***
В самом центре полянки, под прямыми лучами звезды, которые не заслонили ветви, стоял особняк. Менск немного зажмурил сенсоры. Здание было из смеси мёртвого дерева и металла. Типичный популанский стиль, для них он такой же неприятный как для популанов здания, например, из животных. Варварство же. Но времена меняются, и Менску не такое приходилось принять. Особняка окружал исключительно символичный забор. Ржавый, состоящий из тонких металлических труб, словно мастерили его дети, с единственной хрупкой калиткой без замка, что совсем не очень сочетается с имиджем гостя и с его то костюмом. Когда Менск посмотрел наверх, он немного удивился. Свет звезды исходил прямо из тоннеля ветвей. Наверху вдалеке была маленькая точка неба, будто он смотрел со дна очень глубокого колодца. Только звезды там не было, хоть и свет исходил оттуда прямой. Вновь терпя невыносимый зуд, Менск с кейсом пошел и открыл калитку. Та приветливо ответила раздражающим скрипом, говоря об действительно ужасном состоянии. На секунду Менск подумал, туда ли он вообще приехал. Не может же так жить тот, кого он собирается встретить. Даже особняк вблизи кажется не очень ухоженным. Весь такой пыльный, грязный, но стены при этом выглядят идеально. Менск потрогал перила возле ступенек. Никакой плесени, ни одной трещины, доски выглядит гладко, будто только что построили, прямо перед его приходом. И только серый тусклый цвет говорил об их изношенности. — Как странно, — подумал Менск. — Дереву много лет, но не имеет ни одной царапинки и оно, по-прежнему, гладкое. Трещит, но будто не ломается. Даже узоры отполированной древесины какие-то слишком все ровные, будто… а древесина ли эта вообще?! Менск стало не по себе. — Нет, ерунда какая-то, — собравшись, он поднялся по скрипучим ступенькам, и постучал дверь. Но ответом был лишь шелест листьев. Менск ждал достаточно долго, чтобы пойти против личного этикета и попытаться войти. Он знал, что дом не заброшен, а задание надо выполнить. Так что, с неохотой, но Менск взял за ручку двери, та тоже легко двигалась, но при этом была тусклой и скрипучей, будто она давно ржавая и вот-вот отвалится. Менску снова стало не по себе. Всё будто противоречило самому себе и своему собственному состоянию. Менск был знаком с магией, и если бы не знал мощи древ, то он бы сказал, что это ужасно неуклюжий мираж. Только это быть не может. Древа тут так сильно фонят своей магией, что тут можно сотворить что угодно, но только не стабильный любительский мираж. Стараясь больше не отвлекаться, он повернул ручку и открыл дверь, та тоже ответила скрипом. Войдя в здание можно было создать впечатление, что здесь никого не было. Вся комната была хаотично устлана мебелью и покрыта толстым слоем пыли, только не было паутины, а воздух был по-прежнему чистый, но Менск уже перестал удивляться. Пора за работу. — Здравствуйте! — прокричал Менск. — Тут есть кто-нибудь? — в ответ была лишь тишина, свет из тусклых окон светил так ясно, словно окна были чистыми. — Меня прислали за подписью контракта. Вы заказывали у нас одно древо. — Менск открыл сумку, достал документы из искусственной бумаги и начал зачитывать, — под кодом A516-312-647. Полу хвойное, полу лиственное, мезофит, старое, мшистое, с обязательным ростком широколиственной мандрагоры и сонных триффидов, — создавалось ощущение будто Менск разговаривает сам собой, но его с этим предупредили. Поэтому зачитав документ, он стал ждать. Но в ответ была всё та же тишина. — Послушайте! Я знаю, что вы здесь, вы заказали у нас древо, и я не могу уйти, пока вы их не подпишете, — тишина. — Вы, между прочим, сами ввели эту бухгалтерскую работу, и сами же следовали принципу договора, — всё та же непроницаемая тишина, Менск