Стив и его противоречивое сердце

Когда Стив видит Билли за барной стойкой, сердце у него пропускает удар. Он думал, что это выражение такое. Но нет, вот его сердце и вот пропущенный удар. Как будто на мгновение падаешь вниз, как будто пропустил ступеньку на лестнице и организм думает, что это конец. Стиву хочется выпить для храбрости, но для этого надо подойти туда, куда его сейчас не затащишь и за миллион долларов. Хотя за миллион можно было бы. И вообще он уже у деревянной стойки. И где его миллион баксов? Стив почти успевает начать произносить заготовку, придуманную секунду назад, но пьяная компания наваливается на него, придурок в майке в обтяжку — какое клише — проливает на рукав Стива немного пива. Вот если бы Стив не поперся в гей-бар после работы, а переоделся, как нормальные люди, то… Стив задумывается и понимает, что вряд ли бы тогда сюда дошел. Он и так без сил после бесконечных перелетов и командировок, которые наслоились одна на другую. Когда Стив поднимает глаза, чтобы сориентироваться, понять, где сейчас Билли, то совсем не ждет пристального взгляда голубых внимательных глаз. Стив не какой-нибудь лошара, который не умеет подкатывать к людям. Он уверенный в себе душка. Просто сегодня день такой. Ну и потом это Билли. И к тому же в гей-баре. Стив улыбается — как будто пожимая плечами, как будто посмеиваясь над мириадами совпадений, которые привели его сюда, как будто не опасаясь того, каким окажется Билли. — Харрингтон, — Билли кивает в ответ и уходит к другому краю стойки, где кто-то выкрикивает очередной заказ. Стив бормочет под нос «можно просто Стив», но оно уныло даже для него. Надо собраться. Надо взять себя в руки и просто быть собой. Стив механически поправляет челку, но прическа уже намного короче, чем в школьные годы, поэтому со стороны его жест может показаться лишним. Нет, серьезно, можно вообще выпить и сидеть в уголке. С кем-то познакомиться. Или уйти обратно в отель. Стив закатывает глаза от своих мыслей. Кого он обманывает? Уйти ему хотелось бы только с Билли, но так как это не вариант, размечтался, то надо хотя бы посмотреть, чем все закончится. И почему этот жопошник не стал внезапно уродливым? Или кривым-косым? Стив вздыхает и занимает стратегически более выгодное, центральное положение у стойки бара. — Красавчик, есть ли шансы у такого увальня, как я? Стив оборачивается на голос и замечает улыбающегося во весь рот добродушного качка. Фраза должна вызвать хотя бы легкую симпатию, подкат, конечно, явно видавший виды, но парень выглядит безобидно и чарующе одновременно. И еще он выглядит горячо, просто он не во вкусе Стива. Вот Билли… Стив отрицательно кивает головой и едва останавливается, чтобы не коснуться руки паренька при следующей фразе — в его вкусе или нет, он определенно очень привлекательный, а Стив вообще-то пришел в этот бар с определенной целью. — Прости, толстячок, сегодня я не смогу. Видимо, его тон все же передает то, что он действительно имеет это в виду и что не надо уточнять про завтра или ближайшее будущее. Паренек строит грустное личико и уходит. Стив разворачивается к стойке и вместо заготовленного «черное пиво, пожалуйста» произносит:  — Когда ты сегодня заканчиваешь? Стиву кажется, что он сам куда больше потрясен своей дерзостью, чем Билли, который заканчивает ставить стаканы на их законное место и поворачивается к Стиву. — В три. Краткость сестра таланта, но Стиву хочется ее придушить. И Билли придушить. И себя. Устроить оргию придушения. И да, он уже ответил «я подожду» и теперь его ненадежное сердце заходится от волнения. И ждать ему еще мучительные два с половиной часа. Это классно, это чудесно, это ужасно и резко не хватает воздуха. Стив просто зашел в бар. Он просто приехал сюда на пару дней по работе. Все не настоящее. Фрагмент его воображения. И Билли, смешивающий коктейли, а потом протирающий стойку, как делают все бармены на планете. Это все не взаправду. Стив пялится на Билли, на его теперь такую сдержанную, классическую красоту. На его руки в рубашке, закатанной до локтей. Он пытается услышать, не клеится ли кто-то еще к Билли, но в баре слишком шумно. И в голове слишком гудит. Стив выходит на прохладную улицу. На ней тоже стоит гвалт, но уже как будто через фильтр, посильно. Он дышит, дышит, смотрит вверх и думает, что же он сейчас делает? Что это все означает? На что он будет готов, если что-то из этого выйдет и сложится? Он не для того побывал в двух серьезных отношениях, чтобы обманывать самого себя — он знает, когда залипает на человека, когда ему не все равно. Если бы это был случайный бармен с красивыми руками и васильковыми глазами, то было бы проще. Были бы варианты. Но это же Билли. Стив горько усмехается тому, что его мозг думает — «это же ЕГО Билли». Стиву очень хочется, чтобы он курил. Можно было бы тогда затянуться, скинуть напряжение, переключиться, смотреть на то, как догорает бычок. Вместо этого он сначала прислоняется к стене, но кирпич холодит и царапает через деловой костюм, поэтому Стив садится на корточки — брюкам хана, они всю форму потеряют — и все же прислоняется к этой мерзкой и холодной стене. День такой. Противоречивый. — Вот ты где. Стив задирает голову, Билли стоит перед ним, руки в карманах джинсов, рубашка все еще полурасстегнута, холодновато в ней, явно выбежал на минутку, не утеплившись. Стиву сложно понять выражение его лица — свет луны льется сзади и на лице Билли тень. Стив поднимается, возможно, не так элегантно, как хотелось бы, отряхивает брюки и, перестав тянуть время, смотрит на Билли. — Вот он я. Билли молчит, слегка наклоняет голову и смотрит на Стива. Стив отдаленно думает, что это тот момент, где он должен нервничать, где сердце должно заходиться в грудной клетке, но он почему-то безгранично спокоен. Он как будто его держат волны. Он может все. Поэтому Стив делает маленький шажок навстречу, слегка закусывает нижнюю губу — не демонстративно, а потому что думает, хотя в мыслях пусто-пусто и есть только ощущение правильности момента. Билли на мгновение смотрит на рот Стива и опять поднимает взгляд. Стив смотрит на него в ответ и он видит, как в уголках глаз у Билли появляются маленькие складочки. Тот улыбается. Вот самоуверенный засранец! Стив вздыхает и целует Билли. Это безусловно, неизбежно и очень, очень горячо. Билли целуется сосредоточенно, целеустремленно, запуская руки в бобрик волос Стива, направляя голову, поглаживая шею. И Стиву внезапно хочется смеяться. Ну, хочется оттрахать Билли прямо здесь и сейчас, но еще хочется смеяться, потому что он думал, боялся, анализировал, как оно пройдет, что он решит, почувствует и скажет, что сделает Билли. А по факту Билли нереально живой, кайфовый, понимающий его чувак, который в один только поцелуй вкладывается так, как акционеры не вкладываются в самые топовые компании. Стив вжимает Билли в себя, мнет его рубашку, ощущает реальность Билли каждым пальцем, каждой своей клеточкой. И это такой кайф сам по себе, что у Стива больше не остается вопросов или претензий ко вселенной. Оно того стоило и оно охуенно само по себе. Дальше Стив уже разберется.