Point of no return / Точка невозврата 18+

Я сидел на матах в углу танцевального зала, прислонившись спиной к стене. На моих коленях лежала голова Юнги, и я нежно перебирал мятные волосы своими пальцами, наслаждаясь видом полного умиротворения на прекрасном белокожем лице. Мин говорил немного, как и всегда, но я всё равно чувствовал, что мне он говорит куда больше, чем другим. Я переместил взгляд на его ухо и увидел, что мочка проколота три раза, но вставлено только две серьги. Улыбнувшись самому себе, я взял это себе на заметку, – классная идея для подарка! – Расскажи мне, я тоже хочу так улыбаться! – послышалось снизу. – Да я просто счастлив… – выдохнул я ему в лицо, наклонившись чуть ниже. – И ты – главная причина моего счастья. – Ты знаешь, я всегда считал себя неуязвимым, потому что никем не дорожил и никого не л..любил, – запнулся Юнги. – Как будто у меня не было слабого места, и нечего было терять. И пусть я не осознавал, насколько несчастен, это никогда не было проблемой. А сейчас… Сейчас я чувствую себя в тысячу раз сильнее, и готов свернуть горы. Вдруг оказалось, что чувства – это не слабое уязвимое место, это напротив – сила и бесконечная энергия. Я как будто очнулся после долгого кошмара и начал жить по-настоящему. Где же ты был раньше, Ангел? – Прости, что так долго… – шепнул я сквозь слёзы, тронутый его словами. – Спасибо, что нашёл меня. – Я не мог иначе. Пришла пора уходить. Я наскоро принял душ (Юнги предусмотрительно не пошёл со мной в раздевалку, просто накинул свою успевшую высохнуть футболку и сказал, что подождёт на улице). Убедившись, что в зале порядок и попрощавшись с охранником, я поспешил окунуться в атмосферу вечернего Сеула. Часы показывали почти 9 вечера. – Прогуляемся, или я уже успел тебе надоесть? – осторожно спросил я. Юнги рассмеялся. – Это же я к тебе приехал сейчас, помнишь? – Тогда бойся, потому что ты должен мне ещё одно желание, и я намерен его загадать! – Боюсь-боюсь! – закатил глаза Юнги. – Ну давай, мой невинный друг, что мне сделать? Прокукарекать 5 раз или съесть пачку мороженого за 10 минут? – Ах ты! – в шутку обиделся я. – Вообще-то, я задумал кое-что посерьёзнее, раз уж ты проиграл в достаточно взрослой игре. Мин шумно выдохнул, видимо, вспомнив нашу утреннюю страстную сцену, и, пользуясь безлюдностью улицы, шлёпнул меня по обтянутой джинсами заднице. – Внимательно слушаю. – Ну… Это не срочное желание и, возможно, я и правда слишком многого прошу. Но… Я бы хотел, чтобы ты записал со мной песню. Не обязательно для выступления, пусть её даже вообще никто не услышит. Просто я знаю, как для тебя важна музыка и могу представить, какое удовольствие ты испытываешь, когда продюсируешь треки. И мне бы очень хотелось стать частью этого процесса и провести с тобой время таким образом. Я знаю, что у меня не слишком феноменальный голос, но несложный вокал я точно смогу исполнить. Скажи сразу, если ты не хочешь, чтобы я каким-либо образом вмешивался в твою деятельность, я пойму и не обижусь, правда. Если это слишком много… Юнги жестом остановил мой поток слов. – Это идеально, Чимин. Почту за честь работать с тобой. И не смей недооценивать свой голос! Когда ты пел у меня в квартире, я просто… Мои уши давно не ликовали от столь чистого звука! – О, правда? Спасибо за комплимент! – я не ожидал, что Мин так быстро согласится на коллаборацию, но мне и правда хотелось увидеть его в процессе продюсирования. – У меня есть одна песня, там как раз хочется немного вокала в финале. Правда, она достаточно агрессивная, так что придётся тебе достать всех своих чёртиков наружу. Я, ухмыльнувшись, приблизился к Юнги, понизил голос и негромко стал