***
Год спустя. Ханаби уже 5 лет и она этим гордится, так как стала ученицей грандмастера Алой фракции. Среди своих сверстников её выбрали как достойную этого титула.
— Нэ-сан! Где ты?! Мы ведь опоздаем! — звала тогда старшую сестру Ханаби, получая в ответ неразборчивое ворчание. Вскоре из дома выскочила девушка, предвкушающе улыбаясь своей имо-то. Она спустилась с энгавы, чтобы потом схватить маленькую ладонь младшей сестренки своей. Уже через минуту обе бежали в летних юкато на фестиваль любоваться небесными цветками, что каждое лето озаряют ночное небо, которые так полюбила маленькая Ханаби. — Красиво, — снова одними губами шептала младшая из сестер, слыша знакомый свист поднимающихся фейерверков, а после отчётливый взрыв. — Имо-то, вот это фейерверк! — опять радостно вскрикнула нэ-сан, мягко ступая по земле, не издавая ни звука своими движениями. Профессия проявляет себя и в мирное время. Куноичи — это постоянная бдительность и нет в жизни таких моментов, когда ты можешь расслабиться. Даже у себя дома. Хотя только, если самую малость. Счастливая улыбка Ханаби махом сняла наваждение своих дум и Фудзико не сдержалась от ответной детской и невинной улыбки, пусть и сущность её уже не являлась таковой, но душа желала быть такой, а потому и нет сопротивлений.***
Пять лет спустя. Девочка Ханаби уже заканчивает своё обучение у верховного грандмастера Алой фракции.
Остался год и она увидит нэ-сан, а после вместе с ней пойдёт смотреть на ночные цветы, по которым скучала каждое лето, хоть и не показывала это никому. Даже Хаябусе. «Пф! Выскочка! Я лучше чем он и ничего, что он выиграл у меня! Ему просто повезло!» — думала она, отвлекаясь от воспоминаний о семье. — «Пусть и все десять раз, просто он очень удачлив.» Подсечка, обернувшаяся для девушки падением, неприятной болью в боку и укоризненным взглядом учителя, заставила вернуться обратно в реальность из своих грез и дум. Сейчас надо разобраться с настоящим, а после думать о будущем и об этой выскочке. Тем более, что с сестрой думать всегда легче и веселее!***
— Соболезнуем, Ханаби-тян, твоя сестра погибла при выполнении задания две недели назад… — этого хватило, что бы сначала упасть в шок, а после не понять, что произошло, пока подсознание тихо начинало паниковать. Голова не кружилась, нет, это просто мир ушел из-под ног, а вся выдержка, помахав носовым платком, испарилась. Как реагировать на то, во что не веришь? Правильно — никак, а потому, после падения она встала с помощью служанок и ушла, не обращая ни на кого внимания. Перебирая ногами, она плелась по оживленной улице, где не видела никого, кроме собственного пути в их дом. В дом семьи, что состоит из двух сестер, Фудзико и Ханаби. Ханаби с кем-то столкнулась, но устояла на ногах, не слушаю возмущения и ругательства человека, которого случайно задела. Невидящим взором она окинула дорогу и пошла дальше. «Что за глупость? Моя сестра дома и я сейчас прийду домой, услышу ее, а после увижу и обниму. Мы снова пойдем вместе глядеть на ночные цветки, на следующей недели. Нэ-сан будет держать меня за руку, а я крепко сжимать ее своей. Я скажу: «Красиво.» Она ответит: «Имо-то, вот это фейверк!» А после мы поедим яблоки в карамели и вернемся домой с полной корзиной сладостей.» Ханаби не заметила как уже оказалась рядом с их домом в Алой фракции. Рядом с домом семьи Мотидзуки. Она зашла за калитку, тихо прикрыв за собой, вслушиваясь в звуки дома. Вот стрекочет маленький кузнечик, а вот ласточки пролетели над крышей дома. Ноги словно задеревенели, но Ханаби не дала сомнениям и неуверенности проникнуть в разум. Не сейчас, пока она не убедится в фальши известия. Шаг стал четче и громче, Мотидзуки Ханаби даже не заметила того, что неосознанно стала показывать своё