понял, что он начал терять терпение. — Ну прекращайте! Я знаю что вам нужно древо и вы не станете его красть, платеж может и поступил, но это не значит, что вы можете избегать… — Приветствую вас, — тишина была, наконец, нарушена странным легким механическим, флегматическим голосом с ноткой грусти. Будто его только что разбудили, и, установив контакт с гостем, он решил следовать шаблонному набору предложений, который он озвучивает по обязательству, а не по желанию, полностью соблюдая пример вежливости. Менск резко посмотрел на источник голоса, вдалеке, возле лестничного проёма. Что-то не помнит он, чтобы раньше там была лестница. И вообще что-то помещение стало значительно больше. Но Менску некогда было этому удивляться. Тот, кого он встретил на лестнице, вызывал гораздо больше набора эмоций. Такое ощущение, что он смотрел на странную неподвижную статую. Его тело было очень похоже на популанское, особенно как у кево, а точнее человеческое, как он их называет. Но мышцы были гротескно странными, скрученными, протянутыми вдоль тела, словно толстые жилы, и казалось, будто они двигаются самостоятельно, живя своей жизнью; кожа была гладкой, обтекаемой, цветами металлического и тускло серого, иногда переливаясь от платинового до ртутного оттенка. А то, что можно было бы охарактеризовать как обтекаемую броню, что покрывала руки и ноги, была подобно лёгкому экзоскелету серебристого цвета. Будто всё тело состояло из неизвестного металла всех оттенков серебра и никеля. Но больше всего Менска пугало то, что металлическая кожа источала странную неестественную силу, настолько неестественную, будто сама реальность хочет её отвергнуть. «Мерзость» — вот что у Менска первым пришло в голову. Пугающая мерзость! И самое страшное, когда тело двигалось, «металлическая кожа» двигалось вместе с телом. То, что не должно было даже шелохнуться от собственной мощи! Менска окатила волна смеси сразу возвышенного восхищения и безбожного отвращения, и с каждой секундой второе превалировало над первым. Ему стало дурно. Кроме того, по всему телу, подобие вен, у статуи пульсировали тонкие, длинные, белоснежные линии, в которых перетекала и горела странная, неестественная мощь, которую Менск никогда не встречал. Это определенно была не магия, ни какая-либо ещё, но при взгляде на неё Менску стало ещё хуже. Окончательно добили его глаза. У статуи их не было, вместо них, прямо из глазниц выходило то самое белоснежное пламя, что покрывало узоры, и прямо из необъятных языков неестественной мощи, способной, наверное, сжечь саму материю, вылезали, …скорее торчали, два столбика, заменяющие зрачки. И оба эти столбика смотрели прямо на него. Менск согнулся от смеси ужаса и отвращения такой странной мощи. Статуя, увидев реакцию Менска, тут же заговорила. — Прошу прощения, — сказала статуя, хотя лучше бы она не говорила, каждое движение неестественного тела, в котором абсолютно всё неправильно и всё противоречит друг другу, вызывало у Менска ещё больше ужаса и ураган других смешанных пугающих чувств, что он был готов упасть и постепенно сойти с собственного разума, перейдя гп тропу безумия теней. — Похоже я не смог предвидеть, что вы придёте так скоро, — статуя провела рукой по лицу, и что-то на себя накинуло, Менск уже не видел что, его сенсоры-глаза начали рефлекторно темнеть, он хотел лишь, чтобы поскорее статуя исчезла. Немедленно! — Так лучше? — вежливо спросила статуя. И по звуку легких шагов было слышно, что она подошла к Менску. Менск очень не хотел снова смотреть на эту странную статую, но осознание того что эта… штука, подошла к нему так близко, заставила его, ради защиты себя, посмотреть на него. И увидел он по-прежнему странное, но вполне нормальное тело