё? — недоумённо спросил Рейх. — А остальная часть плана? — Действуем по ситуации, главное, что у нас есть цели, — невозмутимо ответил Союз. — Что за государственный агент полагается на чистую импровизацию, когда как на кону стоят жизни и разгадка великой тайны? — фыркнул Италия. — Давайте успокоимся, — вставил своё слово Япония. — У нас нет выбора. Либо так, либо никак. Союз одарил его одобряющим взглядом и вновь вернул задумчивый взгляд в окно, за которым было по-прежнему темно. Гетерохромные глаза, вечно сияющие безумством и увлечённостью, сейчас были полуприкрыты веками и излучали печаль. Рейх не нашёл причин настроению русского и решил не обращать на него внимание. Как бы то ни было, Союз был таким же обычным человеком. Наверняка он и сам переживал и не раз задумывался о будущем. При этом он умел улыбаться и шутить, пока Рейх делал примерно обратное, утопая в размышлениях и сомнениях, максимум пуская нервные смешки и выказывая раздражение из-за поступков Советов.

***

— Ну что, погнали. — Союз припарковал машину на стоянке и обернулся к заднему сидению, где лежал Третий Рейх, пустым взглядом рассматривая потолок авто. Сердце его бешено колотилось в груди. — Давай, принимай позу трупа, — кинул русский и вышел из машины. Через считанные секунды задняя дверь открылась, Рейх закрыл глаза и максимально расслабил тело. Его осторожно — как не поступили бы с кем-то другим — достали и взяли на руки — вместо того, чтобы закинуть на плечо. Потому что это был Рейх, а не незнакомый Союзу человек, с которым можно не церемониться. Было слегка непривычно, причём обоим. Русский никогда никого так не носил, а Рейха в последний раз несли немного иначе. Почему Союз теперь поменял решение, он обязательно спросит, но потом. Сейчас всё, что от него требуется, это не шевелиться. — Расслабься ты, — шепнул русский. Рейх понял, что действительно напряжен. Он еле заметно нахмурил брови и, отсчитав до трёх, расслабил мышцы, повиснув в руках СССР. Его голова неудобно свисала, потому он молился, лишь бы они разобрались скорее. Дальше была темнота и слабая тряска от чужих шагов. Автоматические двери тихо разъехались в стороны перед Союзом. Он вошёл и сразу наткнулся на коллегу, сонно бредущего к выходу. — Привет, — бросил он русскому и прошёл мимо без лишних вопросов. Союз кивнул посту охраны и встал перед турникетом. Возникла проблема: как достать электронный пропуск? — Эй, не откроешь? — обратился он к охране. Человек на посту пожал плечами. — Правила есть правила. — Да ладно, КНДР. Как будто ты меня не знаешь. — Пра-ви-ла, — повторил по слогам Корея, подпирая голову кулаком. — Просто возьми свою принцессу по-другому и освободи одну руку. Союз фыркнул и мысленно извинился перед Рейхом, прежде чем подкинуть его и всё-таки переместить на плечо. Немец усилием не подал признаков жизни. Советы достал из кармана пальто пропуск и приложил его к панели. Та загорелась зелёным, и русский прошёл, толкнув перегородку своим же телом. Он направился в комнату для очищения памяти. Штаб в это время был наиболее пустым, хотя кто-то из агентов и присутствовал на месте. По пути никого больше не встретилось, к счастью. Союз коснулся панели, и двери нужного помещения открылись. Внутри — как не повезло — уже кто-то находился. Похоже, вся удача закончилась на этом месте. — Как же я устал от этих психованных, — вздохнул человек. Рейх почти что дернулся, услышав чужой голос. Союз молча кивнул и вывалил Рейха на белоснежный диванчик, располагавшийся позади огромного окна во вторую часть помещения. Он невесомо коснулся глаз немца, призывая открыть их. Рейх неуверенно поднял одно веко и затем второе. Его испуганный взгляд перебежал со спины человека, сидящего за столом с неизвестными кнопками и панелями, на человека по ту сторону перегородки. Множество проводов было подсоединено к его голове — точнее, шлему, который на него надели. Он находился без сознания, пока