Divide et impera

Divide et impera. Разделяй и властвуй

Солнце в зените, обжигает своими лучами голую спину, склонившуюся с мотыгой к земле. Пот ручьём катится, заливая глаза, оседая на языке солёным остатком. Длинные ряды, вспаханной земли тянутся вдоль друг за другом. Глубокие ямы уродуют землю, но только на время, скоро тут взойдут всходы, которые прокормят ни одну семью. Мужчина разгибает спину, громко стонет, потому что боль бьет в копчик. Потирает мозолистые руки, стряхивая с них остатки пыли. Оглядывается назад оценивая свою работу и уже видит, как посадит пшеницу, как будет радоваться новым всходам и как зимой будет наслаждаться тёплым хлебом, сидя перед огнём. - Подай кувшин – просит, сидящего рядом мальчишку. Мальчик, лет десяти в тонкой хлопковой рубашке, в шляпе из бамбука подскакивает на месте, заслышав хриплый голос отца, несётся к дереву, под которым лежат припасы на день. Взглядом мажет по корочке хлеба и тушёным овощам, в предвкушении, когда они сядут обедать. Берёт в руки глиняный сосуд, чуть не спотыкается о рядом стоящий камень расплёскивая драгоценную воду. Удерживает равновесие, застывая на месте. Снова набирает скорость стараясь поскорее утолить жажду отца. - Держи – протягивает пыльными ручонками, смирно ждёт пока мужчина напьётся и только потом делает заветный глоток, чувствуя, как жидкость льётся в пересохший от жары рот. - Неси корзину – сжалился мужчина, глядя на худенького парнишку. Голод в последние два года бьёт и по младшему, и по старшему, унеся в могилу не одну сотню жизней. Засуха забрала много у земли Ивон и щедро наградила взамен голодом, междоусобицами и неурожаем. Мальчик бежит назад к дереву, мечтая уже о том, как надкусит почерствевший кусок хлеба, который будет казаться мёдом, но так и не добирается до места. Стрела прошибает насквозь маленькое тельце, застревая где-то в области солнечного сплетения. Слёзы успевают брызнуть из глаз, оставляя на пыльном лице грязные дорожки. Осколки кувшина впитывают алую кровь, которая толчками выходит из зияющей дыры в детском теле, смешивающейся с пролитой водой. - Керу! – ужас застывает в бесцветных глазах мужчины. На ватных ногах бежит к бездыханному телу, когда вторая стрела со свистом впивается в горло. - Ке.. – хочет позвать, но дерево торчащее из тела мешает вздохнуть. Захлёбывается в собственной жидкости, поднимая взгляд. Он навсегда запомнит эти чёрные глаза, словно сам дьявол спустился на землю. Он будет видеть их вечно, как и дьявол не забудет стеклянный взгляд невинного мужчины, которого он убил. Замок государства Ивон*. - Не хочу больше писать это проклятое письмо – маленький омега откидывает бумагу с чёрными аккуратными буквами на них. Чернильница, стоявшая сверху, также падает к ногам, черным пятном расползаясь по деревянному полу, навечно впитываясь в структуру. Лицо учителя искажает гримаса недовольства, но вылиться наружу этому он не позволит, если он не хочет потом собирать себя по кускам с королевского двора. - Господин Ким – пожилой мужчина склоняется в вежливом поклоне, подчиняясь воле молодого принца. Наклоняется самолично собирая разбросанные листы по полу. - Скажете моему отцу, что я всё выполнил – вздёргивает подбородок, смотря сверху вниз на ползающего на коленях мужчину. Брезгливо морщится, кривя рот. Обходит стороной, не желая испачкать в чёрной жидкости подол белого халата – Хотя, скажу ему сам – не оборачиваясь бросает, толкая входную дверь. Выходит, в большой коридор, тянущийся на несколько метров. Тяжёлые колоны по краям, украшенные золотыми росписями своей громоздкостью кажется, вот-вот придавят. Любуется цветущим садом, что раскинулся в обширном дворе замка, вдыхает полной грудью, но воздух до сих пор раскалён, горячей лавой растекается по лёгким. Солнце уже клонится к низу, скоро замок погрузится в приятную прохладу, что наступает только по ночам. Тогда то и можно спокойно прогуливаться у пруда и смотреть на поблескивающие блики луны на глади воды, не сгорая при этом от палящих лучей солнца. Поднимается на третий этаж, ощущая, как кожа становится липкой, и тонкая рубашка липнет к телу. Кивает страже, стоящей у массивной двери, проходя внутрь. Густой мускусный запах стоит стеной. Две полуголые омеги ластятся к мужчине, потираясь ягодицами и утопая в грубых руках. Мужчина не реагирует на хлопнувшую дверь, продолжая утехи. Сажает худощавого парнишку на колени, второй рукой поглаживая стоящего на коленях другого омегу. - Отец – Тэхен пытается увести взгляд, смотря куда то в сторону. Хотя давно привык к такой картине, она уже накрепко прибита к стенкам черепной коробки, стоит так некстати с другой, с той с которой никогда в своей жизни не должна была пересечься. С картиной где этот же самый мужчина стоит, к стоящему к нему омеге, нет не продажному, не к полуголому. Истинный. Его истинный, за которого он кровь в бою проливал, землю ртом жрал, лишь