присутствие еще более отчетливо и ярко. Пусть услышит и поругает, но выйдет и обнимет. Она дошла до энгавы, но в минке не слышно никаких шагов, да что там, ничего не было слышно. Посетовав на свой слух, Ханаби стала подниматься по ступенькам на деревянную веранду, где громко отодвинув седзе, сняла свои гэта и поставила из в углубление. — Нэ-сан! Я дома! — аккуратно ступая по полу она позвала сестру. Дом пусть не поместье, но все еще большой, а потому Ханаби подумала, что просто тихо говорила. В следующую минуту был слышен более громкий и четкий голос младшей из сестер. Она откровенно перестала скрывать хоть как-то себя, пусть сестра и говорила не прекращать этого делать никогда. Ничего. Отругает, поворчит, подуется, но в итоге простит, а после накормит своим вкуснейшим карри. Ханаби уже кричала, но никто не отзывался. В душе что-то треснуло, а сердце неспокойно и болезненно екнуло. Дрожащими руками она коснулась седзи, ведущее на кухню. Свет не горел и там. Тело стала бить мелкая дрожь, но она заткнула панику в тряпочку, собирая крупицы самообладания. — Нэ-сан! Это не смешно! — крикнула Ханаби, не заботясь о том слышат ли ее на улице или нет. Она не думала об этом прямо здесь и прямо сейчас, всё о чем она думала это старшая сестра. — Это грубо! Она еще долго кричала на весь дом, застыв на кухне и боясь двинуться дальше, чтобы найти эту старшую грубиянку. Но она ее не нашла…***
— Не думал, что взрослея ты черствеешь, — как-то сказал Хаябуса, чуть не получив от этого высказывания в челюсть. Весь день Ханаби ходила хмурее тучи и была строже сторожевого пса, ругаясь со своими сокомандниками из-за каждой мелочи, что как-то либо задевала ее, либо раздражала хоть немного. А этого «немного» было ой как много. Опять она вспыхнула как пожар, но затухла, что-то вспомнив. Тучи снова надвигались над головами ребят и стоило сделать привал, чему собственно говоря ни и последовали. До города куда они идут, чтобы собрать ещё немного информации о демоне крови, им ещё неделя пути. Было лето, но казалось, что не было весной никакого сезона дождей и это очень печалило, так как погода капризничала. Печалило всех, но не Ханаби, которая даже не замечала этого полностью уйдя в себя. — Ханаби-тян! Ханаби-тян! А Ханаби-тян! Чего грустим? — Хаябуса свисал с ветки, смотря на нее сверху вниз и ведя себя словно ребенок. Эта черта очень удивляла, шокировала, раздражала и вгоняла в стопор Ханаби в первое время, когда узнавала чуть ближе человека, с которым соперничала, а сейчас собиралась убить одного предателя-убийцу, скооперировавшись с ним на время их путешествия без рамок по времени. Ханаби окинула его раздраженным взглядом свирепой фурии, но не ответила, что было не в её духе. Хаябуса и Кагура уже знали о её привычках и повадках, пусть и прошло всего десять с половиной месяцев с ее присоединения к ним, но она и сковывала себя, показывая какая она есть. Они же неуверенно, но ответили ей, принимая к себе. Однако, сейчас сокомандники не понимали, что с ней. Что так печалит. — Ханаби-тян, если что-то случилось, то можешь не стесняясь на… — начала Кагура, уже не зная как ещё поддержать сокомандницу. — Спасибо, нет, — холодно, сухо ответила Мотидзуки, но от мастера Инь Ян не ускользнула крупица горькой печали в голосе. Соперница Хаябусы тонула в такой же печали и это сейчас стало очень хорошо различимо, но они промолчали о своих наблюдениях, предпочтя продолжить путь в тишине. Пусть Хаябуса ещё немного подоставал её, специально делая это так, чтобы начать вытягивать информацию, но либо Ханаби это заметила, либо в принципе не обращала внимания, а потому ничего не получилось, разве что, ниндзя чуть не получил двумя пальцами в глаза. Устроить привал было решено в пещере, попавшаяся на глаза, пока