Каждый раз, как последний

На часах чуть больше четырех часов вечера — клуб еще закрыт для посетителей, но работа там во всю кипит. День начался весьма неожиданно и необычно, так почему бы не продолжить его также. Разговора с ребятами не избежать, так или иначе придется сказать, и желательно сделать это еще до того, как меня или кого-нибудь из них убьют. Не знаю, как они отреагируют, но морально готовлюсь ко всему. Опираясь о байк, пытаюсь нащупать в левом кармане куртки пачку парламента, что вчера мне любезно вручил Артем. Подкуриваюсь и теперь, повернувшись, осматриваю байк. Вернуть его в состояние «как будто только из салона» за несколько часов — мастера действительно постарались. Провожу рукой по еще теплому баку, вспоминая все те царапины, сколы и вмятины. Тушу сигарету и, пройдясь до ближайшей мусорки, набираюсь смелости. В планах было придумать речь по пути сюда, и у меня даже почти получилось, но, когда я вошла внутрь, все слова перемешались и решили навсегда покинуть мою голову. Как я и думала, помещение забито персоналом. Несколько девушек полируют пилоны, другие протирают столики и пол, рассредоточившись по всему залу. Нахожу Пенелопу в баре, в котором, видимо, проводится ревизия под чутким контролем милого администратора. Брюнетка, открыв стоящий на стойке виски, жмурится и брезгливо хмурит брови, что вызывает улыбку не только у меня, но и у рядом стоящего бармена, который тут же наливает напиток в бокал и протягивает девушке. — Решил мне девочку споить? — все также улыбаясь, почти ложусь на стойку, чем видимо пугаю обоих. Зная ее отношение к алкоголю, иногда не понимаю, как она взялась и за управление баром. — Ты же знаешь, что я бы не выпила. — кивает парню в качестве извинения за отказ и обходит стойку. — Да ты прям все рекорды бьешь! — смотрит на часы за моей спиной, слегка прищуриваясь. — Нет даже пяти часов. Заслуживаешь объятий и поцелуя- обнимает и оставляет на щеке небольшой след темно-красной помады, который, заметив, стирает большим пальцем и виновато улыбается. — Можно мне еще заслужить стаканчик кофе? — девушка передает поручение бармену, который как раз включал кофемашину. — Я буду наверху. Спасибо. Пока поднимаюсь по лестнице, вспоминаю с каким энтузиазмом я поднималась сюда в последний раз. Мысли о скоротечности времени, а также о возможной потере всего, что сейчас у меня есть, нагнетали и без того беспокойную обстановку в моей голове. Давил и груз ответственности перед ребятами. Мою задумчивость прерывает Пенни, которая с характерным стуком поставила передо мной чашку с кофе на стеклянную поверхность стола. — Что-то еще? — смотрит выжидающе, а руки, как обычно, прижимают к груди планшет. — Собери всех у бара. — получается как-то тихо, но девушка привычно кивает и спускается вниз. Через секунду слышу, как она дважды хлопает и сообщает о общем сборе. Делаю глоток, напиток жаром разливается по горлу, откашливаюсь и, поставив чашку, спускаюсь вниз. Страшно. Протиснувшись через толпу, усаживаюсь на барную стойку и мысленно прошу прощения у бармена, который несколько минут назад натирал поверхность до блеска. — Ребят, — начинаю несмело. — у меня важное объявление. Пенелопа должна была вас уведомить о том, что крупные мероприятия здесь будут отменены. Как и работа клуба в целом будет прекращена на неопределенный срок. — как-то рвано и быстро, руки начинают трястись. — Лиса, что-то случилось? — доносится из толпы женский голос. -Дело в том, что мое прошлое решило нагрянуть в мою жизнь. Я приняла такое решение, так как ваша жизнь, а также жизнь клуба стоит в приоритете. — оглядываю стоящих передо мной людей. Большая половина из них — родные для моего сердца люди. — Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. — последние слова встают комом в горле. Вместе со слезами снова возникает и мысль, которая за 2 года, еще ни разу не отпускала меня: «Я не смогла спасти их». Больше такого не повторится. Вытираю