Скайхолд. Я снова была дома, вымотанная, нет, буквально выжатая, как лимон. Не обращая внимания на выкрики народа, что приветствовал нашу толпу, быстро свернула в сторону таверны. С пустой головой поднялась по скрипучей лестнице, лениво рассматривая, как потребляют пищу аборигены. Распахнула дверь в свою маленькую уютную комнатку. Солнечные лучи проникали сквозь разноцветные занавески, падая на пыльный стол, статуэтки, ковры и письменные принадлежности. Запах алкоголя не проникал сюда, так что в воздухе стоял лишь едва заметный аромат сушеных яблок. «Запах Соласа тоже выветрился» — отстранённо отметило сознание. Прикрыла дверь, отрывая себя от шума и суеты, сделала пару шагов вглубь комнатки.
Стоило встать напротив узкого зеркала, как тотчас стало себя жалко, да и последние силы будто утянуло в невзрачное отражение. Пыльная одежда была помята и кое-где порвана. Тело исхудало, былые щеки ушли, оставив впадины под высокими скулами, у глаз залегли темные круги, даже волосы казались более тусклыми, чем раньше. Живот, наоборот, слегка вырос, но его все ещё можно было скрыть свободной одеждой. Я неловко обхватила тощее запястье пальцами другой руки, отмечая, что конечности стали едва ли не птичьими. Ребёнок, магия и стресс быстро высасывали из меня все силы. Стянула с себя одежду, оставаясь полностью нагой. Рассматривала своё тело, наконец воспринимая его не как оболочку Сэры, а как мое. Мое тело. Мои шрамы, моя грудь, бёдра, родинки и плечи. Мои отросшие волосы, мой эльфийский нос и пухлые губы тоже мои. И ребёнок. Ребёнок тоже мой.
Прижала руки к животу. Погладила его огрубевшими пальцами, глупо улыбаясь — на миг показалось, что там, внутри, кто-то пинается. Лишь ощутив себя прежней, я смогла, наконец, прирасти к этому телу.
Ведро с горячей водой стояло на столе, рядом с ним и полотенце. Ходить днём в баню я больше не могла — люди поймут, что я в положении. Пока Корифей не побеждён и все не стало спокойным, я поберегу свою тайну. Вместо ванных перебьюсь ведром с горячей водой, одно из которых предупрежденные слуги поставили под мой стол, стоило процессии лишь войти на территорию Скайхолда.
Мокрое тёплое полотенце, будто объятья, жаль что быстро остывающие. Стираю пыль дорог, грязь и пот. Мою голову, пристально глядя в своё отражение, вытираюсь, не отрывая от себя взгляда. Переодеваюсь в чистое и лишь потом решительно отворачиваюсь от отражения. Ведро выставляю за дверь, его заберут.
В этот день меня хватает только на посещение собрания верхушки Инквизиции. Собрание давно оговорённое и вполне очевидное. В этот раз стою рядом с Лавеллан, стараюсь не смотреть на застывшего вдали Соласа. Слушаю в пол уха, иногда тихо вздыхаю. Ночью кручусь в постели, а после очередного провала в попытках заснуть, вылезаю на крышу и сижу, рассматривая небо вместе с тихим Коулом, оперев голову о его холодное плечо.
Новый день более радостный. Запоздалое пробуждение эмоций, энергии и воодушевления несёт тело заниматься делами. Помогаю в саду Скайхолда, танцую под задорную мелодию Менестрель, кружусь с Коулом и хохочущим Крэмом. Делюсь сюжетами книг из своего мира с Варриком, катаюсь на рогах Быка во время его разминки. Показываю уроки стрельбы для зелёных новичков военного искусства, пеку шарлотку с милыми эльфийками на кухне, играю в карты с Дагной и Хардинг, а после без задних ног засыпаю. Следующий безмятежный день начинается с распития горячего компота на стене вместе с усталым Калленом, перерастает в разговоры о галлах в конюшне с Томом Ренье, после на обед с Искательницей, разнос записок по просьбе Жозефины. Я бегаю, болтаю, смеюсь, даже не смотрю в сторону ротонды и эльфа. Отвергаю одно его существование. На третий день силы вновь иссякают. Пол дня валяюсь амебой, пока меня не вытаскивает Дориан, ласково приглашая в свой уголок на поболтать.
