Тихая осень, утро

      На улице по осеннему холодает. Сейчас лишь её начало, но листья на деревьях уже приобретают цвета в оттенках от солнечно-жёлтого до бордового, напоминающего вино.       Созревают плоды садов, распускаются поздние цветы, готовясь увянуть уже через пару недель.       День укорачивается, отдавая права ночи; ветер становится пока приятно прохладным, грозя колкими иглами холода, которыми будет орудовать лишь с начала ноября.       По находит осенний холодок, призывающий ещё немного полежать в постели под одеялом, в обнимку с любимым человеком, очаровательно-меланхоличным. Хотя с его здоровьем осенние холода ещё та проблема.       Сегодня не так холодно, выглянуло солнце, согревающее своими лучами продрогшую Землю.       Единственный, пробравшийся сквозь щёлку меж плотных штор, тёплый солнечный луч пробегает по лицам спящих, щекоча веки и носы.       По просыпается первым, приоткрывая глаза и сразу натыкаясь взглядом на чуть жмурящегося, сжимающего в одной ладони край одеяла Шопена рядом с собой.       Редкий день, когда они нормально и вместе легли спать.       Эдгар мягко улыбается, хмыкая, и осторожно обнимает ещё спящего Фредерика, целуя в лоб. Отросшие, растрёпанные волосы Аллана щекочут Шопену нос, и он всё-таки просыпается, разлепляя сонные глаза. — Доброе утро, — Эдгар прикрывает глаза.       Раздражающе звенит будильник где-то за спиной. По тянется, чтобы отключить его и дать им обоим ещё несколько минут понежиться в кровати.       Если Фредерику сегодня никуда не надо и никаких контактов с обществом не предвидится, то вот Эдгар должен обязательно прийти в издательство и уладить некие вопросы, которые никак нельзя обсудить по почте или телефону. — Доброе, — тихо сопит Шопен, жмурясь от солнечного луча, бегающего по его лицу и попадающего в глаза.       По кажется, что влюбиться ещё раз в одного и того же человека нельзя, но каждый раз именно это с ним и случается. Это сродни неугасающему огню.       Эдгар не может отвести взгляд от сонных глаз, на необычного цвета радужке которых скачут блики, цепляется за растрёпанные волосы медно-персикового цвета, за поцелуи солнца на бледных щеках — веснушки. По голой шее взглядом скользит, и её непорочная бледность выглядит очаровательно. Но как бы прекрасна она ни была, взгляд Эдгара возвращается к чужому лицу и остаётся на щеках, словно он пересчитывает веснушки, которые обычно Шопен скрывает тональником.       Сам Фредерик, наконец проснувшись, слегка ёжится то-ли под взглядом, то-ли от слабого дуновения ветра через неплотно прикрытую форточку. — Ты красивый, — мягко улыбается По, располагая руку на щеке Шо, — Я не солнышко, но тоже тебя поцелую, — и целует любимого в щёки и нос. Шопен расслабленно выдыхает сквозь приоткрытые губы и улыбается. — Романтичный меланхолик~       Вставать так не хочется, но вновь звенит самый поздний будильник. По приходится со вздохом подниматься, на ходу выключая надоедливую технику. — Успеешь позавтракать? — лёжа на боку и не спеша подниматься, вопрошает Шопен, наблюдая за Алланом.       Эдгар отрицательно качает головой, доставая из шкафа бежевую водолазку и брюки. Чуточку спешно переодевается, сдвигая длинные волосы с затылка, чтобы поправить ворот водолазки.       Стоит его руке отпустить ворот, как он чувствует: его снова сдвинули вниз. Фредерик подошёл слишком тихо. А теперь касается горячими и сухими губами его шеи, вплетая руку в каштановые вихры и заставляя млеть от теплого дыхания. — Люблю тебя…Удачи