Научи меня жить

Элайджа не спал с раннего утра. Мужчина заварил себе кофе, наблюдая за встающим солнцем. Красный диск медленно полз вверх, окрашивая восход оранжевым светом. Горький кофе прикасался к его губам, смачивая те масляной текстурой. Элайджа всегда пил кофе и чай без сахара, как и сестра. Они довольствовались реальным вкусом напитка, наслаждаясь его правдивостью без подслащения. Только Леонарду нужен был сахар, только он в их семье клал его в кофе, дабы сбить горечь вкуса. Он делал так со всем по жизни, с чем средний брат был часто не согласен. Впрочем и после его звонка, Камски еще раз подтвердил свою теорию. Старший брат не оценил радости Элджи от сближения Коннора и их сестры, аргументируя это противоестественностью. Основатель «Киберлайф» в очередной раз выслушал лекцию о психической нестабильности сестры, ее зависимости, одиночестве и глупых фантазия. Он даже не дал младшему брату похвастаться успехами Дэни в борьбе с зависимостью, о восстановлении сеансов с Джангс. Вместо этого, он пообещал позвонить Донателле позже, и напомнить о том, что стоит вернуться на землю и не витать в облаках, как бы горько ни было. Когда Лео принял решение переехать с семьей в Канаду, Элайджа был даже рад. Разумеется, ему было грустно от расставания с братом и племянниками. Но он понимал, что его влияние на сестру снизится, как снизилось, когда та пребывала в командировке. А значит, его шансы на осуществление своего плана по выводу ее из затяжной депрессии увеличатся. Так оно и было, от чего Камски не сдерживал радости. Всегда серьезный, молчаливый и загадочный, он таковым и оставался, но душа его пела. Мужчина регулярно получал отчет о состоянии сестры с ее браслета, о чем та даже не догадывалась. Он следил за всеми показателями, и они сейчас были в норме, чего нельзя было сказать о ночном режиме. Бешеные удары сердца, высокое давление, и прочие показатели взволновали брата, но он успокоился, когда понял в чем дело. Пока весь мир спит, наслаждаясь грезами, Камски генерирует идеи, создает инновации, принимает решения…. Одним из важнейших его решений, стало разделение опекунства над сестрой с Коннором. Он думал об этом с самого начала, но знал, что реакция Дэни будет неоднозначной. О реакции Леонарда и речи не шло. Скажи он об этом старшему брату, скандал был бы сверх грандиозный. Элайджа не доверял никому, кроме семьи. И то, сестре он верил больше чем брату. Теперь в этот круг он впустил Коннора, как когда-то доверился Кларку. Лео ревновал. И брата и сестру. Он удивлялся и недоумевал, почему так происходит? Почему его родной брат, любит Гроссо больше, чем его? Ответа он не находил. Но предполагал, что Кларк был таким же гением как и Элайджа. Так они и нашли друг друга. Именно поэтому он и доверил Дэни Гроссо. Полагаясь на его воспитание, нравы и планы на их сестру. Безусловно, Кларк был чудесным парнем, и Лео был только рад из союзу с Донателлой. Но Коннор не Кларк, он даже не человек. К сожалению, Леонард был из тех, кто не воспринимал девиантов, как людей. Для него, они просто машины. Он нейтрально к ним относился, без ненависти, но и без особого уважения. У Камски старшего было такое мировоззрение и такой склад ума. Его профессия и должность в «Киберлайф», не предполагала контакта с андроидами, тем более их создания, чего нельзя было сказать о Дэни с Элджи. Если средний был занят механической составляющей, то младшая отвечала за поведение андроидов, мимику, голоса, диалоги и прочие моральные аспекты. Поэтому так болезненно реагировала на жестокое обращение с их творениями. Хорошо все обдумав, Элайджа вернулся к рабочему столу. Он нависал над ноутбуком, проводя пальцем по кнопке отправки. Решился. Щелкнув, но клавише, он захлопнул девайс, не желая об этом думать. — Делаешь, не бойся, — произнес Камски вслух сам себе. Он не хотел более об этом думать. Принял решение и все тут. Он редко принимает неправильные решения, и сейчас как раз тот случай, когда он все сделал верно. Они с Лео доверили Дэни в руки Кларка, так почему не доверить ее своему собственному созданию, в память которого он сам лично загрузил все о Гроссо? За долгие и пасмурные дни, сегодня впервые вышло солнце. Оно нежно меняло холодное утро в теплые тона. Снег отражал свет его лучей, превращаясь в капельки талой воды. Коннор любовался этим чудом. В его голове рождались мысли о том, как прекрасно существовать, и