Niña, niña, ¿quién descansa? Descansa niña, por la noche. Cerrados los pétalos de flores Tranquilas son las mariposas. Duerme la tierra y el cielo Duerme la luna, duérmete.
Пена совсем не умеет петь, она прекрасно знает это, ей на ухо будто бы наступил медведь, но она едва открывает губы, складывая буквы в слоги, слоги в слова, из них строчки, которые превращает в тихую, плавную мелодию. Вкладывает в нее всю свою душу и всю свою тревогу, ей пропитан каждый звук. Достает строчки из самых дальних воспоминаний, что уже давно пылятся где-то в глубинах мозга. Вспоминает свое детство: обцарапанные колени, перепачканное конфетами лицо, вкусный запах с кухни в девять утра, Дани с вечно растрепанными каштановыми волосами, игры в догонялки и свой детский смех.Niña, niña, ¿quién duerme? Duerme mi niña, todo la noche. Los pajaritos en el árbol. Los Pescaditos en el mar. Todo la gente de la gran ciudad, Duerme la luna, duérmete.
Возвращается в самое беззаботное время, когда не было проблем и единственное, что могло волновать Крис — куда подевался плюшевый мишка, с которым она всегда засыпала. Жаль, что это время навсегда останется лишь в воспоминаниях. Жаль, что Крис больше никогда не сможет вернуться в то время, когда она еще не знала вкус табака и алкоголя, когда даже самая маленькая царапина на ее колене могла вызвать настоящую истерику. Вот бы существовала машина времени, чтобы можно было вернуться туда хоть на один денек. Чтобы вновь почувствовать вкус любимых конфет, которые уже давно не попадались на прилавках магазинов, вновь ощутить тот запах с кухни и даже съесть такую нелюбимую кашу, которой Крис всегда пичкала бабушка.Niña, niña, ¿de que sueñas? Sueña mi niña, todo la noche. Angelitos cantando en las nubes, Estrellas nadando en tu almohada. Duerme la lluvia y el viento, Duerme la luna, duérmete.
Но вот Крис открывает глаза и видит рядом с собой дрожащее, хрупкое тело и чувствует сухие сальные волосы, что скользят между ее пальцев, слышит тиканье часов углу, тихий гул машин за окном, сбивчивое дыхание в свой живот и свой собственный голос. Медленно продолжает баюкать Джоану в своих руках, наблюдая за ее утихающей дрожью, и как только Крис пропевает последние строчки, слышит тихое и размеренное сопение на своих коленях.Duerme la tierra y el cielo, Duerme la luna, duérmete. Duerme la luna, duérmete...
***
Помутневшая картинка перед глазами проясняется, и она видит потолок. Белый потолок перед глазами. Потолок не ее комнаты. Закручена в одеяло по самые плечи, но ноги все равно мерзнут. Джоана высовывает правую руку, чтобы протереть глаза ото сна. По ней будто бы несколько раз проехался бульдозер, и во рту ужасно сухо, и только спустя несколько мгновений она понимает, что не чувствует рядом с собой никого и ничего. Кровать пустая. Вскакивает с подушки, кидая взгляд на часы — уже четыре вечера. Боже, сколько же она спала!? Точно больше двенадцати часов. Тело Джоаны, кажется, вот-вот с хрустом согнется пополам, когда она касается голыми ступнями пола. Ноги неуверенно несут ее к другому концу комнаты, пока не останавливаются по середине. Где Крис? Джоана точно помнит, что Крис была рядом, она же не сошла с ума до такой степени! Где, черт возьми, Крис!? Хаотично бегает взглядом по интерьеру, будто бы могла ее не заметить, и пальцы холодеют от осознания, что в квартире нет никого кроме нее самой. Вновь подходит к кровати, встряхивая одеяло, будто бы Крис могла прятаться под ним, оглядывает простыни. Нет, Джоана проснулась одна, она это помнит! В ушах поднимается неприятный писк, когда закусывает ноготь, а после хватается за голову. Нет, нет, нет! Успокойся, все хорошо, Крис не кинула тебя! Все хорошо! Она же не могла кинуть тебя в своей собственной квартире!? Это же бред! Вот только объяснить это больному мозгу не получается, и Джоана выбегает из комнаты, направляясь в сторону кухни. Мечется по залу, заглядывая за диван, телевизор, занавески, почти полу бегом оказывается на кухне, осматривает ее с пола до потолка и замирает. Дрожащими пальцами берет небрежно вырванный из какой-то тетради листок в клетку, туго сглатывая.«Я не стала будить тебя, когда собиралась на работу, и приготовила тебе завтрак, он в холодильнике, думаю, ты умеешь пользоваться микроволновкой. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.»