предательски скатившуюся слезу и снова возвращаю взгляд на ребят. — Лиса, если есть проблема, то ее нужно решать. — сказавшему поддакивают еще несколько. — Ребят… — пытаюсь сказать что-то в ответ, как меня прерывает стоявшая позади Пенелопа. — Ты многое сделала для нас, теперь наша очередь помочь тебе. — как-то грустно улыбается, смахивает подступающие слезы, сжимает мою руку. — Даже если придется умереть. — ребята, один за одним подходят ближе, обхватывая обнимающую меня Пенелопу. Не могу сдержать слез — такой реакции я не ожидала точно. Выдыхаю тихое «спасибо», дышать в облепившей тебя толпе становилось все трудней. Брюнетка, видимо заметив мое сбившееся дыхание, отодвинулась на сколько это было возможно: — Так все, не распускаем тут нюни. — говорит она, вытирает глаза салфеткой, чем окончательно портит макияж. — Если клуб закрывается, это еще не значит, что и уборка заканчивается. За работу. — снова хлопает в ладоши несколько раз, а потом подмигнув мне, уходит следить за расходящимся персоналом. Чувствую легкую вибрацию в кармане лежащей на коленях куртки, вытаскиваю телефон и даже не посмотрев на экран, отвечаю на входящий звонок: — Ты в клубе? — узнаю спокойный голос Егора и облегченно отвечаю «да». — Выходи, нужно по делам прокатиться. — слышу, как с визгом останавливается машина, а когда выглядываю в окно, вижу припаркованный напротив знакомый кадиллак, из окна которого выглядывает звонящий и машет ручкой. — Я теперь по всем вашим делам катаюсь? — улыбаюсь, но стараюсь сохранять всю серьезность в голосе, надеясь на плохое зрение Ракитина. — Не выпендривайся, я вижу, как ты улыбаешься даже через очки. — выглядывает из окна и приспускает очки. — Ждем. — сбрасывает вызов и, возвращаясь в салон, поднимает стекло. Черт, зрение у него все такое же хорошее. Пытаюсь скрыть следы слез, попутно натягивая куртку, направляюсь к выходу, возле которого вижу и хватаю за руку Пенелопу: — Малышка, спасибо за поддержку. Когда вы тут закончите, распускай всех по домам, позднее соберемся и все тщательно обсудим. Я уехала. — обнимаю девушку еще раз и выхожу из клуба. На лестнице рука автоматически тянется к пачке сигарет, но задерживать ребят не хочется, поэтому оставляю эту затею на пороге и направляюсь к припаркованной машине. С переднего пассажирского выходит Гриша. Странно почему я не заметила его, когда выглядывала в окно? Он тихо здоровается и даже подает руку, чтобы я с легкостью села в салон. Такой джентльмен, конечно, молча восхищаюсь. Не сразу замечаю Тарасову, которая подняла руку в знак приветствия и продолжила что-то яро печатать в телефоне. — Куда едем? — поворачиваюсь к Егору, он уже выезжал с узкой улицы, оставляя клуб позади. — Нужно встретиться с хорошей знакомой Пейна. — делает глоток Ред Була и ставит банку обратно на переднюю панель. — Она занимается тем же, только еще спит с кем надо и по крайней мере жива… — в голове мелькает несколько имен, но, когда парень упоминает секс с нужными людьми, остается лишь одно. — Сидни? — получаю утвердительный кивок. — Не думала, что и ты с ней работаешь… -Она хороший информатор и распространитель, да и человек в целом неплохой. Но лучше с ней знакома Мама. — сидящая сзади девушка никак не отреагировала. Не могу не согласиться со словами Егора. Сид приходит в клуб стабильно несколько раз в месяц, а ее препараты помогли нам обрести парочку постоянных клиентов. Так что у нас с ней весьма взаимовыгодные отношения. Неловкое молчание продлилось недолго, вперед вылез Гриша: — Слушай, Алиса, — имя произносит несмело, будто точно не уверен и ждет моей реакции. — а, может расскажешь о себе? Ты о нас, наверняка, знаешь или могла слышать — небезызвестные люди в конце концов. — усмехается и выпрямляет спину. — А мы о тебе ничего не знаем, Егор, как партизан молчит. — щурится и тыкает упомянутого в плечо, чем вызывает у него усмешку. — И что же ты хочешь узнать? -выдохнув, поворачиваюсь к