Научи меня жить

Донателла старалась как можно больше времени провести с племянниками. Из-за их переезда, девушка понимала, что увидит их еще очень не скоро. На ужин в честь прощального вечера соизволил приехать даже Элайджа, что удивило всех. Немаловажным фактом было и то, что он вместе с сестрой играл с детьми, забавляя тех кривляньем забавных рожиц и веселыми играми. Камски любил детей, а детей брата вдвойне, просто проявлял это редко. Обзаводиться семьей и собственным потомством мужчина не спешил. Он был из тех гениев, что посвящают жизнь науке. В конце концов, ему было о ком заботиться. Опекунство над сестрой было для него чем-то вроде родительства, и ни капли его не смущало. Огорчал лишь повод всего этого, но Элджи упорно возлагал надежды на Коннора. Когда-то он мечтал нянчится с детьми Дэни и Кларка. К сожалению его мечтам не суждено было осуществиться, и он тешил себя тем, что хотя бы Леонард продолжил род Камски. Стыдно было признаться, что основатель «Киберлайф», все же разделял собственную любовь. По непонятным ему самому причинам, он любил сестру больше чем брата, и Кларка любил больше, чем брата. Глядя на то, как Донателла возится с маленькой Лиззи, он украдкой воображал, будто это их с Гроссо ребенок, что она не наркоманка, страдающая от глубокой депрессии, что сейчас в эту комнату войдет Кларк и расскажет как прошел его день. Ничему этому не бывать. И каким бы он ни был гением, Камски не в силах все это изменить. Оставалось только надеяться на их творение, теша себя мыслями об успехе. -Дети, пропел мелодичный голос Келли. — Вперед мыть руки. -Кто последний, тот убирает игрушки, — быстро проговорил Элайджа, подскакивая с пола. Коул и Лиза стремглав неслись за ним, участвуя в его глупой шутке. Дэни рассмеялась им в след, заверяя, что сама справится с игрушками, отказываясь участвовать в гонке. Забавно было видеть брата таким, его поведение скрашивало легкую грусть из-за переезда. -Давно не видел его таким, — обратился к сестре Леонард, присаживаясь рядом. -И я, — усмехнулась девушка, подбирая детали от кукольного домика. — И тебя такой, тоже давно не видел, — продолжил он. — Какой? — удивленно усмехнулась Дэни. — Такой … живой, — с трудом подобрал он слово. В сестре явно что-то менялось, но что именно, понять было трудно. Ее внешний вид сегодня кардинально отличался от повседневного. Вместо растрепанных волос, сегодня был тугой хвост, собранный на затылке. А вместо джинс и футболок, скромное платье-футляр. Сегодня она выглядела так, как раньше. — Ну, в свете последних событий, сочту это за комплимент, — шуточно ответила девушка. — Поехали с нами, — выпалил Лео. — Мы уже говорили об этом, — тяжело выдохнула Камски. — Я знаю, знаю что ты мне ответишь, но все же, — продолжил мужчина, перехватывая руку сестры. — Ты же знаешь, я не брошу … все, — немного замешкалась она. — Ты бы могла начать все с начала, — искушал он ее мнимым счастьем. — Лео, — она нервно закатывала глаза. — Хватит. — У тебя еще есть шанс построить свою жизнь, — настаивал брат. — Не говори мне, что не хочешь этого всего, — Леонард кинул взгляд на дурачившихся детей. — Перестань, — она нервно цокнула языком. — В новом мире, ты способна встретить мужчину и прожить полную и настоящую жизнь, — вторил Камски старший, игнорируя ее нервозность. — Я хотела все это с Кларком, — прямо ответила Дэни. — По-другому мне не надо. — Я не прошу тебя забыть о нем, — продолжал брат. — Я лишь предлагаю начать с начала. — Лео, достаточно. — С пластиковой куклой у тебя этого всего не будет, — перешел он к более кардинальным аргументам. — Он не Кларк, он просто копия. — Ну хватит, — Донателла