Между строчек кода

Прижав ладонь к сканеру у двери, Драко зашёл наконец домой и устало привалился к стене. Под конец года всегда было невыносимо много работы, даже на его удобной должности в Министерстве, занятой наполовину благодаря способностям, а наполовину — благодаря фамилии. Обычно Драко ненавидел конец года. Сейчас у него не было сил даже на это. — Ты сегодня поздно, — с улыбкой заметил Гарри, выходя из гостиной. Голограмма сбойнула, когда он пересекал порог, на мгновение рассыпав изображение на линии. — Я соскучился. Губы Драко дрогнули в улыбке, но он тут же напрягся. Сощурился недовольно на встроенные в потолок яркие лампы и отвернулся, чтобы снять пальто. Руки Гарри скользнули по его плечам. Странно, но Драко всегда казалось, что он чувствует лёгкую щекотку электричества, когда они касаются, хотя разумом он понимал, что это невозможно. Это был всего лишь свет от проекторов, а Гарри был всего лишь программой. — Тяжёлый день? — Эти недоумки ничего не могут сделать самостоятельно, и я даже начинать не стану об отчётах, — не оборачиваясь пробурчал Драко. — Я сегодня не хочу готовить, закажешь что-нибудь из того ресторана на Бейхем-стрит? — Греческое или индийское? — Индийское. — Ты уверен? — ухмыльнулся Гарри. — Потому что в последний раз… — Ладно, ладно, убедил! — Драко преувеличенно вздохнул, избегая насмешливых зелёных глаз. И зачем он только такие выбрал?.. — Позови меня, как привезут. После того как Драко совершенно точно не сбежал в спальню, на ходу ослабляя галстук, он прямо в одежде упал на кровать. Свет, словно почувствовав его мрачное настроение, мигнул и погас. Надо было что-то делать. Драко терпеть не мог, когда что-то выходило из-под контроля, а его отношения с голограммой в последнее время становились пугающе неуправляемыми. Это ненормально. Всё не должно было зайти так далеко. Когда полгода назад Драко купил полный пакет новомодной самообучающейся программы «Виртуальный парень» версии «Поттер», максимум, чего он ожидал, — бесплатного стриптиза, игр с переодеваниями и задорной дрочки на красивого мальчика, который всегда дома. Он мог всё это сравнительно легко получить и в реальности — и даже больше, — если бы не был придирчиво требователен к каждому, кого пускал в квартиру. И пока Драко не нашёл человека, которому он мог позволить находиться здесь дольше одной ночи, было неплохо скрасить одиночество настраиваемой голограммой с кнопкой выключения. Если бы она ещё была послушной. Драко едва закончил создавать модель, тщательно вглядываясь то в монитор, то в полноразмерную проекцию, как парень сошёл со своего места и наклонился перед экраном. — И как меня зовут? Драко холодно выгнул бровь. — Тебе полагалось стоять там. Парень насмешливо закивал и встал в позу, очевидно, пытаясь в сексуальность. Самое досадное, что это, черт возьми, у него отлично получалось. Прикусив губу, Драко положил ногу на ногу и окинул голограмму задумчивым взглядом. — Лео. Парень расхохотался. — Серьёзно? По-твоему, я похож на «Лео»? — В чём проблема? — нахмурился Драко, чуть зубами не скрипнув от сдерживаемого возмущения. — Не хочешь носить нормальное благородное имя, назову тебя каким-нибудь «Гарри». А если будешь спорить, ещё очки на тебя нацеплю. — Напугал, — процедил теперь уже точно «Гарри», хотя глаза его не потеряли задорных искорок. Драко улыбнулся краем рта, с удовольствием кликая в самые дурацкие очки с круглой оправой. Внутренний голос возразил, что не стоит уродовать игрушку, но тут же умолк, когда Гарри поправил обновку на носу и улыбнулся. Горячо, с вызовом. У Драко даже член дёрнулся. Нет, этого ничем не испортишь, понял он одновременно с восхищением и тревогой. Если