Утренние объятия

Июнь 2001 года В маленьком доме Люпинов все еще царила тишина. Солнце дразнило своими первыми лучами, заливая светом маленькую спальню, небо окрасилось в нежно-голубой цвет, а окна пропускали легкий ветерок и шелест листьев. Прищуриваясь от назойливых лучей и зарываясь поглубже в одеяло, метаморфиня перевернулась на другой бок, приоткрыла глаза и тут же расплылась в улыбке — рядом с ней лежал ее Ремус, тихо посапывая во сне. Рассматривая его лицо, которое покрывали несколько бледных шрамов, на котором залегли несколько морщин на лбу и в уголках глаз, его каштановые волосы, затронутые ранней сединой, легкую щетину на щеках и подбородке, серьезное, но спокойное выражение лица, Тонкс аккуратно протянула руку к его лицу и нежно, но осторожно, чтобы не разбудить любимого, погладила его кончиками пальцев. Ремус лежал на боку, положив одну руку под голову, лицом прижимаясь к подушке, а вторая рука, согнутая в локте, лежала на его талии. Его грудь равномерно вздымалась под одеялом, а длинные ноги почти свисали с края кровати. Его широкие плечи, покрытые веснушками и из-за ярких лучей солнца казавшиеся еще ярче на фоне не без того бледной кожи, двигались в такт грудной клетке. Тонкс придвинулась ближе к мужу и поцеловала его в кончик носа. Ей никогда не надоедало целовать и обнимать своего любимого, самого дорогого и чудесного мужа. Она могла бы часами вглядываться в его лицо не отрываясь в это прекрасное летнее утро, пока его рука не коснулась ее собственной и Люпин не распахнул глаза. — Давно не спишь? — сонным и хриплым ото сна голосом поинтересовался Ремус. Он улыбнулся уголками рта и нежно посмотрел на жену яркими карими глазами. — Только проснулась, — девушка наклонила голову и уткнулась в шею мужа. — Доброе утро. — Доброе, радость моя, — Люпин улыбнулся и притянул жену к себе, обнимая за талию. Вдруг, они услышали скрип двери. В дверном проеме показалась макушка бирюзового цвета. Тедди, одетый в желтую пижаму и все еще с помятым видом и взъерошенными волосами на голове, потер глаза своими маленькими кулачками и робко протопал к кровати, в одной руке держа своего драгоценного мишку, который крестный Гарри подарил ему на его третий день рождения. Он посмотрел своими большими голубыми глазами на отца и предпринял неудачную попытку залезть на кровать, но потерпел неудачу и споткнулся — она была слишком высокой для маленького метаморфа. Тедди схватился одной рукой за край матраса, не выпуская игрушку из рук, и неуклюже вскарабкался на кровать, толкнув пятками в бок Ремуса. Люпин перевернулся на другой бок и помог сыну залезть на кровать, мимоходом потрепав мальчика по голове. Тедди тут же забрался под одеяло и свернулся калачиком у живота отца, щекоча своими волосами. — Ах ты маленький проказник, — притворно строгим голосом, не сдерживая улыбку, произнес Ремус и принялся щекотать мальчика. Тот в свою очередь громко засмеялся, сопротивляясь проворным рукам отца, упираясь ногами в его живот, не собираясь сдаваться. Борьба продолжалась несколько минут, пока Тедди не потянулся своими маленькими ручками к лицу отца и легонько ущипнул его за нос, от чего Ремус лишь рассмеялся и отпустил сына. Наблюдая за этой картиной Тонкс громко рассмеялась и обняла сына, крепче прижимая к себе и целуя в лоб. Волосы мальчика сразу поменяли цвет с нежно-бирюзового на ярко-розовый, словно жвачка — точь-в-точь как у его матери. Наконец, успокоившись, Тедди улегся посередине и распластался звездочкой, сминая под собой подушки и одеяла. Прижимая к груди игрушечного медвежонка, мальчик придвинулся к отцу и задремал. Ремус нежно обнял сына и уткнулся в его волосы — они пахли чем-то детским — приятным, сладким, невинным. Люпин потянулся к Тонкс и буквально сгреб ее в крепкие объятия, и Дора не смогла сдержать смех и одновременно возмущение: — Задушишь сейчас, — глухо ответила она в попытке принять удобную позу и набрать больше воздуха в легкие. Люпин ослабил хватку и нежно погладил жену по спине, приобнимая за талию. — Просто очень сильно тебя люблю — вот и не удержался, — он лишь усмехнулся и прикрыл глаза. Так маленькая семья, крепко обнявшись, пролежала еще несколько минут, наслаждаясь ранним беззаботным утром и греясь в лучах утреннего солнца, пока не послышался приглушенный голос из-под одеяла: — А что на завтрак? — будничным тоном спросил Тедди. — Мам, сделаешь блинчики? — мальчик хитро улыбнулся, слез с кровати, и помчался на кухню в ожидании вкусного угощения. — Да, блинчики, если они не сгорят, как в прошлый раз… — протянула Тонкс, вспоминая неудачно приготовленный завтрак в прошлые выходные, как она чуть было не спалила всю кухню. Люпин прыснул, вспоминая то недоразумение, которое приготовила его жена, и потом, не сдержавшись, вовсе рассмеялся в голос. — Ну, ты старалась, по крайней мере, — пытался успокоить её муж, за что получил легкий толчок в грудь. — Я уверен, что если бы не лишняя пара секунд на сковородке, то получилось бы очень даже непл… — Тогда сегодня завтрак готовишь ты, — обиженным тоном произнесла Дора, не дав договорить мужу, и приподнялась на кровати, отворачиваясь лицом к окну. Вдруг она почувствовала, как сильные мускулистые руки обвили ее талию и повалили обратно на кровать. Ремус прижал ее к себе и поцеловал в затылок, вдыхая сладостный аромат ее волос. — Я не против, — протянул он и поцеловал в висок. Тонкс не смогла долго противиться нахлынувшим чувствам и поддалась его объятиям. Она не умела долго обижаться на мужа, да и не хотела. Разве сейчас что-то может испортить ей настроение? Нет, ничего и ни за что. Она повернулась к нему лицом и прильнула губами к уголкам его рта. Ремус подался вперед и ответил на поцелуй. Одной рукой Дора зарылась в волосы мужа, а второй обвила его шею. Поцелуй был долгим, но таким нежным — Люпин чувствовал ее учащенное сердцебиение. Её легкие прикосновения сводили его с ума. Разве он мог мечтать о таком? Неужели он заслужил такое счастье? Определенно заслужил. — Маааам, — раздался требовательный голос прямиком с кухни, заставляя обоих родителей отпрянуть друг от друга. — Нас заждались, — прервав поцелуй, выдохнул Ремус и приподнялся на локтях. — Да, надо покормить наше голодное недоразумение. Ремус рассмеялся и, в последний раз сладко потянувшись, встал с кровати и поплелся следом за женой. — Так, значит завтрак сегодня с меня… Все было хорошо.