Твоя причина, чтобы остаться.

Тэён смотрел на ангела, не моргая. Казалось бы, вернуть воспоминания Тэна — это то, на что парни изначально рассчитывали. Но услышать правду иногда гораздо сложнее, чем кажется, особенно, когда человек, который за пару дней пленил твой рассудок, так отчаянно плачет. — Господин Ли! — послышалось где-то поблизости, и Ён рефлекторно приподнялся. Ему навстречу бежала маленького роста женщина в форменной одежде: — Госпожа Бён переживала, чтобы вы не заблудились и не простудились! Я приготовила домик для гостей, вам необходимо принять ванну, поужинать и как следует отдохнуть! Тэён понимал, что оказывать сопротивление попросту невежливо и глупо, поэтому он медленно поднялся с земли: — Спасибо вам большое, я иду, — в недостаточном освещении аджумма едва ли разглядела грустную улыбку, но всё же поклонилась и пошла вперёд. — Пойдём, — тихо прошептал Тэён, протягивая руку Тэну. Тэн провёл ладонью по лицу, вытирая слёзы, после чего схватился за предложенное запястье. Ён хотел было идти, но резко остановился. Тэн, не ожидая подобного, стукнулся носом в чужую спину. Тогда Тэён повернулся, заглянув в чёрные глаза ангела: — Что бы не произошло, справимся, — невесомо поцеловав Тэна в висок, Ён продолжил путь, крепко сжимая прохладную руку. *** Домик для гостей поражал не меньше прочих строений на территории имений семьи Бён: двухэтажный каменный фасад, огромные панорамные окна. Внутри отделка выглядела также дорого, поэтому Ёну, привыкшему к существованию в полуподвальных помещениях, было крайне «не по себе». Экономка заметив то, как неуверенно Ён мнётся у порога, поспешила на помощь: — Господин Ли, проходите и располагаетесь! Хозяева позаботились о том, чтобы вам было максимально комфортно. Поэтому порадуйте их и расслабьтесь, — стоило Ёну слегка кивнуть и снять обувь, экономка тепло улыбнулась. —Я работаю в этом доме больше тридцати лет, видела, как росла ваша мать. Вы поразительно на неё похожи, такой же обворожительный красавец. Тэён не знал, как следует принимать комплименты, тихо прошептав: — Спасибо, но извините... Экономка внимательно посмотрела на Ёна, и Тэну, стоящему позади, показалось, словно его снова заметили: — Не могли бы вы обращаться ко мне менее формально. Экономка, буквально, расцвела: — Конечно, сынок, давай, я тебе быстро всё покажу и оставлю одного, потребуется немало времени, чтобы переварить полученную информацию. *** Госпожа Чхве понравилась Тэёну с первого взгляда: внимательная, добрая и упрямая. Последнее качество Ён подметил, когда экономка настояла на плотном ужине. Тэн, воспользовавшись тем, что его слышит лишь Ён, предупредил, в какой из комнат искать себя и испарился. Приняв ванну и облачившись в хлопковую пижаму, Тэён поднялся наверх и прошёл в спальню. В просторной в светло-бежевых тонах комнате, свернувшись калачиком в кресле, лежал Тэн. Даже невооруженным взглядом было видно, как он дрожит. Тэён сократил расстояние между ними в два шага: — Замёрз? — удивлённым тоном спросил Тэён. — Помнишь, я говорил, что не ощущаю температур, эта информация больше не актуальна, — попытался улыбнуться ангел. Ён, не спрашивая разрешения, сгрёб худощавого Тэна в охапку и понёс в кровать: — Хёён... ну что ты... — слабо сопротивлялся Тэн, чьё тело было, буквально, холодным. В сравнении с горячей после контрастной ванны кожей Тэёна, Тэн напоминал ледышку. Положив ангела на пахнущие свежестью простыни, Ён укутал его в белоснежное одеяло, прижимая к себе максимально близко. Тэн расслабился в чужих объятиях, утыкаясь носом в шею Тэёна. Тот зажмурился, слегка смутившись. Он старался дышать ровно, не выдавая собственного беспокойства, и ждал, когда Тэн решится начать рассказ. Несколько минут парни молчали, наслаждаясь близостью. История, которая до сих пор не была озвучена, способна изменить всё случившееся между ними. Каждый это понимал. — Ты и правда мой хён, Ли Тэён, — тихо произнёс Тэн, мимолётно коснувшись губами скул Ёна, но тут же отстранившись. Тэён перевёл внимательный взгляд на ангела, обозначив свою готовность слушать. — Я младше на год, недавно закончил старшую школу Дэвон с довольно высокими баллами, прошу заметить, — Тэн слабо улыбнулся. — Я