они двигались вперед больше не из-за желания оказаться побыстрее в городе, хотя и это тоже, но в первую очередь из-за непригодности других мест под их нужды. Ханаби уже на автомате приступила к выполнению заученных действий, чего стоило взглянуть ей в лицо и увидеть его отсутствующее выражение. Брови нахмурены, а взгляд расфокусирован. Походка стала грубее и шума от неё больше, хоть шум ливня и заглушал такие мелочи в изменениях девушки. Она спотыкалась на ровном месте, но не падала. Возвращаясь в строй, продолжала выполнять свою часть обязанностей. Они были сделаны не так хорошо как обычно получалось у Мотидзуки, но та даже бровью не вела. Когда пришло время готовки, Ханаби опять готовила карри, которым они питаются вот уже неделю. Ребята не спешили спрашивать, видя, что напарница хотя бы во время поглощения пищи возвращается в реальность по собственной воле. Палочками аккуратно берет кусочек мяса и кладя к себе в рот, в глазах рождается небольшой огонек, вслед за ним капли непролитых слез, а после тишина, до новой порции, что она кладет себе в рот. Кагура говорила с Хаябусой и на этот счет, потому что девушка стала им дорога как отличный товарищ, что прикроет всегда спину и поможет в трудную минуту, а этому уже были подтверждения и крайне весомые, и как подруга, заботящаяся о своих друзьях, пусть к Хаябусе и чувствовались некие другие посылы кроме соперничества. — Она словно теплеет, когда ест карри, — первым изрек свои мысли Хаябуса, который тоже заметил данную особенность в лице Ханаби. — Она и раньше становилась более нежной, когда ей доводилось его есть, а теперь словно повторно возрождается. Прям огонек загорается в глазах. — Как много ты подметил. В рот ещё скажи, что заглядывал, — усмехнулась подруга под обиженным взглядом лучшего друга. — Не обижайся, просто я вижу, что тебе она очень дорога… — Как и тебе, — на это Кагура только улыбнулась. — Да, как и мне, — кивнула мастер Инь Ян. — Но… эх… сейчас она словно погрузилась в траур… — А вдруг так оно и есть? — задумался Хаябуса, сидя на дереве и болтая свисающей ногой, до тех пор как нахмурился. Нога теперь неподвижно свисала, пока её хозяин был погружен в свои думы. — Даже если и так, то мы не можем ей помочь, пока она сама того не захочет, — тучи снова стали надвигаться и Кагура покачала головой. — Чую завтра мы никуда не уйдем. Не хватало ещё до кучи простыть. Наступила тишина, в которой отчетливо было слышно накрапывание очередного дождя, что потом перерастет в ливень. Лес, хранивший влагу, снова ей наполнится, через каких-то жалких пар минут. Платиновая блондинка, смотрела на темнеющие тучи, а после что-то решила, уже смотря на спустившегося друга, о чем в последствии ему и сказала.***
Ханаби сидела, оперевшись на каменную стену, и смотрела на другую такую же перед собой, сверля ту пустым взглядом. Задумываясь о смысле жизни она снова возвращалась к тому с чего началось её спонтанное приключение с ребятами из фракции Тени с целью — убить предателя-демона, все в одном флаконе. Мотидзуки никогда не думала, что из неё попытаются сделать верную собачку. Она никогда не думала в этом ключе, смотря на своего «сенсея», соглашаясь на обучение у него, узнавая, что сестра мертва. И как же было больно, узнав причину смерти любимой нэ-сан. Убили, чтобы одно из сокровеннейших оружий Алой фракции признало хозяйкой её — Ханаби. Девочку, что радовалась обучению у самого грандмастера! А теперь… Теперь на языке горчит, только вспоминая Алую фракцию с её желанием сделать из девочки собачку на поводке, за который можно дергать и давать команды, на подобии «Фас». Уставившись в потолок пещеры, она не дышала, она сопела, так как по другому не сможет не заплакать, ком в горле помешает просто вдохнуть воздух полной