Нас нет

*** Начну мою новую историю. 19-летний, победивший Айзена, Ичиго Куросаки, выходил из коммерческого Токийского университета, где только что окончил первый курс на отлично. И собирался уехать на пару неделек из душного Токио в Каракуру, навестить родных. Он шел и думал, как же представить Гриммджоу Джагерджака своему отцу и сестрам: «Пап, Карин, Юзу, это… так сказать, мой возлюбленный. Мы уже почти год вместе, я его очень люблю, и из-за меня он переехал в Токио» – звучало ужасно. Но Ичиго, почему-то чувствовал, что если отец не поддержит его, то хотя бы не станет перечить и оставит право выбора ориентации и второй половины за Ичиго. От Урахары и остальных, конечно же, утаить это не удалось. Реакция была разной: Рукия, Садо, Ренджи не имели ничего против, Урахара хитро смотрел из тени панамки и веера, не одобряя, но и не критикуя выбор Ичиго, Исида делал вид, что ему все равно, но все-таки в душе осуждал Куросаки, Иноуе прятала взгляд неразделенной любви от Ичи и завистливо смотрела на Джагерджака. В жизни Ичиго за этот год многое изменилось. Он переехал в Токио, уже окончил первый курс университета, а главное в его жизни на первом плане стоял, появившийся внезапно, как гроза среди ясного дня, 6-той Эспада. Он однажды просто выбил дверь в его квартире и сказал, что жить без него больше не может, попросил, а точнее сказать, потребовал одну попытку, что бы Ичиго его полюбил. Не прошло и 2-х дней, как временный шинигами понял, что жить без этого арранкара он не сможет (может это огромное обаяние арранкара?). Гримм устроился на работу. Куда могли взять бывшего помешенного на боях, холерика, арранкара-гея? Как смог Гримм устроиться на работу, для Ичиго, так и осталось тайной, которую арранкар совсем не хотел раскрывать, но факт оставался фактом, его любимый преподавал в одной из токийских школ физкультуру. Погрузившись в свои мысли, Ичиго шел по многолюдным улицам Токио. Солнце спряталось за облаками, и небо то и дело грозило проливным дождём. А когда рыжий свернул в узкий нелюдный проулок, кто-то внезапно шандарахнул его по голове. Удостоверение временного шинигами, конечно же, не оказалось под рукой. Потом его погрузили в спортивной марки автомобиль и куда-то повезли. Когда Ичиго все-таки очнулся, то заметил, что похититель аккуратно уложил его на заднее сидение и на ударенном месте даже мешочек со льдом лежал. «Что же это за похищение странное, за меня, наверное, выкуп хотят потребовать?» — думал парень. Глаза были завязаны, чувствовалось, машина несётся, как минимум со скоростью 180 километров в час. Ичиго попытался пошевелиться, но связанные руки не позволяли делать резких движений, а глаза были завязаны повязкой. Машина остановилась, водитель вышел, открыл дверь с той, где лежала голова Ичиго, и снял повязку с глаз. — Привет, солнышко, я тебя не сильно испугал своей выходкой? — на парня смотрели озорные глаза Джагерджака. — Ты что, идиот или как!? У меня в лучшем случае могло сотрясение мозга быть, а в худшем к нему еще и инфаркт прибавиться мог! И вообще я на выходные к родственникам в Каракуру уехать хотел, а ты меня куда везешь!? — Ичи, у меня такое ощущение, что ты у меня не в коммерческом, а в медицинском учишься. — А у меня такое ощущение, что ты не учителем, а киллером работаешь! Вези меня быстро домой! — Ичи, в свою Каракуру ты всегда успеешь, а вот, если мне внимание уделять не будешь, я уйду или погибну – Гримм говорил шутливо, несерьёзно, но у шинигами все равно ёкнуло сердце. — Ладно, что ты там придумал? — Ага, ну так бы сразу! В общем, я придумал, что мы с тобой недельку побудем вместе на диком океанском берегу, куда я тебя и вез. Я хотел, чтобы ты очнулся уже на месте, но пожалел твою голову, когда стукнул, чуть-чуть не рассчитал. — Гримм, ты хоть понимаешь, как это звучит? — Ну, прости, прости, не будем терять время, садись на переднее сидение, возле меня. — А где ты машину взял? — Угнал. — Ты, что обалдел!? Джо, это преступление, тебя посадить за это могут, разворачивайся и едь назад! Арранкар только громче музыку сделал. -Ичи, как тебе эта песня? Мне нравиться! — Ты мне мозги не пудри, едь назад! — Бля, вижу, ты правильный у меня, как Кучики Бьякуя, успокойся, я это путешествие уже давно придумал, а машину у Урахары одолжил. Он меня водить научил и права получить помог. Должен же у нас быть медовый месяц, ну, или хотя бы неделя. — Да, похоже, мне с тобой скучать не придется. — Я вещи все твои взял, Яроучи помогла мне со списком продуктов в дорогу и выбором отеля для нас с тобой. Все будет супер! Я думаю, ты будешь рад! – у арранкара было даже слишком хорошее настроение. — Да, я уже рад – еще с обидой говорил шинигами – до смерти прям! — Бака, не дуйся. — Гримм, смотри на дорогу. — Ага, тебе легко говорить, смотри на дорогу. Как мне на нее смотреть, если рядом ты? Я так люблю, когда ты в обиде на меня губки сжимаешь, но ради тебя я потерплю немного и буду аккуратно, даже соблюдая правила дорожного движения, вести машину. — Спасибо, успокоил! Буду рад, ели мы спокойно, без ДТП доедем, кстати куда? — Это маленький, немноголюдный курорт на берегу Тихого океана, где мы сможем спокойно отдохнуть. — А где мой телефон и печать? — Печать у меня, а наши телефоны отключены, лежат в багажнике. — Что бы это могло значить? Мы оторваны от внешнего мира и едем в какую-то глушь? — Нет — Гримм таинственно улыбнулся — это значит, что на неделю для всех нас просто нет. — Нас нет? — Да, представь себе, что ты не шинигами, а я не арранкар – убийца и мы только одни во Вселенной, представь, что нет, и не было ни Айзена, ни Общества Душ и никого, кто мог бы мешать нашему счастью. Мы вдвоём, больше никого нет, и для всех нас тоже нет. — А ты у меня романтик – злости и обиды Ичиго, как и не бывало. — Понимаешь, мы не знаем, какой безнадежный путь ждет нас впереди. Запоминай этот миг. Живи секундой. Я хочу, чтобы ты был счастлив – это цель моей жизни. Машина летела на огромной скорости, за окном быстро мелькали деревья, дома, города, реки, озера. Останавливаться не хотелось, из открытого люка автомобиля ветер трепал и так уже взлохмаченные волосы обоих парней. В машине играл тихо японский рок, Ичиго наслаждался всем происходящим и уже был благодарен своему «похитителю» за это. Когда начало смеркаться и звезды с луной выходили из своего убежища, в которое они уходят на день, шинигами прислонил к спинке своего сидения голову и смотрел на звезды, было такое ощущение, что тысячи звезд проносятся мимо него, он сам не заметил, уснул крепким сном. Поняв это, Гримм остановил машину, взял спящего мальчишку на руки, перенес на заднее сидение, укрыл пледом, поцеловал в губы и оставил его дальше видеть сладкие сны. Проснулся Ичиго рано утром, потянулся, потер глаза, они все еще куда-то