поднялась с пола, спеша покинуть гостиную. Его слова задели за живое. Она и без этого разговора, прекрасно знала, что «человеческого» будущего нет в таких отношениях. Но воспоминания об их поцелуе напрочь вытесняли эти мысли. Вкус его губ, не смогло смыть даже дорогое вино. От одной мысли о Конноре, внутри что-то загоралось, разливаясь теплом. Девиант стал для нее маленьким лучиком света, в ее мрачной жизни. Он едва подсвечивал ее туманное и темное будущее. Дэни топила сомнения в вине, неохотно ковыряя вилкой в еде. Совесть грызла ее за мысли о нем, хотя стоило бы сосредоточиться на родственниках, покидающих их. Справиться с собственными мыслями становилось крайне сложно. И Элайджа будто телепатически улавливая ее состояние, вовлекал сестру в разговоры о новостях, спортивных достижения, и о том, как теперь будут обустраиваться в Канаде чета Камски. Девушка охотно участвовала в разговоре, то и дело вылавливая образ Коннора в своей голове. Маленькая и капризная Лиззи забралась на колени Донателлы, в поиске «защиты» от Келли, пытающейся накормить ребенка весь вечер. Это забавляло всех окружающих, и только взгляд Леонарда был каким-то печальным. — Я не хочу с тобой расставаться, — шепнула малышка на ухо Дэни. — Мы не расстаемся, — удивилась Камски. — Мы уедем, а ты останешься здесь, — шептала малышка девушке в ухо. — Я буду очень скучать. — Я тоже буду скучать моя зайка, — Донателла обняла ребенка в ответ. — Я буду приезжать к Вам, и Элайджа тоже. — Когда я вырасту, я стану такой как ты, — девочка сильнее прижималась к родственнице. — Ты станешь лучше меня, моя родная, — легкая грусть отразилась в ее улыбке. — Что это у тебя? — Моя шапка, — Лиззи смущаясь протянула сжатый в кулачок предмет. — Это тебе. Жест Лиззи был довольно трогательным и милым, она решила на прощание подарить Донателле свою желтенькую шапочку с розовыми кошачьими ушками. Как память о их дружбе, которой иногда завидовала даже Келли. — О милая, — Камски прижала вещицу к груди. — Она такая чудесная. Семья с умилением наблюдала за этой сценой. А в глазах среднего брата была легкая грусть и надежда. Элайджа хранил много секретов, но один из них особенно. Он оберегал эту тайну ото всех. Об этом знал лишь Кларк, но по чудовищному стечению обстоятельств, унес ее с собой в могилу. Камски собирался поведать об этом сестре, но не раньше чем та избавится от затяжной депрессии и наркозависимости. Хранимый им секрет способен перевернуть всю ее жизнь с ног на голову, но об этом пока было рано думать. Да и принимать такое серьезное решение без консультации психотерапевта было рискованно. В конце концов реакция сестры может быть непредсказуемой, хотя на Коннора она отреагировала гораздо лучше, чем они могли себе представить. В любом случае думать об этом было еще очень рано. Но Элайджа таил надежду и терпеливо ждал, когда же его сестра, наконец, сблизится с Коннором. Именно от андроида зависело ее будущее, в котором Камски хотел видеть полноценную жизнь. — Я обещаю, что буду носить ее, — Дэни примерила подарок племянницы. — Тебе идет, — подшучивал Леонард. — Ни за что с ней не расстанусь, — горделиво вещала Дэни, Крепко обнимая Лиззи. И не солгала. После долгих и слезных прощаний, Элайджа и Дэни наконец покинули дом семьи старшего брата, обещая прилететь к ним в Канаду на праздники. А затем, ностальгируя по былым временам, отправились прогуливаться вдоль набережной. Согревающий эффект от вина был слабым и подходил к концу, поэтому прихваченный с собой виски вполне выполнял данную функцию. — Эта шапка мне кое-что напоминает, — начал Элайджа. — Да, и что же? — вскинула брови девушка, отпивая из