into the ocean of rest

у чимина много целей в жизни; например, выпустить свою собственную музыку, сняться в танцевальном шоу, быть похороненным рядом с майклом джексоном (возможно). но сегодня его единственная цель - убить чонгука. слева и справа упоминания его аккаунта взрываются. тысячи уведомлений появляются на его экране, как всегда, но со временем он научился просто отключаться. он научился позволять всему вниманию быть просто шумом в ушах, уступать место улыбке на лице, но оставить все как есть, и только. однако на этот раз он не готов ни к чему из этого; не тогда, когда чонгук запостил в твиттере видео, где чимин дурачится, чтобы миллионы людей по всему миру увидели его. - я его сейчас убью. - говорит он, не подумав. - прости, что? растерянность размазана по всему лицу парня, сидящего перед ним, совершенно не понимающего, что происходит в реальном времени. в частности, что происходит с чимином. - слушай, мне очень жаль, но я думаю, что мне пора идти. чонгук сделал кое-что ужасное, очень ужасное, и мне нужно идти домой. - торопливо говорит чимин, быстро делая глоток воды, чтобы успокоиться. - да, конечно, не беспокойся! было очень приятно снова увидеть тебя сегодня вечером. - конечно! мне кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я общался с вами, ребята. я надеюсь, что мы сможем сделать это снова в ближайшее время. - было бы здорово. чимин уже собрался уходить, когда его друг снова заговорил: - эй, чимин? он в бешенстве оборачивается, на одной руке у него висит куртка, в другой - телефон. ветер швыряет ему волосы в лицо, но он даже не пытается что-то сделать. вместо этого он предпочитает оставаться неподвижным, прерывисто дыша и почти готовый уйти. - пожалуйста, все таки оставь чонгука в живых, хотя бы. - ничего не обещаю. его друг только смеется, а потом уходит.

