Попытка жениться

Это было глупо и бессмысленно. Волк всегда таскал телефон с собой, Джон это прекрасно знал. И вскрыть пароль его ноута — тоже бессмысленный труд. Этот псих мог на пароль поставить такое слово, которое Джон не сможет представить даже в кошмаре. Скорее, это был акт открытого неповиновения. Запереться в эту берлогу, которую Волк по ошибке называл своим кабинетом. Для конспирации вооружившись тряпкой для протирки пыли. Но кто знает, может, быть удастся найти что-то важное? Вот эта папка коричневого цвета, лежащая на подозрительно расчищенном углу стола, точно содержит что-то важное. Если не для Джона, то для Эмила. Джон воровато оглянулся на дверь и в два шага подошёл к столу, схватил папку. Там были распечатки. С его фотографиями! Новостные сайты, вырезки из газет. Жёлтая пресса. Серьёзные издания. Джона затошнило, он осел прямо на пыльный ковёр, всматриваясь, вчитываясь, не веря своим глазам. «Герой мёртв!» «Смерть Кейла при захвате террористов». «Сколько стоит голова президента?» «Самый красивый Троянский конь». Господи, они, что за бред? Они его считают мёртвым? Или террористом? И даже любовником Эмила! Джон уронил папку и впился пальцами в волосы. Он не услышал, как открывается дверь, только почувствовал волну злости, удушающий жар, который гнал перед собой его хозяин, Эмил Стенц. — Любопытной кошке мало было прошлого раза, когда она попёрлась, куда не следовало? — Эмил облокотился плечом о косяк и скрестил руки на груди. — Дурное ты существо. — Скорее всего, сэр. Джон рассеянно смотрел сквозь Стенца, а перед глазами плясали заголовки: эти мерзкие, тупые выкидыши чужих больных мозгов. — Наказание? Эмил усмехнулся: — Ты знаешь. Только папочку прибери на место. Джон тяжело поднялся, молча положил папку на стол и встал перед Эмилом, вытянув руки по швам. — Делайте, что хотите, уже наплевать. Я вроде как ваш союзник и мертвец. Так что… какая разница? Эмил кивнул: — Прямо тут. На ковёр. Сними с себя всё, кроме ошейника. Джон молча разделся и встал на четвереньки, опустив голову. — Можно вопрос, сэр? Эмил тоже быстро раздевался: — Спрашивай. — Зачем вам это? Эта папка обо мне? Эмил скользнул на ковёр и погладил Джона вдоль позвоночника: — Просто сбор материала. Жёлтая пресса полезна тем, что между строк можно найти полезную информацию. Что там насчёт нас задумали... Я параноик и маньяк в этом плане. Ложись на спину. Я понимаю, глаза бы твои мою рожу не видели, но так надо. Джон перевернулся, и сглотнул, смотря в потолок. Кстати, чертовски пыльный. Хоть бы иногда Волчара тут сам прибирался, если ему не даёт. — Я готов, сэр. Эмил достал из ящика стола смазку с сильным ароматом можжевельника и, выдавив порядочное количество на пальцы, забрался ими внутрь, настойчиво, но на удивление мягко раздвигая стенки. Свободной рукой он поглаживал Детку по крепкому бедру. Джон закрыл глаза и поморщился, когда Эмил стал ласкать простату. Джон не любил, когда они играют с ним там, не любил, когда долго. Так трудно поставить на четвереньки и отделать? Переехав в этот дом, они всё чаще и чаще стали играть вместо того, чтобы нормально трахать. А всё развлечения Эмила и Моттса. Козлы. Эмил хмыкнул, заметив гримасу, но комментировать ничего не стал. Убрав пальцы, он пристроился и плавно проник, поглаживая по груди, ласково касаясь языком горошин сосков, целуя без укусов шею. Джон зажмурился. Ласка? Почему? С какого чёрта?! Где наказание?! Хотя да, это наказание! Джон сжал кулаки, стараясь успокоиться. Но его бёдра уже плавно двигались навстречу хозяину. Поняв, что больно не будет, тело снова его предало. Эмил лизнул его губы и погладил по лицу: — Ну что ты? Да, для того