— Иногда, когда я думаю о финале, мне представляется белое ничего и два окровавленных тела. Одно из них мое, а второе — его. А вокруг толпа. И все кричат проклятья и смеются. Чтобы избавиться от этого видения я поспешно отвлекаюсь на полную ерунду, например ворую печенье с кухни или спиваю людей. — подавая бокал с вином Дориану, тихо шепчу, выдавливая из себя правду. Не знаю, как диалог пришёл к этой точке, я будто очухиваюсь на ней, вновь осознаю себя. О чем мы говорили до этого? Не помню, все смазано буквально до ключевых мест и жестов.
— Неужели ты совсем не веришь в нашу победу? — вскинул идеально уложенные брови Дориан. — Корифей уже почти побеждён, осталось совсем немного и...
— Победа — далеко не финал. По крайней мере не тот финал, что уготовила мне Судьба. В последнее время я все больше уверяю себя в этом. — вздыхаю, опуская голову на деревянный стол в уголке мага.
— Тогда, хочешь, я тебя защищу? Я ведь обязан тебе, подруга. — подмигнул маг, отпивая принесённого мной вина и морщись от не самого приятного вкуса.
— Мне льстит твоя преданность, милый Дориан. Но ты не сможешь. — покачала головой. Подложила под неё сложённые руки и стала внимательно рассматривать Тевинтерца. Мужчина осушил бокал и налил себе ещё. Красная жидкость заполнила небольшую емкость почти до краев.
— Ты говоришь так, будто на самом деле являешься злодейкой. Но это ведь не так. — мужчина вновь приник к вину и тут же заел его сыром. — Как же это отвратительно на вкус!
— Почему же?
— Ты же не про вкус этого вина спрашиваешь, правда? Скажу тебе прямо, злодеи не защищают невинных. Не помогают другим и не заводят таких прекрасных друзей, как я! А судя по твоему описанию, смерть ты себе представляешь не самую лучшую. Более того, злодейскую. — словно знающий все каноны злодейств, выдал Дориан. Говорить, что его взгляд не совсем верен, не хотелось. Проще было верить во что-то более радужное.
— Возможно ты прав. Я не злодей. Изначально. — вновь качнула тяжелой головой.
— И как это понимать? Ах, я знаю! Это все любовь. Она может толкнуть даже в постель к врагу. — покивал Дориан. — Но я не верю, что такая очаровательная эльфийка влюбилась в древнего магистра с полосатых чулках.
— Что ты себе надумал! Корифей не в моем вкусе. Он слишком... — «Давай, скажи, что он старый, рассмеши Соласа, что замер на этаж ниже и наверняка внимательно слушает твой разговор!»
— Какой? Стильный? — смеялся Дориан. Но я уже не могла ответить. Между Корифеем и Соласом была большая связь. Слишком много не самого очевидного сходства так внезапно начал улавливать разум. От этого стало дурно.
— Молоденький. Я люблю мужчин постарше. — наконец выдохнула я, так и не найдя той фундаментальной разницы между этими двумя, которая меня бы оттолкнула в плане отношений.
— А твой Солас что, постарше будет?
— Иногда мне кажется, что он древнее человечества в целом. — закатила глаза, вспоминая, насколько же этот эльф стар.
— Так оскорбить нужно ещё постараться, Сэра. Но да, в целом ты права. Занудничает он как старикан. Бывает, в глаза смотришь, а там.. Фу, не хочу думать об этом. Вот мой железный Бык... Он не такой. Давай ка выпьем за мужчин постарше!
Я осушила бокал, наполненный кислым компотом и откинулась на спинку кресла. Внутри разрасталось напряжение. Ненароком вспоминался разговор, что случился на обратном пути в Скайхолд... После той самой ночи:
— Ты молчишь, Солас. — голос Коула, едва слышный за топотом копыт, был похож на раскат грома. Солнце катилось к горизонту, небо было чистым и насыщенно-синим. Пели птицы, местные жители, что работали в полях, с осторожностью посматривали на нас, едущих вперёд под знамёнами Инквизиции. Огромные друффало мотали головами, пока уплетали высокую траву, а вдали виднелись струйки дыма, выходящие из каминов покосившихся деревенских домов.
— Молчу, когда мне нечего сказать. — звенит ответ Соласа. Отстранённый, будто мужчина совсем не здесь. Сжимаю челюсть, стараюсь дышать ровно и размеренно. Уют пейзажа меркнет, остаётся лишь голос.
— Нет. Внутри. Почти не слышу боли. Твоя песня протяжнее, пушистее, не проще, но спокойнее. — обида, мне обидно за то, что его боль другая, что она не рвёт его душу и не вскрывает его сердце, заставляя биться от отчаяния. Ногти впились в кожаный ремень поводьев. Меня мутило.
