Дневник призрака.
Запись: Томас, всем людям в общине.
Мне дали имя Люсинда Беккер, я же взяла себе имя Люси. Я никогда не хотела быть как они. Поэтому я и поменяла себе имя и не единожды. Много лет прошло с тех самых пор, когда имена ещë были важны, люди были личностями и у всех были какие-то привилегии, права. Сейчас совсем другое время. Нет, здесь дело не в том, что мы прикрываемся этим, оправдывая своë нежелание действовать, это судьба так распорядилась, хотя мы все прекрасно понимаем, что мы сами сделали это с собой. Всë началось тогда. Многие уже и забыли жизнь, что была раньше, а те кто видел ту цивилизацию уже давно сгинули во времени, осталась лишь история, да и та уже превратилась в легенды. Постоянные стычки стран мира привели к третьей мировой войне. Это же привело к использованию ядерных бомб. Война не была чем-то удивительным для людей, видимо её ждали, лишь тешась надеждами, что это не заденет именно их поколение. Первыми нанесли удар США. Россия мгновенно среагировала на объявление войны, но среагировала весьма жестоко. Ядерное оружие было приведено в действие, казалось, что для политиков это всё очередная игра: «Чья бомба взорвётся сильнее?», «Где умрёт больше людей?», «Кому достанутся ресурсы и земли?» Как глупо, воевать за то, что потом будет уничтожено. Другие страны подключились к войне позже, делясь на две группы. Старые союзники внезапно стали врагами, предательство, один взрыв за другим, ужас, страх и смерть окутали мир. Многие люди начали погибать не от самой войны, а от последствий бомбардировок. Радиация начала поглощать планету заживо. Растения, люди, животные всё погибало, вода и земля стали радиоактивными, весь мир был отравлен. И так на протяжении не одного года, война продолжалась, люди погибали, а вместе с ними и сама земля. В какой-то момент, всё резко затихло. Нет больше взрывов снарядов, нет больше свистов пуль, криков, остались лишь слёзы, запах крови и радиация. Уже было не до войны, воевать было больше некому, а последствия были предсказуемы. Все силы людей начали уходить на попытки сохранить хоть что-то, но у судьбы были свои планы. Спастись было практически невозможно, радиация убивала всё живое. Счёт пошёл не на годы, а на месяцы. Всё это продолжалось не один десяток лет, главная задача людей стала выжить, ничего другого. Но всё это ничему не могло научить людей, они продолжали убивать друг друга, истребляя свой род всё быстрее. Нас осталось мало, нет и миллиона, а на земле не осталось действительно живых мест. На всей планете лишь малое количество участков земли, где животные и растения смогли приспособится к жизни в вечной радиации. Люди стремились найти эти отголоски жизни, что были раньше, дрались за клочки, ведь всем воды и еды не хватало, а та что там росло, губило своим ядом. Прошло сотни лет прежде, чем люди приспособились к радиации, научились беречь жизни друг друга. Но есть то, чему люди никогда не научатся - равенства всех. Наверное это саморазрушение заложено в генах. Мы продолжили то, что нужно было запрятать в останках истории, общество снова разделили на высший и низший слой. Казалось бы, что ошибки нет, ведь не смотря на разделение мы все равны, но на самом деле это не так. Когда-то группа людей нашли уцелевший участок земли, он был не очень большой. Это было похоже на чьë-то поместье со своими землями вокруг, даже удивительно, что такое могло сохраниться и при этом никто не занял его. Эти люди обосновались там, они привели в порядок старый каменный особняк, облагородили рядом лежавшие земли. Оказывается около особняка, в саду был родник и озеро, которые поддерживали жизнь в этом месте. Так образовалась новая община. Потомки тех людей, что нашли эту землю долгое время оставались жить в особняке, постепенно строя новые домики вокруг, стараясь использовать для посадок растительности почву, что была не самой "ядовитой", вода бралась из родника и озера. Потом и кровью они добились развития своего дома. Позже начали приходить другие люди, те остатки человечества, что бродили по миру, так же как когда-то их предки. "Первооткрыватели" приняли этих людей на свои земли. Тут и построилось это всем известное, губительyое распределение на классы, которое нам так привычно и известно за время всего нашего существования. Те кто первыми обосновался на земле, стали так называемой "местной властью", они считаются людьми из высшего общества, лишь те кто сохранил "чистоту крови", дети из союзов именно людей из высшего общества, никакого смешения крови между родственниками либо же смешения крови с новоприбывшими быть не может, признаны чистокровными семьями. Лишь они имели права носить фамилии, их имена должны были быть необычными, чтобы звучали и запоминались.***