обычного кево. Только кожа была по-прежнему серой, но уже казалась именно как серая кожа, а не странная форма перетекающего металла, которая не должна гнуться, но гнулась. Узоры и броня исчезли. Статуя накинула на себя плащ с капюшоном, полностью покрывающий тело. Плащ будто состоял из множество сегментов разных форм и размеров. Большая часть деталей была бежевого цвета, но несколько были бледно-цветные: бледно-красные, бледно-синие, бледно-фиолетовые, будто плащ собирали из множеств мозаик, но на некоторых не хватило, и было взято часть из другого набора. Статуя протянула руку, та была в перчатках, которая тоже состояла из сегментов. Менск схватился за руку и понял, что сила никуда его не делась. Быстро поднявшись, он увидел, что глаза тоже претерпели изменения. Теперь они стали нормальными, как у тех же кево. Только тоже серыми. И грустными. — Д-да, спасибо, — переводя дух, сказал Менск. — Ч-что это было? — Мой облик, — всё так же флегматично, вежливым тоном сказала статуя, голос тоже немного изменился, он по-прежнему был грустным, но больше не казался механическим. — К сожалению, многим от слишком чистого, серого скепсиона становится не по себе, поэтому приходится меняться… — Стоп. Скепсионы? Постойте, вы… — Менск, наконец, понял, что он его встретил. — Вы ведь Этерни! — Иногда меня так называют, — подтвердил Этерни, всё так же с грустью в голосе. — Наконец-то! — обрадовался Менск. — Я-я, так рад вас видеть. Мы проделали такой путь, а почему вы не выходили? — Я только что вернулся, — сказал Этерни, Менск не совсем понял, откуда он это вернулся, особняк был небольшим два этажа, вокруг одни лишь древа, а он кричал так, что даже снаружи было слышно. — Как вы меня нашли? — Сунс сказала, что вы периодически бываете здесь и… — Сунс… — задумчиво перебил Этерни, в его голосе стало ещё больше грусти. — Да, я её знаю. Так вы по поводу заказа? — О. Да-да точно, простите, — костюм ужасно зудел, но Менск, терпя, снова достал документы из кейса. Когда он их протянул Этерни, тот их взял, но смотрел только на него. — Почему вы в костюме? — спросил Этерни. — А? — Менск растерянно посмотрел на своего мучителя из ткани. Он и так уже натерпелся, а зная, что от такого как от него ничего не скрыть, то лучше говорить правду. — Мне велели его надеть. Сказали, чтобы это… ну… как дань уважения к вам… к вашей культуре… в качестве клиента, а поскольку вы избрали популанов, которые носят костюмы для важных сделок, то, вы приняли их культуру, а значит и к вам тоже надо это, ну… вот, — чем больше Менск говорил, тем больше понимал, что говорит глупости. Этерни тоже не носил одежду как у кево, и всё что у него было общее между собой и человечеством, это базовый облик и то не до конца корректно сделанный. Этерни внимательно его выслушал и не высказал ни одного комментария, за что Менск впервые поблагодарил его. А вскоре поблагодарит снова. — Вы можете снять его, — сказал Этерни. Менск не поверил тому, что услышал, — правда?! Этерни медленно утвердительно кивнул: — Комфорт часто коррелирует успеху сделки, и я предпочитаю, чтобы каждый носил то, что ему удобно. А вам человеческие костюмы всё равно не идут. — Ох, спасибо огромное! — Менск едва ли успел поклониться в знак благодарности и положить кейс в сторонку, как начал стремительно изнутри сдирать с себя когда-то дорогой костюм. Если бы человек увидел облик расы фолии, вид мезофов, подвид бушанов, или проще говоря, кустарниковых, он бы испугался не меньше, чем от облика Этерни. Менск полностью потерял гуманоидные очертания, голова распалась на множество огромных листьев, погнув собой слуховой аппарат и сенсоры, где в центре образовался мозговой нераспущенный цветок, со сверхпрочными поджилковыми