грудью. Сопя, Ханаби думала о том, что будет после? Если она выживет, то куда пойдет? Что будет делать? В Алую фракцию и ногой не ступит, пусть воспитывают новую собачку, а ее не трогают и не трогают оружие её семьи. Коснувшись кончиками пальцев Хиганбану, девушка не сдержала и притянула оружие к себе, заключая в объятия. Оно имело разум и знало, что случилось с её сестрой. Скоро будет день, который она так ненавидит. День смерти сестры. Оружие в чехле и костюм, что носила сестра — вот что осталось от неё, а всё то, что в их доме — это всё то, к чему она больше не притронется, ведь они находятся на территории Алой фракции. Капельки слез скатились из уголков глаз, пока она сильнее сжимала Хиганбану в своих объятиях. Дождь убаюкивал и она подчинялась ему, уползая к себе в спальный мешок, не зачем спать на холодном полу пещеры. Рядом послышались тихие шаги, открыв глаза она увидела Хаябусу, что присел напротив неё и смотрел на неё. Это бесило и она хотела, чтобы он ушел, но к горлу снова подкатил ком, а потому с досадой она злостно глянула на него и перевернулась на другой бок, укладывая рядом свой большой сюрикен. От боли в душе, возникшая в результате предательства и смерти сестры, она не могла ни дышать нормально, ни говорить, а боль копилась и росла, пожирало всё внутри. Может поделиться? Нет, это то о чем говорить она не хочет и не будет. Она будет сильной и не показывать свои раны, пусть тем уже практически год. Неожиданно кто-то схватил её за плечи, хотя она и стала уже проваливаться в сон, и это возмутило девушку. Распахнув глаза, Ханаби поняла, что её обнимали. Обнимали мужские руки, от которых в сердце рождался трепет и женские, от которых рождалось спокойствие. Они оба сидели и прижимали к себе подругу, даря ту самую поддержку, от которой никак не отказаться и, которая заставляет раскрыть все раны, показывая их величие. Сначала ребята сидели, вслушиваясь в тишину, а после та была разбита вдребезги тихим плачем. Сначала им показалось, пока Ханаби не стала завывать и всё громче и громче плакать. Это удивило обоих, но от того друзья не ослабили хватку, нет, она стала только крепче, ведь у их Ханаби никогда не было такого горя и если та не хочет им делиться, то стоит хотя бы так облегчить его. Она сжимала рукава их одежд и утыкалась головой в их плечи, прижимаясь сильнее, боясь, что и они предадут её или покинут её, а этого она не хочет и не допустит. Не допустит их смерти, смерти тех кто стал ей новой семьей, а потому костями ляжет, но они будут жить. На голову опустилась мужская ладонь и с сердца сорвался очередной замок, горло стало побаливать, но она плакала, стараясь вычистить весь тот гной, что остался вместе с ней в ранах. Они воспалились и сейчас кровили, сильно и неприятно. — Сестра… — взвыла неожиданно она, а после среди истошного плача стали слышны слова. — Она мертва из-за меня… Из-за Алой фракции… Из-за того, что они хотели сделать меня псом на привязи… Она мертва… Мертва! Мертва-мертва-мертва-мертва-мертва… — завывания стали громче и истошнее, а руки сильнее сжимали одежду друзей и, кажется, не только. — Тише-тише, мы рядом, — лба коснулись женские губы, а мужская рука на голове сильнее прижимала Ханаби к груди.***
