Герда

      Герда была собакой умной и проницательной. Среди соседских зверюг – потому что коты – те же звери, только на заборах сидящие, а потому недоступные и дичью не являющиеся – пользовалась авторитетом, особой шаловливостью не отличалась и собачьему делу служила верой и правдой. И хозяев любила. Очень.       Сначала хозяин был один. Его часто не было дома, он мог уйти рано утром и не возвращаться до поздней ночи, а потом ходить сомнамбулой. Герде не нравились такие дни. Но потом всегда наступали дни другие, кажется, люди называли их «выходными», хозяин вставал позже обычного, никуда не уходил, а оставался дома или шёл гулять с Гердой в лес.       А потом появился второй хозяин. Он был чуть ниже хозяина первого, пах по-другому, да и вёл себя тоже по-другому. Герда даже сначала подумала, что это редкий «друг» хозяина, но быстро изменила своё отношение: её человек ещё ни на кого так не смотрел, как на этого «Юру». Ну, разве что на саму Герду иногда.       Хозяин первый всегда выглядел почти одинаково, ничего яркого или весёлого не надевал, только менял одни вещи на другие и всё. А хозяин второй был совсем другим: цветным и постоянно меняющим свою одежду. Герда и цветов таких не знала, какие он надевал. Хозяину первому это, правда, не всегда нравилось, он ворчал и фыркал, но хозяина второго это не останавливало.       Хозяина второго вообще мало что останавливало. Он весь был одним сплошным сгустком жизни, деятельным и… Герда не знала как описать ощущение, когда оба хозяина оказывались дома и все привычные вещи наполнялись «жизнью». А ещё второй хозяин часто включал странные коробки, разговаривающие «музыкой». Или сам эту «музыку» из другой коробки извлекал. Герде нравилось в такие моменты приходить ко второму хозяину в комнату и слушать. Первый хозяин тоже иногда приходил.       А ещё Герде нравилось гулять с хозяевами. Тогда можно было побегать вдоволь, поиграть с мячиком или палкой и погонять белок. А ещё носиться кругами вокруг своих «человеков» и смотреть, как они держат друг друга за лапы, «мы здесь одни, и никто не увидит». Забавные они всё-таки, хозяева эти.       Иногда по вечерам, после «ужина», хозяева устраиваются на диване и смотрят «телевизор». Второй хозяин всегда сидит рядом с первым, положив голову ему на плечо или на колени. Герда тоже приходит к ним, чтобы получить свою порцию любви и ласки: её человеки любят гладить или чесать её за ухом, чему она сама несказанно рада.       А потом второй хозяин сам напрашивается на ласку и получает её сполна. Герда сначала закрывает морду лапами, а потом и вовсе уходит на свою лежанку: она всё ещё умна и проницательна и понимает, что их нужно оставить одних. Не всё же время они должны на неё, Герду, тратить, им и друг с другом побыть хочется.       Но случаются дни, когда второму хозяину нужно «уехать». Не как уезжает хозяин первый, чтобы вернуться вечером, а надолго. Человеки собирают странную коробку, «чемодан», и весь день ходят грустные. Герде от такого тоже не по себе: она не хочет, чтобы дома снова стало тихо и гулко без второго хозяина и его вездесущей «музыки».       Первый хозяин сажает второго в «машину» и увозит куда-то далеко-далеко, где пахнет металлом и пылью. И горьким-горьким сожалением. А потом хозяин, уже без личностно-циферной приставки, снова становится собой прежним, грустным, одиноким. Герда снова становится единственным его осязаемым «другом».       А потом, после долгого-долгого ожидания, хозяин утром проснётся радостным, перед уходом бросит: «Юра сегодня приезжает», - и во всей этой фразе столько надежды и затаённой радости, что Герда уже своим проницательным нутром чует его настроение.       По возвращению хозяин снова получит номерной знак и своего верного - второго - человека. Дом перестанет быть тёмным и мрачным, вдоль стен и пола заскользит красивая «музыка», и на поверхность проступит такое маленькое, такое большое, светлое чувство.        Счастье.