***
На занятиях Скорпиус упорно делал вид, что Альбуса не существует, а Альбус — что его это не беспокоит. Регулус и Лиам, наблюдая за этим со стороны, не упускали случая поиздеваться над обоими. Так, на истории магии все четыре свитка с работой Малфоя каким-то магическим образом очутились в сумке Поттера, несмотря на то, что сидели слизеринцы в разных частях класса, а во время зельеварения нужные Альбусу ингредиенты то и дело оказывались в непосредственной близости от стола Скорпиуса. Последний факт Поттер мог бы списать на совпадение, если бы случайно не заметил летающую банку обсидианских смоковниц. Альбус так часто бегал к шкафу, расположенному возле парты Скорпиуса, что МакГроу, хихикнув, заметил, что ему стоило бы сесть поближе. Малфой с присущим ему спокойствием игнорировал подобные выходки, как, однако, и большую часть того, что происходило вокруг. Альбус заметил, что его друг во время занятий то и дело косо поглядывал на часы, постукивая кончиком пера по столу. Периодически он доставал пустой пергамент и выводил на нем пару строк, но затем, аккуратно свернув, убирал в сумку и доставал новый. Поттер ждал, что и во время обеда в Большом зале Скорпиус займет место в противоположной части стола, продолжая успешно его игнорировать, но тот даже не появился. Сокурсницы уже начинали шушукаться по поводу пробежавшей между ребятами кошки, а Ванесса, не желая распускать сплетни, спросила Альбуса об этом напрямую. Он же настолько не хотел обсуждать случившееся, что, сославшись на недоделанную домашнюю работу, поспешил сбежать в класс заклинаний, игнорируя заверения Ванессы в том, что им ничего не задали.***
Весь день Скорпиус предпринимал попытки написать письмо отцу. Подбирая слова, что смогли бы его разговорить, Малфой то и дело задумывался и отвлекался. Собраться с мыслями у него сегодня совсем не получалось. Так, во время истории он не нашел в сумке эссе, на которое потратил почти три дня, решив, что в спешке оставил его в Большом зале, а во время зельеварения чуть не передержал зелье на огне. Поттер, что то и дело проходил мимо, сосредоточенности не способствовал, и Малфой уже хотел было прервать негласный бойкот, чтобы объявить ему, что в шкафу рядом с его партой имеются абсолютно такие же ингредиенты и ему необязательно постоянно бегать сюда. В конце концов, после десятка тщетных попыток Скорпиус решил, что никакие слова не убедят его отца написать ему о случившемся. Разговор определенно должен был состояться лично. Остановившись на этом, Малфой принялся отсчитывать минуты до конца этого невероятно длинного дня, чтобы после уроков пойти к профессору Слизнорту и убедить его отпустить Скорпиуса хотя бы на один вечер домой. В провале этой затеи он не сомневался, но и сдаваться был не намерен. Сразу после зельеварения Малфой направился в кладовую подземелья, чтобы навестить жабу и, покормив ее, добавить свежую порцию «согревающего» зелья. На самом деле это было необязательно, потому как они с Альбусом бегали к ней до завтрака, но перед тем, как принять серьезное решение, Скорпиус хотел все же еще раз взглянуть на результаты их трудов. Куриное яйцо, ютившееся под жабой, изменилось до неузнаваемости и теперь сомнений в том, что рано или поздно что-то вылупится из него, почти не оставалось. Увеличившись в размерах, вытянувшись и позеленев, оно покрылось чем-то склизким, напоминающим кожицу. Малфой где-то читал, такая форма яиц характерна для многих змей, но относится ли это к василискам он не знал. Поправив очки, что теперь носил в кладовой не снимая, Скорпиус рискнул коснуться пальцем яйца и обнаружил к своему удивлению, что, несмотря на обилие в клетке теплых опилок, оно оставалось очень холодным. «Существуют и другие магические твари, — подумал Малфой, оглядывая яйцо и прикидывая, насколько хрупким оно может быть. — Возможно, мне удастся договориться с акромантулом. Кто знает, может среди пауков-людоедов еще остались существа, не лишенные