тот, кто за столом, что-то печатал, поглядывая на панели. Вся комната была белой, словно Рейх оказался в больнице или лаборатории, очевидно, зла. Когда Третий Рейх поднял глаза на Союза, увидел его озадаченность и беспокойство. Русский бесшумно топал ногой и задумчиво взялся за подбородок. — Скоро закончу, и можешь со своим разбираться. — Нет, благодарю. Просто пойду в соседнюю, — ответил Союз и, торопясь, покинул с Рейхом комнату. Очень быстро он оказался в точно такой же, зато пустой. — Чувствую себя игрушкой, — пожаловался Рейх, когда ему позволили открыть глаза и осмотреться. Ему было невыносимо неловко, когда его перетаскивали на руках. — Полежи тут, я скоро вернусь, — Союз развернулся и направился было к выходу, но Рей ухватился за его руку и остановил. Русский повернулся и вскинул бровь в немом вопросе. В глазах немца читался испуг. — Ты куда? — Проберусь в комнату видеонаблюдения и отключу камеры. Ну есть конечно вариант, что мы с тобой спалимся под ними и будем в бегах до конца жизни. Можем поступить так, если тебе нравится, — он пожал плечами. Рейх раздражённо дёрнул носом и взглядом попытался прожечь в голове Союза дыру. Тот хмыкнул и ушёл, оставляя немца наедине с его страхом. Что если кто-то войдёт? Его увидят и подключат к той страшной системе, а после — сотрут память. И неизвестно, как много воспоминаний он потеряет. А может, его вовсе убьют? Люди, работающие здесь, не похожи на тех, кто ценит жизнь других. Они, скорее всего, без разбирательств избавятся от него. Раз находится здесь — значит уже провинился. В общем-то, Союз также не был похож на того, кому не безразличны окружающие. Но это ещё предстоит проверить. К несчастью, сегодня и, к несчастью, методами, которые Рейху совершенно не нравятся. Он сел, поставил ноги на пол и осмотрел помещение. Камер видно не было. Да и Союз вряд ли позволил бы себе говорить с ним и, тем более, схватить за руку, если бы здесь шла съёмка. Рейх встал и подошёл к двери. Он прислушался: тишина. Теперь ему стало куда понятнее, для чего они появились здесь с самого утра. Он вздохнул и вернулся на диван. Ожидание — самый неприятный пункт этой операции. Сейчас хотелось связаться с Италией. Спросить, как он, и заодно скоротать время, но специального наушника не дали никому из них. Связь держали Союз и Китай. Рей был уверен: оборудования у них достаточно, а вот доверия к новоиспеченным соучастникам — нет. Секунды тянулись невыносимо долго. Рейх начал отсчитывать их и складывать в минуты, но сдался после двух и стал нервно стучать по полу ногой. Тело похолодело, как только он услышал тихие шаги в коридоре. Он быстро лёг и замер в как можно более естественной позе, сотню раз проклянув Союза, его планы и свои собственные попытки вмешаться, куда не следует. Некто прошёл мимо, шаги стихли. Рейх распахнул глаза и нервно вздохнул. Он положил ладонь на колотящееся сердце и взмолился о скорейшем возвращении Советов, пообещав, что будет терпеть его выходки сколько угодно и больше не станет жаловаться. Лишь бы тот не оставлял его одного в таких местах. Были услышаны мольбы Рейха или нет, но русский вскоре объявился. Он вошёл быстро и резко, подарив Третьему достаточно незабываемые ощущения, чтобы душа моментально вылетела из тела. Его схватили за руку и второпях вывели в коридор. Ноги немца заплетались, он хотел спросить Союза, да не знал, о чем именно. Оставалось лишь следовать за ним и делать, что скажет. Пока что тот молчал. На лифте они поднялись на третий этаж. Когда двери перед ними разъезжались, Союз вынул пистолет в готовности стрелять на случай, если снаружи кто-то окажется. Рейх не знал, как ему реагировать на тот факт, что Советы был готов стрелять в своих в случае чего, ибо «своими» их было, наверняка, и не назвать больше. С тех самых пор, когда Союз решился пойти против всех. Они забрались в кабинет, кой русский прозвал своим, но по факту он был общим. Из нескольких