Сердце пропускает пару ударов, Джоана шумно опускается на стул, сминая записку. Все хорошо, Крис не бросила ее, она просто ушла на работу. Джоана должна успокоиться. Все хорошо. Да кого она обманывает, ей плохо! Очень плохо! Она поднимается со стула, медленно опускается на пол, обхватывая колени руками. Все хорошо! Медленно раскачивается, словно маятник. А что если Крис не вернется больше? Что если она устала от этого? Нет, нет, нет! Крис же не может оставить собственную квартиру и жить неизвестно где? Все хорошо, Крис просто работает, все хорошо! — Хватит, перестань, пожалуйста! — бубнит Джоана себе под нос, сильно зажмуриваясь и оттягивая волосы. — Перестань! Это невыносимо, Джоана слышит треск собственных мыслей. Слышит их скрежет и бессмысленный шепот, полный абсолютного бреда. Он перебивает ее здоровую сознательную часть мозга, становясь все более невыносимым. Настоящее безумие, запертое внутри черепной коробки, от которого никуда не деться, не сбежать. Идея за идеей наслаиваются друг на друга, кипятят ее мозг, разъедают изнутри, и Джоана ощутимо щипает себя за предплечье. Не больно. Совсем не больно. Щипает еще раз, еще сильнее. И еще раз. И после каждого щипка остается небольшое кровоизлияние, которое тут же приобретает темно-синий оттенок. Джоана не знает, сколько это длится, но в конце концов она чувствует солено-металлический вкус во рту и тут же вынимает большой палец, осматривая его. Ее расслоившийся ноготь изгрызен под самый корень, и через кутикулу просачивается кровь. Она опять сделала это. Опять изгрызла его настолько сильно, что он начинает опухать прямо на глазах. Беспощадно сжимает его левой рукой, ощущая пощипывание от вспотевшей ладони, мечется по кухне округленными от безумия глазами, и медленно-медленно сквозь это сумасшествие к Джоане пробивается ее рассудок, а потом ей становится страшно. Джоана боится себя. Боится того, что с ней происходит, ведь она не была такой даже после смерти Элоя. Она знает, что это имеет накопительный эффект, и четыре года без нормального лечения, регулярной психотерапии, непрекращающийся стресс и наркотики дают о себе знать. Она знает, что ее психика деградирует с каждым днем все больше и больше, совершает регресс, в добавок ко всему Джоана не выходила из наркотического опьянения почти четверо суток. Что еще она ожидала!? И она медленно съезжает с середины спектра заболевания в самый его конец. Психотическая форма пограничного расстройства самая страшная его форма: человек начинает видеть галлюцинации, у него появляется параноидальный бред, все это приправляется саморазрушающим поведением и суицидальными наклонностями, а нередко и попытками суицида. И это не было бы так страшно, если бы ПРЛ не имело склонности к регрессу. И чем глубже ты падаешь в эту яму, тем менее адекватными становятся твои реакции, тем труднее протекает твое лечение, и тем сложнее привести свою психику в норму и жить обычной жизнью. Все это очень страшно, и Джоана больше всего в этой жизни боится окончательно потерять рассудок, потерять связь с миром и кануть в пучину безумия. И она слышит, как ее сознание трещит по швам, умоляет ее остановиться разрушать его до самого основания. Буквально просит о помощи. Слышит этот душераздирающий вопль в своей голове, и становится невыносимо больно, потому что Джоана не знает, где найти силы прекратитесь это. Она опять упала в эту яму. Нет! Джоана из нее даже не поднималась, и все эти мысли о счастливом будущем были лишь самообманом, чтобы хоть как-то заглушить ее бесконечную душевную боль и пустоту! Все ее надежды были блядским самообманом! И очередной кризис уже не просто на пороге, он буквально стоит за ее спиной! Или, может быть, Джоана уже в кризисе? Она не знает, она уже ничего не знает! Она лишь слышит, как телефонный звонок из спальни медленно приводит ее в чувства, и на ватных ногах плетется на звук. Джоана резко