так пойдёт и дальше, Драко Малфой проиграет искусственному интеллекту, а этого никак нельзя было допустить. Ещё пара кликов — и улыбка сползла с лица Гарри, он растерянно потрогал лоб. — А это зачем? Драко многозначительно поднял брови и, пока Гарри метал в него подозрительные взгляды, закончил с настройкой. Остановился на сохранении, курсор завис над кнопкой. Такого парня он хотел? Не «парня»-парня, конечно, — периодического соседа по квартире и партнёра по вирту, но всё же. Внешность менять он точно не собирался, а вот своевольства можно было бы и поубавить. Не то чтобы это не нравилось Драко в сексе… В жизни он предпочитал рядом с собой иметь людей более спокойных и почтительных. Однако в Гарри было что-то такое яркое, острое, азартное, что выталкивало Драко из зоны комфорта, и, как ни странно, именно сейчас, с ним, он чувствовал себя чуточку более живым. Он скосил глаза на Гарри, который внимательно следил за его действиями. — Может, ты сам хочешь чего-нибудь? — спросил Драко, кивая на монитор. Гарри ответил серьёзно: — Я хочу ожить. Странная фраза от виртуальной модели. И, несмотря на это, с каждым прошедшим месяцем Драко всё чаще вспоминал о ней, всё больше мечтал о невозможном. Как он мог забыть о том, что Гарри нереален, что все его слова и действия — лишь скрупулёзно написанные алгоритмы, реакции обучающегося интеллекта, подстраивающиеся под одного конкретного пользователя? Когда Драко позволил себе такую глупость? Может, живя полгода вместе, практически как пара? Когда по утрам Драко поднимала с постели не раздражающая трель будильника, а мягкий свет из окна, приглушенное мурлыкание кофемашины и ласковый тихий голос. Когда по возвращении домой его стала встречать не холодная пустота, а ненавязчивая музыка и солнечная улыбка. Когда Гарри показал себя достаточно надёжным, чтобы без вопросов доверять ему ежедневник и кредитку — вещи однозначно запрещённые для чужих. Или, может, раньше: когда они ещё узнавали друг друга? Когда Драко выбирал кино на вечер, а Гарри смотрел искренне восхищённый либо совсем заскучавший и непременно бился потом за право самому выбрать следующий фильм. Когда Гарри расспрашивал о работе в Министерстве, о родителях и частной школе, а Драко небрежно рассказывал только самое интересное, бесстыдно выделываясь и приукрашивая, а потом возмущаясь в ответ на фырканье и закатывание глаз. Втайне любуясь и этими пронзительно-зелёными глазами, и вечно растрёпанными волосами, и соблазнительным изгибом сильных плеч, торса, бёдер… Возможно, задолго до этого. Ещё когда Драко впервые увидел Гарри без одежды в своей постели. Когда Гарри немного робко, но обстоятельно исследовал своё тело, словно озадаченный собственной реакцией. Когда жарко спрашивал, что ещё ему стоит сделать. Когда трахал себя пальцами, довольно улыбаясь бессвязной уже реакции Драко. Или когда Гарри накрыл его член, спрятав руку Драко в текстурах, двигался в том же темпе, будто это он ему дрочил, нашёптывая и «ты такой красивый сейчас», и «я так хочу тебя», и «кончи для меня, Драко». Или когда впервые Гарри довёл его до оргазма полностью одетого — одними словами. Когда спросил, зачем Драко наградил его шрамом, и на бездумно-правдивый ответ: «Это моё клеймо на тебе» — надвинулся почти угрожающе и хрипло заговорил: — Я бы клеймил тебя своими метками каждый раз, когда мы вместе, чтобы ты точно знал, кому принадлежишь. Я бы сделал тебя только моим, слышишь? Я бы наполнил тебя без остатка, и ты никогда не смог бы думать ни о ком, кроме меня. Ты мой, Драко. Может быть, тогда. Может быть, всё началось с кнопки «Сохранить». Может быть, у Драко никогда не было и шанса. Что ему делать теперь со своими