ветвями. Руки разделились на множество тонких и гибких лиан, торс распустился на множество пушистых ветвей с прочными эпителиальными листками, а ноги разделились на множество мелких корней. Когда-то фолия имела только такой облик, но переняв многие обычаи других рас и смешивая гены, они адаптировались и научились перестраивать тела, соединять лианы и корни, чтобы удобнее передвигаться на любой поверхности и хватать любые объекты в любой атмосфере. Причем они могли воссоздать как и сравнительно массивную одну пару рук и ног, так и множество мелких и легких конечностей. — А-а-а-а-ах! — Менск стал похож на огромный куст, который рефлекторно потянулся к свету из окон, облегченно впитывая лучи звезды, его тело задышало полной силой, после такой тесноты. — Воды? — невозмутимо предложил Этерни. В его руке, как по волшебству, неизвестно откуда, был стакан с водой. Менск про себя заметил, что стекло у них редкость. — Ох, если можно! — Менск от радости даже немного позабыл, зачем приехал, а его голос утратил низкий тон и стал более звонким и певучим. Этерни всё так же невозмутимо протянул руку на вершину куста, где находился мозговой цветок и встряхнул стакан, поливая большой живой кустик. Вода быстро полилась, потекла по всем листьям, стремительно впитываясь, так и не дойдя до пола. — Не знаю, как вас отблагодарить! — после подпитки Менск был вне себя от счастья, и вновь начал обретать гуманоидные черты: ветви сложились в единую скелетную структуру, мозговой цветок закрылся крупными, прочными листьями, лианы и корни начали соединяться, образуя конечности. Он вновь обрел резкие угловатые мужские очертания. Торс, ноги и руки обволок защитными листьями, создавая эффект его собственной одежды. Поэтому фолии и не нужна чужая одежда. Биология позволила им открыть альтернативные пути этики. — Вот, пожалуйста. — Менск, с новообретённой силой, быстро схватил все положенные бумаги и отдал Этерни, пока тот их принимал и подписывал положенные пункты, Менску стало интересно. Он был слишком юн и не счел зазорным хотя бы на секунду посмотреть душу клиента и отключил сенсоры. У фолии это стандартный уровень восприятия, а он был слишком приподнят настроением, так хотелось чуть-чуть проявить самодеятельность. И увидел ещё кое-что более странное. Этерни не было. Ни его самого, ни души. Бывает конечно, что у некоторых живых объектов нет даже четко сформированного духа, вроде машин, но у машин хотя бы видны ростки энергии в подпространстве, в форме узоров, образующие первые признаки искусственного духа. Такое бывает и у тех, у кого разум недостаточно развит для сознания, а значит, нет души. Но у него вообще ничего не было. Ни ауры, ни ростков энергии, ничего! Пусто. Будто он не существует. Нет даже антидуши, чем обладают тени из собственного мира. В порыве от открывшегося ужаса Менск рефлекторно врубил сенсоры-глаза обратно. Этерни снова предстал перед искусственными глазами. Менск счел больше об этом не думать. Если бы он смотрел на мир без сенсоров, то он бы подумал, что Этерни в этом мире не существует. Его нет. Вообще. Тот всё так же невозмутимо подписывал документы. Менск заметил, что он писал, просто проводя рукой. "Может он всё-таки маг?" — подумал Менск. — Готово, — Этерни всё подписал и отдал Менску. Тот, оправившись, начал расписываться на своём листе. — Ещё раз спасибо, — всё же настроение Менска быстро росло от подпитки, как подобает фолии, он стал более светлым, а его тело обрело легкость. Когда всё подписал, он собрал все вещи, упаковал в кейс, взял коммуникатор из разорванной одежды. Приличия заставили взять и ошметки дополнительной лианой. — В таком случае до свидания, — сказал Менск, с радостью готовый покинуть это странное место и не менее