вбирает в себя воздух, когда видит на экране «Жабка», дергано подносит телефон к уху, приняв вызов. — Джо? — слышится тихий, уставший, вымученный голос. — Как ты? — Я… — Джоана запинается, сухо сглатывая, и Крис на том конце заметно напрягается. — Я просто…просто испугалась, что тебя нет рядом, Крис, я… — Эй, успокойся, я скоро приеду. — Кристина устало выдыхает. — Ты только поешь, хорошо? Слова из динамика растягиваются и становятся тише, словно бы Крис медленно засыпает, Джоана снова туго сглатывает, понимая, что именно она стала причиной бессонной ночи, а возможно, их было несколько. Джоана не знает, ей было не до Крис эти четыре дня, и отвращение к самой себе медленно топит ее изнутри. — Крис? — Сото вопросительно хмыкает и вновь издаёт тяжелый усталый выдох. — Я буду у себя, в своей квартире. — Почему? В смысле, ты же можешь остаться. — Мне просто… — она запинается, язык не поворачивается соврать ей. Соврать снова. Сколько еще она будет врать ей!? Зажмуривает глаза, качая головой. Этот точно последний. Джоана обещает сама себе, что это точно последний раз, когда она кормит Крис ложью. — Нужно зайти к маме, она звонила вчера. Джоана вслушивается в тишину и тихое шипение динамика, слышит, как там, по ту сторону телефона, раздается шум суеты и разговоры, но она не слышит Кристину, лишь снова ее вымученные вдохи. Сото молчит слишком долго, у Джоаны руки дрожат от волнения и небольшого страха. Она успокаивает себя тем, что не соврала ей полностью, ведь Камилла и правда звонила вчера. Это ведь не считается наглой ложью, верно? Не считается же? Джоана опять оправдывает себя, потому что это блядская ложь, хоть и не стопроцентная, но ложь! И, возможно, самая мерзкая за все это время. — Ясно. — Суета из динамика звучит более отчетливо, и становится слышно, как Крис поднимается на ноги, потому что, видимо, все это время на чем-то сидела. — Тогда я заеду к тебе. В девять ты ведь будешь дома? — Да, думаю, да. — тараторит она, и телефон медленно выскальзывает из влажных ладоней. — Хорошо, мне нужно работать. Джоана долго смотрит на экран своего телефона, ощущая бешеное сердцебиение и ноющую боль в мышцах, что медленно нарастает с каждым вдохом. Снова. Ее взгляд уныло скользит по своим исщипанным предплечьям, по небольшим синякам, и, кажется, она только сейчас ощущает исходящую от них боль. Переводит взгляд на часы — пол пятого. У нее не остается времени, чтобы поесть, Джоана надеется, что Крис не обидится, если увидит завтрак нетронутым. Медленно встает на ноги под едва ощутимый писк в ушах, суставы вновь выкручивает наизнанку, становится жарко от резкого перепада температуры. Второпях она натягивает на себя одежду, замечая, как вновь трясутся руки, а в голове только один вопрос — Неужели это никогда не закончится?***
Джоана сидит в небольшой обшарпанной комнате на не менее потрепанном диване, плотно сжав колени, положив на них руки и вцепившись в коленные чашечки. Ее ладони слишком потные, поэтому она то и дело вытирает их об джинсы, недоверчиво глядя на двух парней, стоявших у выхода из комнаты. Они бросают на нее прищуренные взгляды, и под ними Джоана ощущает себя куском мяса, потому что именно так они на нее смотрят, словно бы ждут, когда им дадут команду накинуться на нее. Мерзко. Очень мерзко. На нее еще никогда не смотрели так. — Он опаздывает? — неловко спрашивает она, и один из них ухмыляется, облизывая губы. — Жди. — грубо бросает он, скрещивает руки на груди, упираясь спиной об стену. Они переглядываются, что-то шепчут друг другу, а Джоана лишь напрягается всем телом, туго сглатывая. Она не сможет уйти отсюда. Уже нет пути назад. — Ты неплохо справляешься. Живо произносит один из них, и второй толкает его в бок, скалясь на Джоану. Она прекрасно знает о чем он. Прекрасно знает, о чем они оба думают сейчас, прожигая ее до самых костей. Она бросает взгляд на небольшие часы, стоящие