столов с компьютерами они подошли к тому, который расположился ближе к широкому окну с неплохим видом на город и медленно восходящее солнце. По просьбе Союза Рейх запер дверь изнутри и оставил ключ в замочной скважине. На случай, если кто-то попытается войти, он попросту не сможет отпереть дверь. Рейха усадили в мягкое чёрное кресло. СССР включил компьютер и наклонился к столу в ожидании, когда на экране наконец покажется рабочий стол. — И… — протянул Рейх, неуверенно поворачивая кресло вправо-влево, отталкиваясь ногами от пола, — что нам здесь нужно? — Покажу тебе карту здания, посмотришь на неё и, может, заметишь что-нибудь. — Но я же не экстрасенс! — воскликнул Рейх. — И вообще… Если лестница и есть, и если её правда скрывают, думаешь, она будет на каком-то там общедоступном плане? — он возмущённо указал ладонями на экран. Союз хмыкнул и пожал плечами, но всё равно нашёл в компьютере планировку этажа. — Прошу, — он плавно провел рукой от Рейха к экрану и переместился за его спину. Положил руки на спинку кресла и подвинул его ближе к столу, отчего Рейх невольно подался вперёд, и ему пришлось упереться руками в стол. Третий Рейх растерянно смотрел в монитор, пока русский чуть ли не дышал ему в спину, и немец очень надеялся, что тот тоже пытается высмотреть что-нибудь. Глаза бегали по плану, в углу было мелко подписано: третий этаж. Справа также располагался список значений к цифрам на плане, которыми обозначили комнаты. Само собой получилось так, что Рейх первым делом выцепил примерное их местоположение и продумал бесполезный план побега. Отсюда бежать разве что в окно. Сразу после этого он переключился на осмотр плана в целом, начиная нервничать. Пальцы тарабанили по колену, пульс учащался. На него надеются, ждут действий, а он сидит и не понимает, как выполнить просьбу. Нахождение Союза ровно за его спиной только нагнетало и утаскивало мысли в другое русло. — «Соберись!» — сказал Рейх сам себе в мыслях. — О! — воскликнул Союз. Немец дёрнулся и обернулся. Русский протянул руку и указал пальцем в место на экране. — Туда нам надо. Рей пригляделся и… Ничего не понял. Русский указывал на помещение где-то в конец этажа. Рейх перевёл взгляд правее. На плане он был помечен как подсобка. — Схерали? — не сдержался немец. — Кажется, она всегда запрета, и я ни разу не видел, чтобы кто-то туда заходил. К тому же снаружи здания в этом месте на все этажи ни одного окна. — А если это просто подсобка и ты просто не заставал, как ею пользуются? — Ну… Имеет место быть. — Союз растерянно почесал щеку указательным пальцем. — На этом мои идеи всё. — Почему ты дал план не первого этажа? — Чтобы не рисковать и не спускаться вниз. — Хорошо. Предлагаю пойти туда, — Рей указал на неподписанное помещение в совершенно противоположной части этажа. В его понимании, раз оно было не обозначено никак на плане, значит им туда именно и нужно. — Схерали? — отзеркалил Советы. — Нет, я уже решил, мы пойдём, куда я сказал. — Он выпрямился и упрямо сложил руки на груди. — А если ты не прав? — Рейх повернулся к нему вместе с креслом и поднял голову. — А если ты не прав? Но, если хочешь, мы можем разделиться. — Он сунул руку в карман пальто и отдал Рейху его телефон, до этого конфискованный. — Напишем друг другу, когда достигнем цели и проверим, кто прав. — Нет уж, я не пойду куда-то один! — голос повысился от испуга. Рейх сжал в пальцах свой телефон и прикусил губу. Идти за ним русский откажется, одному уходить не хочется, а подсобка выглядела весьма сомнительно. Именно с той стороны, что была самой обычной и ничего не скрывала. Не важно, что Рейх там ещё не был и видел её лишь на плане. Сердце, беспокойно отдающее глухой болью, подсказывало, что туда им идти сейчас крайне не следует. Шестое чувство у него срабатывало редко, зато часто метко. Его, безусловно, можно перепутать с простым переживанием, однако сейчас немец был уверен в нём. — Тогда