ехали. Гримм увидел, что Ичиго проснулся. — Понежься еще чуть-чуть там, поваляйся, через полчаса мы будем уже на месте. Джо не солгал, через полчаса, он остановил машину возле прекрасного небольшого отеля, который стоял на берегу океана. Волны омывали золотой песок пляжа, где никого еще не было. — Гримм, позволь спросить. А откуда у тебя на это все деньги? — Я помог Урахаре поймать одного очень важного, для его опытов пустого, так, чтобы Общество душ не узнало, ну, еще пару-тройку небольших дел, ответов на его вопросы и он почти полностью мой. — А я то думал, Урахару не возможно обхитрить. — Ага, я и не хитрил, у нас все было по-честному. Та-а-а-к, я не понял, почему до сих пор мы сидим в машине!? Я хочу поскорее заполнить все формальности, кинуть в номер вещи и окунуться в океан! — Я тоже! Гримм и Ичиго зашли в маленький, но очень уютный холл отеля. — Двухместный номер на имя Гриммджоу Джагерджака есть? — Да, предварительный заказ двухместного люкса на ваше имя есть, и он уже оплачен, сейчас я отдам вам ключи, только мне нужно кое-что заполнить. — Ксо! Как же меня достают все эти формальности – злился Гримм, пока девушка-работник гостиницы заполняла документы. — Вот ваши ключи, у нас на первом этаже есть кафе, где вы можете пообедать, оставьте ваши вещи здесь, их потом наши служащие зане… — Все! Ты мне надоела! – арранкар перебил, испугавшуюся девушку – Ичи, пойдем! Гримм сам взял их чемодан, ключи и направился к лифту. Ичиго смущенно последовал за ним. — Джо, зачем ты так с этой девушкой, у нее работа такая. — Не люблю я этих «пташек», как начнут щебетать, не остановишь, а еще и тебе подмигивала, одним глазком, думаешь, я не видел. — Не ревнуй! — Я этой пташке потом все без тебя объясню, а ты лучше скажи мне как тебе здесь? — Джо, не надо, — требовалось быстро перевести Гриммджоу в мирное русло, а то он мог полгостиницы разнести, и бедную девушку укокошить к меносам – Гримм, здесь о-о-о-чень красиво, воздух хороший, море, солнце, песочек, спасибо, что ты меня сюда притащил – Ичиго слегка чмокнул Грима в щечку. — Не за что! – арранкар сразу как-то подобрел – но с этой выдрой я все-таки поговорю потом. Их комната находилась на 4-том, по совместительству последнем этаже. Это был просторный, светлый, постельных тонов номер с большими окнами, из которых виднелся голубой, как глаза Джагерджака океан. Шинигами поверить не мог, что с ним такое случилось, самый грозный арранкар влюбился в него по уши, и сейчас они, бывшие враги, забыв обо всем на свете, приехали невесть куда, чтобы им никто не мешал наслаждаться друг другом. — Это наш личный рай – шепнул Джагерджак шинигами и поцеловал его губы страстным поцелуем. Кинув в номер вещи, позавтракав, взяв кое-какие вещи для пляжа, они вышли на лазурный берег. Океан безмятежно посылал на берег волну за волной, она вскипала пеной и разбивалась о гладь песка. Гримм разбежался, нырнул и поплыл брасом. Ичиго последовал его примеру. Они долго плавали на действительно диком и пустом пляже. — Ичи, а давай, мы сегодня останемся здесь на ночь, южные ночи теплые, мы сможем долго не спать вдвоём… — намек арранкара был даже чересчур понятен. — Хорошо, в принципе, я не против. Итак, они даже не заметили, как ушел день, и на небосвод зашла луна. На пляже остались только двое и тени от костра, который развел Гримм. Луна светила над океаном, образовывая дорогу лунного света. Телефоны они так и не включили и даже из багажника машины не достали. Этим двум влюбленным было все равно, что там твориться во внешнем мире, мысли о том, что их для всех на эту неделю нет, затмили разум. Гримм спокойно сидел на песке у костра и смотрел на луну. — В Уеко-Мундо не такая луна. — Она холодная и пустая — Там все холодное и пустое – Гримм призадумался – и я был таким, Ичи, я давно хотел сказать тебе, я тебя очень люблю и никому никогда не отдам, даже, если небо упадет на землю. — Джо, я тоже тебя очень люблю – Ичиго поцеловал арранкара. Эта ночь предвещала быть для этих двоих, может быть одним из самых великолепных интимных воспоминаний их жизни. Томление огня. 2 силуэта теней. Свет луны. Полутон признаний. Глубина молчания. И для всех их нет. Только два звука – два имени. — Ичи… — на вздохе — Гримм… — на выдохе. Гриммджоу заново изучал такое знакомое тело своего любимого, целовал и обнимал, проводил кончиками пальцев по его бархатистой, загорелой коже, зарывался руками в золотые волосы. Ичиго никогда еще ни видел арранкара таким нежным. Джо не торопил, как обычно у них это было, события, ловил все его желания. Гримм провел рукой по возбужденному члену Ичиго и взял его в рот, он медленно посасывал, массировал языком. Ичиго таял от наслаждения и нежности, которую дарил ему арранкар. Когда Гримм вошел в Ичиго, ему не было больно, только нарастающее чувство оргазма заполняло каждую клеточку его тела, осипшим голосом выдохнул из себя только одно слово. — Люблю… Гримм отозвался ему, как эхо, еще тише, еще нежнее. — Люблю… Костер давно потух, и только одна луна освещала двух любовников на берегу океана. Кончили они вместе, когда именно не знали, время потеряло давно свое значение, ясно было только, что где-то на границе заката и рассвета. Тут же на песке они заснули сладким сном. Утро настало для них внезапно, свежий океанский воздух приятно холодил кожу. Первым проснулся Джагерджак, он тихонечко кончиками пальцев перебирал пряди золотых волос Ичиго, от чего тот, уже проснувшись, совсем не хотел открывать глаза и признаваться в том, что он уже не спит. Когда еще увидишь такого кавайного арранкара, если только во сне. Гримм поцеловал плечо Ичиго, от чего тот вздохнул и тем самым выдал себя Джагерджаку. — Ах, ты давно не спишь!? — Ну, да, я думал, почему ты такой нежный стал? — Я хочу, чтобы ты меня таким помнил. — Ты, что прощаешься со мной!? — Нет, конечно, просто мало ли, что может случиться, наша жизнь непредсказуема, Ичи. — Мало того, что ты у меня романтик, так еще и философ, это на тебя, наверно, так работа учителем повлияла? — Нет, когда ты у меня появился, появилась и ответственность за тебя, за нашу любовь, я многое понял. — И что же ты понял? — Это не столь важно, Ичи, давай, лучше вставать, а то сюда скоро люди приходить начнут. — Точно! Мы же на пляже! – Ичиго резко вскочил и начал одеваться. — Ага, понял наконец-таки! Пока Ичиго и Гримм отдыхали, забыв обо все на свете, на лазурном океанском берегу, в Каракуре все сходили с ума. Куда мог деться Ичиго? Рукия, Садо, Ренджи, Исида и Орихиме каждый день расспрашивали Урахару в надежде хоть, что-нибудь у него узнать о месте нахождения Ичиго. Через некоторое время, Киске все же сдался разозленной Рукии и плачущей Иноуе. — Урахара-сан, мы знаем, что вы в курсе, куда делся Ичиго! — Ладно-ладно, я вижу, мне придется вам все