Мотидзуки лежала в своём спальном мешке, пока ребята стали расстилать свои и готовиться ко сну. Первой дежурила Кагура, а после Хаябуса, а что до Ханаби, то сокомандники решили не трогать её сегодня, только не тогда, когда она с таким трудом уснула. — Разбуди меня в два часа ночи, — сказал Хаябуса и Кагура кивнула, наблюдая как друг детства устраивается рядом с Ханаби и притягивает ту ближе к себе, обнимая руками, чем вызывал на губах у мастера Инь Ян улыбку и небольшой смешок. — Всё же дорога… — улыбнулась она, глядя ему в глаза, тот тихо фыркнул, но не отрицал очевидного, поглаживая Ханаби по голове. Платиновая блондинка, переведя взгляд на подругу, горько выдохнула, подошла и погладила её по голове, одновременно с этим нормализуя энергетический фон у Мотидзуки. — Так будет лучше, — сказала она и Хаябуса кивнул подруге, что, помахав рукой, пошла занимать пост на дежурство. Ниндзя проследил как удалился свет фонаря, а после перевел взгляд на девушку, что сейчас лежала в его объятиях, аккуратно поправив пряди волос на лице, он сдвинул их со лба и поцеловал, нежно и легонько, так, что даже неощутимо. Он не хотел её будить и, устроив себя и подругу поудобнее, прикрыл глаза, проваливаясь в чуткий сон.***
В ушах звенело, перед глазами промелькнула тень, что вскоре скрылась. Спустя минуту перед глазами появилось размазанное белое пятно, что дарило тепло, оно что-то говорило и пыталось привлечь внимание девушки, что всеми руками и ногами цеплялась за жизнь, даже зубами вцеплялась в шанс. Но она всё же провалилась в своё сознание.***
Она сидела на скамейке и улыбалась той улыбкой, к которой хотелось подойти и прикоснуться кончиками пальцев, убеждаясь в реальности всего происходящего и реальности сестры. Фудзико сидела и смотрела на Ханаби, которая с вселенской печалью понимала, что прикоснуться к ней не сможет, как бы она того не хотела. — Привет, имо-то, — её голос шелестел, как сотни лепестков сакуры, и от него хотелось плакать, но Мотидзуки младшая не позволила этого себе, она держалась… — Привет, нэ-сан, — голос дрогнул, а на щеках появились теплые и влажные дорожки. Она не смогла сдержаться, только не тогда, когда она рядом. Всхлипнув, вытерла непрошенные слезы тыльной стороной ладони и устремила свой взгляд в глаза сестры. — Где мы? — Мы у тебя в голове, — качнула головой нэ-сан, а после, шелестя белыми одеждами, встала и подошла, медленно, мучительно медленно растягивая момент близости. — Веришь? — С трудом, но — да, — кивнула Ханаби, а после осмотрелась. — Только здесь я могла ещё раз встретить… тебя, — взглотнула ком она, рассматривая сестру. Протянув руку, та прошла насквозь фигуры и от того глаза опять предательски защипали. — Не плачь, сколько лет минуло. Тебе больно, я знаю, но у тебя сейчас есть поважнее задача, — сестра попыталась погладить младшую по голове, чего в итоге не вышло. Та фыркнула, но постаралась подластиться хотя бы так, словно старшая касается её. — Ты говоришь о Ханзо? — спросила Ханаби, глядя в глаза и заглушая боль утраты волнениями о своей новой семье, что сейчас в опасности. — Да, я знаю, что ты хотела встретиться со мной, но прошу тебя, проснись, ради них. Убери наваждение с себя, ты это можешь, у тебя есть Хиганбана. — Я знаю и я это сделаю, но прежде чем я уйду… — взглянув в лицо мертвой сестры она вздохнула и неловко обняла пустоту, в которой находилась нэ-сан. — Пожалуйста, дай минуту. Хочу дать слабину ещё раз. Единственный раз, пожалуйста. — Конечно, имо-то, — ласковая ладонь, неощущаемая младшей сестрой, опустилась на спину Ханаби, прижимая её к себе сильнее. — Я всегда рядом… — на ухо прошептала Мотидзуки старшая. — Иди вперёд с высокоподнятой головой, а я пригляжу за тобой. — Хо-хорошо, нэ-сан. Пригляди за мной, пожалуйста, — смотря в лицо Фудзико, сказала младшая сестра, чувствуя, что слезы на щеках скатываются градом. Повернувшись к дубовой двери, оплетенная зеленым плющом, девушка неуверенно шагнула к ней, вырываясь из объятий любимой нэ-сан, и нервно взглотнула, косясь на старшую сестру, что в своей манере вскинула кулачки, выражая этим свою немую поддержку. — Не сомневайся, открывай, — шепнула она, стоя на поляне, усеянная хиганбанами. — Тебя ждут, — улыбка вызвала стадо мурашек, но Ханаби, резко преодолев расстояние за один шаг, схватила дверь за ручку, повернув её, а после, кинув взгляд на сестру, запечатляя ту у себя в памяти, произнесла. — Я тебя люблю, нэ-сан, — нежность в голосе была столь сильной, что вызвала у Фудзико ещё большую улыбку. — И я тебя, имо-то, — эти слова размазались в сознании Ханаби, так как дверь уже была отворена, а реальность засасывала её обратно.***