говорить. – А кто тебе сказал, что я ангел? Ты сам решил меня так называть. Знаешь, как сложно было оторваться от тебя тридцать минут назад в танцзале? Если бы не охранник в коридоре и все наши "но", я бы довёл тебя до такого исступления, что ты бы умолял, на коленях бы просил поиметь тебя. А я бы развернул тебя спиной к себе, заломил тебе руки и втрахивал в зеркало так, чтобы ты всё видел. Видел, как испачкаешь стекло собой в конвульсиях оргазма, даже ни разу не прикоснувшись к своему огромному стволу. Зрачки Юнги расширились, дыхание участилось, на лбу выступила испарина. У меня и у самого от нарисованной словами картины зашкаливал пульс, и в обтягивающих джинсах в один миг стало жутко неудобно. – Ты... явно справишься с этим треком, – ошарашенно подытожил Юнги. – Но я всё равно буду называть тебя Ангелом. Хоть и придётся периодически чистить твой грязный ротик, если ты понимаешь, о чём я. – Да, научи меня быть примерным мальчиком. – согласился я, закусывая нижнюю губу. Параллельно с этим в моей голове происходил интересный диалог с самим собой. Потому что на самом деле я всегда был именно таким, каким было первое впечатление обо мне – скромным и стеснительным, и в моих немногочисленных предыдущих отношениях я никогда не вёл подобные возбуждающие беседы, я даже во время секса стеснялся разговаривать. А с Юнги раз за разом выдавал такое, что у предыдущего меня уже уши бы покраснели и отвалились. Мы гуляли, болтали и молчали обо всем на свете. Я рассказал о бабушке и о том, какой замечательной она была. Мин рассказал о ранней кончине матери (отца он никогда не видел), и о том, что с 7 лет его воспитывала мамина сестра и родители Хосока из соседнего дома, – их полноценной семье с тремя детьми Юнги всегда втайне завидовал, но был благодарен им, что принимали его как родного. – Скажи, когда ты понял, что тебе не важен пол человека, с которым ты встречаешься? – внезапно сменил тему Юнги. – Я не уверен, смогу ли назвать конкретный момент. Началось это ещё в школе, – в танцевальном кружке был парень, с которым мы здорово дружили и постоянно немного соревновались. Мы проводили много времени вместе, и, думаю, я был немного влюблён в него, хоть до отношений у нас так и не дошло. Это были первые звоночки. Я понял, что сердцу неважно, кого любить – мальчика или девочку. В конечном итоге, ты влюбляешься в человека и в его душу, а не в гендерную принадлежность. – Верные слова. Хочешь, расскажу свою реакцию, когда впервые тебя увидел? – немного смущаясь, спросил Юнги. – Конечно! Ты имеешь в виду, когда Намджун меня представил перед началом работы? – Нет, я говорю про момент, когда ты вошёл в бар, как клиент, – через общий вход, и снял свой чёрный капюшон, показав лицо, – меня как-будто ледяной волной обдало. Я не мог понять, кто ты и откуда, и почему выглядишь так, как будто с другой планеты. Я не мог сфокусироваться на работе, на клиентах, я даже имя своё на миг забыл. – Я этого не знал, Юнги… Со стороны, кстати, ты выглядел абсолютно отстранённым и профессиональным. Я же пялился на тебя добрых минут 15, прежде чем твоя... та официантка увела меня к Джуну. Я думал, дырку в тебе прожгу взглядом, но просто не мог себя заставить отвести глаза. – С тех пор как будто месяцы прошли, правда? А ведь мы знакомы так мало… – ... но ты мне родной, Юнги. Потому что я тебя знаю. Моё сердце знает. Я затянул Мина в проулок, перпендикулярный шоссе, и неспешно поцеловал, касаясь одними только губами. Его руки также недвижно свисали вдоль тела, отчего ощущения были сосредоточены только в точке слияния. Это был момент настоящего счастья, понимания и благодарности Вселенной за то, что свела нас вместе.