видеть эту красоту раннего утра, ощущать тепло еще тлеющих поленьев в камине, чувствовать запах волос Донателлы. Ему совсем не хотелось будить ее. Умиротворенная сном, девушка была похожа на ребенка, что ютился в колыбели. Мир снов должен быть невероятно фантастическим и увлекательным. Люди проводят в нем так много времени, как бы и ему хотелось оказаться там. Девиант прикрывал глаза, исследуя память, загруженную в него. Ему нравились воспоминания Кларка о детстве, матери, школе. Нравилось рассматривать раз за разом веселые студенческие годы. Но излюбленной темой, была Дэни. Моменты с ней, он пересматривал чаще других, останавливаясь на излюбленных частях. Именно сейчас, пока она так сладко спит, его озарила идея вновь пересмотреть вещи Гроссо. Теперь-то он знал историю каждой книги, каждого фото, даже каждой приобретенной им футболки. Оказавшись в той самой комнате. Андроид все же нашел переложенные домработницей вещи. Осторожно, как вор, детектив открывал коробку за коробкой. Теперь из всего, что было перед ним, он выделял наиболее «любимые» ему вещи. Взяв в руки черную футболку с жутким черепом, он разглядел на ней пятно. Оно было хорошо застирано, и не могло быть обнаружено человеческим глазом. Коннор вдруг «вспомнил», что это пятно на «его» футболке, поставила Дэни, врезавшись в него с мороженным в руке. Теплая улыбка коснулась его губ, и он продолжил. Происходящее было приятным для него. Перебирая пальцами в коробочке поменьше, он вынул кольцо. То самое, что он уже здесь видел. «Память» вновь подсказала ему историю этого украшения. «Он» подарил его Донателле, когда решился узаконить их отношения. От этого становилось волнительно. Непривычное чувство тяжести внизу живота, указывало на это. Кожаный плетеный браслет, стал следующей «любимой» вещью. Его подарила Дэни, сделав самостоятельно из веревок и кожаных лоскутов. Класть его на место Коннор не стал, надев на руку. «А второй такой?» вдруг пронеслось у него в голове. Рамки с фотографиями были следующим до чего он добрался. На них были в основном «он» и Дэни, Элайджа, а на некоторых снимках, присутствовала та самая женщина из памяти. Она была матерью Кларка Гроссо. Женщина смотрела на него со снимка, добрым и нежным взглядом. От этого становилось так спокойно и уютно. Очередное новое чувство, что раньше он не испытывал. Оно было приятным, сильным и грустным одновременно. Детектив проводил подушечками больших пальцев по фотографии. Ему было странно все это, но он не останавливался. Коннор продолжал поглощать информацию через воспоминания, связанные с предметами так, будто все это раньше принадлежало ему. И пусть его осудят. Но здесь и сейчас он чувствует себя частью чего-то великолепного. Какое-то время назад, у него не было ничего, кроме рабочего стола в департаменте и такого же в офисе «Киберлайф», а сейчас у него есть прошлое, а значит надежда на будущее. Он мог так продолжать до самого пробуждения возлюбленной, но у Элджи на этот счет были другие планы. Получив сообщение от Камски, Коннор незамедлительно его открыл. Содержимое повергло его в шок. Он несколько раз перепроверил документы на подлинность. Все было верно. Теперь он как и Элайджа, официальный представитель Дэни. Такого он не ожидал, но доверие Элайджи было наивысшей степенью его пригодности. Так же он не стал игнорировать сообщения от Хэнка, касаемо расследования, а еще ему было необходимо заказать погрузку и перевоз вещей в новые апартаменты. Дел было достаточно много, но все это могло подождать. Коннор решил для начала застать пробуждение любимой. Он не хотел упускать этот волшебный момент, и так же не хотел, чтоб она просыпалась одна. Знания, вложенные в него, говорили о том, что после такой чудесной ночи будет отлично проснуться вместе. Не застав девушку в постели, андроид обеспокоился. Следующим пунктом в поисках Донателлы была ванная. Но исследовав ее, он понял, что та уже покинула это помещение, разобравшись с утренними процедурами. «Она избегает меня?» зародилось в его голове. Проанализировав все, что произошло между ними, он предполагал такую версию. Звонок в дверь насторожил девианта, и он поспешил к первому этажу. Там то он и обнаружил предмет своего обожания. Камски, в спальных шортах и футболке Коннора на изнанку, спешила открыть дверь. Визитер был для нее настоящим спасением, так как девушка даже не предполагала как вести себя с