странного жителя. Кому расскажешь из сокурсников — никто не поверит об увиденном. Этерни ничего не ответил, он молча смотрел на дверь, в его глазах было ещё больше грусти. — Что-то не так? — Менск был так радостен, что сомневался, что что-то теперь испортит его день. Он даже рассчитывал краем сознания, по возможности, и хозяина особняка подбодрить. — Вы оставили машину в тени? — Этерни, наконец, к нему повернулся. — Э? Да, а что? — озадачено, спросил Менск. Тут же снаружи послышался громкий звук удара. Таким ударом обычно ломают что-то металлическое и хрупкое. Менск мгновенно выбежал из особняка и остолбенел. Машины больше не было. Она была раздавлена огромным пушистым столбом. — Господин Менск! — Кайро стремительно побежал к Менску и спрятался за ним. — Простите меня! Чудовище сломало машину! — Но Менск на крики жука не обратил никакого внимания. Он смотрел на столб, пребывая в шоке. — К сожалению, всё, что в тени, это их территория, — невозмутимо сказал Этерни, не спеша, выходя из дома. Менск, от голоса Этерни, начал потихоньку приходить в себя и посмотрел наверх. На него смотрело гигантское животное с жесткой шерстью, с вытянутой мордой, огромной бородой, висящей на полпути к земле, так же состоящий изо мха и шерсти. «Значит этот столб — его нога?» понял Менск. На голове животного были огромные тонкие рога, настолько ветвистые, что образовали сложнейший узор и простирались до самой спины. — Что это? — Менск не знал что делать. Монстр смотрел на него, его глаза были яркого, лазурного, небесного оттенка, но зрачки белые. Он был слепым. — Олень, — всё так же спокойно ответил Этерни. — Это олень?! — Менск, наконец, обрел подвижность и повернулся к Этерни. Этерни молча наблюдал за зверем, не двигаясь, и Менск тоже начал на него смотреть. Животные в мире фолия обычно не больше самих, подобных размеров могут достигать разве что пауки. Огромный олень молча наблюдал за ними, попеременно смотря то на Этерни, то на Менска, затем лениво покачал головой, издав легкое, но гулкое рычание, как если бы рычала сама земля, повернулся к лесу и ушёл прямо между древ. Несмотря на размеры, его движения были бесшумными, а ветвистые рога легко проходили меж древесных стен. Даже когда его ноги ступали по твердой дороге, не было ни единого звука. Из-за такой магической мощи, масса зверя была полностью в его власти. Понятно теперь почему Менск так его и не услышал. Когда олень ушел, Менск смотрел на его результаты. Машина была вдребезги, на таком больше не поедешь. — Ну и как теперь мне уйти? — подумал Менск. Коммуникатор здесь не работает, серьезной магией Менск пока не обучен, а если бы и мог, то портал здесь не провести. Древа и их звери служили лучше любой защиты. «Конечно, можно пойти и пешком, но после увиденного… Ну почему я не взял более нормальный коммуникатор?» Менск был расстроен, он понимал, что виноват из-за своей привязанности, не говоря уже о том, как ему теперь объясняться перед начальством о потери имущества. Машины у них, мягко говоря, не в моде. Кстати об имуществе. — Кайро, аварийный передатчик на случай аварии автомобиля, ты устанавливал? — Менск повернулся к своему жукообразному товарищу по несчастью. — Да, сэр, устанавливал, — Кайро тут же воодушевился. Передатчик был подобно черному ящику, и, на случай аварии, начинал издавать сигнал на всех частотах и магических каналах. Даже если древа будут его искажать, часть сигнала может всё же долететь до штаба и к нему могут выслать подмогу. А если и нет, то он уже давно не отвечал по коммуникатору, что ещё больше повышает вероятность помощи. Фолия обычно сюда не спускаются, а используют гигантские органические спутники и корабли, тем более что древо Этерни тоже надо забрать. Эта