Point of no return / Точка невозврата 18+

Я смотрел, как Юнги зашивает бровь с выражением абсолютного умиротворения на лице. Меня приводила в ужас его кровь, стекающая в белоснежную раковину, но я дал себе слово больше не плакать сегодня. Просто… Это я должен был поговорить с Ёном и не допустить этого происшествия. В конце концов, это я должен был отхватить в этой потасовке, но точно не Юнги. И всё же… Это было невыносимо приятно. Факт, что он заступился за меня, как бы признавая тем самым, что мы вместе. Присваивая меня. Это позволило почувствовать себя важным. Любимым. Я вспомнил, как он зашивал мне ладонь, когда я порезался в баре, и украдкой нежно погладил уже затянувшуюся царапину. Этот шрам на руке всегда будет со мной, как и многие другие, которые не увидишь глазами. Надо признать, что, несмотря на весь ужас ситуации, окровавленный Юнги в белоснежной ванной комнате Сокджина отнюдь не вызывал жалость. Он выглядел чертовски, невообразимо сексуально. В момент, когда он аккуратно закончил шить, промокнул ссадину спиртом и положил принадлежности на край раковины, я не выдержал – подошёл к нему, развернул к себе и впился в солёные от крови и пота губы, извиняясь за его боль и одновременно боготворя, поклоняясь ему. Он явно этого не ожидал, но быстро сориентировался и ответил мне, не проявляя инициативу, – видимо, ему хотелось посмотреть, что я буду делать дальше. Я рванул его на себя, запрыгивая на стиральную машину, обвил ногами его задницу и притянул к себе ещё ближе, не доставляя воздуху удовольствия разделять наши тела хоть на миллиметр. – Чимин-и, я… мне надо смыть кровь, – тяжело дыша, но не вырываясь из моих объятий, прошептал Мин. – Тебе же плохо от вида крови. Я высунул язык и провёл им от его подбородка до внешнего уголка глаза. Он замер, видимо поражённый этим действием. Кровь Юнги на вкус была, как расплавленный огонь, – спирт, соль и железо вперемешку с его естественным запахом заставляли мою голову кружиться от желания. Как же насытиться этим? Как поверить в своё счастье – он сейчас прямо здесь, держит меня в своих руках… Казалось, с каждой минутой рядом с ним в геометрической прогрессии росло желание вгрызаться в молочную кожу, сломать себе нахрен руки от силы объятий, чувствовать его в себе и быть, быть, быть рядом. – А может, и не надо… – выдохнул мятноволосый, закрывая поцелуем мой испачканный в его крови улыбающийся рот. Но он был прав – помыться не мешало нам обоим. Я видел, насколько он устал, насколько физическая боль подкосила его. Он не подавал виду, что его что-то беспокоило, но обширный чёрный синяк уже начал расползаться под правым соском. И на фоне этой темнеющей гематомы следы моих засосов и укусов казались чем-то незначительным и еле заметным. – Больно? – еле касаясь, я положил ладонь и закрыл место, куда пришёлся кулак Ёна. – Не настолько, чтобы переживать об этом. Я сполоснусь, ладно? Можно тебя попросить… Принести льда в спальню? – Боже, Юнги, ты можешь просить меня о чём угодно. Я умчался в кухню на поиски пакета со льдом. Телефон зажужжал, требуя внимания. *Ким Тэхён* – Чиминиииии! Я трахнулся! – радостным, даже ликующим криком оглушил меня голос лучшего друга. – Ты решил оповестить об этом пол-Сеула? Чего так орёшь? – Да потому что, блять! Знаешь, как офигенно это было? Он всёёё, он делал всё, как надо! Как будто читал мои мысли, понимаешь? Я вообще такого идеального извращенца никогда не встречал. – Я рад за тебя, дружище! И кто же этот “он”? – Честно говоря, я… не знаю. – То есть как? Вы не познакомились в процессе? – хмыкнул я в трубку. – Это было по телефону. Мы переписывались несколько