— Что такое боль одного смертного в сравнении с бездонными глубинами памяти, чувства, бытия? Этот океан подхватывает всех. Тот, кто видит его течения, скользит по жизни, почти не поднимая ряби. — да, точно. Он ее скрывает. Он просто маскирует ее, делая едва заметной для других, но не для себя. Я же знаю, каково ему. Если бы он знал, если бы я сказала. Но... Нет, нет, нет, нет! Я не переживу, если даже рассказав правду, он не отступит, если даже узнав все он бросит меня и мое дитя, сердце не выдержит. Пусть все будет так как есть.
— Но в тебе все-таки есть боль.
— Я не говорил, что нет. — ровный ответ, как тысячи игл под кожу. Хочется выть, но я лишь безразлично смотрю вперёд, расслабляю лицо, замедляю дыхание. Мне нельзя стрессовать. Огромный чёрный друффало поднимает голову, провожая нашу процессию. Смотрю в его бездонные глаза, думаю о том, как бы мягко и тепло было бы, если бы я его обняла. Зарылась в мех, слышала мерное сердцебиение огромного сердца и ощущала едва уловимый аромат полевых трав.
— А твоя боль похожа на острые лезвия ножей, Сэра. Ты танцуешь на них с улыбкой, разрезая стопы в кровь. — слова друга выдергивают обратно, не давая забыться в фантазиях. Не давая не расслышать их, словно издевательство, но нечаянное. Впрочем, как я могла их не услышать? Как могла закрыться от подобного?
— Я не умею сливаться с потоком, Коул, иначе не стала бы поднимать рябь.
— Сэра?
— А, что? — голос вырывает из воспоминаний. Поднимаю взгляд на взволнованного Дориана.
— Ты меня хоть слушаешь? Ох, снова пересказывать...
Вечером, после разговора с Дорианом, я вспоминала о Лавеллан. Словно продолжение недавних воспоминаний, появилось и это новое. Видимо, нужно было вспомнить все, чтобы пережить эти дни и начать жить дальше. И я отдалась этим ещё свежим фрагментам памяти, ласково перебирая их, будто драгоценные камни.
Я сидела с Инквизитором. Девушка жарила мясо на металлическом пруте, изредка его переворачивая, а я просто грелась рядом. Мужчины разбрелись по палаткам и спали. Через пару часов мы планировали сменить караул и лечь уже самим. Было уютно, почти не тревожно.
— Почему ты не рассказала ему о..? — ожидаемый вопрос прозвучал внезапно, но спокойно, будто девушка знала о том, что я буду молчать о ребёнке.
— Думаешь, это что-то бы изменило? — сухо спросила я.
— Я не знаю. — чуть нахмурилась она. — Но, кажется, должно, это не то, что не меняет обстоятельства. Правда почему-то ты уверена в обратном. В моём клане.. А, не важно... — девушка замялась, будто не желая вспоминать свой клан и покачала головой. Светлые локоны отливали золотом, сверкая.
— Знаешь, я рада, что эта боль досталась мне, а не тебе. Собраться, перед важнейшей битвой, когда твоё сердце разбито, довольно трудно. — растягиваю губы в улыбке. Она слегка хмурится.
— Хорошо, что я тогда его ударила. — вздыхает девушка, мельком глядя на свои костяшки пальцев. Проводит по ним ладонью, чуть улыбается.
— Хах, это было немного забавно. Конечно, бить по лицу — не лучшая затея, но... Ненадолго мне даже стало легче. — я тихо рассмеялась, вспоминая, как эльфийка налетела на отступника, будто фурия, и с размаху вмазала ему в лицо, до темного кровоподтека на острой скуле, стоило девушке только узнать о нашем разрыве от Коула. А сколько было криков..!
— Дориан хотел подловить Соласа на реке и пустить по нему молнию. Но я его отговорила. — тихо поделилась девушка, кривя брови. Ее глаза сверкали, будто золотые монеты.
— Потому что мне бы пришлось лечить Соласа после этого? — так же тихо уточнила я, опирая голову о ладонь.
— Потому что Солас бы эту выходку так не оставил. И лечить пришлось бы уже Дориана. — грустно улыбнулась девушка. — Ладно, ничего. Мы справимся и без него. А потом он сам прибежит на дитё смотреть. Но все, поздно! Тетя Инквизитор его ни на шаг не подпустит!