бутылки. — Когда ты пошла в первый класс, в тот год на Хэллоуин ты тоже была котиком, — с нежностью вспоминал брат. — И правда, — заулыбалась Дэни. — Ничего себе ты вспомнил. — А я и не забывал, — мужчина легонько подтолкнул ее в бок. — Но кое-чего не хватает. — Чего же? — Дай-ка подумать, — Камски театрально почесал подбородок. — Ничего не говори, — остановила его девушка, вытянув руку вперед. Донателла отвернулась от брата на несколько секунд, рыская в сумочке. Затем она повернулась к мужчине, рассмешив того в миг. На ее лице красовались носик и кошачьи усы, нарисованные карандашом для глаз. — Вообще-то я имел в виду перчатки в виде лапок, — сквозь смех объяснял он. — Но так даже лучше. Воспользовавшись моментом, Дэни и ему такие пририсовала, чтоб не повадно было над ней смеяться. — Это глупо, — продолжал смеяться Камски. — Ты мой брат, а значит такой же глупый, как и я. — Иди сюда, — Элджи прижал сестру к груди. — Я люблю тебя, — пробубнила она, прижатая щекой к торсу. — И я тебя, моя ласточка, — Камски поцеловал девушку в макушку. Все его жесты были какими-то отцовскими. — Спасибо. — За что? — удивился мужчина. — За то, что заботишься обо мне. — О ком же мне еще заботиться? — усмехнулся он. — У тебя должна быть своя семья, — протяжно объясняла Дэни, ведомая им вдоль набережной. — Жена и дети, собаки, кошки. — Будет, — отмахнулся он. — И у тебя будет. Донателла цокнула языком, метнув в брата тяжелый взгляд. — Вот увидишь, — ухмылялся Элайджа. — Я всегда на несколько шагов впереди. — Не начинай, — пригрозила сестра. — Не буду, — улыбался мужчина. — Сегодня был чудесный, хоть и грустный вечер, — перевела тему Донателла. — Согласен, — Камски все так же держал руку на ее плече. — Останься у меня сегодня, — предложила сестра. — Давно не оставался с ночевкой. — А Коннор против не будет? — с легкой издевкой спросил Элайджа. — Очень смешно, — наиграно улыбалась она. — Я серьезно, — еле сдерживая улыбку, хмурил брови мужчина. — Не будет, — наконец она дала такой желанный для него ответ. — Тогда ладно, — Камски обнял сестру ближе. — Останусь. Из-за скопившихся дел в департаменте, Коннор был вынужден задержаться для помощи лейтенанту. Если раньше подобное его нисколько не беспокоило, то сейчас ему не терпелось скорее покончить с делами и отправиться домой. Стараясь сконцентрироваться на работе, его мысли часто ускользали от поставленной задачи, уводя к одному. Девианту не терпелось снова оказаться с девушкой наедине. Он хотел продолжить начатое, еще раз продемонстрировать симпатию и интерес. Их поцелуй породил в нем новые эмоции и чувства, поддаваться которым ему так нравилось. Теперь Коннор стал увереннее в себе и правильности своих поступков. Тепло ее кожи, губ, блеск глаз так впечатлили детектива, что он не желал останавливаться на достигнутом. Впервые в жизни, он чувствовал важность собственного существования. Теперь он знал, что это взаимно, просто знал. Из-за всего этого, Коннор так спешил с завершением дел, что удивил Андерсона своей спешкой и систематизацией рабочих процессов. Хэнк не ожидал, что они так продуктивно и быстро отработают все, что было поручено Фаулером. — Была бы моя воля, мы бы вообще этим не занимались, — бубнил лейтенант, медленно печатая отчет. — Ну еще бы, — саркастично усмехнулся напарник. — Ты смотри, шутить он научился. — У меня хороший учитель, — перевел он взгляд на Хэнка. — Ой подлиза, — щурился мужчина. — Эмпатия, — шутливо пригрозил пальцем детектив. — И что «эмпат», — подтрунивал лейтенант. — Как дела на личном фронте? Диод заметно мелькнул желтым, а усмешка покинула его лицо. Просто потому, что он не знал. Коннор не