Я ненавижу шинигами

- Дай я посмотрю, - властный, непривычно твердый голос, чей хозяин возвышается за спиной, заставляет женщину в дорогом кимоно отшатнуться от седовласого шинигами облаченного в капитанское хаори. - Не трогай меня! - зло бросает она ему в ответ, отступая еще на шаг и инстинктивно пряча когда-то целую руку в складках рукавов дорогого одеяния, уже пропитавшихся кое где темной кровью. - Куукаку.., - обманчиво беспомощный взгляд пытается уцепиться за затравленный и злой блеск в светло - зеленых глазах, как его зависшая в воздухе рука, пытается дотянуться до женского плеча. - Я сказала, не прикасайся ко мне! - её и без того громкий голос срывается на крик и от этого в груди что-то сжимается, а в горле встает ком. Она не подпускает его к себе уже три дня. Три дня он ходит к ней, не в силах усидеть в опустевших без её озорного смеха комнатах. - Куукаку, - и вновь он не может произнести ни слова, кроме её имени. Она ведь говорила, что все будет хорошо. Это так несправедливо, когда наказание несут невиновные. - Я ведь хочу помочь... Дай мне, позволь... - Просто уйдите, Укитаке-тайчо, - и это удар в самое сердце. Она окончательно отталкивает его от себя. Просто назвав его звание. Просто подняв на него усталый и непроницаемый взгляд. И он понимает, что ничего не сможет сделать, ведь нельзя обратить время вспять. И он уходит, беспомощно опустив руки и медленно разворачиваясь в сторону выхода. Он не смотрит на неё, потому что, если он позволит себе такую роскошь, то потеряет её уже окончательно. Но он все же надеется, что когда-нибудь снова мягко коснется тонкими пальцами её ладоней, зароется носом в растрепанные черные волосы и обнимет, силясь дать хоть бы призрачную иллюзию защиты. Но следующая их встреча лишь окончательно сжигает мосты над разделяющей их пропастью. - Мне очень жаль... - его полный неподдельной скорби голос кажется еще больше вводит женщину перед ним в прострацию. - Спасибо, Укитаке-тайчо, - монотонные интонации все более явно проступают в женском голосе.