бы снова окунуться в его объятия по прибытию в замок. Где они оба счастливые смотрят на то, как их народ хорошо живет в Западных землях ни в чём не нуждаясь. Но потом наступила война, восточные волки, так называют жителей восточных земель где простираются королевства Мору, Кван и Рэди напали, словно стая голодных животных. Разграбили деревни, сожгли кладовые, лишая деревни пропитания. Дикие, беспощадные они убивали всех на своём пути, насиловали и забирали к себе в земли измученных омег. Однако не все эти омеги им нужны были. Они искали самого красивого, рыскали по всему замку в поисках. Иру - король королевства Мору возжелал единственного, того, кто нежился в чужих руках, того, кто укачивал на руках своё дитя, когда к нему ворвались альфы в доспехах. Говорят, над супругом короля жёстко поиздевались, Иру самолично ломал прекрасный цветок, не умея обращаться с ним. Говорят, король, войдя в разрушенные покои застал только маленького напуганного мальчика, который прятался под кроватью и в глазах которого навечно застыл ужас смерти. В ту ночь Ким Тэхен выжил, благодаря отцу, что костьми лёг, сражаясь за беззащитное, неповинное ни в чём дитя. - Отец – стальным голосом повторяет парень, не в силах больше слышать фальшивые стоны, что молотком от стен комнаты отбиваются. Мужчина недовольно поднимает взгляд на сына, сталкивается с зелёными глазами и в груди снова пожар разгорается. Такие же как у его любимого. Будто призраки прошлого восстали из могил и пришли по его душу. Король будто назад оглядывается, в родных глазах утопая. И руки, поглаживающие грудь вдруг кажутся змеями, готовыми вцепиться в чужую плоть. Тэхен как капля воды похож на тот источник, что годами подпитывал короля, жизненно важные соки в рот вливая. - Вон – басом, потолки заставляя дрожать, раздаётся. Мужчина брезгливо отталкивает от себя напуганных омег, запахивает атласную рубашку пытаясь избавить свой взор от кровавых отметин, оставленные чужими губами. Устало потирает веки, всё так же ощущая на себе пристальный взгляд. - Подойди ближе. Тихие шаги раздаются, проносясь по всей комнате. Вздох. - Отец, я пришёл к Вам, сказать, что все задания я выполнил, могу я пойти погулять – не поднимая головы. Киму тошно от мужчины, сидящего в кресле. От того, что тот так скоро предал любовь, своими же руками топя это чувство в ближайшем колодце. Так и Тэхен утопил свою любовь к нему. Долго боролся, но всё же вышел победителем в этой схватке, научившись навсегда справляться с этим чувством. - Молодец. Можешь идти – кроткая похвала и разрешение. Привычный тон, без толики тепла в нём. Хотя желание подозвать мальчишку и посадить на колени, спросить, как у того успехи изнутри разрывают. На лице же безразличие. - Благода… - не успевает договорить. Смотрит за спину мужчины, туда, куда выходит балкон с третьего этажа. – Там пожар! – пальцем указывает на пылающий огонь в стороне уличного базара. Король тут же вскакивает, выбегая наружу. Кровавое зарево покрыло всё небо, нет, не солнце, что-то намного похуже, такое обычно является предзнаменованием чего-то ужасного. - На нас напали! Позови братьев – кричит, а в глазах разжигающаяся ярость. – Стража! – бросается за дверь и пропадает из виду. Тэхен словно к полу прирос, ноги налились тяжелым свинцом и шагу не давая ступить. Сердце птицей в груди забилось пытается через прутья пробиться. Выбегает на балкон и ужас отпечатывается на сетчатке. Словно рой мошкары надвигается на их замок, а за их спинами уже выжженная земля виднеется. Длинным кровавым плащом тянется за наступающими пламя огня. Ад, кажется извергся, выпуская чертей наружу, позволяя им заполонить, убить и уничтожить всё на своём пути. На ватных ногах выбегает из комнаты и тут же наблюдает панику, что перекинулась на всех в замке. Люди, много людей бегают туда-сюда хватаясь за все колюще-режущие предметы, дабы сохранить себе жизнь. Тэхену бы и самому дойти до своих покоев, ухватиться за его любимый меч, которым он тренируется в тайне ото всех, и спасти себе жизнь. Хоть и личная стража дышит в затылок, он будет спокоен только когда сам почувствует в руках тяжёлую сталь, потому что доверия нет. Но сначала он должен найти братьев. Йунга и Бао двух альф от первого брака короля. Альф, которые хоть и наполовину родные, тем не менее любимые его братья. Те, кто проводил с Кимом большую часть времени, обучая его военному мастерству. Ноги по привычке сворачивают влево, но дойдя до покоев он обнаруживает лишь настежь открытые двери и пустую комнату. Конечно они уже внизу, строят войска и готовятся к обороне. Тэ грустно улыбается, желая оказаться с ними, бок о бок командовать войсками и уничтожать врага, словно надоедливую мошку. Но не только возраст вето накладывает на это тайное желание, но и его сущность, богами определённая для него. Поэтому ему только и остаётся стоять одиннадцатилетним омегой посреди пустой комнаты.