мысль осенила Менска. — Кстати, господин Этерни, — Менск повернулся к Этерни, который, в это время, кажется, пребывал в странной задумчивой печали. — Когда заберут ваше древо? — Его не заберут, — Этерни повернулся к Менску. — Я его уже забрал. — Что?! Как?! Когда?! — опешил Менск. Ему бы сказали об этом, и ему не пришлось сюда таскаться! — Только что. Я… провел под ним портал, — Этерни это так говорил, будто для него это скучное дело. — И, пожалуйста, не называйте меня господином. Просто Этерни, или Вечный. — Кажется, он был огорчен этой формой вежливости. — Но… но здесь же нельзя пользоваться сложной магией! — Менск совсем запутался. — У меня другие способы, — уклончиво объяснил Этерни. — А можно ли нам через портал? — спросил Менск с надеждой. Этерни посмотрел куда-то в сторону, в глубь леса, откуда был слышен шелест листьев. — Я бы не рекомендовал, там, куда вы отправитесь не очень гостеприимный климат. Менск обреченно завял, — тогда остаётся ждать, — спорить больше не имело смысла. Всё равно лучше дождаться своих, чем отправляться неизвестно с кем в неизвестно куда, у которого нет даже ростков души. — Вы можете подождать у меня дома, — сказал Этерни, идя к своему особняку, — ночью тут тоже небезопасно. Менск, минуту поразмыслив, отправился за ним. Всё равно лучше быть рядом неизвестно с кем, но гостеприимным, чем быть с неизвестно кем, но способным крушить машины. Кайро поспешно последовал за ним. Когда Менск вошел, он уже думал, что ничему за этот день не удивится, пока не остолбенел на пороге. Комната была совершенно другой. Ухоженной, чистой, без единой пылинки, в центре комнаты был большой овальный стол, четыре стула, справа был камин, «откуда здесь камин?!» Менск уже был совсем сойти с ума от этих чудес, два мягких дивана слева с круглым столиком в центре, на стене полка с книгами, вдалеке лестничный пролет, ведущий на второй этаж. — Располагайтесь, — Этерни, похоже, виду не подал на застывшее выражения лица Менска посреди порога.***
С наступлением вечера Менск понял, что лучше он просто посидит на диване. Ночь наступила неожиданно, без мягкого заката. За окном ничего не было видно и это тревожило Менска. Он боялся смотреть. Только лишь шелест листьев говорил, что там что-то ещё есть. Но чем больше Менск прислушивался тем больше понимал, что шелест не такой как у листьев. Больше похоже на… шепот. Стулья в комнате были популанскими и жесткими, камин вызывал легкую фобию, хоть он и не работал, а посмотрев на полку, Менск понял, что если начнёт читать книги, то это могло стать последней каплей его рассудка. Из всех книг, что он успел там прочитать, были: «Некрономикон, полное переиздание оригинала Абдула-аль-хазреда», «Как сделать человека сумеречным магом, отредактированное пособие с Фуарана, все права защищены», «Как завоевать мир, пособие для чайников», «Шесть Путей Плоти, не рекомендуется младше местного конституционного возраста», «Око Бездны, защищенное издание», «Инструкция по изготовлению Кольца Всевластия, с защитой от её влияния». И последним стало «Мировые древа, как вырастить и заботиться». Менск не знал, что и думать. Он не знал, настоящие ли эти книги или жестокая шутка. Он знал, что древа выращивают порядка тысячелетия, а то и миллионы лет, и формула их роста находится в строжайшей тайне, что известна лишь верхушкам его расы, вроде орханов, что на языке кево — орхидеи. А тут лежит себе книжка, как будто речь идёт о выращивании обычного дерева в обычном саду. Причем рядом с книгами, среди которых он слышал лишь о двух, и эти книги явно были не теми, которым место на обычной полке, а остальные написаны, будто для детей в качестве розыгрыша. Кайро вновь начал нервничать, он сидел на диване и тоже избавился