Первый закон: " Каждая, из пяти чистокровных семей, должна создать хотя бы одного чистокровного потомка и дать ему фамилию своей крови, в случаи гибели главы семьи власть его крови передаëтся в руки потомка".***
Те кто прешли позже, низший слой общества. Они живут не в самом особняке, а близ него в тех домах что были построены "первооткрывателями".***
Второй закон: "Каждая семья должна иметь хотя бы одного ребëнка, важно для продолжения рода".***
Все так стремились возродить людей на земле, что был принят самый ненавистный закон.***
Третий закон: "Любая семья, не важна кровь, может иметь детей от другого союза, кровь так же не имеет значения".***
Они думают, что это доказывает, что разделение нужно лишь для обучения и дополнительной информации, чтобы не было хаоса, но это лишь усугубляет положение. Да, высшее общество никогда не принижает низшее. Они работают точно так же, в тех местах, едят ту же еду, пьют ту же воду, разница заключается лишь в том, что люди из высшего общества более образованные, они все живут в большом особняке и имеют прямой доступ к библиотеке, они читают, учат науки, изучают историю, обучают этому своих детей, будь то ребëнок чистокровный либо же ребëнок от союза человека из высшего общества и человека из нисшего.***
Четвёртый закон: "Если ребëнок окажется глуп и не усвоит наук, не зависимо от крови отправляется в ссылку в низшее общество и заменяется ребëнок из союза высшего и низшего, он начинать проживать в особняке и обучаться. Это нужно, чтобы образование не проходило напрасно".***
Всë это образование необходимо для грамотного построения жизни и возможном освоении новых земель. Люди из высшего общества обычно ставятся на работы с определëнными привилегиями, так как они строят планы, следят за процессами работы, в общем все образовательная часть. Соответственно в высшем обществе решаются важные моменты и приписываются законы, но не без согласования со всеми. Но как бы радужно не звучала система, есть в ней и сколы. Люди, что пришли позже не могут получить знаний, а те, что пришли на эту землю первыми загребли всë под себя, так где же справедливость? Низшее общество даже истории не знает, не говоря о науках и им строго на строго запрещают рассказывать всю историю как есть. А разве честно ставить главнокомандующем по крови, а не по всеобщим выборам? Лишь те кто изначально были главными, именно одна семья, семья, чей предок нашёл то озеро. Что же на самом деле произошло, когда люди из высшего общества, эти "первопроходцы" нашли это место? Никто никогда не задумывался? Почему именно это за семья главная? Как они это решили? А может в нашей истории этого нет, так как она запятнана кровью? Вот почему я их так презираю! Я ненавижу эту систему, где люди несчастны, где люди делятся своей любовью со всеми и не могут сохранять хотя бы каплю эгоизма, что присущ каждому, где люди находятся в социальном неравенстве, где куча запретов и правил, где люди не знают своей истории.***
Пятый закон: "Разделение труда. Пять корпусов, которыми управляет глава каждой чистокровной семьи. Корпус тяжёлого труда (стройки, добыча ресурсов и т.п.), корпус хозяйства (поля, животноводство и т.п.), корпус науки (обучение наукам и передача знаний в народ, помогая в разных местах работы), корпус разнорабочих (обычно дети, но бывают и взрослые чаще в качестве врачей) и корпус разведки (люди, что ищут новые земли в пустоши). Семья главнокомандующего общиной - Беккер, ничья другая кровь не ступает на сей пост, без веских на то причин).***
Я ненавижу вас за слабость! Я ненавижу их за гордость и самолюбие! Я ненавижу вас всех! Я не такая как вы! Я с детства знала чего хочу. Я всегда мечтала стать призраком пустоши, пойти в корпус разведки, куда дорого женщинам закрыта навсегда. Я жаждала приключений и желала сбежать из дома, из холодных стен особняка, я хотела почувствовать вкус настоящей жизни, я не делала того, что мне предписали правила. Лишь сейчас я смотрю на мой бунт как на нечто иное, ни как на попытку сбежать, а как на попытку донести до вас, что так жить нельзя. Я уверена, что существует много людей, выживших после этой войны, про которую вы уже позабыли, что не везде так живут, так почему мы должны стать очередной жертвой алчности, я призываю вас наконец встать с колен и пойти против системы, как когда-то пошла я. Я Люсинда Беккер, дочь вашего главнокомандующего, призываю вас, как ваша будущая главнокомнающая общины, отречься от власти и стать свободными. Я оставляю вам это послание, знайте, если вы его получили, то я уже мертва, но я погибла не напрасно, а за свои идеалы!Конец записи.