такой умненький мальчик. Мы с родителями переехали из Бангкока несколько лет назад. Я гораздо скромнее и более замкнутый, чем тебе посчастливилось наблюдать эти пару дней. Моя слащавая внешность в совокупности с бесхребетностностью характера сделали из меня объект для всеобщих насмешек. Девушки не воспринимали всерьёз, а парни считали своим долгом отвесить один-другой пендаль. Иногда безобидно, а порой — ломали рёбра, — Тэн продолжал улыбаться и говорить спокойно, однако Тэёну становилось сложнее держать эмоции под контролем. Он заметно напрягся. —Впервые я увидел тебя около трёх с половиной лет назад. Выслушав очередную порцию оскорблений, где несколько старшеклассников не постеснялись назвать меня «грязным педиком» и «тайской шлюхой», я вытирал форменными брюками асфальт и трясся от страха, прижимаясь к забору, когда появился ты. Не знаю, хён, почему ты решил помочь кому-то вроде меня, но всё же мимо не прошёл. Не скажу, что это было «любовью с первого взгляда». Но впечатление ты произвёл сильное, когда доступно объяснил придуркам, что им не следует махать своими ручонками в пределах территории школы. Ты сказал что-то вроде: «Меня тошнит от вида такого мусора, как вы». Скажи, эффектно? — очередная попытка ангела улыбнуться вызвала на лице Тэёна недоумение. Он попытался вспомнить описанный эпизод, поскольку довольно редко участвовал в чужих «разборках», и ему это удалось: — Я помню, как Минки доставал худощавого очкарика... — Приятно познакомиться, Читтапон Личаяпорнкул, тот самый ботаник, —Тэн аккуратно вытащил ладонь из-под одеяла и протянул руку Ёну. Тэён гипнотизировал её несколько секунд прежде, чем коснуться длинных пальцев и тихо ответить: — Ли Тэён. — Я знаю, но всё же — очень приятно. Не уверен точно, но вполне вероятно, что ты тоже обладаешь даром убеждения, поскольку тот день был последним, когда я слышал грязные оскорбления. Хён, моя жизнь отнюдь стала легче. Потому что я, терпевший унижения из-за собственной ориентации, которая, кстати, была вполне традиционной, начал испытывать неоднозначные чувства к человеку своего пола. Это было моим персональным адом, в который я спустился осознано. Тэён шумно дышал и чувствовал, как колотится сердце. В происходящее отчего-то совсем не хотелось верить: — Прекрати это сочувствие на лице раньше времени, — Тэн прикоснулся фалангами пальцев к щеке Ёна и нежно погладил гладко выбритую кожу. Глаза Читтапона, совсем чёрные и такие пленительные, блестели в искусственном освещении, и Тэён безжалостно тонул. — Моя заинтересованность тобой обретала формы, я сам не заметил, как превратился в сталкера. Сначала не понимал, почему ты постоянно сонный и замученный, очень отстранённый, позже узнал о ваших финансовых трудностях. Моя семья обеспечена, я хотел помочь, но не представлял как. Да и будем откровенны, ты бы не принял «подачки» незнакомого фрика. Я работал над собой, точнее сражался с неконтролируемым страхом обыкновенных социальных коммуникаций. И вот, когда я практически научился разговаривать как человек, у тебя, хён, появилась девушка. Повисла неловкая пауза, Тэн опустил взгляд, внимательно изучая едва заметные полоски на пижаме старшего: — Мирэ... — тихо заключил Ён, и Читтапона кивнул. — Я решил, что мне не стоит посвящать тебя в не самые адекватные мысли насчёт наших взаимоотношений. И почти смирился. Но моё сердце, — Тэн прижал собственную кисть к рёбрам. — Оно продолжало колотиться, словно сумасшедшее, стоило тебе появиться в поле моего зрения. И тогда я сменил стратегию. Поработал над внешним образом, так сказать. Читтапон выпутался из тёплого плена одеяла и объятий Тэёна, после чего медленно приподнял белую рубашку, являя взору Ёна тату. Если увидев маленькое изображение впервые, Тэён почувствовал невероятную неловкость, то по истечению нескольких дней эмоции изменились. Ён немного смутился, но при этом не мог отвести взгляда от темных линий: — Так появилось это. «Тэн», действительно, моё имя, некое сокращение, облегчающее жизнь многим людям. Но решившись на татуировку, я придал ей особое значение. До встречи с тобой, хён, я чувствовал себя — пустым местом, простыми словами — нулем, ничем. Но ты, Ли Тэён, сам того не