рассказать. Ичиго увез без его же ведома Гриммджо, на какой-то курорт, где они теперь, забыв о нас с вами, и обо всем на свете, наслаждаются обществом друг друга. — Слава Богу! – выдохнула Рукия — Что!? – истерика Иноуе только увеличилась – Что значит, наслаждаться обществом друг друга!? — Орихиме, Ичиго уже взрослый человек, он сам сможет выбирать с кем проводить свой отпуск – пытался успокоить девушку Киске. Но Иноуе только сильнее разрыдалась. — Рукия отведи её домой и уложи спать, а то второй всемирный потом будет – через некоторое время непрекращающихся рыданий не попросил, а приказал Урахара. — Хорошо Урахара-сан. Рукия отвела плачущую девушку домой, напоила успокоительным, уложила в постель. — Рукия, как он мог… как он так смог… я же, я же, так сильно люблю его! Не унималась девушка. — Успокойся, милая, ты еще полюбишь кого-нибудь другого, жизнь большая. – пыталась успокоить её Рукия. — Нет!!! – взвизгнула Иноуе – Мне нужен только ОН!!! И вообще, Рукия, большое тебе спасибо, но я хочу побыть одна. — Хорошо, я уйду, только обещай мне, что ты с собой ничего не сделаешь. — Обещаю, мне это незачем, я верю, он еще будет со мной. Рукия ушла, оставив Иноуе одну в квартире дальше плакать. — И долго ты собираешься так рыдать? – пустой голос из темноты прервал рыдания девушки. — Кто здесь!? — Четвертый Эспада Улькиорра Шиффер, я пришел к тебе заключить сделку, тебе нужен Ичиго Куросаки, мне – мой владыка. Ты же можешь его воскресить? Я знаю это. — Да, я могу воскресить Айзена, но… — Что, но? Ичиго Куросаки будет твой, поверь мне, тебе не обязательно знать каким методом, он будет с тобой, но факт останется фактом. — Ичиго, я не могу его придать… -Женщина, Курасаки Ичиго, некогда тебя не полюбит, он уже выбрал свою судьбу. Тебя в ней нет. Если хочешь, будь несчастной, и продолжай рыдать, но если нет… Встань и сама построй свое счастье! — Ладно, я согласна, только я хочу, чтобы он любил меня так же, как этого арранкара – это моё главное условие. — Хорошо, но в начале, ты воскресишь Айзена, потом я отдам тебе Ичиго Куросаки. Захочешь выйти из игры — умрешь. Терять время не будем, я забираю тебя сейчас же в Уеко-Мундо. Ясные солнечные деньки летели быстро и влюбленные даже не заметили, как прошли три, четыре, а потом и пять дней. — Сегодня у нас последний день отдыха, мы должны его великолепно провести – говорил Гримм Ичиго, лежа в постели их номера. — Ты уже что-то придумал? — Да, я уже кое-что придумал, ночью в океане шторм будет, подсказывает мне мое звериное чутье, поэтому эту ночь мы проведем не на пляже, а… — В номере! – перебил Грима Ичиго — Не-а! Это будет сюрприз, я тебя кое-куда отвезу потом. — Гримм, ну, скажи мне очень интересно! — Нет! — А, если я тебя поцелую!? — Даже, если ты меня поцелуешь, даже, если… — Гримм призадумался – все равно не скажу, это сюрприз! — Бака! – шутливо возмутился Ичиго. — Че лежим? Последний день отдыха, а мы еще в постели, быстро на пляж — шагом марш! Было часов семь, когда Гримм забрал Ичиго с пляжа и повез в неизвестном для шинигами направлении, машина неслась быстро, ветер трепал волосы. Ичиго по-турецки сложив ноги, сидел на заднем пассажирском сидении и смотрел, как внимательно Гримм ведет машину. В этом было даже что-то смешное, что не мог понять даже сам шинигами. Может быть серьезность и сосредоточенность? Не задумываясь о возможных последствиях, Ичиго приподнялся на коленях, обнял Гримма за плечи, глубоко вдыхая медовый запах его волос, слегка прикусил мочку его уха. — Ичи… — вздохнул Гримм, собирая хоть какие-то крохи потерянной серьезности и самообладания – Ичи, подожди немного, мы скоро приедем. Ичиго поцеловал затылок любимого и, отпустив его, начал любоваться пейзажами, которые проносились мимо них. Ичиго думал, о том, как счастливо они будут дальше жить с Гриммджо, он уже не боялся рассказать отцу и сестрам об их отношениях. Никто, ничто и никогда не сможет их разлучить. Они связаны крепким узлом взаимной любви, её неведомые нити окутали их души навсегда и разорвать эту связь уже невозможно. Пока Ичиго думал об их любви, Гримм уже приехал на место назначения. — Мы приехали, выходи, посмотри, куда я тебя привез. Место, куда привез Гримм Ичиго, было меньшей мере странным. Огромный утес не берегу океана. Но вся изюминка состояла в том, что с этого утеса был виден великолепный пейзаж на Тихий океан и мягкие облака, за которые лениво спускалось вечернее солнце. Что показало Ичиго очень странным, на этом скалистом морском утесе росла мягкая трава и низенькие цветы голубого цвета. — Тебе здесь нравится? — Да, здесь очень красиво! Знаешь, этот утес похож на тебя. — Чем это? — Он такой грозный непреступный, кажется на первый взгляд, а если подойти присмотреться хорошенечко, то здесь даже цветы есть, и, кстати, они голубые. — Ичи, ты посмотри, как близко к нам небо и как далеко от нас океан – стоя на краю утеса, говорил Гримм – у меня такое ощущение, что мы находимся на вершине мира. — Я хочу, чтобы планета сейчас замедлила свой бег, и мы дальше могли наслаждаться этим моментом. — Тише… – Гримм прижал свой палец к губам Ичиго – тише… посмотри, не спугни этот миг, это солнце, эту ночь, пусть это навсегда останется с нами, в наших сердцах. Запомни это навсегда. Арранкар поцеловал Ичиго, потянул на себя и они упали на мягкую траву, так, что Гримм оказался под Ичиго. — Сегодня я доставлю тебе удовольствие совсем по-другому. Сегодня все будет так, как ты захочешь. — Гримм, но… — Не бойся и просто повинуйся своим инстинктам, они тебя не подведут. Ичиго смотрел в глаза арранкара, которые были одного цвета с океаном, с небом и собирался с мыслями. Гриммджо терпеливо ждал. — Хорошо, значит сегодня мой день!? — Да, да, да – Джо говорил нетерпеливо – сегодня я твой целиком и полностью. Ну, сделай же ты так скорее, чтобы мы с тобой стали пеплом. После этих слов смущение Ичиго ушло далеко и обещало не скоро вернуться. Крышу сносило нарастающее с каждой секундой возбуждение. Гриммджо целовал шею Ичиго, медленно снимая с него одежду. — Ну, Ичи, не тормози, когда я тебе еще такую вольность позволю. — Учти, что ты сам напросился. Ичиго расстегнул рубашку и стянул с Гримм джинсы вместе с трусами. Он посасывал соски арранкара, медленно спускаясь все ниже и ниже к возбужденному члену Джо. Он взял его в рот, облизывал во всю длину. Гримм стонал в голос и громко выкрикивал имя Ичиго. Почувствовав, что он может кончить прямо в рот Ичиго, Гримм оторвал шинигами от его занимательно занятия. Взял руку шинигами и облизал несколько пальцев. От этого зрелища Ичиго чуть было не кончил. — Ну же, Ичи… — Гримм бесстыдно расставил ноги. В начале один палец, потом второй. Арранкар прикусил губу от боли и нарастающего наслаждения. Ичиго растягивал упругие мышцы, а потом