на столе, и стрелка движется чертовски медленно. Она буквально испепеляет циферблат глазами, когда один из них садится рядом, прокашливается в кулак, явно желая, чтобы Джоана обратила на него внимание, но она не хочет оборачиваться в его сторону, по-прежнему игнорируя. Слышит тихий и странный смешок со стороны двери и ощущает, как мужская фигура, сидящая слева, подсаживается ближе, по-хозяйски расставив ноги. Где его черти носят!? Почему так долго!? Вновь туго сглатывает, а после прерывисто выдыхает, когда на ее колено ложится грубая мужская ладонь. Она медленно движется выше по бедру, отчего Джоана жмурится. Она и правда обычный кусок мяса для них, который можно просто взять и трахнуть. Наконец раздаётся настырный звонок в дверь, и парень убирает руку, раздраженно шипя. Резким шагом вновь оказывается у выхода из комнаты, пока второй вышел из нее, чтобы открыть дверь. И вновь этот тип возвращает на неё свой взгляд. Джоана чувствует его всей поверхностью своего тела, ведь он смотрит на нее, как на дешевую шлюху, хотя в его глазах именно ей она и является. Джоана ненавидит это. Ненавидит свою репутацию. — У меня мало времени, поэтому ближе к делу. — Высокий мужчина быстро кидает пальто в руки одного из парней, прежде чем захватить стул из другого конца комнаты и сесть напротив Джоаны. — Фабио объяснил тебе условия? — Эм, не совсем… Она запинается, когда вновь ощущает на себе похотливые взгляды. Мужчина оборачивается за спину, и эти двое тут же начинают нелепо мяться, рассматривая потолок. Он хмурится, стряхивая невидимую пыль со своего свитера. — Вон, оба! — У дверей слышится недовольный гул, на что мужчина хмурится еще сильнее. — Я сказал, вышли! Не смущайте девушку своими озабоченными глазами! — Джоана облегченно выдыхает, когда силуэты лениво скрываются за дверью. — Прости, они просто очень впечатлились твоей работой. Джоана едва кивает, опуская взгляд на свои колени. — Так о чем мы? — Он задумчиво смотрит в потолок, уперевшись руками в колени. — Ах, да! То есть Руис не объяснил тебе? — В общих чертах, но он не вдавался в подробности. — Хорошо. — Мужчина поднимается с места, чтобы расстегнуть барсетку, висящую на его бедре. — Ничего сложного я тебе не предлагаю, тем более это же в твоих интересах — поскорее разобраться с этим дерьмом. Джоана вновь едва кивает, наблюдая за его действиями. Ее пальцы холодеют, когда он кидает на нее быстрый взгляд, после чего она тут же опускает голову вниз. — Просто сделаешь то, что я попрошу, и можешь валить на все четыре стороны: выйти замуж, растить детей, завести собаку, найти нормальную работу, или чего ты там хочешь, мне все равно. — Он застегивает барсетку, явно не найдя там того, что искал. — Эй, вы, мое пальто! И вновь этот взгляд. Да сколько можно-то уже!? Парень подносит пальто, неотрывно глядя на Джоану, пока ее собеседник роется в карманах, и наконец мимические морщины на его лице разглаживаются, когда он находит то, что нужно. — В общем, вся дурь у Фабио, тебе нужно просто забрать ее, поняла? — Джоана вздрагивает, когда на столик рядом с ней приземляются два пакетика с порошком. — Потом он выдаст тебе точки, и ты просто раскидаешь ее по ним, ясно? И не попадись полиции, вытаскивать тебя никто не будет. А если это случится, и ты проболтаешься, я не пожалею времени узнать, где ты, и, думаю, мне не стоит продолжать. Джоана вновь кивает, не отрывая взгляд от пакетиков. Она вновь чувствует, как ее мышцы выворачивает наизнанку, лоб покрывается испариной, дыхание сбивается, отчего она туго сглатывает. — А, и еще тебе нужно будет передать парочку лично, из рук в руки, поняла? — Мужчина снова садится напротив, потирая ладони, а Джоана все никак не может перестать смотреть на то, что лежит прямо перед ней. — Поняла или нет!? — Да-да-да. — Внезапно она возвращается в реальность, и тело покрывается мелкой дрожью. Они лежат так близко, практически