…Пока в медблоке никого не было, Ротем и Омер немного дали волю чувствам. Они обнимались и целовались довольно-таки страстно, когда в комнату резко вошла Лия. Парень и девушка резко отскочили друг от друга, от чего Карни закатила глаза, и проговорила:
- Ведете себя так, будто никто о вас не знает, - она фыркнула. – Ладно, любовнички, заканчивайте, - ее тон стал серьезным. – Захави просил вас зайти в столовую.
Омер кинул злой взгляд на девушку, которая посмела оторвать его от приятного времяпрепровождения, чтобы пойти в столовую.
- Но зачем? – непонимающе спросила Полак.
Лия пожала плечами.
- Вас вызывают по-тихому. Каких-то раненых надо осмотреть, - голос ее стал заговорщицким. - Секретный секрет, - саркастично проговорила девушка и скорчив Омеру гримасу, и добавила: - Идите быстрее. И хватит тут зажиматься.
Не совсем понимая, что происходит, парень и девушка взяли свои сумки первой помощи, и все же вышли из комнаты и направились в столовую. По пути их догнало еще несколько их парамедиков. Мужчины пожали друг другу руки, а девушки кивнули в знак приветствия.
По дороге в столовую Ротем и Омер продолжили миловаться. Они держались за руки, и периодически что-то шептали друг другу. Пара зашла в помещение, совершенно не скрывая своих чувств. Напоследок Полак поцеловала своего парня. Отодвинувшись от Омера, она повернулась, чтоб посмотреть, что же за солдат ей нужно осмотреть, да так и замерла. На нее смотрел Даниэль. Он был одним из раненых десантников (а именно их им и надо было осмотреть), вернувшихся с тайной операции, в которую парамедиков не собирались посвящать. У Амарильо были перевязаны голова и плечо. Парень смотрел на девушку, и в его взгляде читалась просто душераздирающая боль. Но не от ранений, а оттого, что он только что увидел. Таким его взгляд был несколько секунд, а потом его скулы резко заострились, а лицо стало злым.
Омер, который все еще стоял рядом с Ротем, тоже узнал Даниэля, и решительно проговорил:
- Я его осмотрю.
- Нет, - твердо произнесла Полак, - это сделаю я, - она повернулась к парню лицом, и, увидев, что тот злиться, мягко улыбнулась, и добавила: - И не спорь.
Омер скрипнул зубами, но, зная, какая Ротем может быть упрямая, кивнул. Девушка снова улыбнулась, и направилась к Даниэлю. Правда, даже не видя его лица, сквозь спину она почувствовала, как Омер зло сверлил их глазами. Но это ее не остановило. А парень, постояв так несколько секунд, таки направился к другим раненым.
Когда Ротем оказалась рядом с Амарильо, тот сквозь зубы проговорил:
- Вы еще подеритесь из-за меня, ага, - все это время он наблюдал за парой, и его злость набирала обороты.
Девушка попыталась улыбнуться, но вышло как-то неловко. Она поставила на столик рядом с парнем свою сумку, и, открыв ее, протянула к Амарильо руки, чтобы сменить повязку на голове. Но тот резко перехватил ее тонкую кисть, и процедил:
- Пусть меня осмотрит кто-то другой.
Наблюдая за Ротем и ее бывшим, в этот момент Омер напрягся и резко дернулся в их сторону. Но Полак жестом остановила его, намекая на то, что справиться сама. Она умела присмирять буйных пациентов, и Омер об этом знал. К тому же, девушка знала, что Даниэль никому не дастся, и может вообще уйти с гордо поднятой головой. И в добавок, это был реальный повод поговорить с тем, кого она уже давно не видела. С тем, кого, как ей казалось, девушка смогла забыть.
- Другие заняты другими, - спокойно проговорила Ротем. – Тебя буду осматривать я.
- Нет, - вторя ее твердому тону, произнес Амарильо.
- Да, - не сдавая позиций, проговорила Полак.
Несколько минут они так препирались, и девушке все же удалось одержать верх. У обоих в голове поневоле всплыл момент, когда они также спорили, кто понесет анализы крови, которые были взяты у десантной группы. Той самой группы, которую тайно травили Зарином, прикрываясь учениями. От воспоминаний оба непроизвольно коротко улыбнулись.
Надеясь, что Ротем не заметила его улыбку, Даниэль вдруг замолчал, сделав вид, что ему все равно. Полак принялась снимать старый бинт, чтобы осмотреть рану на голове. Стараясь хоть как-то уколоть девушку, Амарильо сделал вид, что ему неприятны ее прикосновения. Но это было не так. Ему еле-еле хватало сил, чтобы не показать бывшей, что от ее рук он все еще чувствует дрожь.
Пока Ротем разматывала бинт на голове бывшего парня, она и сама едва сдерживала дрожь в руках. Она боялась, что просто выронит бинты из рук, или случайно причинит боль Даниэлю.
«Куда еще больше то…» - невольно пронеслось в ее голове.