***

как только чимин возвращается в их общежитие, он больше не сдерживается. - чонгук! ты где?! когда никто не отзывается, он направляется в их комнату. на самом деле это комната чонгука, но после нескольких ночей подряд он решил послать куда подальше эти детали. это их комната. и чонгук нисколько не возражает против этого. ему нравится, что она называется их. чимин открывает дверь без стука - в любом случае, какой в этом смысл, и видит его озорного мальчика, свернувшегося калачиком на кровати в толстовке. на секунду он подумывает о том, чтобы забыть о своем гневе и недовольстве, хотя бы для того, чтобы забраться в постель к единственному парню, которого он любит. - чимин-щи! ты вернулся домой раньше, чем ожидал. как прошел ужин с твоим другом? - чон чонгук, не смей сейчас называть меня "чимин-щи". когда чонгук слышит серьезный тон в голосе чимина, его глаза становятся такими большими, почти детскими от чувства вины. он решает изобразить неуверенную улыбку, выбираясь из постели, чтобы подойти к нему; но когда он пытается обнять чимина, старший только делает шаг назад. - никаких объятий. - когда чонгук надул губы, он вздохнул и добавил: - ну, пока никаких. чимин проходит мимо него, чтобы положить свои вещи на стол. когда он поворачивается, чтобы снять куртку, чонгук более чем быстро крепко обнимает его за талию и утыкается подбородком ему в шею, прижимаясь ближе. и эти двое остаются такими, вдыхая друг друга. чимин закрывает глаза и почти, почти поддается этому чувству. после целого дня, проведенного в городе, все, чего он хочет - это отдохнуть в объятиях чонгука, и он почти делает это, пока не вспоминает о вещах, которые сделал этот засранец, пока его не было. он поворачивается к нему лицом, удивляя младшего, который тут же отпускает его. - эй! ты не должен этого делать. я видел твой пост! - что? тебе не нравится мои селфи? но на этот раз я даже выложил четыре разных! - не-ет, только не это, - хнычет он. - ты знаешь, что я имею в виду. чимин вздыхает от разочарования, и это только заставляет чонгука улыбнуться. даже если чимин был зол на него в данный момент, он не может не найти его симпатичным. неотразимо милым. таким милым, что он позволяет себе сделать два шага вперед и медленно обвивает руками талию парня снова, и на этот раз он не отступает. только дуется и смотрит ему в глаза. улыбка чонгука становится еще шире. - ты имеешь в виду видео? - мягко спрашивает чонгук с ноткой насмешки в голосе. чимин кивает, больше ничего не говоря. - я просто хотел показать всем своего придурковатого парня, что в этом плохого? они продолжают сближаться, их тела встречаются и дыхание смешивается, все слишком знакомо. все слишком безопасно. - значит, теперь я твой парень? - спрашивает чимин, и все следы гнева и раздражения исчезают с его лица. только застенчивость. только удивление. чонгук не утруждает себя ответом; вместо этого он наклоняется, чтобы сократить расстояние между ними, и чимин встречает его на полпути. всегда идет ему навстречу. губы чимина мягкие, сладкие, и это именно то, в чем младший нуждается. это не первый раз, и уж точно не последний. и поэтому они не торопятся, целуясь, они шепчут имена друг друга с тихим благоговением, почти как молитву. в этой молитве они взывают к звездам, к вселенной: мы уже здесь. мы вместе. и пусть мы никогда не расстанемся. чимин никогда не устанет спать рядом с чонгуком. если быть более точным, он никогда не устанет спать в объятиях чонгука, когда их конечности переплетены, а сердца почти соприкасаются. когда ему не нужно смотреть слишком далеко, чтобы потеряться в глазах чонгука, и он просто смотрит. более того, он теряется в том, что нет больше пустоты - просто нет - когда они просто лежат здесь в тишине, звук их дыхания и биение их сердец - единственное, что можно услышать. так спокойно. это все, о чем он мог только желать. как же этого не может быть, когда уже стало привычным засыпать и просыпаться рядом с человеком, которого он любит. когда солнце садится и луна поднимается над их головами, только чтобы снова сесть в почти бесконечном цикле - он остается. и этот цикл заката и восхода рядом с ним дает ему больше тепла, больше стабильности, чем когда-либо могли дать солнце и луна. как это может быть иначе, когда ему больше не нужно беспокоиться о демонах под кроватью и монстрах в темноте; ему больше не нужно беспокоиться, потому что, как только он окажется в объятиях чонгука, все испаряется. несказанное "я никогда тебя не отпущу" — это почти автоматически. это было запрограммировано в его системе, подключено к его нервам, что да, вот мальчик, которого ты любишь, ни больше, ни меньше. теперь можно отдохнуть. и он это делает. он всегда это делает. это не просто рутина. это не просто цикл. это его дом. он дома. по ночам, когда чонгука нет дома и ему приходится возвращаться в свою комнату и заново учиться засыпать, он просто знает, что он не дома. и никакое количество людей, говорящих: "иногда дом - это человек", никогда не заставит его по-настоящему почувствовать это, пока это не поразит его. и это накатывает на него волнами, каждый раз, когда его единственным источником тепла является одеяло и обогреватель в углу комнаты. она накатывает на него волнами каждый раз, когда ему приходится самому выключать свет. это накатывает на него волнами, и он научился этого ожидать. но не сегодня здесь нет волн. только спокойствие. только мир. только очертания тела чонгука; карта рук, трещин, и если чимин будет следовать этим линиям, он сможет найти, где кости встречаются с кожей, где части соединяются, где он вписывается в нужное место, чтобы он мог заснуть и проснуться в том же самом месте. когда чонгук засыпает быстрее него, что случается почти всегда, он любит заново изучать карту чонгука, направлять себя туда, где он хочет быть, и каждую ночь это одно и то же: сердце чонгука. ночью все, что он слышит в их комнате, - это отдаленное жужжание кондиционера и их медленное, ровное дыхание вместе. но когда он наклоняется чуть ближе, прижимается щекой к груди чонгука и позволяет себе закрыть глаза, чтобы прислушаться - слабое биение, биение повторяется в определенном ритме, и он знает; он знает, что это дом. они всегда засыпают, держась за руки, и в какой-то момент среди ночи их хватка ослабевает, но оба совершенно не осознают, что даже в этом случае их пальцы обычно находят путь друг к другу; встречаются посередине, заключая пустые пространства. и иногда, когда чонгук просыпается в середине ночи только, чтобы понять, что он все-таки, как-то спит, держа за руку чимина, и это может быть самая приятная вещь, и это достаточно для него, чтобы снова вернуться ко сну. в тех случаях, когда он этого не делает, он предпочитает слушать дыхание чимина. он прислушивается к ритмичному ритму, наблюдает за тем, как поднимаются и опускаются его плечи, восхищается красотой, спрятанной в его руках. по мере того как его любовь растет, он испытывает только искушение прижать его к себе. но он этого не делает, боясь разбудить его. и поэтому он делает то, что может: он шепчет сонное "я люблю тебя", но не потому, что чимин может это услышать, а потому, что он хочет. ему это необходимо. и вот он снова засыпает, уткнувшись носом в волосы чимина, и сердце его в полной безопасности. чего он не знает, так это того, что однажды ночью чимин действительно услышал его. когда ты медленно пробуждаешься от глубокого сна, приходишь в сознание и цепляешься за свое окружение, слышать, как парень, которого ты любишь больше всего на свете, почти бессвязно шепчет "я люблю тебя", - это, в конечном счете, самое лучшее чувство на свете. он поднимается над шумом, делая тяжесть легче. это тянет за сердце, и чимин так счастлив, что может знать, что даже в самом слабом сознании чонгук любит его. чимин почти точно вписывается в чонгука, но он может с предельной искренностью сказать, что этот мальчик завладел всем его существом, и он, кажется, может просто лопнуть от любви и привязанности. чонгук заполняет все его пустые места своим смехом, своими шутками, своими самыми милыми качествами. любить чонгука - это в точности то же самое, что чувствовать себя цельным, как будто твое сердце полно, а голова легка. и благодаря этому он может дышать немного легче, спать немного спокойнее. потом волны снова тянут его за собой, и все становится спокойно. они дома, и все в порядке.