Коннором. Смущение и стыд руководили ее разумом. Переминаясь босыми ногами на пороге, она встречала курьера, что привез Дэни пирожные, заказанные братом. — Мисс Камски, Ваш заказ, — вежливо улыбнулся курьер-андроид, протягивая девушке коробку. — Распишитесь пожалуйста. — Я не заказывала, — начала было она. Детектив, рассчитав температуру воздуха за дверью и ее босые ноги, закрыл девушку собой, подтолкнув ту назад в дом. Донателла не собиралась уступать, выглядывая из-за его спины. — Я подтвержу получение заказа, — девиант передал курьеру информацию о своем представительстве. — Как угодно, — мимика андроида сменилась на дружелюбную, после анализа полученной информации. — Всего доброго. Коннор прошел к барной стойке, что разделяла кухню и обеденную зону, положив на нее коробку. — Это заказ от Элайджи, — оповестил он Камски. Девиант включил автоматическую систему нагрева воды, концентрируя внимание на Донателле. — Что это сейчас было? — задала вопрос Камски, указывая на дверь. — Я заварю тебе чай, — детектив понимал, что от разговора ему не улизнуть. — Посылка пришла на мое имя, — переходила к делу Камски. — Не волнуйся, делиться пирожными не придется, — улыбнулся он, сглаживая углы шуткой. — Коннор, — хмурила выразительные брови она. — Иди ко мне, — игнорировал девиант ее серьезно настроенную мимику. Коннор притягивал девушку к себе, заключая ее в объятия. Он не был готов рассказывать ей о решении Элайджи, обсуждать это и уж тем более не хотел ругаться. Девиант предвидел ее реакцию на новость, поэтому всеми силами уводил ее от разговора. — Куда ушла от меня утром, — промурлыкал он ей на ухо, зарываясь носом в волосы. — Кто ушел? — риторически вопрошала Камски, указывая на факт ее пробуждения в одиночестве. Тепло его рук на талии будоражило сознание, возвращая в прошлую ночь. Дэни нравилась их близость, она за такое долгое время, наконец, почувствовала себя значимой. Столько времени она провела в собственном заточении, что и забыла как это, когда низ живота стягивает тугим узлом от близости. Желание поцеловать Коннора концентрировало внимание на его соблазнительных губах. Из-за чего совесть напоминала ей, что она предает память Кларка. Чувство вины не давало ей хотя бы на мгновенье побыть счастливой. Дэни была мастером спорта по самобичеванию. Это и привело ее к наркозависимости, протаскивая через все круги ада. Девушка прикрывала глаза, опуская лицо вниз. Борьба желания и совести раздирали ее на части, а в итоге, как всегда, побеждал «красный лед». Но не в этот раз. Коннор приподнял ее лицо за подбородок, обволакивая своим теплым и нежным взглядом. Самобичевание и совесть били по ребрам изнутри, но они были так ничтожны в сравнении с тем, как он смотрит на нее. Сколько бы раз Дэни не отождествляла его с Кларком, Коннор был другим. Безумно похожим, подражающим Гроссо, но другим. Можно подделать внешность, голос, повадки и даже наполнить его малейшими деталями, но все равно Коннор совершенно другая и самобытная личность. Он смотрит на нее карими глазами Кларка, но взгляд его другой, более нежный и мягкий. Андроид не срывает наглые поцелуи, как это делал бы Гроссо, он действует интуитивно и осторожно, будто прося разрешение. Коннор не спешит с действиями, размышляя над собственными решениями, это и различает их. Дэни хочет его поцеловать, но не решается. Девиант поняв это, касается ее губ легким поцелуем. Воспоминания о проведенной вместе ночи, подталкивают его к более решительным действиям. Детектив прижимает Донателлу крепче к себе, поглаживая по волосам. Ее локоны струятся между его пальцев. Она касается его лица, неуверенно, нерешительно. Коннор кладет ладонь поверх ее руки, прижимая ту сильнее к своему лицу. Такая нежная и искренняя близость так приятна ему, что он добавляет этот момент в излюбленные воспоминания. Теперь это его собственная память, а не заимствованная. — Зачем ты берешь эти вещи? — указывает Дэни на браслет на его руке. — Потому что у меня никогда не было ничего подобного, — шепчет он в ее губы, желая продолжить момент близости. — Коннор, — Камски гладит его по щеке. — Ты совершенная и отдельная личность. Ты не должен подражать кому-то, даже несмотря…. Она не успела договорить, так как его вздох оборвал ее слова. — Я хочу быть честным с тобой до конца, — решился на откровенность девиант. — Мне ты можешь доверить что угодно, — хмурилась Дэни, пытаясь