желая, стал моей единицей, моим номером один. Я же говорил, что я — мальчик умненький, подумал о концепции. В языке чисел: десять — совершенство и завершённость. Ты — моё начало, а я твой конец, — слёзы вновь блеснули на чёрных ресницах. Спустя пару секунд, Тэн зажмурился и попытался отвернуться. Тэён прижал его спиной к себе, касаясь горячей ладонью татуировки, балансируя на грани. Он был готов разреветься следом: грудь сдавило, в уши, словно налили воды: — Хён, — Читтапон резко повернулся лицом к Тэёну. — Я не жалею о своих чувствах! Я влюбился в тебя снова, растеряв воспоминания, что это, если не чудо? Когда ты закончил школу, мне было сложно увидеть тебя. Я продолжал искать везде, но ты не появлялся ни в одном из часто посещаемых тобою прежде мест, — Тэн сделал паузу, а Тэён пытался воссоздать картину, размышляя, где его носило, и злился на себя за то, что был слишком слеп. — Почти год, хён. В каждом прохожем я видел тебя, Ли Тэён. Мои волосы отросли, я их обесцветил, вставил линзы и попытался кардинально измениться. Ну, не идиот? — Читтапон улыбался сквозь слёзы, которые Ён заботливо стирал с мягкой прохладной кожи. —Ты ничего мне не обещал, мы даже не разговаривали толком, а я решил, что не смогу без тебя жить. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь винить себя в моей безграничной глупости? Сейчас я понимаю и меня тошнит от одной только мысли, что хотел совершить самоубийство. Этому нет оправдания, я дурак. Но я не решился. Потому что трус. В свой последний день я просто стоял на Содэмун и следил за тем, как меняются цвета светофора. А потом увидел тебя: ты был одет в свой чёрный худи и шёл быстрым шагом на противоположной стороне проспекта. Тэён закусил губу, будучи не уверенным в том, что готов услышать очевидное продолжение случившегося: — И об этом я не жалею, хён, никто не виноват в том, что произошло! — громко произнёс Тэн дрожащим голосом. — Моим единственным желанием, озвученным перед тем, как мир погрузился во мрак, было обнять тебя. Оно исполнилось, хён, большего мне не надо, — потеряв самообладание, Тэён прижал к себе Тэна настолько близко, насколько был способен. Зарываясь носом в светлые пряди, Тэён плакал. Сознание отказывалось принимать текущую ситуацию. «Нет...нет...нет, — кричал внутренний голос. — Я не оставлю тебя, теперь нет!» — Я что-нибудь придумаю, Тэн... Если нужно, найду шамана, священника. Заберусь на самую высокую из вершин в Тибете, но я найду способ. Просто будь рядом, хорошо? Тэён неосознанно вспомнил о том, что в жизни всегда так случается: обретая, ты что-то теряешь. Он нашёл свою семью, не значит ли это то, что он будет вынужден отпустить Тэна? Читтапон молчал, и Ён сходил с ума: — Малыш, не сдавайся, пожалуйста. Наша встреча не случайна, мы... — Мы исполнили желания друг друга, — тихо продолжил фразу Читтапон. — Я никогда ни о чём не просил. Я только отдавал, всё своё грёбанное существование. Могу я побыть жадным? Совсем немного, Тэн. Если я могу тебя коснуться, чувствовать тебя, значит Бог или Дьявол, кто-то из них существует? Хочешь, я помолюсь, прямо сейчас... — Хён, — Тэн зафиксировал красивое лицо в своих ладошках. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Тэён смотрел, не моргая, запоминал каждую родинку. Тэён влюблялся, как никогда прежде, терял голову. Эмоции душили. Устав медлить, Ён прижался к мягким губам, целуя глубоко. Сильные руки прижимали хрупкое тело Тэна и дарили по-настоящему желанное спокойствие. Читтапон закинул ноги на чужую поясницу, обвил руками шею Тэёна и, едва прекратив ласки, тихо прошептал в приоткрытые губы: — Целуй меня, пока губы не устанут, касайся меня до тех пор, пока твои руки не начнут болеть. Даже если этот день наш последний, хён, знай, я счастлив как никогда. Тэёну было невыносимо слышать подобное. Он был где-то между Раем и Адом. Был самым благословенным и самым проклятым человеком на Земле, пока обнимал ангела, пленившего рассудок, казалось, навсегда. Они стали бесконечно близки в ту ночь. Тэён проснулся с рассветом. Первым делом он огляделся по сторонам: ветер пробирался сквозь приоткрытые ставни и играл с белоснежными занавесками. Тэн исчез, и в комнате стало совсем холодно.