дней, потом созвонились, и… переспали. Ну то есть, технически, я сам себя ублажал, но по ощущениям – как будто бы он. Это было пиздецки, просто офигительно хорошо. Я кончал так, что думал, соседи полицию вызовут. – Секс по телефону? Привет, двухтысячные или даже 90-е? Таким ещё занимаются вообще? – Я сам в шоке, Ангел. Я предлагал ему встретиться, но у нас что-то вроде игры. И я пока не понимаю правил. Но… мне нравится. Блять, да я просто в экстазе. – Я приеду днём, хочешь? Расскажешь мне всё. Просто сейчас мне надо идти… – Конечно-конечно, иди спать! Или ты не это имел в виду? Что-то случилось? – Эээ. Ён опять приходил в J-2. – Я так и знал, что этот козлина одним визитом не ограничится. – Да, и в общем… Юнги его побил. – Оаоао!!! Твой Agust D нравится мне всё больше и больше! Ты сам-то как? – Не очень. Юнги тоже досталось. Мы сейчас дома, я собираюсь нести ему лёд, и как раз ты позвонил. – Ок, понял тебя. Давайте спокойной ночи, посылаю вам обоим свои удовлетворённые чмоки! Последний вопрос: вы это… того уже? Переспали? – Того-того. Я должен идти. Обнимаю, Тае. Я рад за твой секс. – Еее, баланс во Вселенной восстановлен! Жду тебя в гости в любое время. Я скинул звонок и побежал в спальню, надеясь, что не сильно задержался. Оказалось, что Юнги всё ещё намывался. Его руки были между ягодиц, и он поспешно одёрнул их, когда я вошёл, как будто я застал его за чем-то недозволенным. – Я уже закончил. – отчего-то не смотря мне в глаза, тихо проговорил Мин. – Держи полотенце и пакет со льдом. Сильно болит? – Да… Нет… Чимини. Я хотел… Нет, неважно. Идём спать. – Ну же, Юнги, скажи мне. Помнишь, ты меня просил рассказывать тебе то, что волнует или беспокоит? Я прошу тебя о том же… Просто скажи это. Мы переместились из душа в спальню и сели на кровать. Мин был в одном полотенце и прижимал пакет со льдом к гематоме на рёбрах. Его шов на брови придавал ему ещё большей мужественности – отёк уже спадал, и обработанная ранка выглядела чистой и аккуратной. – Ну же, скажи мне! – я правда не хотел давить, но любопытство было сильнее меня. – Помнишь, что ты говорил в баре? Ну, перед тем, как мы вышли на улицу? – щёки Юнги порозовели, и он упорно избегал моего взгляда. – Я говорил, что хочу тебя всего… Это не изменилось. Не изменится. – честно сказал я. Его глаза вспыхнули в ответ на мои слова – он наконец-то направил пронзительный взгляд на меня. Его язык нервно прошёлся по губам. – Да, но я про другую..хмм, деталь. Ты говорил, что хочешь выли… Чёрт, почему это так сложно произносить? Я идиот. До меня молниеносно дошло. Конечно, он такого не пробовал. Должно быть, он ощущает себя девственником во всём этом, даже несмотря на свой богатый (гетеро)сексуальный опыт. – Вылизать тебя? Боже, да, конечно, я помню… Я хочу, Юнги, я безумно хочу… Если ты мне позволишь. – Думаю, я хотел бы… ну, попробовать. Я вымыл себя...там. Нет, этот человек просто невозможен. Как природа могла создать такое неистовое совершенство? Я хотел – хотел всего с ним. И неожиданно (!) он позволял. Я осторожно коснулся мятных волос, прошёлся дыханием по шее и прошептал на ухо: – Я буду нежным, мой хён. Я так хочу тебя… Хочу каждую минуту. Быть рядом с тобой на смене в баре, в одежде, в окружении стольких людей и без возможности прикоснуться – это просто пытка. – Чимини, я… тоже хочу тебя. – он взял мою ладонь и прижал её к своему полотенцу. Я почувствовал сквозь ткань, что он уже возбуждён. Возбуждён и взвинчен, как и я. Он первый раз сказал это. Эти короткие пять слов просто добили меня – я одним движением сорвал с Юнги полотенце. Его гениальная музыка, секс, драка возле бара, ещё