Неприлично близки

Джинта и Уруру якобы тайком заглядывали к трудящемуся над очередным изобретением Урахаре, безуспешно пытаясь высмотреть в хозяине дома какие-то изменения. Когда они спрашивали у него, куда ушла Йоруичи, он совершенно спокойно отвечал, что не знает. Это показалось им очень странным, ведь Киске всегда был осведомлён в подобных вопросах, поэтому у них оставалось только два предположения: либо Урахара просто не хотел говорить, либо у них с Йоруичи что-то произошло. — Ты снова преувеличиваешь, Джинта, — тихо сказала Уруру, когда они застопорились у гостиной. — Киске-сан сегодня утром подарил Йоруичи-сан цветы. С чего бы им ругаться? — Вот именно! Когда он вообще дарил ей цветы? Это же не в его духе! Наверняка пытался сгладить углы! Внезапно дверь гостиной с грохотом открылась, отчего два любопытных подростка едва ли не подпрыгнули на месте. В проеме показался Урахара Киске, улыбающийся и держащий в руках пластиковую коробочку с пирожными, украшенными яркими вкусностями и сочными свежими ягодами. — Смотрите-ка, что у меня есть! Джинта наклонился к Уруру, изумленно прошептав ей: — Он же только что был в мастерской... — Когда вы успели, Киске-сан? — удивленно спросила Уруру. — Когда успел... что? — Урахара недоуменно потупил взор. — Пройти мимо, пока вы столь мило и трепетно обсуждали выдуманную вами же тему, или взять со стола эти шедевры кондитерского производства, что принесла Йоруичи-сан? Округлёнными глазами Джинта и Уруру уставились на Урахару, потеряв дар речи от непонятного стыда, который он постоянно умудрялся в них вызывать. — Ну, и чего застыли? — Киске протянул коробочку с пирожными Уруру, и она тут же ее взяла. — Советую слопать их побыстрее, пока этого не увидел Тессай и не начал читать вам нотации о вреде сладостей. Подростки молча переглянулись и мигом рванули на кухню, пробежав мимо Урахары, которому, кстати говоря, было очень интересно узнать, почему Йоруичи не удосужилась и словом обмолвиться о своих похождениях. Надо бы ей напомнить, что делать так не стоит, ведь Киске не особенно-то любил оставаться в неведении — тем более, если речь шла о самом ценном объекте его жизни. Разумеется, по ее реяцу он понял, что она отправилась в Общество душ, но дело было совершенно не в этом. Йоруичи ничего не сказала — такое поведение настораживало и немного, самую малость задевало внутреннюю решимость Урахары. Все-таки с переменчивым нравом этой женщины нужно держать ухо в остро. Даже после стольких лет Киске ничего не мог с собой поделать: из-за любой мелочи он невзначай задумывался, что Йоруичи в один кошмарный день может взять и уйти, потому что, как правило, рано или поздно ей все надоедало. Пугающая черта характера. В эти параноидальные мысли Урахара никогда не верил, однако они почему-то иногда появлялись в его голове. Киске знал, что бы Йоруичи ему сказала, озвучь он их перед ней. Сказала бы, что это — недоверие, а недоверие ее оскорбляет. Назвала бы Урахару жалким трусом или ругательствами похуже, возможно, всерьёз бы разозлилась. Не подавая виду расстроилась бы, ведь это до невозможности несправедливо к ней, можно сказать, недозволительно и преступно. Йоруичи когда-то отдала все без остатка ради безнадёжного изгнанника — явно не для того, чтобы слышать в свой адрес подобные слова. Быть может, Урахара и вправду жалкий трус. Дело вовсе не в доверии, дело в страхе. Несмотря на их с Йоруичи крепкую, нерушимую и для многих непостижимую связь, не поддающееся здравому смыслу подсознание изобретателя переодически нагоняло беспочвенную тревогу. Сначала