поймать его взгляд. — Мы с Элайджей, — замешкался детектив. — И почему мне кажется, что сейчас взорвется бомба с громким таким «баааам», — пошутила она, чтоб немного расслабить его. — Мы загрузили в меня всю его память, все воспоминания, начиная с детства и до… — выдал андроид, освободив себя от груза. Дэни отпустила его, расправив руки вдоль тела. Она не знала, что ответить и как себя вести. Улыбка ослабила ее губы, а глаза стекленели в осознании услышанного. — Ты должна меня понять, — отчаянно хватал Коннор ее руки, прижимая к своим губам. — Зачем? — прошептала Камски, не в силах говорить в полный голос от подступающего кома в горле. — У меня должно быть прошлое, — заверял он любимую. — Я хочу быть нормальным человеком! — Коннор, — медленно прикрывала она глаза, облизывая губы. — Ты не должен становиться с Кларком единым целым. Дэни делала бессмысленные шаги в стороны, нервно закидывая пряди волос назад. — Ты не он, ты другой. — Мне это нужно, — немного повысил он голос. — Зачем? — повысила и она. — Я хочу быть нормальным, ради нас, — девиант прижимал треплющуюся Камски к груди, блокируя действия. — Ты не Кларк, — повторяла она. — Ты не жил его жизнью. — Ты права, — соглашался он, все так же не давая ей двинуться с места. — Я не он, но чьи еще мне воспоминания брать? Он знал тебя лучше, чем кто-либо другой, ты подпустила его к себе. — Коннор, — цокала языком Дэни. — Вы разные, вот и все. Я не вижу в тебе Кларка. — Пусть так и будет, — его пальцы обхватывали ее лицо. — Мы создадим все по-своему. Просто теперь я чуть больше знаю о тебе. — Коннор это… — не знала как подобрать слова девушка. — Странно? Неправильно? — предполагал он, меняясь в мимике. — Тебе же было хорошо со мной прошлой ночью. Ты прижимаешься ко мне во сне, я забочусь о тебе. Почему ты все время думаешь о других? Какая разница кто и что подумает, если нам просто хорошо вместе. Или я не нравлюсь тебе? — Нравишься, — упустив пару бриллиантов из глаз, Дэни все же подняла взгляд. — Ты мне очень нравишься, но я не готова…. Я не хочу обременять тебя своими проблемами. Ты великолепное творение, созданное ради блага человечества, ты можешь раскрывать чудовищные преступления, вместо того, чтобы возиться с конченой наркоманкой в запущенной депрессии. Донателла запускала руки в копну своих волос, хватаясь за пряди нервными пальцами. Из-за ломок и редких приемов пищи, девушка слишком исхудала и буквально валилась с ног. Девиант не давал ей упасть, присаживаясь на колени рядом с ней. — Я слабое звено Коннор, мне нет места в этом мире, — шипела Дэни, с ресниц которой капали слезы, словно утренняя роса. — Ничего подобно, — девиант прижимал ее голову к своей груди, целуя в макушку. — Ты наполнила мое существование смыслом. Благодаря тебе я вообще существую, и хочу сказать как это прекрасно. Коннор вновь брал ее бледное лицо в свои ладони, сливая их взгляды. — Я счастлив быть рядом, мне нравится смотреть как восходит солнце, и как его лучи играют с каплями растаявших снежинок на окне в спальной пока ты спишь. Я люблю чувствовать твое тепло на своей груди, когда ты засыпаешь. Мне приятно слышать твой голос, особенно утром, когда сквозь сон ты произносишь мое имя. Обожаю твою морщинку между бровей когда ты хмуришься. Твои забавные истории из жизни, это то, ради чего вообще стоит жить. В них я всегда воображаю себя рядом с тобой. — Коннор, — голубые глаза девушки округлились от удивления. — Прости я должен был все это тебе сказать, просто момента подходящего не было. Но ты должна знать какую важную роль ты занимаешь в моем существовании. То ради чего я был создан, оно не идет ни в какое сравнение с тобой. — От меня одни неприятности, — печально улыбается Донателла. Его слова коснулись ее сердца, но она не желала обнадеживать себя, принимая горькую правду. — Я не могу побороть зависимость, ни черта не жру и возможно скоро подохну, если меня раньше не прибьет тот неизвестный, — чернота ее юмора буквально поглощала весь первый этаж. — Я никому не позволю причинить тебе вред, а с остальным мы справимся, — детектив поднял ее на руки с пола. Коннор усадил ее на большой диван в лаунж зоне. — Давай закажем пиццу, и весь день будем играть в приставку, — подмигнул девиант возлюбленной. — А разве тебе не надо в участок? — Если буду нужен, вызовут, — пожал плечами он, усаживаясь на колени перед ней. — С двойным сыром, твою