перед носом, но так далеко. Невыносимо. — Могу я отказаться? Комната погружается в гробовую тишину, пока грубый смех не пронзает ее насквозь, и Джоана тоже начинает нервно смеяться, оглядываясь по сторонам. Ей хочется просто встать с этого чертового дивана и больше не возвращаться. Ей не хочется снова впутываться в это, потому что одного раза ей уже хватило. Потому что один единственный раз для нее обернулся настоящей трагедией. — А ты как думаешь? — Мужчина резко становится серьезным, и Джоана снова нервно сглатывает. Она знает ответ на свой вопрос. Прекрасно знает. — Саес сказал, что ты облажалась и в последнее время стала работать значительно хуже. — Он наклоняется чуть ближе к ней, и по телу пробегают неприятные мурашки от такого резкого сокращения дистанции. — А мне нужны деньги за ваш проеб, помнишь? И ты не отвертишься, пока не вернешь мне все, с процентами. И даже не думай исчезать, я тебя из-под земли достану. Джоана сильно зажмуривается, резко кивая. Глупо было полагать, что у нее будет выбор. Если бы он был, они бы не преследовали Крис, не терроризировали бы ее телефон звонками и смс. В конце концов он прав — она и правда утратила свою работоспособность и вряд ли сможет работать с изрезанным телом. Идиотка, о чем только думала, когда кромсала себя! — А это что? — Джоана неуверенно кивает на пакетики, лежащие перед ее лицом. — Моя благотворительность, а то выглядишь, как кусок протухшего дерьма. — Мужчина медленно поднимается со стула, надевая пальто. — Видишь, я сделал для тебя хорошее, и если ты посмеешь мне поднасрать, то разговор у нас будет короткий. Джоана смотрит на него недоверчивым взглядом, и когда он кивает, любезно улыбаясь, она, не задумываясь ни на секунду, хватает лежащие на журнальном столике два пакетика, тут же покидая это злосчастное место под довольное хмыканье. Она знает, что это не бесплатно, знает, что они наверняка тоже входят в ее «отработку», но ее руки трясло и ломило так сильно, что она не смогла не принять эту «помощь».***
Джоана не боролась в этот раз. Не боролась, потому что это не имело смысла, когда твой соблазн лежит прямо перед тобой. Она не металась по комнате, не выдирала свои волосы, потому что судорога в ее руках была слишком сильной и невыносимой. Потому что слабость и боль в ее мышцах была настолько глубокой, что у Джоаны не было сил. Единственное, что в ней было — желание. Как же низко она пала. Какой же ничтожной она стала. Она как бездомная собака, которой кинули обглоданную кость, сделали одолжение, а она радостно накинулась на нее, виляя хвостом. Так противно, но Джоана, кажется, уже смирилась с этим пренебрежением к себе. Джоана даже не проклинала себя, лишь криво улыбнулась, когда вспомнила про Крис. Точно, Крис. Она же приедет с минуты на минуту. Перед глазами появился полный разочарования образ девушки и покрасневшие голубые глаза. Да, Крис в ней точно разочаруется. Да кто бы не разочаровался? Джоана уже сама давно разочаровалась в себе. Крис волнуется за нее. Будет спешить, выжимая газ со всей силы, а по приезде единственное, что она увидит — это упоротую Джоану. Да, жизнь ужасно несправедлива. Хотя, Джоана ведь может просто не открывать ей, а после соврать, что ее не было дома, она ведь и так врет постоянно, ей уже не привыкать. Точно! Ох, черт, нет, у Крис же теперь есть ключи. Джоана совсем забыла об этом. Зачем она вообще дала Крис ключи? Наверное, потому что любит? А черт его знает, Джоана уже не понимает ничего, только лежит на кровати и чувствует, что этого чертовски мало. Нужно больше. А еще нужно спрятать эту дрянь, чтобы Крис не выкинула. Опять придётся врать, что ничего больше нет. Прокашливается, в ее глазах немного темнеет, когда она резко поднимает тело с кровати. Тяжело дышать. Забавное чувство. Да, Крис точно теперь разочаруется в ней… Да и к черту! И Джоана, не раздумывая, делает еще один резкий вдох.