«And I know that I broke all your rules
Oh, now you're looking at me, and I'm looking at you like a fool».
— Я не смогу остаться сегодня. — М-м… — Я больше никогда не останусь на ночь, — сказала шпионка, постукивая пальцем по обнажённой груди мужчины, на которой лежала, стараясь не смотреть на него. — Это ещё почему? — Ада почувствовала, как мужчина под ней напрягся. Она продолжала избегать его взгляда, поэтому он приподнял её подбородок обеспокоенно заглядывая ей в глаза, пытаясь прочитать её выражение, освещённое лишь прикроватной лампой. — Ты знаешь почему, Леон, — устало ответила женщина. — Нет, не знаю. Расскажи мне. — Мужчина предчувствовал худшее. Может она начала работать на кого-то очень опасного (хотя не то чтобы она не делала этого раньше), или ещё хуже, решила начать новую жизнь. — Знаешь, что я делаю, когда ухожу отсюда? — спросила шпионка, высвобождаясь из его объятий и устраиваясь на краю кровати. Женщина поёжилась от холода, когда прохладный воздух коснулся её обнажённой влажной кожи. — Забываешь обо мне? — Нет. Я бы хотела этого, Леон. Я бы хотела не вспоминать всего… вот этого, — она начала выписывать круги пальцем у себя на лбу и продолжила с закрытыми глазами: — Вот как бывает: я ухожу отсюда и думаю, что возможно ты сейчас ненавидишь меня за то, что я ушла. Я сажусь в самолёт, гадая завтракаешь ли ты, или у тебя экзистенциальный кризис. У меня есть всего два часа в полёте, но единственное о чём я думаю это ты, и как бы мне хотелось быть здесь, с тобой. Прошло три часа, и я сопротивляюсь своему желанию позвонить тебе и спросить, жалеешь ли ты обо всём, и благодарю небеса что у меня нет твоего номера, иначе бы я сорвалась. Еще два дня, и я думаю, забыл ли ты уже эту ночь. И не дай бог, если это уикенд, потому что я схожу с ума от того что ты возможно сейчас с кем-то другим. Я ненавижу вечера пятницы, потому что терзаюсь от одной лишь мысли, что ты флиртуешь с кем-то в баре, хотя я понимаю, что не имею на это право. Слова вырвались сами собой, и она обругала себя за то, что поддалась моменту, винила себя за то, что всё это так долго копила в себе и за то, что притворялась, что ничего не чувствует. А еще, за единственный выпитый бокал вина. Ада прекрасно понимала, что не стоит говорить о своих чувствах вот так просто, потому что эти слова приведут к последствиям, с которыми она может не справится в будущем. Но она здесь, обнажает свою душу, чего никогда не делала раньше. Потому что она знала, он поймёт её. Или, по крайней мере, ждала этого. — Хорошо, но… — Я не закончила. Это никогда не прекратится, новичок. На своих заданиях я всегда на передовой, и первое о чём я думаю, что возможно, ты тоже здесь. И поэтому, мне нужно осмотреться, чтобы узнать где ты, потому что я должна помочь тебе, даже если мне самой нужна помощь. И даже если тебя физически там нет, ты всё равно там. Я смотрю на светловолосых … — Она вздохнула, слова застревали в горле, — … Военных или полицейских, я вижу в них тебя. Я должна помочь им, потому что это ты. Они напоминают мне тебя. Некоторые из них совсем юные, кто-то из них напуган и мне приходится вмешаться, потому что я чувствую, что обязана им помочь. В голосе слышались недовольство и раздражение. Всё время пока Вонг говорила, она сверлила стену перед собой и пыталась найти объяснение, зачем высококвалифицированному шпиону помогать людям, когда это совсем не её работа. Ей за это не платят, чёрт. — Разве это не хоро… — Послушай меня, я отклоняюсь от своего плана, когда помогаю людям, которых даже не знаю. Я нахожусь в опасности, потому что ты постоянно в моей голове. — Ада сердито развернулась и посмотрела на него. — Извини? — уголки его губ медленно ползли вверх, Кеннеди совершенно не чувствовал себя виноватым. Беспокоится ли он о её делах? Конечно, всегда есть риск. Но ему также было приятно знать, что она тоже переживает, когда его нет рядом. Он думал, что он один испытывает подобное чувство. Что ему одному не всё равно. Она… это что-то, да? Леону захотелось обнять её и сказать, что сочувствие — это прекрасно, что это совершенно нормально желать помочь другим и что он невероятно рад тому, какой огромный путь от заботы только о себе до заботы о других она проделала, что протянуть руку помощи людям это риск, который стоит того. И он горд тем, что стал одним из тех, кто помог ей понять это. Леон изменил её, он был уверен в этом, но и она повлияла на него, и он был безмерно благодарен ей за это. — Думаешь, это смешно? — Ада забралась обратно в постель и оседлала его. Девушка аккуратно закрыла его рот руками, чтобы он перестал смеяться над ней, отчего мужчина заулыбался ещё шире. — Прекрати, это не смешно. Я не могу всегда делать всё правильно, новичок, — уже серьёзно сказала она. — Думаю, ты отлично справляешься, помогая людям. Без обид, но я думаю, что я лучшее что случилось с тобой, — удовлетворённо сказал Кеннеди. — Ты?.. Лучшее что случилось со мной это мой гардероб, — устав от его нахальства женщина переложила руки на шею бывшего копа и немного сдавила её. Леон всё ещё улыбаясь легко спихнув её с себя и навалился сверху, крепко прижимаясь губами к её губам. Женщина запустила пальцы в его волосы и сильнее прижала к себе. Он обнял её за талию и разочаровано застонал, когда она разорвала поцелуй. — И знаешь, что самое плохое во всём этом? Когда всё закончится, когда я вернусь к себе, я снова захочу быть здесь. Но не смогу. — Почему? — прошептал мужчина прямо ей в губы. — Ты знаешь почему.