вошел в Джагерджака, тот вскрикнул, что-то непонятное от появившейся боли. — Прости, я… поторопился — Нет.., глубже и не останавливайся. Ичиго немного резко увеличивал темп, входя в арранкара с каждым разом все глубже и глубже. И скоро у Гриммджо боль совсем исчезла, они научились заново испытывать такое знакомое чувство оргазма. Конечно. Это не могло длиться вечность. Первым кончил Ичиго прямо в Гримма, а потом уже сам арранкар. Солнце уже зашло, вышла Луна и тысячи звезд освещали океан и утес, на котором лежали двое влюбленных. Ветер, дувший с океана, приятно освежал разгоряченные два тела. Они оба устали, но спать им не хотелось, они смотрели на звезды. — Гримм, а вот это созвездие Большой Медведицы, а вон там Малой, а тут Лебедь. — А созвездие пантеры есть? — Нет, Пантеры, нет. — Интересно, почему? Я смотрю созвездие этой, твоей большой медведицы смахивает на шестерку чем-то, значит так, я его переименовываю, теперь это созвездие Большой Пантеры. Ичиго засмеялся звонким, серебристым смехом. — Харе, хохотать, маленьким шинигами уже давно спать пора. А хочешь, я тебе сказку на ночь расскажу, ну, или что-то типа сказки? — Типа сказки? Ну, давай, рассказывай! — Представь себе, что сейчас от края до края горит небо и в нем исчезают все мечты и надежды, ты засыпаешь у меня на руках, в нашем с тобой личном Раю, где мы укрылись ото всех бед и тревог. Ты не бойся и засыпай, моя душа всегда будет рядом твои сновидения до рассвета охранять. Отдай мне все свои плохие воспоминания, горе, боль, печаль, страх. И верь мне, ты не узнаешь, как небо в огне сгорает и смерть разбивает все надежды и мечты, я всегда буду с тобой рядом, тебя оберегать и защищать и никому, никогда тебя не отдам, засыпай, мой сладкий, засыпай. Я всегда буду беречь свет моей звездочки, по имени Ичиго Куросаки. Под тихий шепот Гримма Ичиго погрузился в сладкий сон. Два дыхания. Две жизни. Две любви. Они на краю света нашли своё счастье. Арранкар крепко обнял Ичиго, долго перебирал своими пальцами волосы парня, пока царство снов не забрало и его к себе в объятия. Ичиго этой ночью снился странный сон. Как будто бы Айзен воскрес и забрал его в Эспаду. Сон был страшным, но проснуться Ичиго не мог, хотел крепче прижаться к Джагерджаку, но не находил его и лишь сквозь сон чувствовал, как кто-то непривычно слишком осторожно дотрагивался до его лба и волос. Он метался, не знал, куда себя деть, но так и не смог найти привычную мускулистую руку на талии, дыхание на шее. Он шептал его имя, но никто не отзывался. Утром, когда Джагерджак проснулся, в океане с утеса был виден шторм, и собирались грозовые тучи на небе. Под боком не оказалось любимого тела. Гримм резко поднялся, он думал, что Ичиго замерз и ушел спать в машину, но его там не оказалось. Арранкар обошел весь утес, объехал на машине все окрестности. И вернулся назад. Ичиго нигде не было. Холодные волны океана лизали край солнца, которое почти зашло за тучу. — ИЧИГО!!! – громко крикнул Гримм в надежде, что тот отзовется. В ответ — только тишина. Холодным прибоем на глаза Гриммджоу хлынули несколько непроизвольных капель слез. Он сел на траву взял голову руками. Жизнь потеряла своё значение. Хотелось спрыгнуть с высокого утеса, на котором он потерял своего любимого. — Ичиго, вернись, я все отдам за продолжение любви… — шептал в пустоту арранкар – я знаю, ты жив, я чувствую это. Так, где же ты!? Гримм встал и побежал к автомобилю, он сел за руль, крепко сжал его руками и нажал на педаль газа. Джо гнал машину на невероятной скорости, не мигающим взглядом смотрел на дорогу, но не видел её. Долетев до отеля, забежал в номер, Ичиго там не было. — Где же ты? Я найду тебя, где бы ты ни был – как одержимый повторял Гриммджо и летел в Токио, в Каракуру, хоть на край света, только, чтобы найти его. В их квартире шинигами не было, дома в Каракуре тоже, осталось только одно не проверенное место – магазин Урахары. Туда и ехал арранкар. — Яре-яре, Гриммджо-сан, такими темпами вы мне штраф за машину платить будите. — Менос с ней! У тебя Ичиго нет!? — Конечно, нет, а разве вы не вместе? — ЕСЛИ БЫ МЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ, Я БЫ ТЕБЕ ЗАДАЛ ТАКОЙ ГЛУПЫЙ ВОПРОС!!!??? – Гримм перешел на крик, а волна его реятцу прижала Урахару к стене собственного магазина. — Гримм, успокойся, его у меня нет – Киске резко посерьёзнел – Иноуе Орихиме тоже пропала. — Да мне плевать на нее с самой высокой башни Серейтея, меня только Ичиго интересует!!! — У нас есть данные, о том, сто Айзен возможно воскрес. — А такое возможно? — Да, я догадывался, что у Орихиме есть такая способность, возможно, её заставили, а Ичиго взяли в заложники, Гримм тебе нужно отдохнуть, ты еле-еле на ногах стоишь, пока мы не получим достоверную информацию. А потом, возможно, опять начнется война. Сейчас я дам тебе снотворное. — Это я во всем виноват, я не был осторожен, я даже реятцу чужую не почувствовал… — Нет, ты не виноват, не теряй надежду, ты же один из сильнейших арранкаров, ты сам из любой передряги выйдешь и Ичиго с собой вытащишь. В это время в Уеко-Мундо очнулся Ичиго, он лежал на белой постели, у него в ногах сидела Иноуе Орихиме. — Иноуе, что..., где я, где Гримм? — Ты в Уеко-Мундо, теперь все будет хорошо. — А у меня и так все было хорошо. — Нет, ты сам не понимал, что делал, я лучше знаю, как НАМ теперь будет хорошо вдвоем. — Орихиме, что это значит!? — Это значит, мы теперь всегда будем вместе, я освободила тебя от этого арракара. Заэль Аппоро Гранц сделал тебе укол, через часа три ты забудешь своего арранкара навсегда, и будешь только моим. — Нет, Иноуе, я никогда в это не поверю, ты никогда так бы не поступила – к Ичиго пришло озарение – постой, ты сказала, Заэль сделал мне укол, он… его же Майори убил? — Он жив и почти вся Эспада, Айзен тоже жив. — Как? Почему? — Я их воскресила, чтобы быть с тобой, скоро ты все забудешь. Орихиме встала и вышла, закрыв за собой дверь на замок. У Ичиго в голове не укладывалось, как такое могло произойти. Его мир разбился на тысячи мелких кусочков, все мечты, вся радость. Он подошел к зеркалу и взглянул на себя. На нем была белая одежда, на шее красовался черный ноль, в груди – дыра, значит он тоже теперь арранкар. Голова резко закружилась, он съехал по белой стене вниз и только тихо шептал ЕГО имя, еще сохраняя остатки надежды. — Гримм.., Гримм..., Гримм… Пустое молчание. Черные круги перед глазами. Чувство полной отрешенности. Их любовь прервалась так резко, так внезапно, как когда в самый разгар веселья падет из рук стакан вина. И все. Точка. Их действительно больше НЕТ. Когда через три часа к Ичиго зашла Иноуе Орихиме, он целовал её так же, как раньше целовал губы Гриммджо. Так же её обнимал, так же ласкал её кожу. Все было даже слишком так же, слишком