от костюма, но постоянно дергался, вертелся, не зная, куда деть свою энергию, и от этого Менск был готов совсем сорваться. — Кайро. Помоги мне, пожалуйста. — Этерни выглянул из дальней комнаты на первом этаже. Судя по запаху, это была кухня. Кайро, посмотрев на Менска и, не увидев возражений, тут же спрыгнул с дивана и радостно побежал туда. «Счастливчик, а мне что делать?» ворчал Менск. Сидеть в одиночестве в этом странном особняке ему не нравилось, но выбора не было. — Чаю? — Менск не заметил, как Этерни появился перед ним. Двумя руками он держал огромный стакан. — Минеральный. — Спасибо, — Менск взял стакан, тоже вещь как у кево, но довольно удобная. Передав стакан, Этерни уже собрался уйти, но Менск понял, что одиночества он больше не выдержит и отложил чашку. — Извините. — Да? — Этерни вопросительно повернулся голову к нему. Менск быстро начал искать варианты темы. Плевать на вежливость, один он больше не останется! — В-вы… Вы ведь всё-таки маг, верно? Этерни полностью повернулся к нему, на его лице отразилось непонимание, затем озадаченность, и он смотрел куда-то в сторону. Будто он видел что-то такое, что не видел Менск. — Не совсем, — ответил он, продолжая смотреть в сторону. Менск решил давить, пока есть возможность. — Но вы писали рукой, и-и-и.… Этот особняк… Он меняется! Когда я вошел в первый раз, он был неухоженным, а когда вошел во второй, он изменился и стал чище. — Да, как я уже говорил, я не ожидал гостей, поэтому у меня здесь был беспорядок, — Этерни хотел закрыть тему. Что-то его беспокоило. — Но как вы это сделали? Как вы убрали беспорядок?! И это.… Эти стены, он выглядят чистыми, но они скрипят, ручка двери тоже, но она двигается плавно и ещё этот свет из окон через тусклые окна и вообще этот свет над особняком — как вы всё это сделали?! Это что мираж? Ведь в Саду Мировых древ нельзя… — Это не мираж, — сухо поправил Этерни. — Тогда что это? — Менск был взвинчен и раз уж ему предстоит пережить ночь, он хочет убить время информацией, тем более что в своём мире он переживает студенческий возраст. Этерни обреченно опустил голову, сложил руки, на этот раз смотрел в другую сторону. Словно он за чем-то, или за кем-то, наблюдает. — Это энтропия. — Что? — Вас обучают магией верно? — Этерни продолжал смотреть в сторону, его глаза постоянно за кем-то наблюдали. — Вы знаете, как она работает? — Я только на первом курсе, — смущенно ответил Менск. — Магия — это расширенный способ взаимодействия с миром. За её работу у нас отвечают отдельные хлорофильные клетки, которые создают контакт с подпространственной мембранной, контролирует их в свою очередь отдельный отдел мозга, который отвечает за контроль и восприятия с этим пространством. — Вы знаете, какие конкретно частицы отвечают за изменения мира? — Да! Скепсионы! — Менск чувствовал себя так, будто снова оказался в университете, и ему не терпелось покрасоваться перед профессором. — Частицы мысли, что проецирует образы, выработанные при связи нейронов. Именно поэтому считается, что магия так сильно зависит от интеллекта, фантазии, воли, веры и эмоции, дело в том, что отдел мозга… — Хорошо, — перебил Этерни, похоже, тот за кем он наблюдает, был прямо перед ним, и он хотел закрыть тему. — Вы знаете, что есть другие скепсионы и есть альтернативные способы взаимодействия с реальностью? — Н-нет. — Менск от удивления остолбенел. Похоже, этой темы ещё не касались. — Эта одна из них, — Этерни закончил тему и собирался, было, уйти. Но Менск отступать не собирался. Зная, что этой темы Этерни больше не коснется, наверняка скажет, что Менск сам её изучит, то решил коснуться той темы, от которой он точно не уйдёт. — А эти книги, они ведь настоящие верно? — Менск указал на