***

… – Не забудь – завтра в 18 часов смена, – на прощание напомнил Юнги. – Не опаздывай, а то буду изображать строго начальника, – я и так из-за тебя начал терять свою нерушимую репутацию отъявленного сухаря. Я лишь рассмеялся в ответ. – Теперь специально хочется опоздать, чтобы на это посмотреть. Ты ведь и правда с самого начала был очень добр и терпелив со мной, мне даже сложно представить, как и когда ты заработал свою эту "репутацию". – С огнём поиграть, значит, хочешь? Берегись! – Готов рискнуть. – В понедельник отработаем смену, во вторник в обед жду тебя у себя, – начнём работать над загаданным тобой желанием. Мои щёки полыхнули, – слишком живыми были воспоминания о ночи, которую мы провели вместе в квартире Юнги. Мы попрощались, и я поехал домой к Сокджину. По дороге мне позвонил Тэхён. – Чимин-и!!! Специально не звонил тебе до вечера! Ты сейчас один или...? – Один, ты как раз вовремя, – я возвращаюсь домой после тренировки. – Ты наконец-то вернулся к танцам? Стоп, у вас что, свидание не состоялось? – Ну... Сначала я просто проводил его до остановки – он спешил на встречу. – Ну вот! И всё?! – ...А потом он позвонил, прикинь? Спросил мой номер у Сокджина, – мы же так и не догадались обменяться номерами, – а он узнал и позвонил, представляешь? А потом приехал в танцевальную студию. – Та-ак! – Ну... Когда ты ушёл с обеда, он попросил меня не спешить и не давить на него – я же говорил, он исключительно по девочкам и ему, видимо, сложно осознать, что с нами происходит. Так что давай-ка никаких "Та-ак!". Я очень дорожу тем, что связано с Юнги, правда. – Ангел, ты же знаешь, я всегда за тебя! Ты заслуживаешь счастья после всего, что пережил... И после предательства этого козла Ён Хвана – прости, что напомнил, – и после ссоры с родителями, после бабушки. Ты слишком много страдал, и карма тебе задолжала, Чимин. Сейчас вся Вселенная должна сосредоточиться на твоём счастье. – Спасибо, Тэ-Тэ! Встретимся завтра днём? Хочу посмотреть картины! Тем более, что ты так и не похвастался своей крутой арендованной студией! – Я только за! Конечно, приезжай! Вернувшись домой, я обнаружил Сокджина мирно спящим на том же диване в гостиной. Намджун, видимо, ушёл к себе, предварительно выключив телевизор и накрыв Джина пледом. Всё-таки они ведут себя, как давным-давно женатая супружеская пара, – такой глубокой взаимной заботы и благодарности я давно не встречал. Я улыбнулся, довольный своей вновь обретённой семьёй и теплом квартиры, в которой начинал ощущать себя как дома. Совсем некстати мне вспомнились слова Ви про Ён Хвана. Ведь именно из-за него и наших, как мне казалось, серьёзных отношений я решился открыть свою ориентацию родителям. А когда пришёл к нему расстроенный после скандала за поддержкой и утешением, то обнаружил, что он уже утешал членом накаченную задницу своего фитнес-инструктора. В тот момент предательство было особенно болезненным, – я же фактически потерял семью из-за этого ублюдка. После этого я думал, что никогда и никому больше не смогу открыть своё сердце. Но, видимо, звёзды сложились иначе, раз подарили мне таких друзей, братьев и... Юнги. С ними я почувствовал, что сердце вновь мало-помалу становится целым. А имя Ён Хвана вызывало лишь горькую улыбку и даже... благодарность, – ведь всё произошедшее так или иначе привело меня к совершенно новой жизни, в которой я наконец-то был собой. Надеюсь, мы больше никогда не встретимся с Ён Хваном, – я не хотел вспоминать прежнего – разбитого и мёртвого внутри – себя.