Танцуй, моя любовь

      Этери даже побоялась того, что девушка в очередной раз попробует скрыться или опять пойти наперекор, однако ни того, ни другого не случилось. Джени не намеревалась сдаваться после первого же отказа. Они продолжают работать, как ни в чем не бывало, только теперь девушка позволяет себе при всех одаривать Этери такими же оценивающими, а порой и горячими взглядами, какими женщина сама смотрит на нее. Или ставить комплиментами в неловкое положение. Оказывается, даже у Железной леди имеются слабости. Если бы воздух обладал способностью искрить, они вдвоем могли бы спалить не один гектар земли вокруг. Кто, в итоге сдастся первой? Но играть в это можно бесконечно, тогда как время не стоит на месте. – Ты хочешь быть только с мужчиной? – Джени злобно сверкнула глазами на очередной букет на столе Этери. – Или ты в отношениях? – Нет. – Тогда что тебе мешает? – Ты молодая, Джени и я не хочу портить твою прекрасную жизнь. – Это с твоим появлением она стала прекрасной. В ней появились краски. – В тебе говорит чувство благодарности. – А в тебе слепая вера в предрассудки. – Предрассудки и чужое мнение это последнее, что меня волнует. – Верится с трудом. – Я не собираюсь тебе ничего доказывать. – Все потому, что у меня нет ни денег, ни положения. – К черту все деньги и положение, они не гарантируют тебе ровным счетом ничего. – Покачала головой Этери. Разве деньги и положение сделали ее счастливой? Нет. Но она была счастлива делать качественно свою работу, которая выделяла ее среди других. Вначале ты уходишь в работу с головой, чтобы забыть, а потом остаешься в ней, потому что тут, по крайней мере, знаешь чего ожидать. – Жить, в конце концов, предстоит с человеком, и принимать его жизнь такой, какая она есть. – Тогда прими меня в свою жизнь. – Я не могу. – Не можешь или не хочешь? Конечно, я же не твой ухажер-щеголь, который превращает твой кабинет в цветочный магазин. – Женщина смеется. – Он не мой ухажер, Джени. И перестань закатывать сцены, будто ревнивая жена. – Имею право, – пробубнила Джени. – Однажды, я сказала, что не причиню тебе вреда. – Но ты вредишь и себе, и мне, своим показным безразличием. – Это твоя точка зрения. – По-твоему, игнорировать меня и мои чувства, это самое лучшее спасение? При этом отодвигая собственные чувства на последнее место. И какой вред может причинить человек, отвечающий взаимностью и испытывающий такие же чувства? Запираться и контролировать внутренние ощущения Этери умела. Но от себя самой бежать оказалось легче, чем пытаться избавиться от той, что прочно поселилась в твоих мыслях, да и в жизни тоже. К тому же, Джени оказалась не из робкого десятка, впрочем, это было понятно еще с первой встречи. Грешным делом женщина даже думает, не уволить ли эту дерзкую девочку, а потом сама же вспоминает, что обещала не смешивать работу и личное. Замкнутый круг какой-то! – Ну же, прикоснись ко мне. Ты же не стесняешься трогать девочек на занятии. – Это совсем другое. Это ради вашего блага, потому что я за вас отвечаю, и я о вас забочусь. – Научись отвечать вначале за себя и за собственные чувства. – Джени, это моя работа, показывать вам, как и что нужно делать. – Иногда стоит вспомнить, что помимо работы тебя окружает целая жизнь и люди. – Я умею отличать одно от другого. – А еще, ты отлично ищешь себе оправдания!       Где-то там, в прошлом Этери однажды разучилась принимать все, как должное, потому что отныне думала, что все нужно заслужить. Поэтому, с чего она вдруг решила, что заслужила эту девочку? Тем, что проявила доброту и помогла? Но этого мало…теперь ей всегда казалось мало, чего бы это не касалось. Никто не видел ее шрамов на коже, ни с кем она не была откровенной, и никто не стал свидетелем ее признаний. Кажется, она не могла даже произнести простое «я люблю тебя» чтобы прошлое не кольнуло между лопаток. Чем эта девочка заслужила, такую разбитую и склеенную из осколков, как она сама? Женщина боялась, что любовь Джени остынет, столкнувшись с ее холодом или наоборот растопит. Может она никогда и не умела любить, поэтому с ней так поступил единственный человек, для которого она была готова на все. Впрочем, копаться в прошлом так себе затея.       