Я — Сэра

       «Как это могло случиться..?» — Эхом звенело в моей голове. Сердце оглушительно стучит, а глаза мокрые от слёз. Руки в крови, холодной и густой. Она чёрными разводами расплылась по коврам, брызгами разлетелась по стенам и мебели. Даже картина пострадала — окровавленный отпечаток ладони перечеркивал воинственную фигуру Андрасте. Стол валяется перевёрнутый, штора порвана, а карниз и вовсе упал. Я судорожно вливала свои силы в изломанное и давно остывшее тело няни, всхлипывая и то и дело вытирая грязными руками слёзы. Это было бесполезно, но так хотелось верить, что моих сил хватит, чтобы ее сердце вновь забилось, чтобы она снова смогла дышать. Но… Это Дориан может поднять мертвеца. Я же способна лишь вылечить того, кто ещё не погиб. — Боже… Боже… Почему..? Что произошло…? — потерянно шептала я, отстранённо отмечая следы борьбы, магии и стали на изуродованном молодом теле. Я понимала только одно — девушка очень долго сопротивлялась смерти. Если бы я не взяла ее с собой, то она была бы жива? Не посмотрела бы на Зимний Дворец, но дышала бы? Смеялась?        Хуже чувства вины только непонимание. Полное непонимание происходящего. Вчера я легла спать, старалась не думать о ситуации с командором и о том внезапном совсем неожиданно поцелуе. А когда открыла глаза, в нос ударил запах смерти и прямо у постели были изуродованные тела…        Закрыв остекленевшие глаза молодой девушки, отняла от неё свои дрожащие руки и прижала их к груди. Мне была нужна защита, но в этой комнате больше не было безопасно. Как вообще быть в безопасности…?        А ещё… Я не могла, не имела сил даже взглянуть на то, что уродливым куском плоти лежало от меня чуть дальше. Сознание блокировало, не давало до конца осознать ужасное. Казалось, я умру, если ещё хоть на секунду задумаюсь об этом, если заставлю взгляд упасть на █████. Нет, ████ не случилось, все хорошо…        Я поднялась, шатаясь, будто пьяная, глаза старалась держать закрытыми, но они будто сами хотели посмотреть на изрезанное до неузнаваемости маленькое █████████.       Перед глазами все зашаталось, смазалось и померкло.        Я на полу. Лежу, смотрю на потолок. Затылок саднит, руки стянуло чем-то засохшим. В воздухе противный запах крови. «Потеряла сознание от шока?» — мелькает в голове. Холодно. Поворачиваю голову вбок. Лист бумаги. Маленький, кажется, будто вырван из моего давно сгоревшего дневника. Не знаю, почему он тут. Аккуратно беру его в руки, разворачиваю. Пальцами приглаживаю бумагу, игнорируя крупную дрожь, прорывающуюся из глубины раненного сознания. Стараюсь не смотреть на маленькое тело чуть поодаль. Оно манит взгляд, кажется, даже шевелится, но это лишь игры больного воображения. Из последних сил стараюсь дышать, проталкиваю воздух через горло, трачу на столь обыденное действие все свои силы. Перед глазами вновь расплывается реальность, она стучит и шатается в такт моего сердечного ритма, судорожного, сбившегося. Будто тканевая палатка в жуткий шторм, моя психика держится из последних сил. Лаконичная запись, красивый почерк, ничего лишнего. Не сразу доходит смысл. Холод пробирает до кончиков пальцев. Закрываю глаза, чувствую, будто теряю последний силы. Моргаю, ощущая слёзы, градом стекающие по щекам. Тело колотит в истерике, я все сильнее задыхаюсь, стону и дергаюсь, сначала тихо, а после уже кричу во весь голос, не в силах сдержать эмоции. Вою и бью кулаками по полу, по своим конечностям, схожу с ума, не имея сил хоть как-то остановиться, замедлить бег, успокоить себя. В этом будто и нет смысла. Отстранённо отмечаю, что дверь распахнули, но ничего не вижу из-за слез. Записка скомкана в руках, испачкана в крови, но свою миссию она исполнила. Меня поднимают, слышу чужие голоса за своим воем, опасливо вырываюсь, вспыхивает и гаснет магия. Но меня держат крепко, несмотря на яростное сопротивление. Металл доспех, стальная хватка. «Нет, это не враги, все хорошо»… Голоса в голове визжат в такт моей истерике, бьются стройными