наиграно, слишком… Но их это не волновало. Ичиго ничего не помнил. Орихиме наконец-таки была счастлива. А в окне их комнаты, не было видно даже пустого света пустой луны Уеко-Мундо, только лишь темноты полотно, и на нем бесконечно давно просто темно. Прошло три месяца. Белый тронный зал Лас-Ночес. Два человека за столом ведут странный тихий разговор. — Теперь Ичиго Куросаки с тобой, ты довольна? – Спрашивал Иноуе Орихиме Айзен. — Да, но я хочу, чтобы Гриммджо почувствовал, то, что чувствовала я, когда Ичиго был с ним. — В тихом омуте меносы водятся. – усмехнулся Айзен – я твой должник, мы все теперь от тебя зависим, что же ты хочешь? — Я хочу видеть его страдания, его муки, все, что чувствовала я. — Что для этого я должен сделать? — Айзен-сама, я хочу, чтобы вы вернули Гриммджоу Джагерджака в эспаду. — Хорошо, если ты этого хочешь, я это сделаю, ты можешь просить меня о чем угодно. Иноуе, а ты не боишься, что он может вспомнить Джагерджака? — Нет, он теперь всегда будет со мной. — Да, это точно, через полгода в семье Куросаки будет прибавление, а своего ребенка он никогда не бросит, как же ты все рассчитала, я удивлен. — Спасибо и вам за все, я буду ждать. *** Гриммджо старался ни на минуту не терять надежду найти Ичиго. Он каждый день патрулировал Каракуру в поисках хоть частички странной реятцу. Он хотел разнести Лас-Ночес по кирпичикам, чтобы найти Ичиго, но Урахара его остановил и уговорил надеяться и ждать. Информация была, очень туманной, Айзен набирал силы и никак себя не выдавал. Итак, Гриммджо, как обычно патрулировал город в поисках следов реятцу, ну, или хотя бы пустого, убив, которого становилось хоть как-то легче. Облака жадно глотали остатки вечернего солнца, казалось, даже огни усталых вечерних улиц скучали по Ичиго. Гримму с каждым разом было все сложнее и сложнее выходить вечером на патруль. Он терял последнюю надежду найти хоть что-нибудь, в этом была виновата коварная разлука, которая сжимала сердце Гримма, как змея. Его внимание резко привлекла знакомая реятцу врага – Улькиорры Шиффера и там была еще одна сила – городского шинигами. Джагерджак выхватил из ножен Пантеру и летел в сторону Улькиорры Шиффера. На крыше многоэтажного здания лежало мертвое тело шинигами, Шиффер, казалось, ждал Джагерджака. — Здравствуй, бывший 6-той Эспада. — Где Ичиго? — Он у нас — Он жив? Как он? Что вы за него требуете? — Ичиго Куросаки – Зеро Эспада, у него все нормально. Вся Эспада в сборе вновь, нам не хватает только шестого, возвращайся. — Нет, я туда больше не вернусь. — Значит, ты теперь на стороне Общества Душ? — Я на стороне Ичиго, а он бы никогда сам не стал арранкаром, если надо будет, я убью всех, что бы вернуть его назад. — С ним теперь другое небо и луна Уеко-Мундо над головой, а еще..., это тебе лучше потом, на месте узнать. Ты подумай хорошо, на чьей ты стороне, шинигами тебе больше не помогут и не поверят, через неделю я вернусь за тобой. Улькиорра открыл гарганту и исчез. Через несколько минут появился Абарай Ренджи. — Гримм, что здесь случилось? Почему этот шинигами мертв? За что ты убил его? — Я его не убивал, здесь только что был Улькиорра Шиффер кварто Эспада. — Гримм не лги, я ни кого не почувствовал, здесь была только твоя сила и этого несчастного, признайся, это ты сделал? — Говорю тебе же тебе, нет, не я, Улькиорра здесь был. – Только теперь Джагерджак понял, как подставил его кварто, ему придется вернуться в Эспаду, без его же воли. — Пойдем в магазин Урахары, может его радары засекли Шиффера, конечно, если он здесь был — Ренджи недоверчиво смотрел на Гримма. Арранкар и лейтенант 6-го отряда прошли в магазин. Их встретил Урахара. — Абарай, иди, нам с Гримом с глазу на глаз поговорить надо. Когда Ренджи недовольно удалился и Гримм проводил его озлобленным взглядом Киске начал их разговор. — Что случилось? — Урахара, я ни в чем не виноват, меня подставил Улькиорра, он хочет, чтобы я вернулся в Эспаду. А главное у них Ичиго, его, явно, загипнотизировали или напоили какими-нибудь средствами Заэля, потому что Шиффер сказал, Ичиго – Зеро Эспада, такого быть не может! – арранкар говорил быстро, громко и нервно. — Гримм, тише, успокойся, я знаю, о том, что Улькиорра здесь был, мои радары его засекли, но мне никто не поверит, я же сам осужденный, я тебе верю, теперь у нас есть достоверная информация. Ясно, точно, что если сейчас здесь нет Сой Фонг, то она будет с минуты на минуту или еще раньше. Если тебе поступит еще одно предложение вернуться в Эспаду, соглашайся, будем работать вместе, я сам буду с тобой связываться. — Хорошо, ради Ичиго я пойду на все. — Мне нравиться твоя решимость. — Урахара, где же мне взять столько сил? А вдруг он сам ушел туда, навсегда? Вдруг это все-таки его решение? Я уже три месяца встречаю рассвет один, и жду его тепла, знаю, что усну один, и что нас больше нет. Мне так трудно верить в это до конца. – Гримм немного помолчал – Урахара-сан, ладно, забудьте это не столь важно… Арранкар встал и вышел из комнаты, не найдя сил поднять глаза на бывшего капитана. — Вы будете еще вместе… — крикнул ему в след, сбитый с толку неожиданным откровением Гриммджо, Киске. Через несколько минут, арранкара арестовала Сой Фонг. Его обвинили в предательстве Общества Душ и в убийстве шинигами. Теперь Гриммджо сидел в тюрьме и ждал приговора совета 46-ти или Улькиорры. Огонек надежды еще теплился в душе арранкара, он решил, что точно вернется в Эспаду и спасет Ичиго. А если Улькиорра не придет, он не без помощи Киске сбежит с казни, которую ему явно бы постановил суд. Гримм часто слышал во сне шум прошлых дней, нежные, страстные стоны ночей бессонных. Они играли в любовь, все в этой жизни хотели успеть, но мир жесток, тогда они еще не знали, что за все придется платить кровью. Ровно через неделю, ночью, за день до провозглашения приговора к Гримму пожаловал сам кварто Эспада. — Я говорил, что вернусь за тобой, ты согласен пойти со мной в Уеко-Мундо? — Глупый вопрос. У меня же нет выбора. — Выбор есть всегда. Так, значит, ты согласен? — Да, давай, без философии обойдемся! Улькиорра открыл гарганту и через несколько минут, они оказались прямо в Лас-Ночес. Гримма обманчиво, слишком приветливо встретил Айзен. — Добро пожаловать шестой Эспада Гриммждо Джагерджак. Давай я тебя познакомлю с моей новой Эспадой, у нас произошли некоторые изменения в составе, к нам присоединился Зеро Эспада — Куросаки Ичиго и его будущая жена Иноуе Орихиме. У неё есть великолепные способности по воскрешению шинигами и арранкаров. Гримм стоял в оцепенение, Ичиго на него даже внимания не обратил. Посмотрел на него, как на мусор и держал за руку, заметно располневшую, Иное. Мысли в голове Джагерджака совсем перемешались, он не мог понять, как такое могло случиться, его любимый