— Ты будешь жить, Ханаби. Спасибо, что спасла нас. — расслышала нежный голос Ханаби, а после перед глазами предстала Кагура. Она сидела рядом и завязывала бинт. Повернув голову влево, нервно закусила губу. Ханаби чувствовала боль, но не обращала на это особого внимания. Она будет прикрытием для своей команды, в каком бы состоянии не была. Впереди замельтешили множество теней и два фантома. Ханаби не видела кто это был, но прикрыв глаза могла почуять врага — демон и его фантом особенно резко чувствовались её носом, а потому вскоре Хиганбана бесшумно разрезала воздух. Кагура спохватилась только тогда, когда заметила подвиг подруги, что снова отразила неожиданную атаку со стороны фантома. Оружие, вернувшись в руки хозяйки, опустилось на землю вместе с ней же. — Ханаби-тян! — не то злостно, не то с облегчением шипела Кагура, снова латая Мотидзуки, которая даже бровью не повела на укор товарища. Она слабо кивнула в знак того, что может двигаться. Рана была не глубокой и потому вместе с Кагурой вернулась в бой довольно скоро. — Кагура-тян, не бойся, я прикрою ваши спины, атакуйте, — прошептала Ханаби ей в спину и исчезла в алых искрах своего оружия.***
Посмотрев вверх, Ханаби столкнулась с леденящими душу глазами. Они были человеческими в своём начале, но не сейчас, не тогда, когда этот парень отдал своё существо демону ради большей силы. Глаза опять предательски защипали, когда в руке прокрутили оружие, которой она защитила Хаябусу, их основную ударную силу. — Быстрее! — вскрикнула она, когда ниндзя исчез и появился с основным телом того монстра. Фантом попытался сбежать к своему основному телу и, вытаскивая оружие, не думал, что его перехватят с громким шипением, замедляя сильнее. — Ты не уйдешь! — шипела Ханаби в лицо монстра, который оскалился на её слова и попытался укусить, но получил в ответ удар, прилетевшим в руки, Хиганбаной. — Даже не пытайся, слабак! — выплюнула она, глядя ему в глаза. — Хах, — усмехнулся впервые за всю битву демон, а после улыбнулся не то чтобы кровожадно, а скорее с оскорбительной жалостью. Это и разозлило, и удивило. — Тогда ты просто жалка, прощай, несчастная, — сказав это, он исчез. — Ханаби-тян! Мы смогли! — вскрикнула Кагура и налетела на подругу, чтобы в тот же миг уложить её на землю и начать врачевать, пока та не очухалась. — Мы смогли! Представь! — шептала она, пока её глаза стремительно краснели. — Сколько всего мы пережили, только ради того, чтобы убить этого демона! — Я рада, что была полезной, — улыбнулась она, понимая, что её решение присоединиться к ребятам было правильным. Ханаби помогла своей семье, которая сейчас жива и счастлива так же как и владелица Хиганбаны. — Как будто раньше нет, — рядом раздался гулкий звук приземление, а после падения. — Ох, Кагура-тян, помоги, пожалуйста. — Хаябуса-кун, ты чем думал?! — настолько изумилась девушка, видя на сколько плачевно состояние её друга детства. — Где ты получил эти порезы?! Я же помню, что их не было, прежде чем я ушла. — Свалился с дерева. Подлатай нас и пойдём сжигать тело, — наконец-то, сел Хаябуса, потирая ушибленное плечо. — Только надо будет оставить меч. Печати готовы? — Конечно, пупсик, — приторно проворковала Ханаби, а после зашипела, когда Кагура сильнее затянула руку бинтом. — Ай! Кагура-тян! — Я, — кивнула она, а после завязала бантик, под обиженным взглядом Ханаби. «Наконец, она вернулась в прежнее состояние.» — мысленно