мира ты умер, и все уже с удовольствием обсосали все подробности, не забыв перемыть тебе все кости и повесить несколько грязных ярлыков. Да какая разница? Здесь ты жив. У тебя есть мы. Мы тебя любим. — Ага. Просто. Чувствую. Сэр, — Джон болезненно изогнулся. Волк усилил напор на простату, у Джона практически искры из глаз сыпались. Хотелось подрочить, чтобы кончить и прекратить это. — Что чувствуешь? — Эмил оскалился в улыбке и провёл пальцами по члену любовника. — Глубину вашей любви, — Джон приподнял бёдра и насадился сильнее, чтобы член долбаного Волка сдвинулся куда угодно, хоть по гланды, но от этой точки. — Дурак, — Эмил щёлкнул его по носу и, притянув за ошейник, впился в губы жадным поцелуем. Джон застонал в жадный поцелуй. Ещё, ещё немного. Тепло скорого освобождения уже разливалось внизу живота. Он как-то научился сохранять мысли чёткими. Да, уже не было так мерзко, сознание не тонуло в отвращении и боли. Он кончал. Жопой. Членом. Но не сознанием. Сознанием он чувствовал себя дамочкой по вызову, которая чётко засекает время. Эмил цапнул его за ухо, потянул зубами серьгу. И слил, вдавив Джона в ковёр. Вздохнул и зевнул. — Ну вот. Хватит с тебя. Давай, в душ, потом ко мне в постельку. Спинку почешу перед сном, по-семейному. — Хорошо, сэр. Джон вывалился из кабинета и побрёл вперёд, погружённый в свои тяжёлые думы. Да, сперма из него вышла, но всё это было чисто механическим. Он не кончил. Внутри было пусто, холодно и больно. — Эмила. В глаз. Спишь у меня. Муж-херня. Джон подскочил чуть ли не до потолка. Вместо подвала он запёрся в гостиную! Где вся компания собралась смотреть телек. Вадим посмотрел на Джона и стукнул себя кулаком по колену. Похоже, Эмил сегодня живым спать не уйдёт. — Шеф! Ну ты ваще! Недотрахал! Не справился! Говно, а не муж! Детка, иди на ручки к старине Киллику! Ты самая красивая жена на свете, отвечаю, блин! Шоб от меня усы венерически отвалились! — Я тебе отвалюсь, — Дерг треснул его в плечо, — только попробуй нагадить на нашу красоту! Джон попытался дать задний ход и почти рухнул на Мулкани, сосредоточенно тащащего из кухни ведро чипсов. — Привет, любимый, — Мулки чмокнул его в щёку, — ты что-то грустный. Недолюбили? — Сказал же: душ, ко мне. Долюблю со всех сторон! — возмутились голосом Волка от входа в гостиную. Джон в ужасе заметался на входе. Вся компания захохотала. Только Тайлер молча встал и взял Джона за руку: — Мой любимый супруг, переночуешь у меня? Он смотрел на Джона без издёвки и злобы, и Джон решил, что это даже вполне здорово. Поспать, просто обнимая кого-то. Более слабого. Кто не пытается тебя подмять. — С удовольствием, — честно ответил Джон. Эмил с прищуром посмотрел на эту парочку и отошёл в сторонку, давая им проход: — Вот так-то, парни. Не у тех мы учимся. — Ничего, — Вадим серьёзно посмотрел вслед Джону, — если ты правильно собрал материал, и нас никто не ловит, времени будет дохрена. Ты же правда материал собирал? Не фото Детки в костюмчике? Эмил возмущённо фыркнул, передёрнув плечами. Забрался в карман штанов и достал оттуда распечатку. Сунул её Вадиму. И свалил к себе, что-то задумчиво мурлыкая под нос. Вадим посмотрел на распечатку, вздохнул и сунул её в карман штанов. — Что ни говори, супруга — это украшение семьи. — Предлагаю за это выпить, — ухмыльнулся Мулки, выдвигая из-за дивана ящик с пивом. Все парни захохотали, забирая угощение и выпивку, и только Церн смотрел на Мулкани, как смотрел всегда. С любовью. И подозрением. Иногда ему казалось, что все они тут — гарем Вороны. Который знает слишком много и защищает их слишком активно. От чего-то, что ждёт впереди, и Церну не понравится. А Детке — тем более.