мог ответить на этот вопрос, потому что не знал, как у них с Дэни дела. Для него, их поцелуй значил очень многое, для нее … неизвестно. В мире, где у андроидов такие же права как и у людей, где они живу бок о бок друг с другом, много сложностей. И одна из самых важных — это человеческая душа. Для Коннора, душа Донателлы сплошной темный лес. Быть с ней рядом, это как жить в доме с призраками. Вроде все неплохо, но в любой момент появится призрак прошлого, привнося раскачку маятника их спокойствия. Но его это не останавливало, хоть и создавало трудности. Андроид ничего не ответил, а Хэнк и не настаивал. Задумчивый вид напарника ответил за него. — А знаешь, — прокряхтел Андерсон, откидываясь в кресле. — Иди-ка ты домой, я тут сам закончу. — Но я ведь… — оправдывался детектив. — Это приказ Коннор, — рявкнул лейтенант. — Меня дома кроме Сумо никто не ждет, мне спешить некуда. — Но…. — А тебя ждут, — отрезал Хэнк. — Вы думаете? — с надеждой вопрошал он, ожидая одобрения. — Да, — кивнул Андерсон. — Я в этом уверен. — Я тогда пойду, — неуверенно обратился он к напарнику. — Да иди уже, — отмахнулся Хэнк, сдерживая улыбку. Ему забавно было наблюдать за робостью и нерешительностью Коннора. Он только начинает познавать жизнь и природу людей. Его страхи и волнения вполне объяснимы, но от этого становится смешно. Глядя на напарника, лейтенант и себя часто вспоминает, в те времена, когда он так же спешил с работы туда, где его ждут. Детектив покинул полицейский участок, окрыленный поддержкой Хэнка, придавшей ему уверенности. В спешке, девиант не забыл о простых приятных мелочах, секреты которых поведал ему напарник. Пройдя к перекрестку, Коннор пересек улицу, подходя к цветочной лавке. Девушка уже собиралась закрываться, когда он обратился к ней. Она мило помогла ему подобрать нужный букет из нежных пионов, перевязанных атласной лентой. — Цветы для Вашей возлюбленной? — вежливо поинтересовалась флорист. Диод Коннора вновь загорелся желтым. Он не знал, что ответить. Для него она являлась таковой. Но мог ли он так ее называть? Имел ли право? Между ними был всего один поцелуй. Что для Коннора значило очень много. — Да, — робко ответил детектив. Он расплатился, забирая букет, и уже было собирался сесть в авто, как к нему подошли две девушки лет двадцати. — Простите, — обратилась одна из них. — Вы тот самый андроид-детектив? Вас показывали по телеку? — Ааа, — замялся он. — Да. Коннор вежливо улыбался, в надежде, что разговор не продолжится. — Офигеть! — восторгалась вторая. — Я видела тот репортаж, где Вы спасли заложницу. — Да, было дело, — вежливо отвечал он. — А можно с Вами сфоткаться? — настаивали девицы. — Ну пожалуйста, всего одна фотка и мы отстанем. — Можно, — смутился девиант. Девчонки встали по обе стороны от детектива, делая селфи. Коннор лишь дежурно улыбался, своей обаятельной улыбкой. Как и обещали, девушки покинули детектива после пары снимков, бурно обсуждая встречу. Коннор легонько улыбался сам себе, представляя, как над ним шутил бы Хэнк. Достав из кармана ключи, детектив разблокировал двери авто. Подняв взгляд, он встретился лицом к лицу с Гэвином Ридом. Тот сидел на капоте машины, что дала ему Донателла. — Эй «звезда», — бросил он ему вместо приветствия. — Тебя уже на улицах узнают. Коннор не желал ему ничего отвечать, но понимал, что это неизбежно. — Цветы для барби? — продолжал Рид. — Не твое дело Гэвин. — Думаешь признание андроидов дает тебе какие-либо права? — вспылил он. Детектив спокойно открыл пассажирскую дверь, положив букет на сидение. — Думаю, мне некогда с тобой трепаться, — саркастично отвечал девиант. — Опаздываешь к барби? А не