рядами в черепной коробке, они не согласны. «Успокойся! Они не враги.» — физически больно уговорить тело не атаковать, инстинкты глушат здравий смысл. Кажется, я схожу с ума. Топот ног оглушает, а я все сжимаюсь, сжимаюсь, сжимаюсь…        Чернота. Холодная и жуткая. Смотрим друг на друга. Она тихая и спокойная. Я, теперь уже тоже. Пауза между «до» и «после» длится вечность. И мне даже ее мало, чтобы до конца прийти у себя. А за ней, этой отрезвляющей чернотой, пробуждение, словно тест на прочность. Не до конца, будто за ногу держит какая-то сила, не давая пошевелить уставшим телом. Лишь ощутить, как болят мышцы. А ещё слышать, что там, в этой отвратительной реальности, происходит. Слышать и судорожно анализировать все холодным разумом. — Я все ещё не понимаю, почему Сэра. Почему из всех нас именно она? Какой мотив в этом зверском убийстве и покушении? — голос… Лелианы стал первым, что я услышала. Он звучал эхом, но я могла различить в нем все оттенки эмоций. Даже представить ее лицо. — Мы знаем недостаточно… — «Жози» — отстранённо отмечаю я. — Ее преследует трагедия, куда бы она не пошла. — после тихого вздоха продолжает тайный канцлер. «Как же ты права..» — Хватит. Ваши разговоры не приведут нас к истине. — воскликнула Инквизитор. — Разберёмся с делами, после у Сэры и узнаем, что такого она сделала Кун, за что ее решили устранить. — «Кун»? Это сделали Кун? — А может ее предупредили, чтобы она больше не переходила черту? То, что это дело Кун, могли и подделать. — Лелиана говорила задумчиво, будто разгадывала интересную загадку. Меня начала постепенно наполнять горечь. И ей не было выхода. — Сэра может и не сказать, что за демоны прошлого ее преследуют. Она всегда любила тайны. Оставим Кун в качестве главных кандидатов. Сэра проснётся и расскажет, что думает и знает. Или что позволит нам знать. — подала голос Жозефина. «Да, пусть будут Кун. Истреблю побольше этих фанатиков, может легче станет, а после разберусь, где правда» — с тихим холодом выдал воспалённый разум. Внутри разрасталось пламя. Голоса в голове эхом соглашались. Они любили моего сына, если эти создания вообще умели привязаться к чему-то или кому-то. — Думаешь, после всего случившегося, она будет хоть немного в себе? — неуверенно уточнила сестра Соловей. «О нет, я не сойду с ума так легко.» Хотя, возможно, уже давно поехала крышей и сама не поняла этого. Живя в столь жестоком и диком мире было бы тяжело оставаться комнатной собой. Даже завидно Сэре, отдыхающей в моем теле где-то там, далеко, в моём мире. — Хотелось бы верить. Если нет, то… — начала посол, но ее прервал мужской голос. — То я заберу ее к себе, свежий воздух, новое место, мабари… Ей должно стать лучше. — тихо высказался Каллен. Внутри меня все застыло. «Ты готов на это..? Забрать израненную душевнобольную девушку и выхаживать? Когда ты впал в это отчаяние, Каллен? Когда сошёл с ума даже больше, чем я?» — если бы я могла, то расплакалась бы. Эта забота, похожая на насилие то ли над собой, то ли надо мной, обрушилась на плечи тяжким грузом. «Лучше бы я не слышала этого. Лучше бы и дальше не понимала всей трагедии происходящего.» — Уходишь в отпуск? — хмыкнула Лелиана. Видимо, она восприняла слова командора спокойнее, чем я. «Она хорошо знала и понимала его..» — Других причин для спокойной жизни я не вижу. — спокойно ответил командор. Была в его голосе какая-то обречённость и скрытое желание, чтобы я действительно ненадолго сошла с ума. — Ты и правда ее очень любишь. — вздохнула Жози. — Не начинай. — беззлобно огрызнулся мужчина. Казалось, он очень устал. — Инквизитор, вы сегодня останетесь здесь? — спросила Лелиана. — Да, завтра продолжим, я слишком устала. Каллен, если хочешь, можешь тоже остаться. Я не имею права тебя выгонять.        Чернота вновь затащила меня на самое дно, и я провалилась в неё, так и не успев услышать, что ответил командор. Да и хотела ли я слышать этот ответ?        