он думал, что это какой-то бред, но потом осознал, все для себя объяснил: страх потери самого близкого на свете человека — это нормально, от него не спрятаться. Он неподконтролен ничему и никому, даже такому гению, как Урахара Киске. Все равно ему казалось очень глупым допускать возможность, что от него может уйти женщина, которая всегда говорила о предпочтении умереть с ним в один день и даже, в случае чего, настрого запретила спасать себя ценой своей жизни. Ещё Йоруичи как-то на полном серьезе сказала Урахаре, что он уже сейчас должен изобрести нечто, что поможет встретиться им после перерождения. Он всегда отшучивался и утверждал, что им пока рановато умирать, однако после встречи с Аскином Урахара на самом деле стал подробно копаться в дебрях перерождения душ и во всем, что было связано с этой темой. Урахара поднялся в спальню, где увидел Йоруичи, стоящую в проеме балконной двери в сиреневом шёлковом халате. Ее длинные тёмные волосы с пурпурным отливом были распущены, они немного развивались из-за легкого сквозняка и блестели, ловя на себе блики электрического света. Несмотря на столь завораживающую картину, Киске остановился посреди комнаты и без эмоций посмотрел на Шихоин, размеренным тоном спросив: — Ты была в Обществе душ? — Да, — ответила Йоруичи, тут же играя на опережение и отвечая на его следующий вопрос: — Не планировала уходить, поэтому не сказала заранее. Все из-за тебя. Хозяин дома усмехнулся, глядя на то, как она медленно приблизилась к нему и остановилась совсем рядом. — Я принесла тебе подарок. Он лежит на комоде. — Вот оно как... — Урахара повернулся в сторону шкафа, увидев там книгу. — Занятно. Поскольку Киске всегда предугадывал все наперёд, удивить его было практически невозможно, но сейчас он понятия не имел, что за вещицу Йоруичи могла ему притащить. — Это одна из книг, написанных обо мне и моих легендарных подвигах? — радостно предположил Урахара, беря в руки подарок и переворачивая его лицевой стороной к себе. — О... Йоруичи подошла ближе и посмотрела на задумчивое выражение лица Урахары. — Что ещё за «о»? — возмутилась она. — О, как чудесно и неожиданно! — восторженно пролепетал Киске, и буквально через секунду заинтригованно произнёс: — А что это? Богиня скорости хотела прибить его на месте, зная, что он просто не мог не помнить об этой книге. В своей обычной манере Урахара продолжал дурачиться, поэтому Йоруичи использовала старый проверенный метод, чтобы вправить ему мозги: она резко схватила его за ухо и притянула к себе. — Хочешь сказать, что ты забыл? — леденящим тоном спросила она. — Ай, Йоруичи-сан, ухо же оторвёшь! Конечно же, я помню! И как ты только смогла раздобыть эту книгу? Шихоин отпустила его, после чего Урахара продолжил: — После войны многие книги были утеряны, поразительно, что «Истоки духовной силы» остались в Сейрейтее. — В последний раз ты держал эту книгу в трясущихся ручонках, когда был ещё сопливым юнцом, — сказала Йоруичи. — Какого же тебе видеть ее сейчас? — Странно. Прямо вспомнил нашу молодость, — мечтательно протянул Урахара. — Я стал гораздо умнее и симпатичнее с тех пор, а ты не изменилась — так же безупречна, как и была раньше, хоть и набрала пару киллограмчиков... Йоруичи ударила его локтем по рёбрам, отчего Киске выразительно ойкнул, обиженно взглянув на Шихоин. — Я хотел сказать, что ты стала ещё безупречнее. Мне безумно все нравится, ведь увеличению подверглась не только цифра на весах, но и одна очень заманчивая часть твоего тела... — Ты заткнешься сегодня или нет? — с язвительной улыбкой