сейчас держал за руку какую-то выдру и нежно ей что-то шептал на ухо, как и ему часто шептал, так склонял голову, так же держал за руку, так же обнимал за талию, уводя с тронного зала. Гримм зашел в свою старую арранкарскую комнату. В окно лился пустой свет пустой луны Уеко-Мундо. Сегодня он упал в бездну, которую знал только он один. Ревность сжала тугими, удушливыми когтями. Не знавшему страх, арранкару, вдруг стало так страшно поверить, что Ичиго другой, чужой. И в жизни так пусто, и в комнате так душно. Он точно знал, что опять уснет один и не найдет так нужное тепло, опять один встретит рассвет и их больше нет и возможно не будет. Улькиорра все ему рассказал. В это было трудно поверить до конца. Все возвращалось на круги своя. — Сегодня первое ноября, остаётся полгода до весны, я обещаю тебе, Ичиго Куросаки, ровно через полгода, я верну тебя, и мы снова будем вместе – сказал Гримм в глухую пустоту своей комнаты, Ичиго его, конечно же, не слышал – Если же я не смогу вернуть тебя за эти полгода, я найду в себе силы и оставлю тебя с твоей девкой. Отсчет пошел. Во внутреннем мире Ичиго уже три месяца шел дождь. Зангетцу долго не мог понять эту причину. Хичиго даже как-то утихомирился. Ичиго долго не мог понять, где он находится: перевернутый небоскрёб и дождь, вокруг дождь. К нему на встречу шли две фигуры. Зангетцу спросил тихим басом. — Ичиго, что происходит? У нас уже три месяца идет дождь… — Эй, ты, придурок, что происходит, мне это уже совсем надоело!? – Хичиго, в отличии от Зангетцу , был совсем не настроен на душевный разговор. — Я не знаю. У меня все хорошо. – спокойно, как ни в чем не бывало, ответил Ичиго. — Если бы у тебя все было хорошо, мы б тебя сюда не вызывали!!! – взбесился еще больше Хичиго. — Я не знаю. У меня действительно все в порядке, Хичиго, Зангетцу, у меня все даже лучше, чем вы себе можете представить, я скоро стану отцом. Это радость великая для меня. А почему здесь идет дождь, я не знаю. И вообще мне некогда тут с вами разговаривать, у меня помимо вас есть дела важнее. Ичиго исчез, оставив своего пустого и занпакто в полном оцепенение мокнуть под дождем дальше. — Что это с ним!? – первым очнулся пустой – Мальчик вырос и понаглел!? — Он сам не понимает, что делает, он как заколдованный. Наш Ичиго никогда бы так не поступил. Хичиго, нам надо ему помочь. — С какой то стати!? Я не собираюсь помогать этому наглецу!!! — Потому что ты живешь в его душе, а я дальше так мокнуть не собираюсь, а ты? — Ну, ладно! Так уж и быть, Че ты там придумал, старик? — Я помогу тебе материализоваться, а ты поговоришь с Гриммджоу, вдруг он что-либо знает. — Окей! Давай, старик! *** Гримм, как всегда сидел в своей комнате и вспоминал их ужасный последний разговор с Ичиго. Шестой не выдержал и прижал Ичиго к белой стене Лас-Ночес возле его комнаты. — Что же с тобой случилось, мой Ичиго? — Для тебя Куросаки-сан, шестерка! Ты меня уже достал! Отстань от меня, ты мне уже противен! Ты всего лишь секста эспада, отойди или я … — Что же ты сделаешь!? – злобно скалился Гримм. — Вот что! – Ичиго отшвырнул от себя арранкара одним ударом, тот пролетел несколько метров по длинному коридору и врезался в противоположную стену дворца. Куросаки повернулся и ушел в свою комнату, даже не посмотрев на Гримма. Из верхней губы сочилась кровь, позвоночник жутко болел, Ичиго не хило приложил Джагерджака о стену, но больно было не от этого, больно было совсем по-другому, лучше бы он сразу убил, чем так мучил. Гримм сидел в самом темном углу своей комнаты на полу, сжимал голову руками. Пантера была, в приступе тупой злобы, и обиды далеко откинута. Он думал, думал, думал …От своих мыслей его оторвал незнакомый металлический голос. — ЙОУ!!! Мистер сумасшедший арранкар! Где же ваша решимость? Из темноты к Гриму вышло странное существо, он был очень похож на Ичиго. — Ты кто? Что тебе от меня нужно? — Я пустой Ичиго – Хичиго. Рад знакомству, Джагерджак. — А Че тебе от меня надо? — Я пришел спросить, что у вас тут творится, мне совсем не в кайф жить, когда Ичи нашему плохо, ты ж его бой-френд, вот я и решил у тебя спросить, что с ним твориться. — Он заколдован, Заэлем, теперь в Эспаде Айзену служит и любит эту девку. — Ага! Так и скажу старику. Значит, у этого придурка все Окей, а мы с Зангетцу все равно страдаем, у меня скоро воспаление легких будет! — Не смей называть Ичиго придурком!!! – реятцу Гримм прижала Хичиго к противоположной стене. — Окей! Тихо, тихо! Эй! Да, успокойся же ты, я в этом теле не могу, к моему сожалению, надавать хорошенечко по твоей тупой гейской башке! Слушай, тебе нужен Ичиго, нам нужна хорошая погода, действовать мы сейчас вместе должны! — Какая еще погода!? — Забей! В общем, теперь мы – сотрудники, одна команда, понял? — Ну… — Я до Зангетцу, сейчас все ему расскажу, а потом, мы что-нибудь придумаем, ты то нам помогать будешь Ичиго в норму возвращать? — Конечно да! — Тогда до встречи, я еще вернусь! И, это, не расклеивайся, будет он еще с тобой, это я тебе гарантирую! Хичиго исчез так же внезапно, как и появился, оставив Гриммджо в недоумении гадать, правду он сказал или нет, так, как других помощников у него не было и быть не могло, с Урахарой он связь потерял, Айзен пристально следил за каждым его шагом, приходилось соглашаться на это странное сотрудничество. *** — Старик! — Что узнал? — Прикинь, у него все в порядке, ну не считая того, что он немного заколдован, а мы тут страдаем! — Его душа страдает, а разум спокоен, он пытается вырваться из этих чар, но не может, душа подвластна разуму. — И что с того!? Старик, что-то я тебя не пойму!? — Мы заблокируем его силы и реятцу на день, чтобы он не смог противиться Гриммджо. — Старик, а ты оказывается с маньякальными наклонностями! В тихом омуте черти водятся! — Кто бы говорил. *** Очередное собрание Эспады. Владыка долго обсуждал план нападения на Готей. Гриммджо все время не мог свести глаз с одной фигуры – Куросаки Ичиго. Как он по нему соскучился за эти бесчисленные для него месяцы разлуки. Он не мог больше ждать, терпение закончилось, сейчас или никогда и будь, что будет. Пусть Ичиго даже убьет за ЭТО, пусть лучше он, чем кто-то другой. Жизни без него нет. Нет и сил больше терпеть унижения Эспады и взгляд довольной Иноуе, спокойствие Айзена, ненависть Ичиго. Будь, что будет. Собрание кончилось поздно вечером. Из Тронного зала последними вышли две фигуры: одна – Зеро Эспада, а за ним Секста. — Ты опять идешь за мной!? – Голос Ичиго жесток и спокоен. — Да. — Что тебе надо? — Потом узнаешь. — Так, может быть, ты смерти хочешь? Гриммджо, ты меня достал! Бан-кай! Бан-кай не высвободился, Ичиго попытался воспользоваться силой пустого – нечего не получилось. Гримм спокойно смотрел на все попытки Ичиго использовать хоть какую-нибудь