Путеводная звезда

Я снова на краю. Снова появилось желание погрузиться во тьму, ощутить, какого это - исчезнуть, перестать дышать, закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Снова хочется узнать, что будет ждать меня за порогом Смерти. Я знаю, что будет с моим телом после смерти: оно будет гнить в большой продолговатой коробке из дуба или клёна, станет домом для червей и личинок. А душа? На нее мне, если честно, глубоко плевать, но любопытно было бы узнать, что с ней случится: попадет она в Ад, где ей самое место (пускай в эту дребедень* я не верю, подобного исхода событий не исключаю), попадет в другое тело или в другой мир, станет призраком или вечно будет скитаться во тьме, с которой может посоревноваться, мол, кто темнее... Я много-много об этом думала перед сном, и вариантов бесчисленное множество. На самом деле я предпочла бы вариант с призраком. Просто после смерти мне хочется присматривать за одним очень важным для меня человеком... Одасаку, знаешь ли ты, насколько важен для меня? Сил нет признаться тебе в этом, боюсь, посмеешься, без издёвки, конечно же, как ты всегда это делаешь, и погладишь по голове, сказав, что я тоже важна для тебя. Но я ведь не это имею в виду... То, как ты заботишься о сиротах, как работаешь, как разговариваешь... Моему сердцу все это мило до чёртиков... Я никогда не говорила подобных фраз, но теперь именно эта фраза описывает мое каждодневное состояние. Такого со мной не случалось, на мужчин я смотрела только как на напарников или врагов, словно я чувствовала, что это все не то... Мы как-то гуляли после ночного задания. Ты посмотрел в небо и сказал, улыбаясь, что звёзды такие красивые. А потом, посмотрев на меня, добавил, что у тебя есть своя путеводная звезда. Я тогда не обратила внимания на эти слова, потому что твои глаза... Знал бы ты, что звёзды в твоих глазах выглядят гораздо красивей, чем на небе. Но сейчас понимаю, как завидую путеводной звезде, за которой ты идёшь. Мори однажды сказал, что любовь - это не про меня. Но ты все изменил до основания, превратив слова вроде бы проницательного человека в пух и прах. Ты ведь всегда шел против системы, никогда не убивающий мафиози, верно? Скажи мне, почему нельзя покинуть этот мир, но остаться с тобой..? Почему..? Я смотрю вниз. Будет ли больно? И тут думаю о том, как будет больно тебе... Будешь ли ты вспоминать меня хоть иногда? Будешь ли приносить мои любимые цветы на могилу? Ты почему-то сразу угадал, что я люблю лилии, и именно белые. Словно услышав мои мысли, ты с грохотом открываешь дверь. Я поворачиваю голову в твою сторону, вижу, что ты застыл, не в силах пошевелиться, собственно, как и я. Ты еле заметно пошевелился, сделал шаг в мою сторону; я же пошатнулась, разворачиваясь к тебе полностью. Теперь ветер дул мне в спину, отчего твою фигуру порой заслоняли мои длинные темные локоны, что в тот момент для меня разлетались в разные стороны словно в замедленной съёмке. Вот ты подошёл достаточно близко, чтобы рукой дотянуться до моего лица. Я глотаю слезы, смотря на тебя, но ты наверняка заметил, как блестят еле заметные капельки на нижнем веке моего незабинтованного глаза. Опускаю голову; ты обнимаешь меня одной рукой за плечи, другую положив мне на спину. Я сразу же ощутила тепло, исходящее от твоей большой ладони и от тебя в целом. Ты выдыхаешь, прижимая меня к себе сильнее, и что-то невнятно шепчешь. А я уже рыдаю в голос, уткнувшись носом тебе в плечо. На все ещё светлом небе появилась первая, необычайно яркая звезда...