разума?» Малфой перевел взгляд со шкуры акромантула, в которой стояла клетка на соседний панцирь. В нем он вчера спрятал сразу два предмета: защитный артефакт, о котором так много говорил друзьям и ритуальный кинжал, о котором он пока успешно умалчивал. Артефакт представлял из себя крошечный камушек, что после активации заклинанием образовывал вокруг предмета сильный магический барьер, преодолеть который были не в состоянии даже самые мощные чары. Основной миссией кинжала же было в подходящее время избавить этот мир от молодого василиска. Еще вчера вечером Малфой был решительно намерен использовать защитный артефакт, чтобы оградить яйцо от опасности, сейчас же его рука неуверенно тянулась к кинжалу. Он все решил — из-за его эгоизма, из-за эгоизма его отца не должны страдать другие. Василиск должен быть уничтожен, а он должен быть предоставлен сам себе. Так должно было быть с самого начала. Так было бы правильнее. Просидев у клетки с жабой около часа, Скорпиус так и не решился уничтожить яйцо. Он отлично понимал, что выращивать василиска без змееуста сродни самоубийству, но и отказываться от хоть и призрачной, но все же возможности узнать секрет проклятья Гринграссов он не был готов. От этого могла зависеть жизнь его матери. Обозлившись на собственную нерешительность и трусость, Малфой отбросил кинжал в сторону и спрятал голову в коленях. Может, завтра? Под бурчание жабы и едва слышное кипение концентратов он принялся в тысячный раз за прошедший год проговаривать про себя отличительные особенности проклятий, что должны были убедить его оставить какую-либо надежду: «Долговечные, сложные в наложении, смертельно опасные, болезненные и необратимые».***
После сдвоенных заклинаний, на которых Скорпиус появился без опозданий и с идеально выполненной домашней работой, он, наконец, направился к кабинету декана, с которым хотел поговорить с того самого момента, как у него в руках оказалось письмо от мистера Поттера. Желая сделать это максимально незаметно для окружающих, он одним из первых покинул класс и, в очередной раз всячески игнорируя прием пищи, направился сразу в подземелье. Только спускаясь по лестнице, он вдруг подумал о том, что профессор Слизнорт может сейчас сам направляться на ужин в Большой зал, а потому тревожить его в это время, наверное, было не лучшей затеей. Впрочем, стоило только этой мысли посетить его голову, как Малфой услышал, что несколько ошибся. Направляться в Большой зал на ужин преподавателю ЗОТИ сейчас мешал отнюдь не он. Знакомый голос, что, препираясь с голосом профессора, разносился по всему коридору, заставил Скорпиуса вздрогнуть и скрыться из виду. «Мистер Поттер! Что отцу Альбуса здесь понадобилось в такое время?» — Я вам еще раз повторяю, что свободных мест в уже заселенных спальнях слизеринцев нет, — холодно проговорил профессор Слизнорт, стараясь скрыть раздражение. — И уж простите, мистер Поттер, ваш сын не является настолько значимой персоной, чтобы предоставлять ему отдельную комнату. — В таком случае я требую, чтобы вы поменяли его местами с каким-нибудь учеником из другой спальни! — не имея намерения сдаваться, ответил мистер Поттер. — Я уже все изложил в ответном письме, — отрезал Слизнорт. — Вопросами размещения учеников в замке занимаются деканы факультетов, а никак не родители учащихся. — Тем не менее… — Если я, предположим, переведу вашего сына в другую спальню, — протянул Слизнорт, — предоставив, допустим, его место Белби, то что мешает завтра сюда приехать родителям Белби и устроить скандал по этому поводу? — И у вас, конечно же, нет ни одного ученика, чьи родители бы не устроили скандала, профессор Слизнорт? — раздражаясь, поинтересовался мистер Поттер. — Я декан Слизерина, — холодно заметил Слизнорт. — У меня таких учеников нет. — В таком случае, возможно, моему сыну стоит подумать о смене еще и факультета, — резко произнес мистер Поттер. — Что ж, — спеша закончить неприятный разговор, бросил Слизнорт. — По