силу. Так продолжалось несколько минут, пока Гримм, резким движением не прижал Ичиго к колонне Лас-Ночес, он держал Ичиго за плечи, чуткого нюха Пантеры коснулся медовый запах его волос, тепло губ так близко, глаза бешено, с нескрываемой злостью смотрят на Гримма. Куросаки попытался вырваться, но шестой физически сильнее, и он только слегка улыбается, видя его напрасные попытки. — Что скалишься!? Отпусти, меня, ты за это поплатишься! — А мне уже все равно, малыш, жизни без тебя нет. Мне надоела тишина, холод и пустота. Лучше умереть, чем жить без тебя. Я хочу твоего тепла, я хочу услышать твои вздохи! Гримм коснулся своими губами таких долгожданных, любимых губ. Ичиго хотел вырваться, но Гримм держал его крепко и углубил их непонятный поцелуй-сопротивление, он целовал его так, как будто это последние, что он делает в своей жизни, резко, злобно, ненасытно, крепко сжимая тонкие запястья Ичиго, своим телом вжимая его в колонну. Гримм так долго этого ждал, так долго мечтал темными, холодными ночами о нем, о его знакомом тепле. В конце этого странного поцелуя, Джагерджак оглушил своего любимого, но только затем, чтобы перенести к себе в комнату. *** После потери сознания Ичиго оказался в своем внутреннем мире. — Зангетцу! Хичиго! Я не понял, почему я не могу использовать вашу силу!? — Потому что мы не собираемся служить тирану! Ты прошлый раз очень с нами поступил, Король, мы тебя наказываем! – голос Хичиго звучал злобно и обидчиво, это неприятно резало ухо. — Очисти свое сердце, дай волю чувствам – Зангетцу спокоен и рассудителен. *** Гримм нёс Ичиго по белым коридорам Лас-Ночес, надеясь, что никого не встретит, ногой открыл дверь комнаты, осторожно положил Куросаки на кровать, и сам на неё залез. Быстро начал освобождать его от одежды, Ичи кажется, очнулся. -Ты… Какого Чёрта? -Ичиго, ты потом мне спасибо скажешь, не рыпайся! -Что ты собираешься… делать? Зеро понял, Что, его без нескольких минут любовник собирается совершить, он стал отпихивать Гримма коленями и сопротивляться руками, вся его риацу после пребывания во внутреннем мире куда-то испарилась. Грим начал целовать шею Куросаки, слегка покусывая, попытки отпихнуть арранкара были бесполезны, Протиснув колено между ногами Ичи, Гримм вскоре полностью разместился посреди них. -Скотина, ты даже не представляешь, что я с тобой потом сделаю! -Ичиго, это ты не представляешь, что я сделаю сейчас! А ты потом меня благодарить станешь, просто доверься! Что-то в словах Гриммджоу подействовало на Куросаки, он перестал пытаться освободиться, только осуждающе смотрел, пока Джагерджак стягивал с него одежду, и раздевался сам. Он начал нежно посасывать мочку уха, при этом быстро и беспорядочно гладить Зеро по спине, ягодицам, бёдрам, лопаткам, потом страстным поцелуем впился в его губы, поцелуй получился жестким и страстным. Все эти ласки казались настолько знакомыми, что Ичиго был почти уверен, когда-то точно чувствовал это тепло и страсть. Возбуждение резкой волной прокатилось по телу, когда Гримм, горячим языком облизал его член от основания до головки, а потом полностью втянул в рот, это было на столько одурманивающе хорошо, что Ичиго подался бёдрами вперёд, и слегка застонал. Джагерджак продолжил своё чёрное дело, всё быстрее работая языком, вырывал из Куросаки уже более громкие стоны. Вскоре, он смог расслабить горло и полностью втянул уже возбуждённый член парня в свой рот. Несколько таких движений и Ичи вцепился руками в шевелюру арранкара, слегка подталкивая его к себе. Это продолжалось какое-то время, потом, резко вскрикнув, Куросаки кончил прямо в рот Грима, тот при этом, всё проглотил, и начисто вылизал упругую плоть. Ичиго лежал под ним такой беззащитный и нагой, но вместо осуждающего взгляда, смотрел на своего любовника, как-то удивлённо, и рассеянно, будто пытаясь что-то вспомнить. Гримм не теряя драгоценных минут, желая уже быстрее слиться с Ичиго в единое целое, снова начал его гладить, облизывая пуговицы сосков, покусывая его губы, в страстном поцелуе. Тело парня снова стало откликаться на этот призыв. Джагерджак осторожно подхватил возлюбленного за талию, плавным и уверенным движением вошел в него, а Ичиго обхватил Гриммджоу за шею, прижимаясь всем телом. Арранкар начал осторожно двигаться, постепенно усиливая темп, и вот уже Ичиго стонет в его объятиях, обхватив ногами Джо за талию, а ногтями царапая спину. Как же приятно, чувствовать любимое тело, которое с готовностью подаются вперёд на каждый твой толчок, как будто и не было всего, что произошло, ни воскресший Эспады, ни чокнутой Орихиме, всё как раньше, их снова не для кого нет. Уже в предвкушении оргазма Джагерджак просуну руку между их телам и обхватил член Куросаки, двигая рукой, отчего тот резко кончил. Гримм услышал одурманивающее громкий крик Ичиго: — Гримм, я люблю тебя! Джагерджак рухнул на кровать рядом со своим любимым. Ичиго вспомнил! Он все вспомнил! Он его вспомнил и больше ничего не надо, только, чтобы он знал, он помнил. — Джо, а что нам теперь делать? Она же ждет от меня ребенка? Джо? А Айзен? – тихим, неуверенным голосом шептал ему на ухо Ичиго. — Гримм спокойно, задумчиво выводил какие-то узоры на груди Ичиго и молчал, долго молчал. Шинигами долго не понимающе слушал эту неожиданную тишину, но все же посмел её нарушить. — Джо? Почему ты молчишь? Ты меня теперь бросишь? Тебе не нужен чужой ребенок… — Ичиго уткнулся лицом в грудь Гримма. — Нет, глупый ты мой, я не брошу тебя даже, если у тебя будет десять детей с Иноуе. Я думал. Мне будет сложно держать маску, но я дождусь, рождения твоего ребенка, а потом видно будет. Наши сердца еще будут биться в такт, поверь мне. *** «Теперь или никогда!» — звучало в голове Гриммджо – «Теперь или никогда! Они уде шесть месяцев встречались в комнате Гриммджо поздно ночью, когда засыпала крепким сном Орихиме. Страстные, рваные поцелуи, скользкие объятья, быстрый и жесткий секс. И одна и та же фраза Ичиго: «Гримм, прости, я же не могу, она ждет от меня ребенка!» Сколько это будет продолжаться? Сколько еще? А что потом? Сможет ли он принять это невинное дитя, которое со дня на день должно было родиться? Тридцать первое марта. Прошло почти полгода. Ноябрь, когда Гримм дал себе самому обещание, казался таким далеким, а их летнее путешествие еще дальше. Они любят друг друга, но быть вместе не могут. Как дальше жить? Как найти выход из этой ситуации? Злые лица арранкаров, Эспада забивает отдельные злобные фразы в область сердца. Не видеть больше. Не слышать больше. От этого всего скручивает жилы в сухую спираль. Холодная кровь. Дрожащие пальцы касаются рукоятки пантеры. Нервы на плахе. Но Гримм ждет как-нибудь. И ночи с Ичиго мало. И опять настает одиночество и ожидание очередного его прихода. Кое-какие объятия, случайные