поздновато ли? — Рид пересек границы личного пространства. — Мы живем вместе, — осадил его детектив. — А в целом, это не твое дело. Спокойствие и хладнокровие Коннора, бесили Гэвина куда сильнее, чем если бы он огрызался. — Ты че дерзишь щенок, — зашипел Рид. — Сейчас все провода тебе повыдергиваю, и твоя подружка тебе не поможет. При одном лишь упоминании о Донателле, система андроида выдавала новые ошибки и сбои, насыщая его эмоциями. Диод светился красным. Не дожидаясь действий, Коннор ударил Гэвина под дых первым. Заставив того сложиться пополам. — Ссаный ублюдок, — захрипел Рид. — Тебе это с рук не сойдет. После переломов ребер, он еще не успел окончательно восстановиться, но тем не менее лез на рожон. Коннор, сохраняя самообладание, пошел мимо него и сел за руль. Ему не хотелось продолжать очередную перепалку с назойливым оппонентом и портить настроение надоедливым конфликтом, который тот несет сквозь время. Детектив тронулся с места, торопясь оказаться дома, где он надеется провести время с Камски. Автоматический бортовой компьютер любезно предоставил ему выбор музыки, и он предпочел то, что всегда слушала Дэни. Так он старался стать с ней ближе, что ему вполне удавалось. Всю дорогу он думал лишь о том, как было бы здорово проводить больше времени вместе. Выходные и праздники отмечать вдвоем. Внутри тириумного двигателя зарождались и расцветали надежды и мечты, которые он собирался воплотить в реальность. А страхи и неуверенность, пусть пойдут прочь, им не место в его планах. — Люблю бывать у тебя, — поддерживал разговор старший брат, валясь рядом с сестрой на полу стеклянной мансарды. — А я у тебя нет, — пробубнила девушка. — Ненавижу твой дурацкий дом. Элайджа рассмеялся в ответ. Он знал это всегда, Дэни не любила приходить к нему именно из-за слишком тяжелого и строгого интерьера. — Когда мы были детьми, — его вкрадчивый шепот успокаивал и расслаблял. — Ты часто проводила время в моей мастерской и тебе там нравилось. — То было другое, — еле ворочала языком девушка, поддаваясь сну. Донателла изрядно устала за этот день, мрак и тепло мансарды действовали как и выпитый ею виски, они расслабляли и успокаивали, а шепот брата, и вовсе убаюкивал сознание. — И что там было другого? — нарочно спрашивал Камски, понимая, что она уже засыпает. — Все другое, и мы были другими, — на границе сознания, еле промямлила девушка. Заботливо укрыв сестру пледом, Элайджа включил подогрев пола, беспокоясь за ее здоровье. Мужчина нежно улыбнулся этой забавной картине, поцеловав сестру в лоб. Он покинул мансарду, спустившись вниз. По правилам этикета, ему стоило расположиться в одной из гостевых комнат, но это же дом его младшей сестры. Приглушив освещение, основатель «Киберлайф» удобно расположился на большом диване в гостиной. Он созерцал все вокруг, вспоминая каким живым было это место. Ранее здесь кипела жизнь, насыщая собой обитателей этого дома. Теперь же Донателла приходит сюда поспать, и вновь сбегает, не желая погружаться в воспоминания к которым он сейчас так любезен. Камски, буквально видит их прошлое, участником которого он являлся не раз. Ему приятны эти воспоминания, и пусть они печальны, но так чудесны. Щелчок замка привлек внимание мужчины, и он откидываясь назад, лениво перевел взгляд. Элджи знал, кто сейчас войдет, поэтому был абсолютно спокоен. Его глаза немного расширились от удивления, при виде цветов в руках Коннора. Это он не ожидал. — Мистер Камски, — удивился детектив. — Добрый вечер. — Здравствуй Коннор, — мужчина встал с дивана и протянул руку для приветствия. Теперь он понимал сестру, и каково ей делить одну территорию с ним. Как и