Пробуждение, будто глоток воды в пустыне. В этот раз темнота отпустила до конца. Видимо, она поверила, что у меня есть силы столкнуться с реальностью. И было даже как-то ненормально спокойно.        Новая комната. Я в тёплой кровати, накрыта одеялами, чистая пижама пахнет травами, волосы бережно собраны в косу. Не помню, когда меня перенесли, переодели и уложили. Возможно, я потеряла сознание ещё тогда, в той комнате… Тело передергивает, по спине бегут мурашки. Рассматриваю свои ладони — пальцы все ещё слегка дрожат. В ногах что-то тёплое. Поднимаю взгляд. Слева спит Коул. Справа — Лавеллан. Лёгкая, почти безжизненная улыбка трогает лицо. «Как давно я сплю?» — Три дня. — не открывая глаз, тихо произносит Коул. — Мы все волновались. — ..Что решила Инквизиция? — спросила я следом. — Агенты Кун ворвались. — тихо ответила уже Лавеллан, поднимаясь. Она выглядела так себе, помятая, лицо осунулось, а рука будто ещё сильнее стала сиять. Только за этим светом было что-то болезненное. Золотые глаза посмотрели в мои и тотчас наполнились слезами. — Мне так жаль…        Рывок, и девушка уже обнимает меня, прижимая к себе. Запоздало я глажу ее по спине, успокаивая. Буря внутри меня поднялась и тотчас улеглась. — Тише, все хо… — нет. Все не хорошо. Я отдёрнула себя. Лицо само собой стало бледным, а по телу прокатилась волна дрожи. — Как ты себя чувствуешь? — заглядывает в глаза. — Как я должна себя чувствовать, dalen? — грустно улыбаясь, спрашиваю на манер Соласа. — Я не понимаю, что происходит, не понимаю, почему и сколько ещё людей от этого пострадало. — Твой сын, я, я… Почему им понадобился Вик?! Какую опасность он представлял, чтобы его убивать?! А та девушка..? — всхлипывала Лавеллан мне в плечо. Я же смотрела на бледное лицо Коула. Парень протянул руку и я сжала холодную ладонь. — Я так и думала, что ты не знала, что ты бы сказала, предупредила, если бы догадывалась об опасности. Мы же друзья… Эти Кун… — Я убью их. — спокойно выдохнула я. «Пока звучит музыка — танцуй.» — с горечью пронеслось в голове. Проливать реки крови мне никогда не было по душе. Но сейчас в этом находилось какое-то сумасшедшее удовольствие. Лавеллан отпрянула, снова заглядывая в мое лицо. — Они… Убили моего сына, теперь умрут сами. Не отговаривай меня, Инкви, здесь миром ничего не решить. — Нет, я не смею. — нахмурилась девушка, отстраняясь. — Мы от них и мокрого места не оставим. — Кун нажили себе врага. — вздыхаю устало. Будто я уже истребила всех, но это не принесло никакого спокойствия. — Но я не понимаю одного. Они ворвались в покои, но не тронули тебя. Почему? Наши люди говорят, что ты была в комнате во время.. А в итоге убили только их.. Зачем..? — девушка запнулась. Она больше не хотела произносить имя сына. Я тоже. — Меня разбудили шумом посреди ночи, я не успела атаковать, растерялась, получила удар по затылку. Очнулась на полу, когда было уже поздно. — медленно проговорила я. В голове звенел болезненный обрывок прошлого, но я не могла за него зацепиться, он таял, будто снежинка в горячих руках. Будто на полу никогда не лежало маленькое искореженное тело… — Коул, это ты убрал мою боль? — Да, так будет лучше. Ты не помнишь, потому что устала. Все волнуются, затихли и ждут твоего пробуждения. Мне предупредить их, что все хорошо? — Да, я очнулась. Приведу себя в порядок и буду готова со всеми поговорить. И Коул, верни мое воспоминание. — парень поднялся, до последнего не выпуская мою ладонь, и тихо вышел, на прощание прошептав тихое «Да».        Лавеллан смотрела на меня то ли потеряно, то ли восхищенно. — Откуда у тебя столько сил, после всего, что случилось? — Dalen, меня питает ярость. Утри слёзы, ты должна быть собранной. — покачала головой я, поднимаясь. Тело было тяжёлым, скованным днями без движения. Желудок тоже был пуст и хотелось пить. Ужасно сильно хотелось пить. Устало взяла кувшин и стала жадно глотать воду прямо из горла, игнорируя стакан. Вода текла по шее, мочила пижаму, но мне было все равно. — Да, хорошо… — слышался растерянный голос Инкви. — Как много я пропустила? — интересуюсь, вытирая рот тыльной стороной ладони и ставя пустой кувшин на столик. — Три очень тяжёлых дня. Мы усилили охрану, и друзья по очереди охраняли тебя. — Что за это время произошло..? — Рассказ будет длинным, поэтому давай перескажу все в дороге до встречи со всеми? Самое время для собрания. — девушка кивнула куда-то в сторону двери. — Хорошо. Значит пора собираться.       