— Тетя Инквизитор? Чудесная должность. — хихикнула я, ненароком прижимаясь к девушке. Ее тёплая рука погладила мое плечо. «Все будет хорошо» — говорили ее сияющие мёдом глаза.
— Все будет хорошо. — повторила я в темноту, возвращаясь в реальность. На моем лице вновь расцвела легкая улыбка. — Да, я и правда вернулась домой.
***
Дни шли. Сменялись, будто картинки в калейдоскопе. Постепенно в холодном зимнем воздухе начало расти напряжение. Верхушка Инквизиции в суматохе решала свалившуюся груду дел и вопросов, простой народ тоже будто бы поспешно выполнял каждодневные обязанности. А я оставалась в стороне. Замирала, рассматривая хаотичный поток жизни, рисовала развёртки будущей одежды для малыша и мою голову наполняли совсем не те мысли, что иных. За недолгий срок беременности нужно было столько всего узнать о деторождении, воспитании и позаботиться о создании всех нужных для младенца вещей. Начиная от игрушек и одежд, заканчивая кроватью и горшком.
Иногда я видела Соласа. Его свечение со стороны выхода из ротонды слепило глаза, но я довольно редко позволяла себе даже мельком взглянуть на него, и то делала это как бы невзначай: поправляя прядь золотистых волос или чуть теплее укутываясь в лоскутное одеяло. Он был одинок. Его фигура тонким пятном вырывалась из серости стен и будто бы звала просто поговорить. Об эльфах, языке, магии. Хоть немного, но со мной.
Когда становилось невыносимо от взгляда ясных глаз, я писала ему записки. Конечно, не отдавала их, но специально использовала свой язык, чтобы лишь он, при должной сноровке, мог его прочитать, а после прятала в статую совы, будто в копилку. Последнее письмо, что я бережно убрала в тайное место, звучало так:
«Дорогой, твой пронизывающий взгляд я могу почувствовать даже с закрытыми глазами. Думаешь, расстояние между нами притупило мои чувства? О нет, иногда мне кажется, будто я ощущаю, как бьется твоё неспокойное сердце, как дыхание чуть учащается и становится ясно, ты заставляешь себя смотреть. Не отрывать взгляд, запоминать, боясь однажды забыть, как же я выгляжу? Я права?
Как бы я хотела развеять ту боль, что ты так умело прячешь в себе. Как бы желала, чтобы ты не грыз свою душу, пока смотрел на меня, как на потерянный шанс обрести покой и гармонию, не мучал себя, считая, что больше не увидишь моей любви. Что я отвернусь от тебя, узнав, кто ты такой. Хотя, ты же знаешь, что я всегда была отлично осведомлена о твоей истинной натуре, я люблю тебя и буду любить, ведь с самого первого дня, с самого первого вздоха в новом мире мне судьбой было уготовано стать твоей. Я не держу обид за этот болезненный разрыв, ведь я всегда знала, что так случится. И лишь жду, когда настанет тот обещанный момент нашего воссоединения. Чтобы больше никогда тебя не отпускать.
Твой переменчивый ветер.»
Мурашки пробегают по спине. Странное чувство растёт, искажаясь до боли в груди. Оборачиваюсь на свечение. Смотрю на него прямо. Солас ловит мой взгляд. Напряженное мгновение.
Бам!
Как вспышка кислотного фейрверка, покрывшего все небо пеленой болезненного смога, прогремел взрыв. Он оглушил лишь на мгновение, заставил всю мою суть вздрогнуть. Все внимание теперь было на нем. Земля загремела, задрожала, будто от боли. Послышались вскрики, вцепилась в черепицу крыши, но взгляда от жуткой вспышки не оторвала. Небо рвалось, гудело. Тень выла, а вместе с ней и звенела магия. Эта сила была такой дикой, что вызывала тошноту.
— Так вот, когда это произошло. Сегодня. — прошептала сама себе, когда дрожь земли сошла на нет, а в небе начали парить огромные клоки зеленых вихрей. Воздух пропитался Тенью, словно ее вылили на реальность тяжелым потоком и от их соприкосновения исказилось само пространство.
Я встала. Бросила плед в открытое окно и прыгнула к себе. Подготовленная на всякий случай броня ожидала на стуле. Одевалась торопливо, но внимательно. Как только все было готово, помчалась вперёд, в главное здание. Там уже, у трона Инквизитора, начали собираться люди. Из-за массивной двери вылетела Лавеллан. А следом за ней по одному: бледный, но серьезный Каллен, обеспокоенная Жозефина и раздражённая Лелиана. Команды лились, как из рога изобилия. Толпа вокруг становилась все больше, все суетились, гул голосов нарастал.