секс – нужно больше секса, больше удовольствия, чтобы притупить усталость и хотя бы физическую боль. Мин отшвырнул пакет со льдом куда-то в сторону, обеими руками проворно справляясь с пуговицами моей рубашки. Его касания обжигали холодом (пальцы ещё не согрелись после льда), он зацепил и довольно сильно сжал левый сосок, заставляя меня выгнуться и застонать от смеси боли и наслаждения. Юнги потянулся было к ширинке моих джинс, но я остановил его – я готов потерпеть ради того, чтобы доставить удовольствие ему и выполнить его просьбу. Рот наполнялся слюной при одной мысли об этом. Я мокро и грязно поцеловал Юнги, проталкивая язык в его невообразимо вкусный рот и сплетаясь с ним в один жаркий влажно-тесный симбиоз, затем с громким пошлым звуком оторвался от его губ и осторожно уложил его на спину. Гримаса боли на секунду охватила его лицо – похоже, рёбра болели сильно. – Мне остановиться? – с беспокойством сразу же переключился я. – Я просто умру, если ты остановишься. Даже думать не смей об этом, Ангел. – достаточно командным тоном заявил мой обожаемый, полностью оголённый мятноволосый, пока я восседал с обнажённым торсом на его стройных бёдрах. Напряжённый член Мина багровел прямо передо мной, нежная кожа была натянута до предела, и я держался изо всех сил, чтобы не насадиться на него ртом, снова ощутить его объём и его вкус. Нет, сегодня мне дозволено куда больше. Поэтому я сполз ниже, освобождая его ноги от тяжести моего тела и продолжая при этом смотреть в бездонные чёрные глаза. Наше тяжёлое дыхание в унисон разрывало тишину комнаты, превращая воздух в концентрированный аналог Виагры – с каждым вдохом я распалялся всё больше, стирая все границы и давая волю рукам и губам. Я медленно развёл ноги Юнги чуть шире, устраиваясь между, одну из них закинув себе на спину. Вот он весь – передо мной, такой открытый и уязвимый, самый прекрасный. Он доверился мне, и я ни за что не подведу. Я выцеловывал свои мысли и чувства на коже внутренней поверхности бедра, медленно, но неотвратимо приближаясь к главному источнику удовольствия. – Возьми его… Пожалуйста… – умоляя, шептал Мин, хоть я сам был больше не в силах удержаться. Сегодня я решил, что буду делать всё медленно. Нежно, сладко, бесконечно… Просто Вселенная задолжала мне, а я задолжал Юнги – за всё, что он делал для меня и каким счастливым я стал рядом с ним. И я взял. Солоноватый вкус гладкой нежной кожи скользил по языку глубже – Юнги уже истекал от возбуждения (думаю, моё бельё уже тоже промокло, но это сейчас не важно). Я медленно насадился по упора, расслабляя горло и утыкаясь носом в гладко выбритый лобок. Задержавшись в таком положении на несколько секунд, я так же медленно выпустил его член из своего рта, оставляя лёгкие поцелуи от головки до основания. – Ты так прекрасен, Ангел… Ты даже не представляешь, как мне хорошо… О, я представлял. Я даже не знал раньше, какое удовольствие можно испытывать, делая приятно своему партнёру. Я ненавидел отсасывать Ёну – он всегда был эгоистичен не только в постели, но и в повседневных делах, заставляя меня чувствовать себя недостаточно хорошим, недостойным его. Поэтому я стремился “заслужить” своё место рядом с ним, всё время думая, как бы ещё больше постараться. Но не для того, чтобы сделать приятное ему, а чтобы хоть как-то возвысить себя. И только сейчас я стал понимать, насколько это абсурдно и неправильно. Вот оно – белокожее совершенство, стонет от моих прикосновений. С момента нашего знакомства он превозносил меня, хвалил и оберегал, пусть и в своём стиле – сдержанными скрытыми действиями. Он вселил уверенность, что мы с ним – на равных, и мне ничего не нужно доказывать самому себе. И так нестерпимо прекрасно было делать ему хорошо – просто так, именно ради него, а не себя. *внезапно это так похоже на страшное слово на букву “л” Я чуть сильнее развёл его ягодицы, продвигаясь к цели и притормозил, нежно целуя и обильно смачивая слюной его вход. Юнги напрягся, перестав стонать, плохо сдерживая рваное тяжёлое дыхание. – Просто расслабься, сладкий. Это же я. Тебе нечего бояться или стыдиться. – Я… мне немного неловко. – Сейчас будет хорошо, просто доверься мне. Я обвёл языком тугое колечко, чуть надавив в конце. Почувствовал, что Юнги постарался расслабиться, и мышцы чуть раскрылись под давлением, первый раз пуская меня внутрь. Ммм, какой же он тугой. А какой сладкий стон я услышал в этот момент… Записать бы его на диктофон и слушать, слушать, слушать до изнеможения… Неспеша продвигаясь внутрь, язык ощупывал нежные стеночки. Тем временем стоны сверху становились всё громче, руки Юнги метались по кровати, хватая подушки, цепляя простыню, одеяло – всё подряд. Голова запрокинута, грудь выгнута вверх, слёзы напряжения и удовольствия стекают с внешних уголков глаз. Чёрт, если бы существовало порно с таким безупречным видом, какой был сейчас в моей спальне, – я бы другого вообще не смотрел… Я вышел из него и вошёл снова, как мог глубоко, и повторил так несколько раз. Его огромный член, казалось, стал ещё больше, венки по бокам пульсировали, наливая кожу почти фиолетовым – Юнги близко… Нет, языком мне не достать. А проникать в него пальцем, возможно, ещё пока "слишком". Хотя… Я обхватил губами головку, чтобы сместить ощущения, и присосался к уздечке, максимально усиливая наслаждение. Окей, я просто должен. Пусть это будет самый мощный оргазм в его жизни. Вокруг его входа было так мокро от моей слюны. Я провёл там пальцем, увлажняя его со всех сторон, и вошёл, сразу согнув вверх, чтобы дотянуться до нужной точки – комочка нервов. Стремясь исключить любую болезненность, я одновременно заглотил его ствол до упора, умножая экстаз на экстаз. Это сработало. – Чиминииии… Волны его оргазма проникали в меня, я ощущал это на каком-то другом, недосягаемом уровне. И я… кончал вместе с ним, даже ни разу не прикоснувшись к себе. Это просто блядское сумасшествие – как такое вообще возможно? Мой палец осторожно покинул уже более расслабленные мышцы Юнги, и следом я выпустил его член изо рта, дождавшись, когда его (и мои) конвульсии стихнут. Рухнув рядом с ним на кровать, я не мог оторвать глаз от покрывшегося потом, словно светящегося в полумраке тела Мина. – Тебе было хорошо? – спросил я, заранее зная ответ. Но я так хотел услышать его голос… – С тобой мне гораздо больше, чем хорошо, малыш. Я всё ещё не верю, что ты существуешь. – Прикоснись, Юнги. В любое время. Я прямо здесь. Он провёл рукой от ключиц до всё ещё застёгнутой, но уже промокшей ширинки моих штанов, пустив мурашки по всему моему телу, и только сейчас, казалось, заметил, что я тоже кончил. – Ты тоже... – Да, одновременно с тобой. – Ты невозможен. – мягкие солёные губы достигли моих, дополняя картину полной идиллии нашего горячего забытья. Его длинные пальцы касались моих волос, кожи лица и шеи так бережно, так по-своему, словно я произведение искусства, ценность которого невозможно посчитать. И я был таким – для него. И я чувствовал так – благодаря ему. Мы упоенно и долго целовались в душе, не в силах произнести ни слова, а просто сплетая губы и языки в усталой неге под тёплыми струями воды. Мои ладони – в его руках. Его дыхание синхронно с моим. Сердце отбивает ритм одной фразы. Я люблю его. Я так его люблю.