Подумать только, как за целый год круто изменилась ее жизнь! Джени откладывала деньги на покупку квартиры, и не грезила выкарабкаться в хорошую жизнь за счет Этери. С другой стороны, она осознавала и сомнения женщины, за плечами которой немалый опыт и неудачные отношения. Можно, конечно, дать ей время, но кто знает, сколько его потребуется, а Джени все труднее становилось сдерживать свои порывы и желание заботиться об Этери. Пусть даже это проявлялось в каких-то мелочах, вроде помочь разобраться с документами или донести что-то до машины. А уж открывать перед ней двери или отдвигать стул практически вошло в привычку, чем немало подбешивало Этери. – Возишься со мной, как с маленькой. – Позволь мне хотя бы так быть нужной для тебя. – Я тебя не гоню, и ты прекрасно знаешь, что нужна мне. – Но и зеленый свет не даешь. Мы так и топчемся на одном месте.       Едва ли кто-то знал о том, что Этери порой советовалась с ней по части выбора цветовой гаммы для других девочек. Они подолгу могли обсуждать работу, не чувствуя при этом неловкости, если разговор не сворачивал в личное русло. Джени брала приступом все ее стены. В любви и на войне все средства хороши, поэтому девушка пользовалась всем, чем могла. Вот и сегодня, после итоговой репетиции, Джени готовилась нарушить одно из правил, о которых говорила Этери почти год назад. Девушка волнуется, словно впервые идет на сцену, но твердо решила сделать все намеченное. Джени не нарушила ни одного элемента в общем танце, однако в сольном позволила себе отступить от задуманной изначально идеи, и выполнить несколько движений, которых не было в программе. Конечно, она не ринулась с импровизацией, и четко все проработала дома перед зеркалом. Однако оценить настоящую разницу могли лишь сама Этери или Дэн. Мысленно Джени даже смогла представить, как Этери хмурит лоб, пытаясь понять, что упустила. За кулисами полутемно и Джени чувствует тепло чужих пальцев, крепко сжавших ее запястье. – И что ты там вытворяла? – Это ведь то, чему ты учила меня все это время…отдаваться танцу, как самому лучшему любовнику. Потому что тот, кого я люблю, отдает мне только безразличие… – Не передергивай, такому я не учила. Ты просто от природы наглая. – Признай, что тебе понравилось, даже если все шло не по плану. – Джени пользуется недостатком света и прижимается к женщине ближе. – Я не люблю сюрпризы. – А я не люблю трусость. – Значит, не хочешь по-хорошему? – бросает женщина. Джени вызывающе смотрит в ее лицо, совсем близко.       Что ж, Этери и впрямь способна сделать существование невыносимым, придираясь к любой несущественной мелочи. И если девочки получали от нее ровно столько же, сколько и раньше, Джени прилетало за все. И в ответ на злобные взгляды женщина лишь пожимала плечами, ухмыляясь. «А как ты хотела? Ты первой объявила войну протеста». Этери подходила по поводу и без, показывая на ней все, что раньше могла оттачивать на каждой из девушек по очереди. С одной стороны, это могло бы заставить гордиться собой, какой никакой, а прогресс, но с другой, Джени с трудом пыталась сохранять равновесие. Потому что когда женщина подходила и просто поднимала ее футболку, тут же прикладывая ладонь к животу, Джени думала далеко не о тренировке и девушках вокруг. Больших трудов стоило держать язык за зубами, чтобы не ляпнуть какую-нибудь двусмысленную фразу. А Этери, тем временем, крутила ее, как марионетку, оценивая мышечный тонус, заставляя прогибаться и вычерчивать идеальные элементы собственным телом, при этом почти всегда находясь рядом. Грудь вперед, плечи назад. Мягкие ноги. И ее левая ладонь, сползающая с поясницы ниже… Грудь вправо, поднять левое плечо, опустить правое. «Держи спину ровнее» где-то рядом с самым ухом повторяют ее губы. Грудь назад, плечи вперед. Подушечки пальцев ее левой руки пробегают по позвонкам и лопаткам девушки. Голова и бедра при этом остаются на месте, как и свободная рука Этери, что крепко покоится на правом бедре Джени. – А ты знаешь, что у тебя настолько горячие пальцы, что я могу однажды расплавиться под ними или застонать во весь голос. Как