она, Элайджа видел Кларка, но здравый смысл все же брал верх. Девиант пожал руку в ответ. — Ваше лицо, — как можно вежливее обратил он внимание на кошачьи усы. — Ох, не обращай внимания, — отмахнулся он. — Это Дэни. Долго объяснять. Коннор еле заметно улыбнулся. Его позабавила эта ситуация, теперь он хотел знать подробности. — Цветы для моей сестры? — интересовался Камски. — Да, — неуверенно замялся детектив. Андроиды не умеют краснеть, но взгляд и диод выдают их мысли и переживания. — А Дэни… — не успел задать вопрос он. — Она уснула на мансарде, — опередил Камски с ответом. — А Вы? — Давай без этих «Вы», — Камски хозяйничал в баре, перебирая бутылки вина. — Просто Элайджа. — Хорошо, — отозвался детектив. — Я ответил согласием на предложение остаться переночевать, поэтому я здесь, — продолжал отвечать мужчина, на не заданные ему вопросы. — Как прошел ужин? — из вежливости вопрошал Коннор, поддерживая рамки приличия. — Лучше чем я мог предполагать, — ответил Камски, наконец отыскав нужную бутылку. — Спасибо что спросил. — Как она отреагировала на их отъезд? — Довольно спокойно, я думал будет хуже. А тебя это волнует? Диалог плавно перетекал в нечто более откровенное и личное. Коннору прежде не доводилось беседовать с людьми о таких личных вещах как отношения или семья. Разве что пару раз с Хэнком заходил подобный разговор. Для него сейчас это было чем-то новым и он будто стал на ступень ближе к ним. — Меня беспокоит все, что касается Донателлы, — наконец ответил андроид. — Я благодарен тебе Коннор, — без тени улыбки ответил Камски. — За проявленную заботу. — Не стоит благодарности, я делаю это… — он не смог закончить реплику, потому что не знал ответ. Диод горел желтым светом, моргая красным. — Люди часто делают вещи, не полагаясь на мышление, а из иных побуждений, — пояснял за него Элайджа. — Я не человек, — в его голосе послышалась грусть. — Человеком мало родиться Коннор, — теплая ладонь мужчины легла на плечо детектива. — Им надо стать. И ты великолепно справляешься. Камски откинуло на годы назад, когда он так же философствовал с Кларком. — Зачем ты создал меня… таким? — вдруг задал он самый сложный для него вопрос. — Тебя создал не я, — сохраняя каменное спокойствие, ответил Камски. — Моя внешность… я всегда буду вторым, — отчаивался андроид. — Будь собой Коннор, — пальцы Элайджа крепче сжали его плечо. — Ты сам принимаешь решения и совершаешь поступки, вне зависимости от прописанной программы. И это прекрасно. — Она видит во мне его, — Коннор перевел тяжелый взгляд на мужчину. — С чего ты взял? — театрально поджал губы Камски. — Я вижу это в ее глазах. — А я вижу совсем другое, — Элайджа загадочно ухмылялся. — Я не понимаю. — Отпусти все это Коннор, — мужчина поднялся с дивана, направляясь к лестнице. Не дожидаясь приглашения, детектив последовал за ним. — Отпусти все это и будь собой. Внешность это лишь визуальная настройка сознания людей. Элайджа прошел в ту самую комнату, где Дэни хранила вещи Гроссо. Он без стеснения открыл шкаф, пошарив руками по вешалкам с одеждой. — Кларк был моим близким другом, — выдал Камски. — И ты создал меня…. Чтоб заменить его? — Нет, — оборвал он собеседника. — Кларка не способен заменить никто. Кларк это Кларк. А ты это ты, абсолютно другая личность. — И тем не менее. — Зачем подражаешь ему? — давил Элайджа на больное. — Хочу нравиться Дэни, — так же выпалил Коннор. — Понимаю, — кивнул мужчина. — Нет не понимаешь, — продолжил андроид. — Никто никогда не окажется на моем месте, не будет вторым. — А ты стань первым, — прищурился Камски. Элайджа перешел в ванную, шаря и по ней. Это смущало Коннора, но тот не