Ночь под звёздами

Эйс нашёл свободу в глазах Луффи. Там были звёзды и созвездия, мерцающие в глубоких чёрных радужках, которые так любовно и счастливо смотрели на него. Он часто ловил себя на том, что сердце подскакивает к горлу, когда наблюдал за младшим братом в тумане любви и нежности, о существовании которых и не подозревал до встречи со странным мальчиком. Старший нашёл понятие восхищения у Луффи. Этот странный мальчишка решил в тот же момент, когда они встретились, поставить Эйса на пьедестал и восхищаться всем, что с ним связано. Подобно утёнку, Луффи часто ходил за ним по пятам исключительно для того, чтобы проводить с ним время. Это было редкое утешение, которое он обычно не находил в своей жизни. Но самое главное, что Эйс нашёл своё сердце в улыбке Луффи. Было легко притвориться, что он и в самом деле бессердечное чудовище, оставленное его отцом, но он не мог отрицать, что оно было там, когда билось, раздувалось и подпрыгивало в присутствии младшего. Хотя Эйс никогда не признавался об этом вслух: Луффи был его жизнью. Его причиной продолжать жить в мире, который не хотел его. Сегодня Луффи также был объектом его вожделения. Младший брат издавал звуки, слишком страстные, чтобы их возможно было повторить, когда они прижимались друг к другу, прячась глубоко в своем лесу. Лес, который они завоевали и назвали своим домом. Эйс потерял всякое самообладание, как только Луффи предложил нечто немыслимое. Его тело отреагировало раньше, чем разум. Страсть болезненно обжигала кончики пальцев, когда скользили по нежной коже под ними. Эйс рисовал величественные картины на чистом холсте под ним. Каждый мазок кисти с кончиков пальцев заставлял Луффи умолять о большем. Голод нарастал в каждом из них. Музыка пела из их стонов и штанов. Ритм, который только они могли играть, когда другой поглощал каждую мысль, чувство и желание. Эйс нерешительно убрал со лба Луффи мокрые от пота волосы. Ему нужно было больше видеть своего любимого человека. Эйс должен был навсегда запечатлеть этот момент в своём сознании, чтобы ставить на вечный повтор, как самый счастливый день в своей жизни. Каждая капля пота, каждый поворот их бедёр, каждый тихий всхлип были запечатлены в его костях. — Эйс… — даже его имя, слетевшее с нежных розовых губ запыхавшегося брата, пело, как хор, в который дунули сами ангелы. Никто никогда не мог произнести его имя столь правильно, столь совершенно. Трава под его спиной щекотала и царапала голую кожу, но ощущения были бесконечно малы по сравнению с жаром и страстью, оседающими на нём. Лунный свет мерцал на угольных прядях Луффи, освещая его сиянием, которым он уже обладал. Самый прекрасный и пьянящий из существующих ликёров. Старший почувствовал, как его сердце рванулось к солнцу, когда чистое удовольствие и блаженство сотрясали тело. Ногти неохотно впились глубоко в резиновую плоть, которой он поклонялся. Вопль боли, а может быть, и удовольствия, вырвался у младшего, который так безжалостно скакал на нём. Эйс очутился в мире, сотканном из полуночи. Всё вокруг было тёмным, как ночь, с миллионами бесконечно мерцающих звёзд. Небо над деревьями и за ними тускло дышало тихим покоем, звёзды медленно мигали, то появляясь, то исчезая. Мягкий серебристый и белый свет мерцал в уголках глаз, окутывая мир любовью, которую он никогда прежде не знал. Несмотря на то, что все новые виды успокаивали, Эйс обнаружил, что пристально смотрит в усталые глаза Луффи. Они были полузакрыты от усталости и удовлетворения. Это было прекрасно. Чужие эмоции могли бы сжечь его, если бы он увидел всё это сразу. Там были целые галактики, которые набухали и текли в маленьких глазах. Северное сияние змеилось красками по всему пространству, глядя на него сверху-вниз. Усталые пальцы Луффи коснулись лица Эйса. Движение было таким мягким, таким чистым, таким… идеальным. Только в этот момент Эйс понял, что плакал. Пара незаметных хрустальных слезинок скатилась по веснушчатым щекам, когда эмоции переполнили сердце. После этого оргазма он воспарил к звёздам. Только для того, чтобы быть приземлённым обратно лёгким весом Луффи, перемещающегося на нём, их груди соприкасались, пока они переводили дыхание. Эйс наклонился вперёд и накрыл губы другого мальчика своими губами. Луффи был свободой старшего, его сердцем, но самое главное — всем его миром. Звёзды в нём предсказывали ему жизнь, которую он проживёт свободно. Свободнее, чем кто-либо другой.