любимую. — С маслинами, — сдалась Дэни. — С маслинами, — кивнул андроид. -А играть будем? — интересовалась Камски. — В то, что выберешь, — выкрикивал Коннор из кухни, заваривая ей чай с пирожным, пока приедет доставка. Безусловно, Коннор был счастлив наконец открыться ей в своих переживаниях и чувствах, но куда больше его осчастливило ее доверие. Он не лгал когда говорил, что пройдет через все трудности с ней. И сейчас его главной задачей было обезопасить ее от неизвестного и избавить любимую от зависимости. — И по традиции, начнем с мортала, — бубнила Камски, подключая консоль. Дэни присела немного впереди Коннора, опираясь спиной о его грудь. Андроид удерживал дуалшок той же рукой, которой обнимал Камски, свободной кормил ее пироженкой. — Тебе же так неудобно, — смутилась она. — Я тебя и одной рукой уделаю, — усмехнулся девиант. — Вызов принят, — ухмылялась Камски, хмуря брови. — Сейчас надеру тебе зад. — Ага, — усмехнулся он. — Давай-ка лучше ротик открывай, — он поднес лакомство к ее губам. — Хватит с меня, — напряженно глядя в экран, ответила Дэни. — Пироженки слишком красивые, а вот зад после них не очень. — Не тебе об этом переживать, — он мазнул пальцем кончик ее носа радужным кремом. — Сосредоточитесь на игре детектив, — наиграно пригрозила Камски. — Ну ты напросилась, — раззадоривал ее девиант. Чем руководствуется человек, жаждущий мести? Обидой? А может быть болью, кем-то причиненной? Или это злоба? Скорее всего, все вместе. Все эти негативные эмоции складываются в уравнение, ответом на который становится смерть. Удовлетворит ли чья-то смерть горесть собственной обиды? Да кто его знает? А если речь идет о сломанной жизни? Ничто не может оправдать ни то ни другое. Так как же быть в такой ситуации? Он не знал. И вряд ли вообще кто-то знает. Разумеется, каждая ситуация уникальна и трактовать ее можно по-своему. Иногда размышляя об этом, он думал, что если убить убийцу, то количество преступников в мире не изменится. А если нескольких? В любом случае, после таких размышлений итог был всегда один. Злоба захлестывала его с головой, управляя разумом. Мозг находил тысячи путей к цели, пошагово расписывая каждый пункт дальнейших действий. Темное и мрачное помещение старого заброшенного завода безразлично предлагало ему свою территорию. Холодным серым стенам было плевать кто здесь будет обитать, люди здесь все равно редкое явление. А этот вот и электричество провел, и воду, и вроде как даже не мародер. Да он не был таковым. Его не интересовала нажива оставшихся запчастей, металла и прочего, на чем можно было немного подзаработать. Он был куда опаснее. В приоритете у него было совершенно иное, и как ему казалось, куда более важное. Цели, что он ставил перед собой, были намного серьезнее, а их исход просто чудовищным. Взять к примеру убийство Саймона Найта. Он не оставил полицейским ни единой улики или подсказки. Чистота его действий поразила даже бывалых экспертов, но какой ценой ему это досталось. Ценой всей его изломанной и обгоревшей жизни. А виной всему так ненавистный для него, и так любимый для народа «Киберлайф». Мужчина сбросил на пол рядом со столом влажное полотенце. И не переодевшись после душа, принялся за «работу». Несколько мониторов в комнате, что когда-то служила цехом, были единственным источником освещения. Он ловко перебирал пальцами по клавиатуре, находя важную информацию. Если бы кто-то узнал об этом и смог его отследить, то за такое грозил бы тюремный срок, вторжение в личную жизнь и прочее. Конечно с убийствами это не идет ни в какое сравнение, и тем не менее. Строго следуя списку и правилам, мужчина отслеживал своих потенциальных жертв, из-за провалившейся попытки убийства Джейсона Граффа все застопорилось. Следующей в его списке была Донателла Камски, а затем и Элайджа Камски. К последнему подобраться будет совсем сложно. Но это потом. Главное следовать правилам. После провального покушения все только усугубилось. Теперь все они под охраной, а это дополнительные препятствия. Но ему терять нечего. Придется хитрить и обходить все это, следуя на два шага вперед. Избавиться от Леонарда Камски было проще простого. Убивать его не требовалось, так как он не создает проклятых андроидов, а вот убрать с дороги, чтоб подобраться к этим двум сучатам было просто. Его привлекал талант Элайджи и высокий интеллект. В Дэни же он видел кого-то слабее. Если бы она