смел возмутиться. — Я не понимаю, — признался детектив. — Я вижу, — усмехнулся мужчина. — Хочешь ей понравиться, хочешь быть первым? Так проявляй себя. Элайджа выглядел странно и забавно одновременно с нарисованными усами, шарящий рукой в потайном отверстии в стене. — От этого должен был избавиться ты, — он выудил пакетик с наркотиком из стены. — Раз уж тебя так беспокоит все, что касается моей сестры. Коннор виновато опустил голову. Сейчас Камски был прав в высшей степени. — Я не наделен такими полномочиями, — оправдывался он. — Ты личность Коннор, — Элайджа тряхнул его за плечи. — И не нуждаешься в чьих либо указах или одобрениях. Принимай решения сам, раз уж так хочешь быть первым. Диод не переставая горел красным. — Вот так, — вкрадчиво шептал брат Дэни. — А теперь я отправляюсь спать, а ты подумай над тем, что я тебе сказал. Камски спустил в унитаз все содержимое найденного пакетика. Затем самодовольно улыбнулся и покинул ванную. Коннор остался в одиночестве, задумываясь и анализируя весь их разговор. Девиант уперся руками о раковину, повесив голову. В памяти раз за разом прокручивался голос Элайджа «ты личность», «будь собой», «зачем ты подражаешь». Детектив вскинул голову, всматриваясь в собственное отражение. Без прошлого, не может быть будущего. Коннор схватил ножницы и стискивая зубы, сорвал диод с виска. Тот со звоном упал на кафельный пол. Плевать ему на мнение окружающих. Все, чего он хочет, это быть с ней. Распустив галстук, андроид закатал рукава рубашки и покинул ванную. Решительно он направился выше на этаж. Конечной целью была мансарда, где мирно спала ни о чем не подозревающая Дэни. Без употребления наркотиков, ее сон стал равномерным и спокойным, а от усталости еще и глубоким. Поэтому она даже не слышала его шагов. Камски лежал в одной из гостевых спален в темноте уставившись в потолок. Снова он действовал полагаясь на собственные суждения и интуицию. Почему-то мужчина был уверен, что поступает правильно. Влезать в чужие отношения было ему не свойственно. Но ведь речь шла о его сестре, которую он любит сильней чем кого-либо в этой жизни. А Коннору определенно нужна поддержка. Должен быть кто-то, кто задаст ему правильное направление. Эту роль на себя и взял Элайджа. Раз ему так хочется иметь прошлое, ради построения будущего, он даст ему и это. Коннор тихонько ступал по мансарде, не издавая и звука. Он не желал потревожить ее сон, благо за время, что он наблюдал как она спит, андроид наловчился вести себя крайне осторожно. Дэни лежала на теплом полу, скинув плед. Ее платье немного задралось, обнажая стройные ноги в плотных чулках. Растрепавшиеся из хвоста волосы, рекой вытекали из-под желтой детской шапочки. Вместе с нарисованными усами, выглядела она более чем мило и смешно. Подарок племянницы контрастировал с образом девушки, как символ маленького напуганного ребенка, живущего внутри нее. Андроид присел рядом, наслаждаясь этим моментом. Серебристая луна разливала свой холодный свет через стеклянную крышу мансарды, давая Коннору возможность созерцать эту картину. Звенящая тишина ночи будто останавливала время и все вокруг было таким сказочным. Он думал о том, что наверное так люди видят волшебство вокруг себя. Детектив распустил ленту, перетягивающую стебли пионов. По одному доставая их из букета, девиант выкладывал цветок за цветком вокруг его спящей принцессы. У Коннора не было детства, ему никто не читал сказок на ночь и не рассказывал фантастические истории. Все это сейчас он делал сам для себя. Он создавал свою собственную историю и жизнь, полагаясь на самим сгенерированные мысли и желания, а не на прописанную программу.