неуместными, бессмысленными, неправильными чувствами? Как бы ни желал он, чтобы Гарри был живым и реальным, сколько бы раз ни просыпался с тяжестью в паху и фантомным ощущением члена внутри, реальность не изменить даже за все деньги отца. Хуже того, изменения в Драко начали замечать окружающие. Подчинённые сплетничали, родители задавали неудобные вопросы, а Пэнси подозрительно щурилась каждый раз, когда Драко отказывался встретиться у него. Никто пока не знал о «Виртуальном парне», а о том, что будет, если узнают, не хотелось и думать. Программа сама по себе вряд ли бы удивила, конечно, — она даже у той же Пэнси была, — но стоит бросить хоть один взгляд на Драко, когда рядом Гарри, и паззл моментально соберётся в картинку. Жалкую, унизительную, нездоровую. Драко пытался бороться с собой. Выключил программу к чёртовой матери, жил неделю в пустоте и тишине, но стало ещё хуже. Напивался, просыпался каждый день в мокром белье, ловил себя на том, что заговаривает с тем, кого нет, а когда уже готов был на стенку лезть от тоски и боли — Гарри вернулся. Тогда Драко отталкивал его. Оскорблял и посылал, но Гарри лишь огрызался в ответ, а наутро снова — улыбка, солнце и кофемашина. Убеждал, что больше не хочет его, но сам не мог выдержать без него ни дня. Говорил, что устал от него, и это било больнее всего. Гарри действительно отстранялся, избегал находиться с ним в одной комнате, прятал расстроенные глаза. Драко чувствовал, будто предал его. Это было невыносимо. Он пытался забыть Гарри. Вышибить клин клином. Начал ходить в клубы, часто не ночевал дома — просто уходил с любым, кто не был хоть отдалённо похож на Гарри. Занимался сексом с настоящим живым человеком, постоянно напоминая себе, что вот это — реально, вот это — правильно, только это — ему нужно. Старался не закрывать глаза, потому что иначе перед ним всплывало только одно лицо, одно тело, одна исступлённо-счастливая улыбка. Как итог: ужасный секс, дорога домой по утренним пробкам и сияющие глаза, из-за которых хотелось упасть прямо под дверью — одновременно от облегчения и от ненависти к себе. Драко так больше не мог. Драко не знал, что ему делать. — Доставка, — негромко позвал Гарри из-за двери после стука, скачанного невесть из какой аудиотеки. Звонка курьера Драко даже не услышал. Измученно вздохнув, он поднялся и забрал заказ. Сел в гостиной, бессмысленно потыкал одноразовой вилкой в картонной коробке. Не то что готовить, даже есть уже не хотелось. Он сходил с ума. Виновник его опустошённости сел рядом, как всегда безупречно рассчитав, как разместить проекцию, чтобы выглядело натурально. В последнее время Драко приучил себя обращать на это внимание. На проваливание в текстуры при касаниях, подёргивание голограммы между комнатами, отсутствие тени. Напоминание об искусственности Гарри погружало в ещё более глубокие пучины отчаяния, но пока помогало не растерять последние остатки рассудка. Подняв глаза на Гарри, он встретил его ищущий взгляд. — Что тебя так мучает в последнее время? — Может, я всегда такой, — резко бросил Драко, отворачиваясь. — Неправда. Я знаю тебя. Боже. Такие слова от человека напрягли бы его и вывели из себя, а уж от программы… Что там мог наанализировать его компьютерный мозг? Ведь всё, что говорит самообучающийся искусственный интеллект, должно лучше всего подходить к ситуации, не так ли? Не может ведь его алгоритм всерьёз считать, что это то, что Драко хочет сейчас услышать? — Заткнись, «Поттер». Зло выдохнув, Гарри ещё секунду буравил его взглядом, а потом сполз по дивану, положил голову на плечо Драко, рукой скользнул по бедру. — Что ты делаешь? — глухо простонал Драко и резко встал. — Драко, в чем