вздохнули с облегчением платиновая блондинка и Хаябуса. — Вот, герои. Идите впереди, я подойду попозже, — хмыкнула Кагура, перевязав очередную рану, под недовольное шипение друга. — Что-то случилось? — спросила Ханаби, оценивающе окидывая взглядом девушку. — Истощение словила? — догадалась она, вспоминая, что иногда подруга ловила его. — А вы что думали? — отряхиваясь от пыли, задала риторический вопрос она, а после вздохнула, понимая, что костюм придется либо долго латать, либо покупать новый, либо полностью перешивать. Открыв зонтик, она с печалью отметила, что и он был сильно поврежден при исполнении этой миссии. — Да, словила, так что или несите на руках, или ждите там, или можем вместе прогуляться. — Давай ко мне. — сказала Ханаби, присаживаясь и подставляя спину. — Может Хаябуса-кун? — спросила Кагура, мысленно посмеиваясь с этих двоих. Молчат, как в рот воды набрали, и даже не собираются признаваться друг другу. «Что же, дорогие. Я это так просто не оставлю.» — мысленно пообещала она, а после фыркнула. — Ханаби-тян, у тебя рука сейчас только-только мной подлатана, а у Хаябусы-куна, раны по всему телу, так что идите вперед. Мы может и убили его, но от того не должны расслабляться. Я вас догоню. — Хорошо, — кивнула брюнетка, вставая на ноги и забирая оружие с земли, попутно надевая на спину чехол от Хиганбаны. А Хаябуса, заподозрив в словах подруги детства скрытый намек, только укоризненно прищурился. На это платиновая блондинка только недоуменно похлопала ресницами, вызывая вздох у друга. — Пошли. Если тебя долго не будет, мы вернемся. Поняла? — спросил он, вскакивая на дерево, а вслед за ним и Ханаби. — Да-да, идите, здесь не далеко, доползу, чего уж, — помахала она ребятам, что уже стали двигаться вперед. — Что это с ней? — среди троих, только Ханаби не совсем понимала поступки девушки. — Опять что-то задумала? — но всё же приблизительно могла нащупать причину. -… — молчание было ей в ответ со стороны Хаябусы. — Пха, ну и молчи, — фыркнула Ханаби, ускоряясь вперед, чем начала раздражать Хаябусу. — Сейчас доиграешься, Ханаби-тян, — усмехнулся он, под недоумевающим взглядом подруги, что запоздала повернулась вперед и ударилась лицом о ветку, от чего свалилась на нижнюю. — Дурак! — рыкнула она, пока Хаябуса следил как девушка, шипя то ли от злости, то ли от обиды, то ли от боли, потирает свой покрасневший лоб. — Не отвлекайся, Ханаби-тян, — повиснув вверх тормашками на ветке, он покосился на девушку, что была для него красивейшей. Ниндзя как загипнотизированный следил за руками, что на вид казались хрупкими, но это было не так. Взглянув ей в глаза, Хаябуса заметил такой же взгляд на себе, который медленно перешёл с плеч на его глаза. Сколько они так глядели, было сложно сказать, но первой очнулась от наваждения Ханаби. — Чего уставился? — буркнула она, отводя взгляд в сторону, немного краснея. На щеках был виден румянец, который скрыть очень не просто, даже в сумерках леса. — Просто любуюсь красотой. — смущения не было, было небольшое разочарование, что они разорвали зрительный контакт. Ему нравились её глаза, а любоваться ими было прекрасно. Спрыгнув на нижнюю ветку, он подал ей руку, которую та схватила своей ладошкой. — Пошли дальше, а то Кагура-тян нас так обгонит. — Хорошо. — кивнула Ханаби, стараясь спрятать смущение и снова начиная ускоряться в прыжках по веткам. — Хэй! Не упади только, растяпа-тян! — кинул ей вслед Хаябуса, за что чуть не получил желудем по лбу. — Я о тебе беспокоюсь, а ты тут в меня желудями кидаешься, белка-тян! Как грубо! — Заткнись! — буркнула она, сваливаясь с верхних веток, прямо перед ним, от чего тот не сразу остановился и вместе с Ханаби пролетел кубарем несколько веток, пока не врезался в ствол. — Нас точно перегонит Кагура-тян, — высказал свою умозаключение Хаябуса, а когда почувствовал боль в ребрах, дополнил, — а после убьёт меня…***