***
Шестой закон: "Каждый член корпуса разведки обязан оставить послание кому-либо, будь то родственник, друг, семья или кто-либо другой не важно от количества человек и крови. Послание записывается в книгу "Дневник призрака". В записке необходимо сделать пометку имени от кого, кому, пометка о завершении записи. Запись передаëтся адресату в случаи смерти члена корпуса разведки. Важно! Глава корпуса, либо кто-нибудь другой, не имеет права читать записки, записку разрешается и обязывается зачитать в случаи гибели писавшего, главой корпуса адресату вслух независимо от содержания послания."***
Было самое обыкновенное холодное утро. Ещё светало, но люди уже во всю работали на улице. А прохладный сухой ветерок залетал в окно особняка и шевелил занавеску. Где-то вблизи послышался детский смех, он был совсем рядом, добрый и весёлый, такой непринуждённый и беззаботный, такой детский. Спящая в особняке девушка, в чьё окно залетал ветерок, резко вскочила. Её чёрные длинные кудри торчали во все стороны, белая сорочка сползла на одно плечо, но лицо её не выглядело так же заспанно и безмятежно, как у только что проснувшейся милой девы. Кожа бледная, пухлые розовые губы потресканы и приоткрыты, дыхание тяжёлое, тёмные брови испугано подняты вверх, по щеке сползает холодная капелька пота, а когда-то бездонные, словно океан, синие глаза выглядели как грязное болото, в котором тонет человек. Всё её лицо показывало ужас. Люсинда вскочила с кровати и подбежала к окну, она оперлась руками на подоконник и испугано смотрела вдаль. Ветерок шевелил еë волосы, но он был не как лëгкое охлаждение и вразумение, а как предвестие беды. Она смотрела по сторонам быстро, окидывая взглядом людей, что начинали очередной тяжёлый день, а небо налилось яркими цветами, показывая миру солнце. Но Люсинда смотрела вовсе не на пейзаж, еë взгляд был сосредоточен и напуган, зрачки сузились, она с дрожью в теле опустила глаза в сад, что рос возле особняка. Только Бог ведал, как сильно девушка боялась взглянуть на сад, который в народе прозвали «Райским». Преодолевая свой страх, Люсинда всё же взглянула вниз. - Нет… - дрожащий шёпот слетел с сухих бледных губ девушки. В саду росли разные деревья с густой листвой на кронах, вокруг были кустарники и разноцветные цветы, под ивами стояли, развалившиеся от времени, каменные колоны, которые видимо были беседкой. Весь сад был окутан дурманящим запахом алых роз, что оплетали разваленную беседку, он был удивительно зелен и свеж, как после дождя, хотя этот год был засушлив, даже сам воздух говорил о том, что дождик пройдёт не скоро и не оставит он своего ядовитого белового осадка на всём том, что он намочит. Но не сад волновал Люсинду, она услышала его сквозь сон, она проснулась от него, она надеялась, что ей показалось, что этот звон лишь её воображение, но нет, это было именно он. Детский смех вновь прошёл волной мурашек по телу Люсинды, тот самый детский смех, что доносился из райского сада. Их было двое. Мальчуган, лет десяти, с тёмными волосами и маленькая светловолосая девочка, примерно пяти лет. Они беззаботно играли в саду, рядом с беседкой, окутанной розами. Было видно, что они не из особняка, скорее всего с окраин. Люсинда смотрела на них из окна, она застыла, её руки уже не были так же крепко сжаты на подоконнике, они едва держались и дрожали, лицо стало ещё бледнее, а взгляд куда более бешенный от страха. Она стояла у окна около трёх секунд, но ей казалось, что она стоит так уже целую вечность. Девушка подорвалась с места. Она бежала до беспамятства, из комнаты, по лестнице, к выходу. Сердце билось всё быстрее и быстрее с каждым шагом. В гостинице у выхода на кресле сидела женщина и читала книгу. Она повернула голову в сторону шума от шагов. По лестнице бегом спускалась её дочь Люсинда. Она была взъерошена, даже не одета, одна лишь сорочка, а взгляд как у кота, которого загнали в угол собаки. Женщина нахмурила брови. - Люсинда, что случилось? Но в ответ на беспокойство матери прозвучало лишь молчание. Девушка даже не взглянула на неё, лишь прибавила скорости и выбежала за дверь. Люсинда бежала без оглядки, без мыслей о том, как она выглядит, что её увидят, её мысли были заполнены лишь одним, а точнее двумя, теми двумя в саду. А вот и он, тот самый райский сад. Девушка замялась осматривая сврху вниз причину её страхов. Сад, что был