Введение.
23 июля 2020 г. в 05:17
Все в Содружестве ждали этого момента. И вот, свершилось — от Института остались лишь пыльные и дымящиеся руины, на этот раз точно безжизненные. Радиоволна с классической музыкой прекратила свою трансляцию; Братство Стали с позором вытеснено из Бостонской Пустоши, грозный дирижабль больше не закрывал небо, а Подземка и Минитмены торжествовали.
Как это бывает в детских сказках, добро победило, а злодеи наказаны. Чем вам не счастливый финал? Но не всё так однозначно, как хотелось бы. И даже теперь, после устранения таких серьезных угроз, это всё ещё оставался тот безжалостный, послевоенный мир, часто несправедливый, с опасностями на каждом углу и смертью, неустанно идущей по стопам ещё живых.
Но кое-что изменилось — у людей появилась надежда. Причём надежда самая материальная, из плоти и крови, хотя, порой кто-то из жителей поселений явно сомневался в этом, с паранойей вспоминая ещё недавние похищения и замены людей на синтов. Но, попробуй, скажи такое вслух о генерале минитменов, причём без последствий?
То-то же. Нет, не то чтобы минитмены были злопамятны и кровожадны, славились они, конечно, противоположным. Однако, друг за друга они стояли теперь горой, и уж их генеральшу, кто возродил их движение из пепла и сплотил воедино, в обиду бы они не дали. Как и многочисленные друзья, которые так и вились возле Выжившей, желая разделить с ней этот путь, полный передряг и авантюр. И наверное, каждый из них был чем-то близок ей, с каждым(-ой) из них были свои моменты. Но особое место в её разбитом сердце и поломанной судьбе занял такой же разбитый и запутавшийся в себе синт — детектив Валентайн.
Потенциальные спутники Анны, получая отказ от неё в пользу Ника, реагировали не лучшим образом: кто с усмешкой, "травя" шуточки о его машиной сущности, кто-то и с неприкрытой злобой. Ник всегда держался в такие моменты молодцом, отвечая "конкуренту" не менее колкой фразой. Ведь всё же он — прирожденный детектив и это значит, что его острый ум, смекалистость и чувство юмора никогда не покидали его. Хотя в глубине души, сам не понимая почему, он всё же боялся, что однажды Анна не пропустит мимо ушей подобную реплику и задумается, а не правы ли они, на кой чёрт сдалась ей старая говорящая "железка"? И каждый раз он, с неким напряжённым замиранием, ждал её следующей фразы. Однако она лишь пару секунд чуть исподлобья смотрела в сторону уходящего(щей) задиры, а далее, как ни в чём не бывало, принималась с задором обсуждать с Ником очередную задачу, и он облегченно вздыхал.
К слову, они поладили с самой первой их встречи — их идеалы и понятия совпали, да и характеры сошлись, а ведь даже у такого отзывчивого и добросердечного Ника далеко не со всеми удавалось ужиться, взять хотя бы его предыдущего напарника, того самого Марти, с кем череду постоянных вздоров при работе прервала крупная ссора, и перед его смертью они так и не примирились.
Он хорошо запомнил Анну в те времена, когда она ещё относительно недавно вышла из своего убежища на Пустоши: она была подобна стреле, выпущенной из тетивы лука, так вот быстро и упорно двигаясь к своим целям, невзирая на опасности и трудности. Словно бы и не человек, а как он, синт. Она целыми днями напролёт бегала без еды и сна, останавливаясь лишь в какие-то крайние моменты, когда просто на ходу отключалась. Спала она абсолютно как убитая, не замечая того, что лежала головой на коленях своего спутника, укрытая его тренчем. Для детектива в те моменты весь мир будто ставился на паузу и всё исчезало, кроме них двоих. Он сидел задумчиво и аккуратно перебирал волосы Анны, не боясь любоваться на неё и при этом не смущать. Но так долго это не длилось, и уже через пару часов она снова бежала вперёд. Ник ценил в ней это стремление, благодаря которому у Содружества есть надежда. Втайне он был даже горд, что наставляя её и помогая, он лично направил этот огонь в правильное, нужное людям русло, и результатами он не был разочарован. Но сейчас, когда Анна откопала всю горькую правду о её ребёнке, Институте, и приняла то непростое решение, она утратила этот огонь, а с ним и свою надежду на то, что хоть что-то у неё будет как прежде, до войны.
Как говорят, война не меняется, но она меняет людей, ломая, вмешиваясь в их судьбу и нанося тяжёлые раны.С ней это сейчас и произошло. Она замкнулась, её интерес ко всему подусяк, и она осела в своём доме в Даймонд Сити, убивая своё время заливанием горя — выпивкой. Ник не одобрял всего этого, особенно вспоминая своего покойного товарища, который постоянно грешил этим же. Но всё равно старался быть рядом, насколько это возможно, ибо понимал её, ибо ему самому когда-то пришлось не сладко, и кто знает, как сложилась бы его судьба без поддержки тех людей в начале?
Лишь иногда он отлучался прогуляться и наведаться в своё агентство. Работы в свете недавних событий практически не находилось, да и дело Эдди Уинтера было закрыто, и теперь в его голове были лишь мысли о его знаменитой спутнице. Если что его в себе и беспокоило, то это те странные чувства к ней. Покоя не было ни наедине, когда так хотелось приблизиться и жадно касаться её, ни чуть поодаль, стоило ей завернуть за угол и пропасть из его виду. Ник знал, на что это похоже… И не хотел признавать это ни себе, ни уж тем более ей, слишком он боялся отказа и, тем более, потерять её из-за этого. Он ведь всего лишь старый и покоцанный синт, машина, созданная людьми на службу им же, о каких чувствах и чем-то большем может идти речь? Тем более с такой девушкой, харизму и доброту которой даже тяготы жизни в самой опасной точке мира не смогли умалить. Он украдкой смотрел на неё, когда она отвлекалась на что-то, цепляясь за каждую деталь её внешности, и нечто большее, чем просто теплота и благодарность, наполняли его.
Да, она принимала его таким, какой он есть, и обращалась с ним всегда по-доброму, по-человечески, взаимно помогая во всех делах — о таком друге Валентайн мог только мечтать… Но сейчас, как же жалел он, чтобы ему повезло "родиться" синтом второго поколения, а не третьего! Хотя тут же горько усмехался, думая о том, как непросто его более новым и человекоподобным собратьям приходится жить на пустошах, скрываясь от охотников Института и выдавая себя за реальных людей перед обитателями Содружества. Мистер Валентайн же таким не был обременён, охота на него не велась, и каждый сразу знал, кто он такой. Но только от этого ему было не намного легче. Что мог он ей дать, находясь в этом механическом теле?