Сильнее ведьмовских чар

Она всегда приходит с чашечкой кофе. В среду — маленький горький американо, а в утро воскресенья — латте с забавной птичкой на пенке. Я не переношу ни то, ни другое, но каждый раз сияю от удовольствия, отпивая с той стороны, где только что были ее губы. Она просит предсказать сущие мелочи, вроде погоды или неожиданных акций в книжных магазинах. Но никогда не спрашивает о себе. Все приходят в мой магазин за травами для ядов, зловещими куколками или амулетами. Все стараются взять то, что нужно, и бежать прочь. Она — не все. Ей будто нравится здесь находиться, несмотря на спертый запах, полутьму и жуткого вида предметы. Нравится зачарованно наблюдать за движением моих рук, летающих над картами в очередном раскладе. В этой комнатке происходит неподвластное мне волшебство — мы словно меняемся ролями. Она, хрупкая бариста из кафе напротив, творит колдовство, которое не разрушить ни одним ритуалом. Рядом с ней я чувствую себя беззащитной и без памяти влюблённой маленькой девочкой. На неё не действует ни одна любовная ворожба, и я не могу найти этому объяснение. После каждой попытки она остаётся собой — улыбчивой любительницей кофе и старых книг. Пахнет от неё так же — кофе, книгами и немного корицей. Наши ароматы причудливо, но в то же время гармонично накладываются друг на друга. Уют и загадочность, кротость и сила. Яркая осень и сдержанная весна. Она так близка и так далека одновременно.

***

В один из тех дней, когда туман обволакивает улицы, навевая людям воспоминания или странные идеи, она пришла снова. Я, не задумываясь, раскинула карты. — Не верь синоптикам, завтра будет дождь. Уголки ее губ нервно дернулись. — Я хотела спросить, — секундная заминка, — о своей судьбе. Было неожиданно услышать это, но карты ложились на удивление хорошо, так почему бы и нет? — Что именно ты хочешь услышать? — Есть один человек, который мне небезразличен, — она смущенно опустила глаза. — Я хочу понять, взаимно ли это. Тишина длится целое мгновение, за которое успевает сгуститься настолько, что боишься вздохнуть, чтобы не разбить ее, как хрустальный ларец от неаккуратного движения мастера. Нет. Нет, нет, нет. Только не это. Пока я упивалась своей влюбленностью, она носила в себе образ другого человека. Где-то в висках неприятно кольнуло. Неужели она действительно не понимает? Но просьба есть просьба, мне придется ее выполнить, чтобы оставить возможность хотя бы видеть ее, мечтать издалека. Расклад вышел быстрым и гладким, даже слишком. Он будто нарочно хотел расставить границы между штормом в моей душе и ее предвкушающим спокойствием. — Справедливость. В твоих отношениях есть неопределенность, которая требует решения. Возможно, вам стоит поговорить, чтобы разобраться в чувствах, — вторая карта переворачивается вслед за первой. — Звезда. Ты боишься невзаимности, считаешь объект симпатии слишком далеким и холодным. Однако, — я выложила третью карту, — опасения напрасны. Он любит тебя больше жизни. Последняя карта всегда принимает разные значения, но в этом раскладе она точна, — на стол опустился Маг. — Действуй. Сделай первый шаг навстречу любви. Вот и всё. Стандартный сценарий: она радостно поблагодарит, выскочит на улицу и побежит к своему суженому сквозь туман. А еще, возможно, больше никогда сюда не вернется. Как и многие другие. В глубине души я до последнего надеялась, что карты предскажут неудачу, и мы… сможем быть вместе. Но такова судьба. Кому, как не мне, знать, что вмешиваться в нее нельзя. Однако она не спешила уходить, только сильнее смутилась и стала перебирать ткань платья. — Действовать? — она прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и резко вскинула голову. Я не успела удивиться странному поведению, так как в следующую секунду ее губы легонько коснулись моих и тут же отпрянули. Это говорило лучше любых слов. Это объясняло многое, например то, почему ее не брали приворотные чары. Настоящая любовь всегда сильнее суррогатов. Она терпеливо, пусть и нервно, ждала моей реакции, и я не нашла ничего лучше, чем сказать: — Знаешь, я ведь не люблю кофе. — Я тоже, — смеясь, призналась она. — Зато… тебя люблю. На этот раз поцелуй был длиннее и трепетнее. Нам больше некуда торопиться.