не была наркоманкой, то вполне могла бы стать хорошим психотерапевтом, каким был например Кларк Гроссо, погибший из-за пресловутых андроидов. — Какая ирония, — горько усмехнулся преступник, своим хриплым голосом. Он провел бугристой ладонью по такой же поверхности лысой головы. Эти шрамы и тот факт, что зеркала теперь для него под запретом, навсегда посеяли ненависть к «Киберлайф». Ненависть смешанную с интересом. Он никак не мог заставить себя перестать следить за Камски. Сколько раз он приходил к ее дому, не счесть. А теперь эти ее отношения с этим андроидом, подделанным под Кларка. Они вызывали интерес и отвращение одновременно. Но он продолжал следить, сам себе обещая прекратить и сосредоточиться на новом покушении на Граффа. Что заслужил каждый из них? Саймон например заслужил быть вспоротым. Собственно, как и Джейсон, но тот оказался сильнее. Что заслужила Дэни? Подарить ли ей легкую смерть как женщине? А Элайджа? Отделается ли он одной лишь смертью? Или может он достоин жить в таких же мучениях как он? Вынужденный с головы до ног перетягиваться бандажом, прятать свое изуродованное лицо, страшась лишний раз посмотреть в зеркало. От этих мыслей истерика не заставила себя долго ждать. Отшвырнув клавиатуру в сторону, несчастный вскочил со стула ударяясь о стену всем телом. Вырывающиеся из груди крики боли и отчаяния, смешивались со слезами. Из-за заброшенности этого строения, никто кроме стен не слышал его злобы и ненависти. Разбив руки и лицо, если это можно было так назвать в кровь, он все же успокоился. Доставать психотропные препараты становилось все сложнее, а справиться самостоятельно у него уже не получалось. Это и объединяло его и Дэни Камски. В этом они были похожи, этим и объяснялось его снисхождение к ней. А может это было странное и больное влечение? Как иначе объяснить его визиты в ее дом, пока никого нет, взлом камер видеонаблюдения, чтоб следить за ней и прочее. Она так же несчастна как и он, так же зависима от препаратов, как и он. Но у нее есть андроид, что утешает ее безумие. А у него сломанная судьба и изуродованная оболочка, да и скорее всего поврежденный разум. Он точно знает, что ждет его в конце пути. Но сначала, он утянет их всех за собой. Коварно? Подло? А как же он и его выжженная дотла жизнь? Легкая вибрация стола дала понять Хэнку, что кто-то присел на место Коннора. Мужчина продолжал перелистывать документы, страница за страницей, не отрывая взгляда от монитора. Он знал, что Коннора сегодня здесь быть не может, да и если бы это был он, то уже давно бы любезно приветствовал его. Это означало, что напротив сидит отнюдь не приятный ему человек, а отрываться от работы ради него не хотелось. Вздох и стук обуви о поверхность стола, лишь подкрепили его догадку. Хэнк продолжал игнорировать визитера, стараясь сосредоточиться на работе. — Брось Андерсон, — прозвучал слегка хрипловатый голос Гэвина. — Мы оба знаем, что ты ни черта там не читаешь. — Че те надо? — нервно цокнув языком, спросил лейтенант. — Раз уж меня поставили работать с тобой в паре, то я, как человек выполняющий свою работу качественно, вынужден делиться с тобой информацией, — наигранно дул губы Рид. — Меня знаешь ли тоже не радует участь быть твоим напарником, — скрещивая руки на груди, Хэнк слегка откидывался на спинку кресла. — Ну еще бы, я тебе не пластиковая кукла, таскающая пончики с кофе, — огрызнулся детектив. — Да, — вздохнул лейтенант. — Ты не Коннор, тебе до него, как до китайской границы. Не найдя что ответит, Рид наиграно усмехнулся, делая вид, что его сказанное не задело. — А знаешь, — Гэвин щурил глаза, указывая на оппонента пальцем. — Я бы хотел оказаться на его месте. Хэнк ухмыльнулся. Ему льстило услышанное, хоть он и понимал, что сейчас Рид скажет нечто, нелицеприятное. — Да, — улыбался и Гэвин. — Хотел бы я проводить время с миловидной девицей, а не с пропитым алкашом. Я бы предоставил ей защиту не хуже этого кукольного мальчика. А вынужден возиться с …. — Боюсь ты на роль «защитника» не очень то и подходишь, — парировал лейтенант, вернувшись к монитору компьютера. — Чего это? — Рожей не вышел, — буркнул Хэнк, дернув взгляд на Гэвина. — Лучше рассказал бы, что нашел, а не свои фантазии касаемо Камски. Рид немного ослабил сарказм, провалив попытку вывести Андерсона на эмоции. Надо было действительно переходить к более серьезным вопросам, да и Фаулер давно косо