— Оставайся в тылу рядом с лекарями. Помогай им. — бросила мне Инквизитор, проходя вперёд. А после громко спросила:
— Моя галла готова?!
— Да, миледи..
Новое задание и новая цель. Поиски лекарей проходят быстро — Молодые люди уже во всю седлают лошадей, набивая сумки всем чем только можно. Кажется, они среагировали даже быстрее, чем от них это требовалось.
— О, ты? Быстро собирайся и выезжаем. Будешь подстраховывать Инквизитора. — Сумка с лекарственными травами летит в мою грудь. Ловлю, ощущая ее тяжесть и удушающий запах отваров. Сзади слышен топот коней — немногочисленные воины уже во всю скачут из крепости. Поспешно закидываю сумку за плечо и тороплюсь вглубь конюшен. Моя галла встречает меня фырканьем. Заученными движениями седлаю ее и вскакиваю на крепкую спину животного. У выхода из Скайхолда толпа. Инквизитор отдаёт команды, взмахивая руками. Подле неё на своей галле сидит отступник. Дориан на чёрном коне взволнованно буравит взглядом небо. Остальные друзья уже выехали вперёд. Только Лавеллан уезжает, как следом галопом уже мчатся остальные немногочисленные воины, а после и лекари, к которым я, нехотя, присоединяюсь.
Мы летим вперёд, словно ветер, разрываем тонкие нити и без того изрезанной завесы, прямо в кислотный вихрь крепости в Долине Священного праха... А я и забыла, где же должно было все произойти. «Дивитесь же совершенству» — Со злобой пели мои мысли, нагоняемые кислотными вспышками молний и видом тошнотворной огромной воронки, что засасывала небо и землю в свои объятья.
***
Долгий и утомляющий путь, как мгновение перед прыжком. Я не почувствовала ни его, ни как силы покидают тело. Заснеженные горные леса выли и скрипели, расшатанные хлестким ветром. Далеко впереди уже было видно крепость, да и наши уже почти добрались до неё. Хотя первые раненные наблюдались задолго до неё и лекари один за другим останавливались, чтобы помочь. Демоны лезли из лесов, набрасывались внезапно, будто караулили. Красный лириум разъедал землю. А впереди было его сосредоточие. Когда я уже спрыгнула с галлы и побежала за мелькающей где-то вдали фигурой инквизитора — развалины храма начали подниматься в воздух. Почва опадала, громыхала и отваливалась огромными кусками. Впереди было видно и демонов и Инквизитора. Я почти уверена, что разглядела Корифея и огромное расколотое лицо — статую, что украшала храм. Но теперь между нами была пропасть и я осталась на клочке земли, отделяемая от самой важной битвы для этого мира.
Тёплая рука опустилась на мое плечо. Я, тяжело дыша, обернулась. Каллен.
— Не успели…
— Теперь они отрезаны от нас. — кивнула я. — Надеюсь, никто не погибнет.
— Все будет хорошо, у нас есть дракон. — Словно в подтверждение слов, раздался дикий рык и чёрные крылья на миг закрыли вечернее небо.
— У него тоже. — выдохнула я. — Что нам делать?
— Солдаты очищают лес от демонов. Нам же остаётся только ждать. — нахмурился мужчина. Рёв дракона прогремел, подобно грому, и стих.
— Меня тошнит, пойду, посмотрю, как там раненые. — прикрыв рот рукой, я обернулась и побрела назад. Взгляд цеплялся за ошарашенных людей, смотрящих на плавающие в небе «острова», кто-то из них молился, кто-то плакал, некоторые были бледны или злы. Заметив среди толпы раненного, медленно пошла к нему. И к новому.. И ещё одному. Десяток раненых прошли через мои руки. А после работа для меня резко окончилась. Так что я села на сломанное дерево и просто смотрела на полеты драконов, вспышки кислотного цвета, переливы завесы и редкие пульсации магии. С этого ракурса все казалось совсем не таким, как в игре. Без этих глупых пробежек то за Корифеем, то за его питомцем. Без пафосных речей второсортного злодея и без удобной кнопки, дающей выпить эльфийской корня. Скинув с себя сумку, вытащила бутылочку и, откупорив, жадно глотнула концентрированного эльфийского корня. Напиток бодрил, возвращал утерянные силы обратно. «Надеюсь, у ребят есть хотя-бы пара склянок с корнем. Чтобы точно дотянуть то концовки..»