Девушка чувствовала, как парень нервничает, и чтобы хоть как-то забить неловкую тишину, она тихо спросила:
- Как ты?
Амарильо фыркнул, и, криво усмехнувшись, ответил:
- Хорошо… - он скрипнул зубами. - Конечно, не так хорошо, как ты, - его губы исказила ехидная улыбка. – Но не жалуюсь.
В этот момент Полак вдруг почувствовала раздражение и обиду. Да, сейчас она причинила ему боль тем, что была с другим. Но он ведь бросил ее! Бросил и ничего не сказал! Что ей было делать?!
- Где ты был? – проговорила девушка наверное даже слишком резко.
Руки Ротем дернулись над раной на голове парня, но она ее не задела.
Не поднимая глаз, Даниэль непроизвольно потер ноющее плечо, и спокойно (как ему показалось) ответил:
- Я подписал бумаги… Рассказывать не имею права.
Это рассердило девушку, но она все же совладала с собой. Выдало ее лишь то, как неистово она разорвала пакет со свежими бинтами. Зато накладывала она новую повязку без дерганья.
- Я тебе сообщения слала в Ваттсапе… - Полак тяжело вздохнула. – Много… - девушка прикусила губу.
Чувствуя ее раздражение, Амарильо чуть поумерил пыл, и тихо ответил:
- Я слушал… читал… Все, - последнее слово он сказал шепотом.
«Прости», - подумал парень, но не смог этого произнести.
Потому что он был слишком гордый. К тому же, сейчас ему было больно. Очень больно.
У Ротем лицо стало виноватым. А Даниэль, словно почувствовав это, снова начал злиться. Злиться от бессилия. Потому что так ее и не разлюбил. И он прекрасно понимал, что девушка перед ним ни в чем не виновата. Из-за чего бесился еще сильнее.
Закончив с повязкой, Полак собралась с силами, и проговорила:
- Позволь объясниться…
Амарильо вдруг поднял на нее глаза. Большие, карие, красивые глаза... Глаза, в которых девушка увидела боль, перетекающую в гнев.
Парень чуть не задохнулся от нервного смешка, который вдруг вырвался у него из горла, и хрипло произнес:
- Зачем? – он резко встал и выпрямился перед Ротем. - Ты смогла пойти дальше, а я вот, видишь, не смог…
Девушка снова прикусила губу. Ей было нечего сказать, ведь он был прав. Все, что сейчас она могла сделать, это сменить ему повязку и на плече. Ее тонкие руки потянулись к бинтам. Но Даниэль снова перехватил ее кисть, и зло проговорил:
- Не надо, - его рука дрожала, впрочем, как и ее, и они оба это почувствовали. - Все в порядке… Помоги другим.
Амарильо пристально посмотрел девушке в глаза, давая понять, что больше не хочет продолжать общение. Он попытался ее обойти, но Полак преградила ему путь, пытаясь удержать. Она чувствовала, что еще не все кончено. Ей нужно было что-то сделать, что-то сказать.
Все это время ее нынешний парень сверлил их с Даниэлем свирепым взглядом. Амарильо это не понравилось. К тому же, он считал, что уже все сказал. В его голосе зазвенела сталь:
- Иди лучше к своему парню, - он кивнул в сторону Омера, - а то он дырку во мне прожжет. Так пристально смотрит. Не хочу драться с ним… - парень на секунду замолчал, думая, стоит ли говорить следующие слова, и все-таки решился, - из-за тебя.
Ротем набрала воздуха в грудь, но сказать ничего не успела. Словно ниоткуда, к ним подошел Эйтан. Какая ирония! Еще один ее бывший парень. Значит он все-таки вернулся после отравления Зарином в десантный отряд. И снова оказался вместе с Даниэлем. Прямо-таки какая-то уже черная ирония. А девушка все гадала, что же с ним произошло.
Полак окинула парня быстрым взглядом. Одна рука у Эйтана была забинтована и висела на повязке возле груди. Свободную же он как-то слишком по-дружески положил Даниэлю на плечо.
- Я же говорил, она того не стоит, - в его голосе был яд. - Пойдем, покурим, брат…
Парни развернулись и быстро направились к выходу. А она стояла и молча смотрела им в след. Два ее бывших. На мнение Эйтана ей давно было все равно. Ей было на-пле-вать. Они были близки, она любила его, но когда он сбежал, струсил, оставив ее без каких-либо объяснений, это как-то само прошло. А вот Даниэль… Почему-то его мнение все еще было важно для нее. А ведь он тоже сбежал от нее. Ну, разве это не иронично? А ведь она думала, что ей все равно, но оказалось, что это не так. Потому что… не разлюбила.
Сама того не замечая, Ротем тоже вышла из здания, и остановилась в дверном проеме. Девушка не собиралась прятаться, она стояла и открыто смотрела на Даниэля и Эйтана. Как же странно и забавно одновременно, что ненависть к ней снова сблизила бывших приятелей - товарищей по несчастью по имени Ротем. Они стояли недалеко от здания и молча курили.