поцелуи, и когда смолкают стоны Ичиго, он быстро одевается и уходит, Гримм опять остается один в холодной, белой, пустой комнате. И опять наступает одиночество и приходит ожидание очередного его прихода. Кое-какие объятия. Случайные поцелуи. А когда смолкают его стоны и крики, и он уходит, Гримм опять остается один и жизнь – тупик, кома. Еще один день, еще один быстрый, рваный секс. Иногда даже болезненный, но от этого не менее желанный. Последнее на сегодня объятие. — Ичи, я устал – взгляд-боль. — Я понимаю, Гримм, но жить— это значит быть в бою. — Я даже не в бою, я просто жду, жду, жду – глубокий вздох – и все … — Милый, еще чуть-чуть – Ичиго поцеловал холодные руки Джагерджака – В твоих руках лед остынет, Гримм скоро мы отсюда убежим, давай только дождемся рождения моего ребенка. — Хорошо, я подожду, но я не собираюсь убегать, я собираюсь драться. Атмосферным столбом давит душный воздух, дверь в спальню Гриммджо открыта, он стоит у зеркала и смотрит в отражение. Тень сомнения в глазах, сердце бьётся, как под переменным током, чрезмерная серьёзность настроения, рука крепко, уверенно держит рукоятку Пантеры. Сегодня все решится, он не может больше ждать, надо действовать пока их не обнаружили, пока их мнимая свобода их же не похоронила. Его никто не сможет остановить, никто не удержит больше, ни Айзен, ни Эспада, даже сам Ичиго .После того, что рассказал вчера арранкару Урахара, он все решил, поставил жирную точку. Будь, что будет. Гримм вышел из своей комнаты и направился в сторону комнаты Зеро Эспада. Орихиме сидела одна в комнате возле кроватки ребенка, склонившись, Гриммджо резким движением открыл дверь. — Гриммджо-сан, вас стучаться не учили? Тише у меня ребенок спит. — Хочешь, чтобы все произошло спокойно? Значит так, ты сейчас встанешь с этого места и пойдешь за мной. — Это угроза? Шантаж? – Голос девушки напугано дрожал. — Нет, это убийство, ты забрала у меня Ичиго, я заберу твою жизнь. — Что!? – Иное встала и попятилась назад, склоняя голову. — Орихиме я знаю, что если ты умрешь, то Айзен с Эспадой тоже, у меня нет выбора. Пока живы силы твоей магии, живы и все они. — Но откуда!? Откуда ты все узнал!? — Урахара долго изучал твой феномен – воскрешение и пришел к такому странному выводу. Если думаешь, что сможешь сбежать, то ты ошибаешься, кричать и звать кого-то на помощь бесполезно, все на собрании в Тронном зале, тебя никто не услышит, тебе никто не поможет. Я умею убивать. Арранкар схватил девушку, закинул к себе на плечо и в Сонидо унес в подвал дворца Лас-Ночес. Он бросил её на каменный пол и направил Пантеру в область сердца. Из больших глаз девушки текли крупные капли слез. Гримм твердо держал рукоять Пантеры, он смотрел на неё без капли жалости, но с сожалением и останавливал в себе бешеные, животные порыва унизить её, избить, как он желал все эти месяцы. — Иное, в этой жизни нет места слабым, но коварным тварям, как ты. Ты разлучила нас с Ичиго, сделала Ичиго несчастным, за что и поплатишься. Убить тебя мало, я хочу растерзать тебя на мелкие кусочки, когтями своего ресурекшиона, но я не стану этого делать, не буду марать руки о твою предательскую кровь, я уже давно погасил свет той ненастоящей любви, которую ты зажгла в Ичиго, я ждал и предвкушал этот момент. Ты не представляешь себе, что я чувствовал и каких сил мне стоило терпеть все фразы Эспады, взгляд Айзена, сухость Ичиго, а главное, каких сил мне стоило не разорвать тебя на глазах Эспады и Ичиго, на мелкие кусочки! – в глазах Гримма мелькнул огонек ярости и погас. Арранкар наступил ногой на грудную клетку девушки и поднял катану для решающего удара. — Сантен Ки… — хотела было открыть щит Иное. Но Гримм резко вонзил Пантеру в сердце Орихиме. Последнее, что словил умирающий взгляд, это ледяные, бесстрастные, надменно спокойные, голубые глаза Джагерджака. Он безучастно смотрел, как умирает Иное, он знал, сейчас исчезнет Айзен и вся воскрешенная Эспада, и они с Ичиго навсегда будут вместе, но какой ценой это достигнуто. Мучения, ожидания, смерть – вот цена их будущего счастья. Гриммджо выдернул одним резким движением катану из сердца убитого врага. Кровь мелкими красными каплями стекала с металла на пол, оставляя следы недавнего убийства. Он не хотел касаться её грязной крови и поэтому вытер оружие о подол её платья и вышел из подвала. Ичиго сидел в Тронном зале в полном недоумении, только что на его глазах ярким красным огнем, оставляя черные столбы дыма, сгорели Айзен и вся Эспада, кроме Улькиорры. Гриммджо тихими шагами, держа руки в карманах, вошел в тронный зал через несколько минут после этого странного феномена. — Гримм, что случилось? — Джаге… Крик Улькиорры Глухое молчание. Ресурксион. Сонидо. Брызги крови на белом полу. Мертвое тело четвертого Эспады распалось не духовные частицы. — Все кончено, Ичиго, теперь все точно кончено, пошли домой – усталые негромкий голос, непривычно режет ухо. — Гримм, но… — Ичиго, пойдем, возьми ребенка, и пойдем, я же сказал все кончено, я не могу здесь больше находиться я тебе, потом все расскажу. *** Теплое весеннее майское утро, ярко цветет сакура, кажется даже суматоха такого огромного города, как Токио, успокаивается весной. Тишину ясного утра нарушает громкий крик: — И-ЧИ-ГО!!! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!! Другой голос: — Гримм, ну ты что совсем свихнулся, сейчас же шесть часом утра, воскресенье, а кричишь на всю улицу. Ичиго смотрит вниз с балкона на счастливого Джагерджака, которому все равно, что подумают соседи. Он стоит внизу на площадке перед домом, где огромными буквами мелом написано: « Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ИЧИГО КУРОСАКИ» Ичиго только слегка ухмыляется, он уже привык к сумасбродным выходкам своего любимого. — Я тоже очень люблю тебя, Гримм. Эпилог Они прошли долгий и безнадежный путь имя, которому любовь, как бы это странно не звучало, но им повезло его пройти, пронестись по этому пути разлуки и страха. Когда что-то теряешь, только тогда сможешь всецело понять цену потерянного. Никто и никогда не объяснит вам, что это значит пройти этот путь, всем, кто прочитает этот фанф, я желаю пройти с высоко поднятой головой свой безнадежный, страшный, странный путь. Пусть вам повезет найти там то, что, сгорая, станет светом вашей души, самым интимным и приятным воспоминанием жизни и пусть никто не объяснит, никто на свете не расскажет, какой жаркий огонь в груди горит, какая боль стоит на страже, и почему всегда болит, когда судьба узлами вяжет. Проживите это все сами и никогда не бойтесь неудач, боли, безнадежности. Они были, есть и будут всегда и их нужно принимать спокойно и гордо, они же, уйдя, оставят вам мудрость, спокойствие, радость и долгожданную любовь. Всегда ваша Kira-тян. (23.08-30.08)