Тот, кто дорог сердцу

В пещере было темно, холодно и много тёмной энергии. Но Лань Ванцзи было плевать. Как и на свои грязные, некогда белоснежно-белые одежды. Сейчас самым главным для него было защитить человека в его руках. Самого дорогого в жизни человека. — Вэй Ин, ты замёрз? Он зовёт его, осторожно и нежно гладит его ледяные руки, стоит перед ним на коленях, ещё больше пачкая одежду. Но тот не удостаивает его даже взглядом, всё время повторяя лишь одно: «Проваливай!». — Так тебе станет теплее, — недолго думая, Лань Чжань зажёг огненный талисман. Талисман загорелся, немного освещая пещеру и даря тепло. Лань Ванцзи не уйдёт, сколько бы его любимый не прогонял. Да, он любит его. Но признался себе в этом слишком поздно. Он гнал от себя эти тёплые чувства, избегая и отталкивая Вэй Усяня, но они всё росли и рвались к нему. Лань Чжань наконец-то принял свои чувства, принял, что любит этого озорного, порой безрассудного, сильного, умного, красивого, с ослепительной улыбкой и прекрасными серыми глазами заклинателя, пусть он и мужчина. Но он опоздал, упустил. Вэй Ину он стал никем, чужим человеком… В ту ночь, когда Вэй Усянь вернулся из «мёртвых» со своей армией, когда он смотрел на него, как на врага, на того, кто стоит на его пути, у Лань Чжаня будто вырвали душу. Живя правилами и моралью своего ордена, он потерял того, кого смог полюбить, того, кто жил вне всяких установок и пытался показать ему, что правила не всегда приводят к верному решению. Теперь Лань Ванцзи понимает. Вэй Ин потерял близких, все ополчились против него, считают его демоном, на него объявили охоту. А ведь когда-то именно он помог выиграть войну с Венями и его прозвали героем. Теперь Вэй Ин убит горем. Он потерял всё. Даже его названный брат хочет убить его. Никем не любим, никому не нужен. Его душа разрывается на куски. Но это не так, он нужен, он любим. Просто не знает, как важен для Лань Чжаня. И в этом он тоже винил себя. Если бы он был чуть смелее… Сейчас Лань Чжань готов пойти против своего ордена, готов убивать своих, готов на всё… лишь бы защитить Вэй Ина. Он защитит во что бы то ни стало того, кого любит всем сердцем и душой. — Вэй Ин, пожалуйста, посмотри на меня… Но Вэй Усянь продолжал бормотать: «Проваливай!», взгляд его был пуст. — Ни за что, — твёрдым голосом ответил Второй Нефрит. — Я не оставлю тебя. Больше не оставлю. Но тёмный заклинатель всё также был глух.

***

Лань Чжань прислонился лбом к его бедру и прикрыл глаза, тихо вздохнув. Просидев так некоторое время, он заметил, что тёмный заклинатель начал говорить всё тише и менее разборчиво. «Устал. Еле говорит, ещё и в горле, наверно, пересохло…» Лань Ванцзи достал из своего мешочка цянькунь флягу с водой и осторожно поднес горлышко к губам Вэй Усяня, придерживая того за спину. Тот замер. Почувствовав на губах прохладную жидкость, настороженно, но всё же приоткрыл губы и начал пить. Напоив Старейшину Илин, Хангуан-цзюнь достал гуцинь и начал играть. Но сколько бы он ни играл, Вэй Ин никак не реагировал, продолжая смотреть в пустоту. Но Второй Нефрит продолжал играть в надежде, что он откликнется.

***

Он снова сидел возле Вэй Ина, ласково поглаживая и слегка массируя уже чуть тёплые руки. — Вэй Ин… Прошу, пойдём со мной… — Второй Нефрит наклонился и осторожно начал целовать руки Старейшины. — Если не хочешь в Гу Су… отправимся куда-нибудь ещё. Куда угодно! — его начала бить мелкая дрожь. — Буду покупать столько сосудов твоего любимого вина сколько захочешь. Буду каждое утро готовить твои любимые блюда. Буду… Всё что попросишь… Всё исполню. Любое твоё желание. Любую прихоть. Только пойдём со мной, Вэй Ин… Но ответом ему было лишь гневное: «Проваливай!».