невероятно красив из окна, сейчас казался гигантским, непролазным, бурьяном. Он был вовсе не ухожен, будто всем вокруг плевать на ту роскошь, что была прямо у них под носом. Деревья были огромны и не так зелены, много скрипучих сухих ветвей, кусты разрослись, кругом сорняк, каменная арка, давно развалилась. Немного постояв, Люсинда закрыла глаза и тяжело выдохнула. Она собрала свою волю в кулак и посмотрела на сад не загноным котёнком, а могучим орлом. Девушка направилась в глубь сада, аккуратно раздвигая ветки и листья вокруг себя, пытаясь прорваться сквозь плотную листву, задыхаясь от горького запаха травы, но продолжая двигаться вперёд. Перед глазами ничего не было видно, а открывать их шире было и вовсе страшно, ведь ветки лезли в лицо, обдирая белую кожу, рвя платье и пачкая в свой зелёный сок. Единственный ореентир в этих зарослях был детский смех и разговоры. Дети резвились на полянке под липами, они схватили палки и изображали мечи. - Защищайся! – мальчик развёл палкой в воздухе, изображая замахивание мечом. - Ааа… - девочка взвизгнула и ударила брата тонкой палкой по голове. - Ай, ты что творишь? – мальчишка бросил палку и схватился за источник боли – Кто ж так делает, дурра?! - Плости… - девочка опустила палку вниз, виновато смотря на брата. - Надо говорить не плости, а прости, рррр – мальчишка сурово посмотрел на сестру – учись давай. - Плости, ррр, плости… У меня не… - девочка даже не договорила последнюю фразу, после своих жалких попыток выговорить букву, она резко повернула голову к кустам – там кто-то есть. - Что? – мальчик повернул голову к кустам – Где? - Там, в кустах – девочка показала пальцем на кусты, она была напугана – Там кто-то шулшит. Мальчик взял палку потолще и начал медленно подходить к кустам, прикрывая собой обеспокоенную сестру. Тут кусты раздвинула ободранная бледная рука. Дети завизжали и отбежали назад ближе к беседке. - Что вы здесь делаете? Вам нельзя здесь находиться! – Люсинда вышла из кустов, сразу же предупреждая детей. Но те в свою очередь лишь испугано отходили назад. Они смотрели на взбудораженную, напуганную девушку в ободранной грязной сорочке, с лохматыми волосами, и торчащими из них сущими ветками. А ведь мама предупреждала, не уходить далеко от дома, тем более к особняку не походить, теперь она их накажет, а может и хуже, могут наказать маму, а что потом скажет папа, он вед обещал вернуться из очередного похода и взял ответное обещание, помогать маме, слушаться. Они так и пятились назад, мальчик изредка оглядывался в поисках отходного пути, чтобы сбежать, но весь кипишь, прервал голос малышки. - Ай, больно… Мальчик обернулся к сестре, та остановилась и смотрела на свою ногу, в которую воткнулась лаза розы. Шипы впились ей в ногу, от чего выступила кровь, у брата был ступор он застыл, не замечая, как его сестра начала падть, словно теряя силы. Люсинда же подскочила с места, она перехватила уже падающую девчушку на руки. Брат смотрел на сестру с ужасом, не понимая, что происходит, он испугано перевёл взгляд на Люсинду, та в свою очередь смотрела опустошённым взглядом, на задыхающеюся маленькую девочку у неё на руках. Люсинда опустилась на колени придерживая ребёнка. - Что с ней? – от ступора, переходя на испуганный крик, задавал вопросы мальчик – Что с ней?! - Я не успела… - из-за, подступающего, кома к горлу, сдавленных слёз, единственное, что смогла выдавить из себя Люсинда, да и то шёпотом. Девочка лежала на руках и коленях у Люсинды и задыхалась, в глазах было уже мутно, брата не было толком видно, не хотелось на него смотреть, слышать его хлюпанье и плачь, как он зовёт её по имени, что-то умоляет, всё равно все звуки были как в глухой бочке, она отвернулась смотря вверх, на уже светлое небо, что виднелось из-за деревьев. - Плости… - прошептала малютка. Люсинда едва сдерживала слёзы, она смотрела на рану на ноге, что оставила злополучная роза, на ту маленькую капельку крови, губительную капельку крови. Как же всё таки жесток этот мир, мир где девочка, что буквально пару секунд назад смеялась и пыталась выговорить «эр» уже лежала бездыханной на её руках среди колючих роз, а её брат, обливался горькими слезами. Люсинда закрыла медленным движением руки глаза девочки. Девушка зажмурилась и сжала губы, предательский всхлип и слеза скатившаяся по щеке, упала на бутон не распустившейся розы.