полку. Этерни медленно повернулся, но не похоже, что он был расстроен, лицо его вдруг стало бесстрастным, а глаза выражали странный набор эмоции, будто он ждал этого вопроса. — Да. Настоящие, — он отвечал будто самому себе. — Тогда откуда вам известно как растить древа? Или, если это такая шутка, то… ? — Это не шутка, — глаза Этерни сменили печаль на странный холодок. Голос стал более деловым и умиротворяющим. Понимая, что Менск не отступит, он ещё раз обреченно опустил голову и присел на диван напротив. Теперь он смотрел только на собеседника, — вы осведомлены обо мне? — Да, многое. Вас называют основателем, вы те, кто выбирают определённую расу и приводит её к развитию. У нас был такой же, благодаря которому, мы пережили перерождение мира, или, как вы называете, эпоху равнозначной теоремы Пуанкаре, сменив множество поколений. И, согласно нашей истории, вы выбрали новую расу, рождённую в этой вселенной, которых называем популанами, или, как вы их называете, гуманоидами. Всех их объединяет — это органическая форма жизни, две пары конечности, одна для хватательных функций, другая для передвижения, голова, для содержания органической формы сознания, где и наиболее часто расположены ведущие формы восприятия. Многие из них имеют углеродную форму жизни, реже кремневую или азотную. Многие наши оспаривают этот выбор, из-за их частых ошибок, приземленности, частым впадением в крайности и частичное отсутствие контроля над своим телом, что делает их не очень развитыми и ленивыми. Но почему-то старейшие глвавы нашей планеты ваш выбор приняли, ну и мы не стали спорить и, нам стало известно, что вы что-то замышляете против… — Я не основатель, — Этерни слушал, но казалось, что он стоически терпел всё, что ему говорят, хоть и не дрогнул ни единым мышцам лица, — и не сказал бы, что я выбирал. И среди этих, как вы это говорите, популанов встречаются не только гуманоиды. Там всё намного сложнее. — Тогда кто же вы? — Менск не унимался, его любопытство пересиливало страх. Этерни долго думал. Он будто впал в медитацию, надеясь, что Менск потеряет к нему интерес, но тот всё так же выжидающе смотрел на него. — Кайро. — Этерни позвал жука и тот мгновенно выбежал из кухни, держа на спине поднос с несколькими тарелками. Очевидно с едой. Четыре из них имели странную горячую жидкость, пятая была наполнена горячими булками. По краям лежало четыре стакана с напитками. — Вы питаетесь супом? — спросил Менска Этерни. — Мы слышали об этой популанской еде, но нет, я не пробовал. — Менск подозрительно смотрел на тарелку с горячей жидкостью. По запаху ничего плохого, фолия тоже могут питаться плодами, хотя они больше мясоеды. — Думаю, он для вас безвреден, главное не спрашиваете, из чего он состоит. — Звучала это так серьезно, что Менск понял, что это он содержит в тайне до конца беседы. Но Менска это сейчас не заботило. — Значит, ты хотел знать кто я такой, верно? — Этерни легко перешел на «ты». — Угу, — Менск лизнул с ложки суп, листовым языком. Похоже, его устраивало. — Хорошо. У нас впереди долгая ночь, так что я расскажу всё. Откуда эти книги, эти способности и откуда я. Я расскажу всё с самого начала, — Этерни тогда про себя добавил, — потому что рано или поздно вам придется выбрать, на чьей вы стороне. Менск с упоением ел суп человеческой ложкой и не заметил, как он другую руку разделил надвое, закусывая попеременно булкой и запивая чаем. Кайро, принюхавшись, тоже приступил к трапезе. Никто не обратил внимание на то, что Этерни не стал есть, а четвертая тарелка лежала в стороне, будто тут был кто-то ещё. «Надеюсь, они ничего не имеют против каннибализма», подумал тогда Этерни, вспоминая про смерть Менска из параллельной реальности, и приступил к рассказу.