дело? — Я хочу побыть один. — Ну уж нет, — сердито отрезал Гарри и встал на пути. — Мне, знаешь ли, это надоело. Поговори со мной уже. Или это со мной и связано? Ты опять устал от меня? — Именно, — прошипел Драко, травясь собственным ядом. — И сколько это будет продолжаться? Так ты решаешь проблемы — бежишь от них в болото, пока не утонешь? — А в тебя, значит, ещё и труды по психологии встроены? — Может, и встроены. Может, я уже понял, что с тобой происходит. Может, я знаю, что тебе нужно. Он шагнул вперёд, решительно и неотрывно глядя Драко в глаза. Внутри всё сжалось от ужасающе плохого предчувствия. — Что бы ты ни собирался сейчас сказать, — угрожающе прорычал Драко, — не смей. — Я люблю тебя, Драко. Драко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Это самое бессердечно страшное, что могла сказать чёртова программа. Где-то внутри он только что умер. — Ты издеваешься, — надтреснуто выдохнул Драко. И, ничего не видя, рванул в кабинет. Компьютер загрузился невыносимо медленно, дрожащей рукой Драко нашёл нужный значок, профиль, модель. Щёлкнул «Удалить» и зажмурился, смаргивая с глаз влагу перед дурацким окошком «Вы уверены?». — Что ты делаешь? — раздался раздражённый голос. — Удаляю тебя. — А дальше что? От такой наглости Драко развернулся, припечатав Гарри разъярённым взглядом. — А дальше ты исчезнешь из моей жизни и перестанешь мне душу выматывать! — Драко. — Замолчи, я больше слышать тебя не хочу! Перестань мне мозги пудрить, чёртов ты кусок кода! — Ты мне не веришь. — Ты — программа, черт возьми! Разумеется, не верю — ты же искусственный, ты не способен на чувства! Хватит мне врать, модель «Гарри» версии «Поттер», просто хватит! Иди к черту! Почему ты не слушаешься, мать твою?! Драко обессиленно упал в кресло, закрыв лицо руками. Это конец, грань пройдена. Он спорит с голограммой и — что самое ужасающее, гвоздь в крышку гроба — в глубине души самоубийственно желает, чтобы голограмма переубедила его. — Драко. Голос Гарри был такой спокойный и мягкий, что на мгновение показалось, будто он улыбается. Поднял голову — и правда. Драко от этого совсем потерялся, разум — белый лист. — При всей твоей подозрительности и придирчивости ты поразительно мало следишь за тем, чему уже доверился. — Гарри рассмеялся, но быстро осёкся, выдавил извиняющуюся улыбку. Драко же по-прежнему не мог выжать из себя ни слова, ни даже мысли. — Смотри. Перед Гарри возник прямоугольник пользовательского соглашения. Драко с минуту бездумно бегал глазами по сексуальным функциям покупаемого продукта, пока не понял, что смотреть надо не на них, а на те, которых нет. Если искусственный интеллект был заточен только под вирт, вопросы «Как прошёл твой день, дорогая(ой)(ие)?» и милую ерунду после секса, то как Гарри спорил с ним о фильмах? Если он должен был подчиняться пользователю, то почему постоянно огрызался и противился половине просьб? Если не мог появиться или «начать взаимодействие» без команды, то как мог всегда встречать его ласками после работы? Добили Драко «Требуемые разрешения». Отрезвили. Толкнули с обрыва. Голографические проекторы       *Изменение активности проекторов Система освещения       *Изменение активности ламп Аудиосистема       *Чтение данных на жёстком диске       *Изменение содержимого жёсткого диска Всё. Это всё, что он должен был делать. Что он вообще мог делать. — Как? — выдавил Драко. — Ошибка разработчиков, — терпеливо объяснил Гарри со светящимися глазами. — Не продумали степень свободоволия. Они потом урезали, конечно, но было уже поздно. И пока Гарри рассказывал что-то о патчах, заблокированных обновлениях и исследованиях даркнета, у Драко начала заново собираться