поглядывает на затянувшееся дело. — Я поговорил с Граффом, — начал Рид. — Предложил ему вспомнить может кто из их отдела был обижен например за увольнение и …. — Мы с Коннором уже давно это выяснили, — буркнул Хэнк. — Тоже мне новости. — И? — театрально мотнул головой Рид. — И нет там никого, — закатывая глаза, ответил мужчина. — Нет у них обиженных сотрудников, да и состав их команды не менялся. Не по тому следу пошел. — Дьявол, — выругался детектив. — Что думаешь об этом? — Думаю, это кто-то, кто пострадал из-за андроидов. — Месть? — предположил Рид. — Да, — кивнул Хэнк. — Думаю здесь что-то личное. — Откуда такие мысли? — Дэни подсказала. — А Вы смотрю подружились, — подтрунивал Гэвин, стараясь вновь задеть за живое. — Не старайся Хэнк, ты слишком стар для нее, да и нравятся ей резиновые члены. — Заткнись уже Гэвин, — наиграно проныл Хэнк. — Все мысли только в одну сторону повернуты. Своди уже кого-нибудь на свидание и спусти пар, надоел. — А вот это уже не твое дело, — вспылил тот. — Ой да иди ты, — нахмурился Хэнк, поднимаясь из кресла. У лейтенанта не было ни сил, ни настроения ругаться. Андерсон сунул сигарету в рот, направляясь к курилке департамента. Из-за совместной работы с Гэвином, он уставал куда сильнее, чем обычно. Засранец питался его жизненной энергией, донимая бесконечными глупыми шуточками. Андерсон с умилением вспоминал рабочие будни с Коннором, и понимал как же с ним было все просто и легко. Он скучал по напарнику, но понимал, что его миссия сейчас куда важнее. Да и там с ней он счастлив. Наконец обретя то, о чем, как правило, мечтают люди. Завидев приближающегося к курилке сержанта, Хэнк уже тушил сигарету, понимая, что у того для него новости. Парень дернул дверь на себя, заглянув в стеклянное помещение. Клуб сигаретного дыма ударил в нос, но тот все же поведал зачем пришел. — Лейтенант, звонили из лаборатории, по Вашему запросу готовы анализы. — Угу, — буркнул Андерсон, собираясь с мыслями. Возможно в лаборатории его ждет нечто, что прояснит ситуацию. Одержав очередную победу над противниками в сети, играя два на два, Дэни с радостными визгами обнимала Коннора. Девиант прижимал ее в ответ. Ее радость победы передавалась ему теплыми импульсами ее тела. Коннор смотрел на морщинки вокруг ее прекрасных глаз, на поднятые уголки губ, на зажмуренный носик от усмешки. Радостная улыбка обнажала безупречный зубки, между которых игриво выглядывал кончик языка. Коннор потянул девушку на себя, из-за чего она оказалась верхом на нем. Девиант решительно брал инициативу в свои руки. Его пальцы проникали в полотно ее волос, укладываясь подушечками на голову. Это помогало ему притянуть любимую ближе. Дэни была не против. Девушка обнимала его за шею, удерживая равновесие. Коннор легонько нажимал на ее затылок, нежно целуя мягкие губы. Она отвечала на поцелуй, абстрагируясь от всего вокруг. Сейчас в мире не существовало ничего важнее их двоих. Важность моменту предавало осознание, что Коннор это Коннор. Поцелуй становился глубже и доверительней, а андроид настойчивее. Да и Дэни расслабившись, давала волю желаниям. Ее ладони плавно спускались от шеи вниз к упругому животу детектива, а затем цепляя край его футболки, девушка помогла избавиться от нее. Коннор проделывал те же движения, соблюдая такие же временные промежутки. Он повторял это за ней, будучи уверенным в своих действиях. Девиант снова думал о том, что поступает как машина, списывая модель поведения с нее. Дэни тоже это понимала, но не давила на него. Если ему так легче, то почему бы и нет. Коннор считает себя большим, чем просто машина. Он уверен в своей человечности, и намерен доказать это возлюбленной. Иначе какой тогда смысл всего? Андроид приподнял девушку, ловко укладывая ее на спину. Нависая над ней, Коннор продолжал ее целовать, оставляя дорожку из влажных поцелуев от губ к мочке уха, затем ниже к шее. Пока она была отвлечена его ласками, ловкие пальцы девианта освободили ее стройные бедра от шорт, а затем и от белья. Коннор прибегал к своими особенностям, поэтому используя систему умного дома, максимально приглушил свет, выстроил температуру и отключил звук на всех гаджетах, что могли им помешать. Его пальцы ласкали ее тело, опускаясь ниже, вместе с поцелуями. Он выводил на ее коже какие-то ему одному известные знаки, отмеряя каждый миллиметр. Чем ниже он опускался, тем сильнее разгоралось пламя