Спустя два месяца…
— Кагура-тян, давай я уже пойду, меня он скорее всего уже заждался, — взвыла Ханаби, когда Кагура обходила её и придирчиво изучала одежду. — Кагура-тян… — Не ной! — шикнула на подругу блондинка. — У вас это как свидание и ты, как истинная девушка, должна выглядеть на все сто двадцать процентов, иначе не пущу! — Пф! — девушка смущенно фыркнула, но дала себя покрутить в разные стороны и окинуть ещё одним придирчивым взглядом, получая в итоге снисходительное: — Сойдет. — Спасибо тебе огромное, Кагура-тян, — благодарно улыбнулась Ханаби и поклонилась, получая в ответ радостную улыбку. — Вы с Хаябусой прямо как я с Кин-куном, — в конце проворковала платиновая блондинка имя своего избранника, который с детства ухаживал за ней. Скоро у них намечается свадьба, а потому мастер Инь Ян в очень хорошем настроении. — Ладно, сейчас не обо мне, а о вас. Иди уже, сама ведь рвалась в «бой». — А, да, сейчас, — растерялась поначалу Ханаби, а после, поглубже вдохнув, надела свои гото, нервно поправила подобранное вместе с подругой юкато и сумочку и вышла из дома Кагуры и Кин-куна на улицу фракции Тени. — Я пошла, пока. — Кивнула Ханаби и растворилась в вечернем сумраке. — Ханаби-тян, уже ушла? — вышел из сада Кин, заметив тишину в их доме. — Да, пошла на встречу с Хаябусой-куном. Надеюсь, этот оборванец покажет себя с наилучшей стороны и не будет обижать Ханаби-чан, иначе гото пришиблю, — в конце небольшой речи заметны были угрожающие нотки. — Я думаю у них всё получится, не гневайся раньше времени, Кагура-тян, — поцеловал в висок Кин, замечая улыбку невестки. — Хорошо, не буду, — поцеловала уже в губы девушка, вызывая тихий смешок у будущего муженька.***
— Апчхи! — не выдержал Хаябуса, тихо заливаясь чихом. Вроде бы ещё не похолодало, как ника, но на дворе всё ещё лето, пусть и конец августа. С чего бы это нос зачесался? Задумавшись, он не сразу заметил женскую фигуру на другом конце улицы, которая стремительно приближалась к нему. — Привет, — раздался женский голос, который в результате и вывел из прострации ниндзя, что до этого сухо следил за девушкой. Не сразу, но вскоре до него дошло, что перед ним стоит Ханаби. «Здесь точно руку приложила Кагура-тян, нежные цвета с незамысловатыми узорами в её духе.» — Я что, настолько плохо выгляжу? — занервничала Мотидзуки, оглядывая свою одежду, а когда рука приподнялась, чтобы пощупать прическу, то ладонь перехватили, от чего она чуть не врезала Хаябусе. — Ты прекрасно выглядишь, — коснулся губами кожи на тыльной стороне ладони, смутившейся девушки, ниндзя. — Пойдем? Скоро начнется фестиваль цветов, у вас же в Алой фракции он в середине лета? — Да, там он уже прошел, — кивнула девушка, немного растерявшись, но после собралась с мыслями и, держа крепко за руку Хаябусу, повела их в сторону места будущего представления. — В крайний раз я смотрела на фейерверки вместе с сестрой, тогда мне было пять лет… Хаябуса молчал, ожидая продолжения, которого не последовало. Было видно, что девушка перешагнула через себя и рассказала ещё одну небольшую тайну, раскрываясь перед ним. — А теперь ты идешь смотреть на них со мной, — сказал он, аккуратно перехватывая девушку за плечи и целуя ту в губы, когда на заднем фоне взорвался первый салют. Расширенные зрачки глядели в спокойные и нежные глаза своей второй половинки. На улице уже никого не было, все смотрели на фейерверки или занимались своими делами и это дарило в сердце девушки большую смелость. Ханаби неловко закинула руки на его плечи, вплетая пальцы в волосы и отвечая на поцелуй, прикрыв глаза от наслаждения. С этого года традиция Мотидзуки была изменена.