Лавеллан кратко пересказывала события последних дней, пока мы переодевались в броню, приводили себя в порядок, а после завтракали принесений на подносе едой. Я двигалась на автомате, то и дело смотря на болезненно кривящееся лицо девушки. Ее рука была очень плоха. Настолько, что пришлось влить в неё немного магии, чтобы Инквизитор смогла хоть недолго передохнуть от боли.       В первый день, после ночи со мной, Инквизитор посетила эльфийские руины, как и в оригинале. На второй — затоптала гномьи развалины. Поделилась, что Кун уверены в том, что мы — Агенты Ужасного Волка. Наткнулись на взрывчатку и успели расследовать и это дело. Ничего нового я не слышала. Третий день — библиотека. Хорошо, что я была там раньше, нашла ее, иначе было бы обидно не посетить это место.        Пока мы шли по коридорам, я размышляла о том, как много я пропустила и как легко оказалась почти что у той самой точки невозврата. — Я давно не связан с Кун, но мне самому интересно, зачем им понадобилось убивать ее сына. — спокойно делился Бык своими соображениями с незримым собеседником, даже за дверью было хорошо слышно его глухой баритон. Мы шли на встречу с остальными и, видимо, были почти на месте. — В этом нет какого-то смысла и выгоды, ведь чем младенец может навредить Кун? То ли дело Сэра, но даже она не привлекла к себе такого внимания и ее почему-то пожалели. Не тронули и Инквизитора. У меня есть предположение, что во всем этом замешана третья сторона. Возможно ли, что Друзья Рыжей Дженни подсуетились и спасли свою подругу? Или те… — Одна из моих Друзей скрывается во дворце, я постараюсь отловить ее и добиться подробностей. — заходя в кабинет, в котором уже расселись все действующие лица, сообщила я. Обрывать речь Быка не хотелось, но и греть уши тоже. — Даже если она меня и спасла, это не уменьшает трагедии, произошедшей той ночью. Больше меня не сковывает забота о детях и я могу присоединиться к миссии и зарезать как можно больше этих крыс. Не в обиду, Бык. — Никаких обид, Сэра. — качнул головой Бык. — Рад, что ты в порядке. — «В порядке»? — скривившись, переспросила я. — Мои дети мертвы, Солас исчез, слугу зарезали, а Инквизитор, судя по всему, умирает из-за якоря в своей руке. Саму Инквизицию хотят прикрыть, испугавшись влияния тех, кто их всех ещё недавно спас, повсюду валяются бочки со взрывчаткой, а, точно, ещё нам приписали службу эльфийскому божеству. Даже не я, мы все в полной жопе, а не в порядке.       Инквизитор нахмурилась, сжимая сияющую руку другой рукой. В кабинете повисло напряжённое молчание. Все члены Инквизиции словно замерли, поглощённые жестокой реальностью. Я видела эти глаза, устремлённые в пустоту. И гробовое молчание сводило с ума. — Какие наши действия?.. — обернувшись на Лавеллан, спросила я. Дела Инквизиции были важнее тупикового расследования смерти сына. После я со всем разберусь сама. — Давайте направимся Дарваард.

***

       Мы быстро собрались в поход. Собрали оружие и, кивнув застывшему у Эллювиана Каллену, выдвинулись в путь. Я успела поймать его потухший взгляд, перед тем, как безразлично от него отвернуться. Перед глазами потемнело и мы оказались в знакомом мне месте, полном зеркал.        Все прощались. Шли к тому самому зеркалу, что было нужно, и говорили напутствия. Благодарность, заверения умереть, если понадобится. Отдавали честь и просто смеялись, как сумасшедшие. Возможно, поэтому мое молчание и затерялось в этом жизнерадостном потоке из чужих слов. А после вновь помутнение перед глазами, переход через зеркало, и мы уже на незнакомой земле в окружении недружелюбных Кун.