внутри нее. Желание ярким огнем исходило из груди и живота. Беспокойные руки девушки, ухватывали любимого за плечи, переплывая в волосы. Коннор улыбался. Он был уверен в правильности действий, это придавало решимости. Ее тихие стоны ласкали слух. Осознание того, что он делает с ее телом, ломало напрочь всю систему. Неужели он способен на такое? Коннор наконец сорвал губами недозрелый бутон. От прикосновений его теплых губ и языка, Донателла выгнулась дугой, закинув ноги ему на плечи. Девиант поглаживал ее бедра, расслабляя мышцы в них. Присоединив к губам пальцы, андроид лелеял собственное эго ее рваными стонами и тяжелым дыханием. Сканируя физические показатели девушки, он приходил в восторг. Судороги в мышцах ее ног и то, с какой силой она сжимает его голову своими коленями, свидетельствует о пике ее наслаждения. Он получил, что хотел. Переведя дыхание, Дэни вернулась в реальность, что была так же чудесна, как и фантазийный мир, в котором она пребывала после такого сладкого жеста. Усаживаясь сверху, Камски продолжала целовать его родные губы. Ее небольшая грудь легонько касалась его кожи, от чего тело андроида реагировало. Девушка откидывала волосы назад, обнажая безупречное тело. Коннор не переставал прикасаться к ней. Его ладони беспокойно перемещались со спины к животу, затем к бедрам, снова на талию и к груди. Взгляд карих глаз не упускал ни одной эмоции и мимики с ее прекрасного лица. Девиант пропускал через себя сотни импульсов и огромный спектр чувств. Они были так похожи на те, что он испытывал в их первую близость. Но сейчас это было даже ярче. Дэни двигалась плавно и не спеша, Коннор с ней в такт. Он откидывал голову назад, когда она жадно покусывала его шею, чередуя с поцелуями. — Коннор, — шептала она в сладком стоне. Это было для него знаком, что все куда великолепнее, чем он мог представить. Она шепчет его имя, она отдается ему полностью, доверив так близко подпустить к себе. Детектив прибавляет темп, думая лишь о ее комфорте. Дэни впивается ноготками в его шею сзади, царапая и затылок. Ее стоны перерастают в вскрики, глаза закатаны, а сердце проламывает грудную клетку. Коннор крепче обычного сжимает ее талию, оставляя следы. Заметив это, андроид слегка успокаивается, беспокоясь о любимой. — Нет, нет, — сквозь рваные стоны, шепчет она. — Не останавливайся. Мне так хорошо с тобой. Коннор пропускает через себя все ее импульсы. Тяжесть внизу живота сводит с ума, расплываясь горячей сталью к груди и ногам. Ради этих секунд наслаждения, происходит весь такой сложный процесс. И если у него это кое как поддается системе, то в теле любимой женщины над всем властны гормоны, химические соединения и прочие процессы на молекулярном уровне. Завершить этот процесс ярким взрывом красок одновременно, стало для девианта чем-то по истине чудесным. От ярких звездочек в глазах и звона в ушах, Коннор потерял ориентацию, но это не шло ни в какое сравнение с наслаждением, что он испытывал. Если бы его спросили о смысле человеческого существования, он бы ответил, что ради любимого человека. Дэни прижималась к нему всем телом, содрогаясь от оргазма. Он не отпускал ее, прижимая к своему лицу. — Дэни, — позвал ее андроид. Девушка не могла придти в себя после таких ярких эмоций, ее сознание было рассеянным, а взгляд блестящим и гуляющим. Тогда девиант удерживал ее лицо ладонями, концентрируя внимание на себе. — Дэни я люблю тебя, слышишь, — проговорил Коннор, глядя в синие глаза. — До луны и обратно. От его слов, тело пробило новой волной дрожи. Не успевшие вернуться звуки, вновь отступили. Все, что она могла видеть боковым зрением расплывалось, и такое милое сердцу лицо, стало единственной целью впереди. — Коннор, — только и смогла хрипло произнести Камски, перед тем как сольется с ним в нежном поцелуе. Его слова тронули ее сердце до самой удивительно человеческой эмоции. Слезы — самое прекрасное что доводилось видеть Коннору в людях. Они могут выражать такие разные эмоции. И сейчас то, что он видел, стало для него огромным прорывом в их отношениях. Он даже не требовал услышать того же взамен. Ему достаточно было этих прекрасных бриллиантов, что сорвались с ее ресниц и коснулись его скул. И нет в мире ничего чудеснее, чем то, что происходит сейчас между такими разными и сложными созданиями. Не важно какого цвета кровь, когда объединяет их самое чистое и волшебное из чувств.