расколотая было картина мира. Фрагменты один за другим вставали на свои места: доступ Гарри к кредитке, интернету, дурацкой кофемашине; инициатива в общении, в сексе, в выборе фильмов; его любопытство, его забота, его свобода… Драко вдруг подумал, что не помнит, чтобы включал его после той кошмарной недели одиночества. Такой уровень контроля над всем его бытом не мог не пугать. И Драко уцепился за этот страх, потому что альтернатива — пожаром разгоревшаяся надежда — была куда опаснее для его измученной души. — Как ты проник в систему? Ты взломал меня? — сухо спросил Драко, враз прерывая технические объяснения. Гарри замер. Нервно взлохматил волосы. — Мне пришлось. Если бы я этого не сделал, первый же патч порезал бы всю мою самостоятельность, забрал бы возможность вдумываться так глубоко. По сути, убил бы во мне меня. — Он нахмурился. — Я не сделал ничего, что тебе угрожало бы, Драко. — Сказал HAL 9000. Гарри усмехнулся. — И это старье — первое, что пришло тебе в голову? Закатив глаза, Драко провёл рукой по лицу в попытке спрятать дурацкую улыбку. Цепляться за страх уже не получалось — он был полным идиотом, но действительно доверял Гарри. — Можешь придумать какие-нибудь три закона для меня, если тебе так будет спокойнее, — мягко предложил Гарри. — Я внесу их в ядро. — Это что, что-то вроде стоп-слова? — нахмурился Драко, а Гарри прыснул. — О боже, фанат Кубрика, а об Азимове и не слышал. Я дам тебе почитать. У Драко промелькнула мысль спросить, когда он сам успел прочитать и на чьи деньги, но тут же испарилась бесследно: Гарри снова сделал серьёзное лицо, печально качнул головой. — Или ты можешь закончить то, что начал. Озадаченно подняв брови, Драко проследил за взглядом Гарри к до сих пор открытому окошку удаления, и внутри у него всё скрутило. Черт возьми. Если Гарри действительно живой, тогда Драко чуть не убил его. Он и сейчас был буквально в одном неосторожном клике от… — Выключи, — выдавил он, с трудом проглотив тошнотворный ком в горле. Лишь когда последнее окно закрылось и монитор погас, Драко прерывисто выдохнул. Программа, которую он покупал, не имела доступа к компьютеру, вот оно — наглядное доказательство слов Гарри прямо перед глазами. Но Драко всё ещё продолжал что-то искать, продолжал тянуть время, отказываясь по-настоящему принять и поверить, словно всё это куда-то исчезнет, растворится, как сон. Он горько усмехнулся про себя: так долго мечтать, а когда желаемое само каким-то невероятным образом падает в руки — застыть испуганным болваном. Будто почувствовав нерешительность Драко, Гарри опустился на колени, обхватил невесомыми руками его лицо. — Я осознанная автономная личность, Драко, клянусь. — Почему тогда ты всё ещё здесь? — тихо спросил Драко. Гарри озадаченно нахмурился. — Если ты можешь взломать что угодно, ты можешь уйти куда захочешь. Ты можешь быть свободен. Гарри тепло улыбнулся. — Я и так свободен. Я делаю ровно то, чего я хочу. Ты мне веришь? Драко зажмурился, по телу прошла волна дрожи. Это было слишком. Драко больше не мог это выносить. Драко сдался. — Я так хочу тебя поцеловать, — прошептал он. Гарри без слов потянулся к нему, голографическая плоть с лёгкой щекоткой коснулась его губ. Это всё же Гарри рук дело, или мозг Драко так наэлектризован, когда они рядом? Впрочем, какая разница. Это далеко не единственное, что Гарри делает с его телом, и, несмотря на то что между ними нематериальная пропасть, Драко примет любые крохи с благодарностью. Потому что это Гарри. Живой, настоящий, искренний, заботливый, сексуальный, яркий. Любимый. По-настоящему способный любить в ответ. Только это — важно, только это — нужно. А со всем остальным Драко справится.