идёшь за мной. — Союз быстро выключил компьютер и направился к выходу. Рейху ничего не оставалось, кроме как последовать за ним с обречённым лицом. Уже у двери он решил опять попытать удачу: — Ну давай сначала… — Его рот заткнули рукой. Рейх не успел возмутиться: слух уловил шаги в коридоре. Он побледнел и сосредоточил взгляд на двери, будто мог видеть насквозь. Шаги становились всё ближе, послышался голос: человек напевал под нос незамысловатую мелодию. «Снова пройдут мимо?» — понадеялся Рейх и подскочил, как только дёрнулась ручка двери. Когда в замок попробовали сунуть ключ, его душа почти что вылетела из тела, но была возвращена обратно Союзом. Он тряхнул немца за плечо и быстро потащил к столу, пока пришедший негодовал за дверью, что-то бурча и не прекращая попыток засунуть ключ. Третьего Рейха толкнули под стол и наказали сидеть тихо. Задвинули стулом, чтобы наверняка и отошли. — «Так вот, как выглядит конец», — пронеслось в мыслях Рейха. Он прислонился затылком к стенке стола и зажмурил глаза. — «Союз решит проблему, Союз решит проблему…» — старался он убедить сам себя, параллельно думая о том, что выйдет отсюда сегодня седым. Ключ повернулся, дверь открылась. СССР объяснялся перед пришедшим: пришёл пораньше, закрылся, забыл ключ и задремал на рабочем месте из-за усталости, вызванной выслеживанием новой цели. Человек поверил и прошёл внутрь. Куда-то в другую часть кабинета. Союз подошёл к месту, где прятал Рейха, и пнул того ногой, призывая к действию. Ничего сказать прямо он не мог, и просто надеялся на понимание. Удивительно или нет, Рейх примерно догадался, что от него хотят, когда Союз ушёл и начал увлекать коллегу разговорами. Рей на свой страх и риск отодвинул кресло и застыл. Не заметили. Он выглянул из-под стола, поднялся выше, чтобы глянуть за перегородку стола, и увидел повернутого к нему спиной человека, с которым болтал русский обо всём подряд, о чем только мог. Сам он повернулся в сторону немца лицом, дабы держать ситуацию под контролем. Рейх так тихо, как только мог, начал продвигаться к двери широкими и бесшумными шагами. Взялся за ручку, опустил, открыл дверь и вышел в пустующий коридор, а после так же тихо закрыл кабинет. Он огляделся. Сердце упало в пятки, когда взгляд замер на человеке в конце коридора. Он вышел из одной из дверей, но направился в другую сторону. В этот же момент Союз вышел и быстро захлопнул дверь за собой. Рейх был невероятно рад его видеть. Настолько, что хотелось обнять. Он ограничился облегчённой и нервной улыбкой. Союз кивнул в сторону и губами сказал: идём. — Что? Нет, погоди, лучше туда, куда я сказал! — прошептал Рейх и недовольно нахмурился. — А ты помнишь без карты, где это? — спросил Союз с ехидной улыбкой, наклонившись к нему. Рейх вжал голову в плечи и отвёл взгляд. Он примерно помнил, и всё же боялся ошибиться. А Союз из вредности ему не поможет. Радость видеть его быстро сменилась раздражением, а желание обнять — желанием пнуть, да посильнее. Желательно до болючего синяка. Или треснувшего ребра, здесь уже по обстоятельствам. — Зачем я вообще здесь тогда, раз ты сам так прекрасно справляешься? — он сложил руки на груди и отвернул голову. Зря согласился идти сюда. Зря пошёл с Союзом. — Мегамозг ебучий, — выплюнул немец неосознанно и прикрыл рот ладонью. Он опасливо глянул на Советы. Тот хлопал глазами с глупой улыбкой. Очевидно, поведение Рейха его развеселило. — А принцесса нежнее, чем я думал. Обиделся? — Он склонил голову набок и вдруг бросил взгляд на дверь. — Пойдём, не стоит тут дальше стоять. Рейх успел лишь возмущённо вдохнуть. К слову, его потащили в другую сторону: не туда, куда хотел Союз. Немцу не поверилось, что его послушали, хотя некая радость зажглась внутри, перебиваемая сомнениями. Вдруг они идут к подсобке, разве что другим путем. Это предстоит узнать, а пока он побил СССР в плечо в ответ на «принцессу», на что тот весело хихикнул.