этому вопросу вы можете обратиться к Распределяющей шляпе. Полагаю, вы знаете, где ее найти. Скорпиус, что замер в пролете от кабинета Слизнорта, услышав, наконец, затянувшееся молчание, не удержался и заглянул за угол, но, обнаружив, что спорщики все еще на месте, резко нырнул обратно. — Думаю, Вы в курсе, — задумчиво протянул мистер Поттер, стоило только профессору Слизнорту развернуться, чтобы направиться к себе в кабинет, — что совсем скоро в школу приедет комиссия из Министерства для проверки некоторых преподавателей… гм… на соответствие занимаемой ими должности. — Разумеется, — признался Слизнорт. Он хотел было сказать что-то еще недовольному визитеру, но вместо этого, заглянув ему за спину, холодно обратился к другому слушателю: — Мистер Малфой, вы что-то хотели? Голос преподавателя ЗОТИ эхом разнесся по подземелью, и Скорпиус, решив, что бежать уже поздно, покраснев и опустив голову, вышел из-за угла. Мистер Поттер резко обернулся. Кажется, неожиданный визитер смутил и его. Скорпиус, чувствуя, что готов провалиться под землю, подошел тем не менее к декану и, не поднимая головы, сначала поздоровался с мистером Поттером, а затем, обращаясь к профессору Слизнорту, произнес: — Извините. Мне нужно с вами поговорить, сэр. — Подождите меня в кабинете, — профессор Слизнорт указал Скорпиусу на дверь, и Малфой, чувствуя прикованные к себе взгляды, тяжелой поступью направился туда. Не рискуя подслушивать прерванный разговор, он занял место на стуле, что стоял перед преподавательским столом и принялся ждать, еще раз обдумывая то, что он был намерен сказать декану. Нужно было убедить его в том, что поездка домой Скорпиусу была просто жизненно необходима, стараясь при этом не выдавать обстоятельств, которыми была вызвана эта необходимость. «Хотя бы на один вечер, — пробормотал про себя Скорпиус. — Этого будет достаточно». Профессор Слизнорт появился в кабинете спустя каких-то пару минут, и Скорпиус услышал через приоткрывшуюся дверь звук стремительно удаляющихся шагов мистера Поттера. Дверь захлопнулась, и профессор занял свое место за преподавательским столом. Скорпиус отметил, что, несмотря на явно испорченный ужин и неприятный разговор, выглядел профессор Слизнорт весьма спокойным и собранным. — В соседней спальне есть свободное место. С Мальсибером, Фарли и Белби, — осторожно заметил Скорпиус, взглянув на преподавателя. Тот уже успел достать из ящика стола чьи-то письменные работы, и, не желая тратить время впустую, принялся их проверять. — Я мог бы перебраться туда, сэр. — Вы полагаете, я об этом не знаю? — поинтересовался Слизнорт, не отрываясь от занятия. — Просто вы сказали… — Сказал, что против того, чтобы родители решали, кому где и с кем жить, — отрезал Слизнорт. — Да и причем здесь вы? Переселить мне предлагают мистера Поттера. — Поверьте, сэр, если я перееду, то проблема будет решена, — тяжело выдохнул Скорпиус. — Что у вас произошло? — холодно поинтересовался профессор, подняв взгляд на Скорпиуса и поправив на носу очки. — Надеюсь, мистер Поттер не узнал о вашей «внеурочной» деятельности, мистер Малфой? Скорпиус помотал головой. Впрочем, делиться произошедшим он тоже не был намерен, тем более, что он сам толком не знал, что произошло. Ему это только предстояло узнать, но до тех пор… Скорпиус, поджав губы, проговорил: — Мне все равно, в какой спальне жить. Я просто не хотел бы доставлять никому неудобств. Если Мальсибер, Фарли и Белби будут не против… — Как знаете, — отрезал профессор Слизнорт безразлично. Скорпиус кивнул. — Вы пришли поговорить со мной о своем переезде или у вас все же есть важные вопросы? — осведомился Слизнорт, делая ударение на слове «важные». — Я хотел бы попросить вас… После этих слов Слизнорт ожидающе приподнял бровь. Это «попросить» Скорпиуса он слышал за прошлый год уже достаточно раз, чтобы понять, что ничего хорошего за ним не последует. Скорпиус, запнувшись, чуть решительнее добавил: — … отправить меня домой.