***

Лань Ванцзи только что закончил проверять окрестность и обновил талисманы, что не только скрывали пещеру от посторонних глаз, но и не позволяли никому ни войти, ни выйти, кроме заклинателя, установившего их. Как только он зашёл в пещеру, тут же напрягся и остановился. Что-то было не так. Слишком тихо. Он зажег огненный талисман и… увидел Вэй Ина, лежащего на полу. И он не двигался. — Вэй Ин! — Лань Чжань в панике подбежал к Старейшине и приподнял его. — Вэй Ин! — дрожащими руками он начал судорожно прощупывать запястья на наличие пульса. И нашёл. Слабый, неритмичный, но он есть. Хангуан-цзюнь судорожно выдохнул и прижал к себе Старейшину так сильно, будто хотел слиться с ним. Тело била крупная дрожь, а сердце бешено билось в груди. Он испугался. Впервые в жизни так сильно испугался. Если он потеряет Вэй Ина… Лань Ванцзи помотал головой и уткнулся в макушку тёмного заклинателя. Через некоторое время он успокоился и внимательнее осмотрел бессознательного Вэй Усяня. Похоже из-за физического и духовного истощения Вэй Ин упал в обморок, но его жизни ничего не угрожает. Облегчённо вздохнув, он начал передавать свою светлую энергию Вэй Ину. Но через некоторое время он нахмурился и перестал передавать её. Почему-то, сколько бы он передавал своей энергии, она… уходила в никуда. Она попросту исчезала. «Почему его золотое ядро не впитывает мою энергию? Оно повреждено?» — недоумевал Второй Нефрит. Сконцентрировавшись, он проверить золотое ядро Вей Усяня. И в шоке распахнул глаза. — Как же так… Теперь, оглядываясь назад, он понял почему Вэй Ин перестал носить с собой Суйбянь и не использовал светлую энергию.

***

Лань Чжань снова играл на гуцине. Рядом с ним беспокойным сном спал Старейшина, ему снились кошмары, он метался, кричал, иногда плакал и бормотал что-то. Но несмотря на всё это, он не просыпался. Лань Ванцзи хотел с помощью игры на гуцине хоть немного успокоить его. Это помогало, но ненадолго. Вэй Ин опять начал метаться. Лань Ванцзи тут же отложил гуцинь и подвинулся к тёмному заклинателю. В последние два раза он царапал себя, Лань Чжань не хотел допустить этого вновь. Он легко, одной рукой держал запястья Старейшины. Осторожно, чтобы не сделать больно, но крепко, чтобы невозможно было вырваться. Аккуратно положив его голову на свои колени, свободной рукой он начал нежно поглаживать чёрные мягкие волосы. — Всё хорошо, Вэй Ин, я рядом. Всё хорошо, тебе ничего не угрожает. Я рядом… — шептал заклинатель. Так продолжалось до тех пор, пока Вэй Ин не успокоился. Второй Нефрит отпустил его руки, но гладить не перестал, уж слишком приятны были на ощупь эти волосы, настолько,что невозможно оторваться. Стараясь не побеспокоить притихшего Вэй Усяня, он подвинул к себе гуцинь, но, над чем-то задумавшись, остановился, едва пальцы коснулись струн. А потом заиграл. Мелодию, которой нет ни в одном свитке или книге, которой никогда не обучали в Гу Су. Он играл мелодию, о которой никто не знал. Никто, кроме него и Вэй Ина… Пальцы двигались сами собой, создавая прекрасную, но немного грустную мелодию. Лань Чжань вспомнил, как впервые сыграл её раненому Вей Усяню в пещере с Черепахой-губительницей. «Может… хотя бы на неё… ты откликнешься… Вэй Ин…» Он играл с этой надеждой в сердце.

***

Прозвучали последние ноты. Лань Чжань глянул на Вэй Ина. Дыхание того было спокойным, тело расслабленно. От кошмаров не осталось ни следа. «Хоть чем-то она помогла тебе…» — с облегчением подумал Второй Нефрит, убирая гуцинь. Нужно было сходить на разведку, пока Вэй Ин спокойно спит. Но прежде, чем уйти, он ещё немного погладил эти чёрные мягкие волосы. В полной тишине вдруг раздался тихий хриплый голос, который заставил его замереть на месте: — Это была очень красивая мелодия, Лань Чжань. Я рад, что смог услышать её ещё раз.