Поставленный на колени.

Темная, опьяненная от похоти, комната дымит грехами. Если встать за дверью, подобно шпиону и высматривать, что же там происходит, можно увидеть необычную картину: хрупкая девушка унижает синюю пантеру. Слышен охрипший от позора голос парня, что так напоминает своим телосложением Аполлона. Румянец на его щеках, подобный закату после грозы, выдает скорее недовольство юноши, чем смущение. Синие глаза бегают со скоростью света, пытаясь не смотреть в глаза той, что склонила его перед собой. Ненависть смешалась с желанием. - А как тебе такое, мистер «Только я могу себя победить»? – тоненькая рука скользит от бедер к неестественно розовым соскам, так выделяющимся на смуглом теле, и такие же тоненькие пальчики выкручивают их. Раздается хриплый рык, как у умирающего животного. И этот пунцовый румянец, контрастирующий на фоне волос штурмового моря, сводит девушку с ума и подталкивает на еще более пошлые мысли. - Прекрати… Зачем… Зачем тебе это?... Остановись, - подобно бас гитаре, голос парня раздается по аудитории, обволакивая бессилием владельца. А он ведь и не сопротивляется. Просто стоит, облокотившись на стол, поддаваясь мукам нежных рук, что так грубо с ним обращаются. Как он оказался здесь, и что повлияло на сложение данной ситуации – он не помнит. Все, как в тумане. - Эй, Дайки… - горячий шепот разносится рядом с ухом. Парень, не понимая, как низкая тренер смогла достигнуть такого расстояния, смотрит на пол. Ответ прост: она стоит на носках и икры со ступнями предательски дрожат, да и сам парень наклонен вперед. – Какого это, быть поставленным на колени? – Айда обхватывает одной рукой шею баскетболиста, а свободной, подобно змее, опускается к паху и начинает его массировать. Парень отчаянно стискивает зубы. Что же ему ответить? Как он допустил все это? Какой же это позор, склонится перед врагом! Аомине, полностью возбужденный, отдает себя похоти без остатка. Он обвивает своими сильными руками Рику и начинает прилипать к ее шее, как ребенок к сладкой вате. - Нет, – произносит девушка,- В эту ночь я буду доминировать, - парню ничего не остается сделать, как смириться. Пускай. Пусть он сегодня побежден, пусть лисица слышит его стоны. Он отыграется, ведь он – победитель. Не просто же так кто-то придумал триста шестьдесят пять дней в году…