парню. Вопросительно смотрю на Ракитина, а потом сталкиваюсь с заинтересованным взглядом Буды, который сейчас как-то по-детски вцепился в спинку моего сиденья и ждал рассказа. — Да все, что угодно. — Хм, родилась я в Питере, а потом… — на секунду задумываюсь над продолжением. Ложь. — родители отправили меня к дальним родственникам в Венгрию. — почти не соврала. — Да ладно. — глаза Гриши округляются, а на губах расцветает добрая улыбка, руками взволнованно потирает ноги. — Én is Magyarországon, Budapesten éltem. Mit fogsz mondani? (Я тоже жил в Венгрии, в Будапеште. И что же ты мне расскажешь?) — проверять меня вздумал? Его голос сильно изменился, когда он перешел на венгерский. Остальные же сидящие в салоне, услышав незнакомую речь, заметно напряглись. — Mondhatom, hogy bolond vagy, akinek kevésbé kell beleavatkoznia mások életébe. Nagyon szerettem Budapestet, de leginkább Debrecenben éltem. (Могу сказать, что ты дурак, которому нужно меньше вмешиваться в жизнь других людей. Мне нравилось в Будапеште, но жила я в основном в Дебрецене) — удивляюсь отсутствию акцента, ведь живу без практики больше двух лет, но отвечаю на улыбку парня, который пытается подвинуться ближе. Только сейчас понимаю, что его прозвище — Будапешт, пошло как раз из-за этого. Кажется, девочки в клубе говорили об этом, но я, как всегда, пропустила все мимо ушей. — Szép hangja van, amikor magyarul beszél. (У тебя приятный тембр голоса, когда ты говоришь по-венгерски) — смотрит выжидающе, а когда замечает мое смущение, усмехается и откидывается на спинку сиденья. — Később beszélünk. (Позже поболтаем.) — Что уже наболтались, две венгерочки? — язвит Тейп, и даже с улыбкой поворачивается к засмеявшейся блондинке. — Откуда вы знакомы? — снова начинает Буда, обращаясь в большей степени к Егору, однако накаленная атмосфера, исходящая от парня за рулем, коснулась и меня. — Кассета, где ты берешь таких классных девочек, мм? — прикусывает губу, когда снова смотрит на меня. — Да так, работали вместе. — вырывается у меня как-то тоскливо и заученно, после чего ловлю на себе напряженный взгляд Егора, смотрит на меня еще с секунду, а потом возвращает взгляд на дорогу. — Выметаемся. — тихо говорит парень, когда автомобиль останавливается около небольшого дома, который чем-то похож на дом Макса — в подъезде также темно и прохладно. Даша идет впереди и, как подходит к двери, трижды стучит. — Сучка Сидни, открывай! — спустя минуту молчания очень громко говорит девушка и теперь стучит в дверь ногой. Через пару секунд послышался звук замка и дверь открылась. Рабочая тактика. В кухне за большим столом сидела высокая худая брюнетка в черном пиджаке. Она пыталась налить в бокал полупрозрачную жидкость из графина. — Мама, сколько лет сколько зим. — приложив все усилия, она поднялась со своего места и обняла блондинку, прикрыв глаза. — Тейп и Лиса, не думала увидеть вас вместе. — она еще раз улыбнулась и прикрыла рот рукой, будто боясь болтнуть чего-то лишнего. — Гриша, если хочешь закурить, то пепельница стоит на подоконнике. — рукой указывает в сторону окна, а потом выпивает содержимое бокала и занимает прежнее место. — Сид. — начинает первым Егор — ты ведь знаешь, что Пейна убили? — Егор, ты меня прям обижаешь. Я узнала это через 20 минут после того, как вы ушли оттуда. — опирает голову о руку и смотрит на опешившего собеседника. — В этом доме никогда не было алкоголя. Думаешь, я тут просто так пью? — поднимает бокал и прокручивает в руке, наблюдая как жидкость бегает по донышку. — Говорят, что искали вас. — щурится и пальцем показывает сначала на сидящего перед ней парня, а потом и на меня. — У тебя есть какая-то информация? — тут уже не выдерживаю я. Перед глазами снова бездыханное тело Макса, а чувство вины тянет сердце куда-то вниз. В ад, к примеру. — У вас есть неделя, чтобы подготовиться, потому что потом его выпустят по УДО. — со стуком ставит бокал на стол. — Его дружки уже выходят