ты потом будешь объяснять это всем? – Скажу, что ты перегрелась. – Улыбается женщина. – И сама же вызовусь оказать тебе первую помощь, или сделать искусственное дыхание, если тебе совсем поплохеет. – Очень смешно. А знаешь, о чем я думаю, когда ты ко мне прикасаешься там при всех? – Этери совсем не уверена, что хочет это знать, но Джени продолжает, беззаботно накручивая на палец завитую прядь волос, забравшись на диван в ее кабинете. Разумеется, не позаботившись переодеться или хотя бы не выставлять напоказ свои шикарные ноги. – Что мы остаемся одни, и ты не спеша исследуешь мое тело, пробуя на вкус и прикасаясь, несмотря на то, что, наверное, потрогала почти каждый его сантиметр. Как твои губы сцеловывают капельки влаги с кожи и произносят лишь мое имя, потому что это будет единственным, что ты сможешь сформулировать, когда окажешься со мной в одной постели. – А ты самоуверенная, Дже-ени. – Хриплым голосом замечает Этери, снова улыбаясь. – Мне это нравится. И я знаю, что тебе тоже нравится. Просто представь, какого удовольствия ты себя лишаешь! – Джени скользит пальцами по собственной ноге вверх, при этом неотрывно смотря на женщину, чей взгляд наблюдает за движением ее ладони. – Я хочу, чтобы все знали, что я твоя. Что я хочу принадлежать тебе. – Этери шумно выдыхает, пытаясь сосредоточиться на чем-то, кроме ее певучего голоса. Но картинки из воображения Джени мигом перекочевывают и в ее мысли. Соблазнительный капкан из слов, за которым хочется идти в новую жизнь. Ведь всего-то и надо, сказать ДА. – Перестань, пожалуйста, говорить мне такие вещи. – Качает головой Этери. Издевательство какое-то. – Мне становится все тяжелее держаться на расстоянии после этого. – Так перестань себя сдерживать.       Джени возвращается в зал для тренировок, пытаясь вспомнить, где посеяла свою бутылку с водой. И никак не ожидает застать там целующихся Дэна и Энн. Эти двое, как по команде, отпрыгивают друг от друга на приличное расстояние, вытягиваясь. – Фух, я уж подумал, это Этери неожиданно вернулась. – Дэн запускает ладонь, взлахмачивая собственные волосы. – Извините, я не хотела вас прервать. Как-то неловко получилось. – Топчется на одном месте Джени. Глупо тут упоминать про свою воду. – Я как раз искала Этери. – Тут ее точно нет. – Подает голос Энн. – Да я уже поняла. – Усмехается Джени. – Извините меня еще раз, пожалуй, я пойду. – Подожди, я с тобой. – Шустро подхватив свою кофту, Энн подбегает к Джени и уже у двери оборачивается, чтобы помахать Дэну. – Увидимся! – Я не хотела портить твой интимный момент. – Джени шутливо толкает коллегу в бок. – Скажешь тоже, хорошо, что ты зашла. Кто знает, чем бы все это закончилось. – Вы встречаетесь? – Только пару раз целовались. – Девушка краснеет. – Дэн предлагает все сделать официально, но я боюсь говорить об этом Этери. – Она тоже человек, думаю, поймет. Тут же никто в монашки не записывался. К тому же, что вам мешает пойти к ней вдвоем? Он мужчина и они отлично ладят, думаю, найдет нужные слова. – Да, наверное, ты права. Думаю, у нас получится разделять работу и личную жизнь. Это не будет помехой. – Боюсь, как любой мужчина, Дэн очень скоро начнет ревновать. – Не будем загадывать. – Покачала головой девушка. – У меня к тебе есть одна большая просьба. – Чем я могу помочь? – Знаю, что вы с Этери хорошо ладите, но пожалуйста, не рассказывай о нас. Мы практически нарушили ее запрет. – От меня она точно ничего не узнает, можете быть спокойны. – Спасибо, Джени. – Энн крепко обнимает ее. – Но могу замолвить за тебя словечко, если вдруг она запретит вам двоим быть вместе. – Поговорим об этом, если все провалится. – А почему бы тебя прямо сейчас не вернуться за Дэном и не пойти к Этери сразу, не теряя времени? – Она уехала. – Странно, я вроде бы ничего об этом не слышала. – У нее свидание с Эдом.       Что ж, эта новость была словно ведро ледяной воды на голову. Джени казалось, что у всех вокруг все налаживается. Девчонки постоянно обсуждали парней или женихов, а ей и обсудить то было нечего. Кому расскажи, скажут, что дурочка…словно ты с разбегу несешься в кирпичную стену, заранее зная, что набьешь шишку.