Эйтан стоял в полуобороте, поэтому Полак прекрасно видела его лицо. Парень кидал на нее торжествующие злорадствующие взгляды. Словно он переиграл ее в чем-то. Видимо в чем-то, что было понятно только ему. Поэтому когда парень снова посмотрел на нее, девушка слабо улыбнулась. Но его это как-то не особенно смутило. Или он сделал вид, что не смутило. Впрочем, ей это было неважно.
Даниэль специально стал спиной к девушке, потому что не мог на нее смотреть. Но она знала, что он злился. Злился оттого, что ему было больно. Очень больно. И Ротем это понимала по той позе, в которой он стоял. Расставленные ноги, напряженная спина, задранная голова, рука, слишком резко подносящая и убирающая сигарету... Полак хорошо знала эту позу, потому что выучила Даниэля, пока они были вместе. Вспыльчивый, несдержанный, эмоциональный. Впрочем, как и Эйтан. И как Омер. Девушка усмехнулась сама себе. Видимо это был ее типаж.
Мысли Ротем прервал ее нынешний парень. Он осторожно подошел сзади, и приобнял девушку.
Омер чмокнул Ротем в макушку, и тихо спросил:
- Все хорошо?
- Угу, - немного нехотя ответила девушка.
Она подумала, что ей стоило бы сейчас уйти с ним, но вместо этого, мягко высвободившись из объятий парня, проговорила:
- Мне надо побыть одной…
Это прозвучало даже как-то неожиданно холодно. Омер хотел приласкать Ротем, а вместо отдачи получил от ворот поворот. От чего тут же психанул.
- Все понятно, - сквозь зубы процедил парень, и быстро зашагал прочь.
А Полак почему-то не пошла за ним. И сама этому удивилась. Девушка думала, что любит его. Но видимо не так уж и сильно она его любила…
***
…Когда стемнело, и все начали расходиться – кто в караул, а кто в казарму, Ротем пошла искать Даниэля. Ноги сами понесли ее. К тому же, Омер был зол на нее, и не пришел, чтобы как обычно побыть вдвоем, пока Лия сбежала на свидание к Ориян.
Полак шла от барака к бараку, мимо медсанчасти, и когда дошла до душевой, вдруг наконец-то увидела Амарильо. Он стоял и курил черт знает какую по счету сигарету. Парень был злым и разбитым. А глазам у него были впалыми и больными. Он еле сдерживал эмоции. И это все было совсем не от ранений. Конечно, в темноте этого было не разглядеть, но Ротем знала, что это так. Она понимала его. Потому что еще совсем недавно была на его месте. Когда он исчез без объяснений, оставив ее одну, с тяжелым ранением. Исчез и не отвечал ей. Она тоже была разбитой, сломленной, постоянно плакала и наговаривала по ночам сообщения в никуда.
Но девушка неожиданно для самой себя оказалась сильнее его, справилась. Она всегда как-то справлялась. Жизнь с непутевым братом закалила ее. Ротем встретила другого. Того, кто спас ее в ту ночь, когда ее ранило осколком. Встретила и полюбила. Это было так банально и одновременно просто – влюбиться в своей спасителя. Словно Полак оказалась в глупом женском романе. Но это ей очень помогло. Помогло справиться, выкарабкаться, забыть. Как Даниэль и сказал, она пошла дальше. А вот он не смог.
А ведь у нее остались чувства к нему. Чувства, которые она спрятала глубоко внутри своего сердца. Закопала, заглушила новыми. К Омеру. Но они снова ожили, когда она увидела Даниэля. И ей очень хотелось что-то сказать ему, а сказать то было нечего. Девушке хотелось прикоснуться к парню, но она знала, что Амарильо, скорее всего, этого не позволит. Не потому, что он не хотел этого, а как раз потому, что хотел больше всего на свете.
Потому что Даниэль так и не смог разлюбить Ротем. Как полюбил ее в тот момент, впервые увидев на дороге, когда они подобрали ее и повезли в часть, так и не смог разлюбить. Не смог ничем заглушить эти чувства. Ни тем, чем занимался на секретных операциях, про которые не мог говорить, ни тонной сигарет, которые он выкурил, и наверное выкурит еще. Ничем. И то, что она вроде как смогла, разбило ему сердце. Снова. Она единственная девушка, которая разбила ему сердце дважды. И от этого в его грудной клетке разливался предательский огонь злости. Злости от бессилия. Ему хотелось кричать и бить кулаками в стену. Чтобы разодрать костяшки до крови. Но он просто стоял и молча курил…
***
Две фигуры и темнота… И только огонек от сигареты мелькал возле осунувшегося, но все еще красивого лица Даниэля. А Ротем стояла в двух шагах, сложив руки на груди, и не знала, что же ей делать. Впрочем, как не знал и он. Даниэль злился и хотел уйти прочь. Но вместо этого стоял, и пытался рассмотреть в темноте ее черты. Такие родные, такие любимые, от которых теперь было так больно…