и на сколько я знаю, Лиса, ты уже познакомилась с ними, ведь так? Как и ты Тейп. — молча киваю, наблюдая за заметно погрустневшем парнем. — Нужно собрать всех и держаться вместе. Так хотя бы умрете красиво. — грустно улыбается и резко встает со стула, чуть его не опрокинув. — Я дам вам контакты некоторых людей, которые могут помочь вам с оружием. Если меня это не коснется, то я туда даже лезть не буду, простите. — открывает один за одним ящики стоящего у стены шкафа и, найдя в одном из них несколько карточек, бросает их на стол рядом с Егором. — Вы, я думаю, можете помнить этих ребят. Это все, чем я могу вам помочь. — задумчиво смотрит на карточки, а потом снова наливает алкоголь в бокал. — Я позабочусь о ваших телах в случае чего. — разом опустошает содержимое и громко выдыхает. — Буду рада встретиться с вами живыми еще раз. По очереди выходим на улицу, вздрагивая от прохладного ветра. Даша задержалась у Сиди, значит я успею покурить. Ежусь от холода, когда расстегиваю куртку, чтобы достать пачку, но ко мне подходит Гриша и, еще раз затянувшись, протягивает мне самокрутку. — Куришь такое? — выдыхает дым через нос, поправляет челку и снова смотрит на меня. Подношу ее ближе к лицу и принюхиваюсь. Травка и табак. Давно не курила подобного, но все же несмело затягиваюсь и возвращаю блант парню. Лист табака отдает сладостью и весьма неожиданно приятно мешается с травой. — Ты меня недооцениваешь. — улыбаюсь и чувствую, как расслабляется тело. — Ты закрыла клуб? — вдруг подходит Егор, который до этого стоял в сторонке и допивал энергетик. Плавно поворачиваюсь к парню и утвердительное киваю. — Тогда мы можем поехать туда? — в ответ пожимаю плечами и выдаю тихое “ почему нет?». Он молча кивнул и, вбив адрес в навигатор, ушел в машину. —Значит, вы с Егором натворили что-то и теперь будете огребать за это? — Буда забирает из моей руки блант и делает очередную затяжку. — Да, что-то типа того. Я думала Ракитин уже давно рассказал свою доблестную историю. — усмехаюсь и смотрю на дверь машины, куда пару минут назад сел Тейп. Гриша отрицательно машет головой и отдает блант мне. Раз уж Егор решил не рассказывать всего, значит я сделаю тоже самое. Тело давно не было в таком расслабленном состоянии, горло сушит, а ноги подкашиваются. Делаю очередную затяжку и, поблагодарив парня, оставляю его курить одного. В машине намного теплее, тело буквально оседает на сиденье. Я не успевала привыкнуть к одному треку, как Егор переключал его. Он сидел без куртки и даже приподнял очки, топал ногой под ритм вечно меняющейся мелодии, поправлял шапку, которая тянула за собой вниз еще и очки. Давно я не видела его таким. Без образа. — Чего так пялишься? — усмехается, но поворачивается на меня не сразу. Отвечать и не собираюсь, просто отворачиваюсь к стеклу и «пялюсь» теперь на пейзаж за окном. — Надо отучить Будапешта накуривать девочек, — чувствую, как он двигается ближе и теперь его дыхание обжигает кожу шеи, а приятный и очень знакомый одеколон врезается в нос, переходит на шепот. — а то потом несговорчивые какие-то. — усмехается, когда вздрагиваю от такого напора, и сокращает дистанцию. Молодец, Егор, ты только что заставил меня вернуть мое мнение о тебе. Снова вернулся наглый и пошлый Тейп, разговаривать с которым сейчас совсем не хочется. Он ставит меня на место всех тех девушек, что лезли в кровать к артистам. Тошно и противно. Застегиваю куртку до самого горла, вжимаясь в нее сильнее. Даша выходит из подъезда, когда парень уже почти докурил блант. Забирает остаток самокрутки, медленно вдыхает, а потом тушит ее об асфальт и кидает в мусорный бак. Ребята усаживаются в уже заведенную машину, девушка прикрывает глаза и укладывает голову на плечо Будапешта, который сам, кажется, вот-вот заснет. — Мама, мы едем в клуб к Алисе. — Егор все же решается уведомить ее, на что девушка кивает сквозь сон, а я вздрагиваю, когда он называет меня так официально — по имени.