спросила Йоруичи, подойдя к Киске вплотную. — Только если покажешь, что ты прячешь под своим милым халатиком. — Извращенец, — фыркнула Йоруичи и развернулась, собираясь выйти на балкон. Она никогда так просто не давала Киске желаемое. Ей казалось, что иначе он бы давно потерял столь пытливый интерес — немудрено, после стольких-то лет, прожитых вместе. Урахара не позволил Йоруичи отойти от него. Он крайне ловко обвил ее сильными руками и притянул к себе, обхватив тонкие запястья Шихоин своими ладонями, чтобы не оставить ей и шанса выбраться. — Ты знала, с кем связываешься, — прошептал Киске, склонившись к шее Йоруичи. Он нежно коснулся губами ее бронзовой кожи, а его рука скользнула по талии, останавливаясь на легко завязанном шёлковом пояске. — Я не разрешала тебе, — спокойно сказала Шихоин, и Урахара послушно отпустил кончик пояса, оставив узелок нетронутым. — Как же так, Йоруичи-сан? — негромко застонал Киске. — Что же мне сделать, чтобы заслужить твою благосклонность? — Сам подумай. — Ну, точно... — догадался Урахара. — Ты сегодня потратила так много времени, чтобы порадовать меня таким трогательным подарком. Даже артефакт успела захватить. Впрочем, не думаю, что за ним ходила ты, но все же... Йоруичи-сан, спасибо. Не стоило так возиться из-за меня. Она повернулась к Урахаре и посмотрела в его почему-то мрачноватые свинцово-серые, словно грозовые тучи, глаза, а затем протянула руку к покрытой щетиной щеке, касаясь ее кончиками пальцев. Совсем недавно лицо Киске покрывали шрамы, оставленные его банкаем, но, не особенно волнуясь за так называемую «гордость воина», Урахара от них благополучно избавился при помощи Орихиме. — В твоей голове снова полнейший хаос, да? — проникновенно спросила Йоруичи, все еще не сводя взора с Киске, который никогда не переставал поражаться, как тонко она ощущала любую перемену его настроения. По правде, с ним все было в порядке. Особенно, сейчас. Особенно, когда она стояла рядом. — В моей голове всегда хаос, Йоруичи-сан. И он подчиняется только тебе. — Урахара лукаво улыбнулся и склонил голову, целуя богиню его жизни в такие горячие и родные губы. Немного отстранившись от Киске, Йоруичи оценивающе его оглядела, смиренно покачав головой. Она знала: если Урахара что-то недоговаривал, значит, так было нужно. Вытягивать из него слова силком — дело бесполезное и неоправданное. — Ладно, — сдалась Йоруичи, развязав пояс и скинув с себя шёлковый халат. Она пальцем оттянула лямку своего бюстгальтера, продолжив говорить: — Прикупила сегодня. Подумала, что ты должен увидеть. Урахара с театральным восторгом на лице осмотрел знойные формы Йоруичи, в размышлениях приставив руку к подбородку. — Просто глаз не оторвать, как великолепно! — напевно заявил он. — Хотя, знаешь, Йоруичи-сан, по мне, так это ты украшаешь любое белье, а не оно тебя. — Неужели? Йоруичи приподняла уголки губ, наблюдая, как Урахара снял темно-зеленый хаори и бросил его на пол, затем он избавился от любимой шляпы и неожиданно нахальным тоном сказал: — Первым я тебя уже целовал. Теперь твоя очередь. — Ты слишком наглый, Киске, — негромко произнесла Шихоин, посмотрев на него неповторимую улыбку тёплым взглядом. Потом Йоруичи обняла Урахару за шею, соединяя их губы — и тут в один миг уже не осталось места для былой нежности, ее сменила обжигающая страсть. Страсть, волю которой они давали нечасто, от неё у обоих темнело в глазах, а в лёгких не хватало воздуха. Сейчас им и не нужен был воздух, хватало друг друга. Проявив смелую настойчивость, Урахара ловко подцепил ногу Йоруичи и вынудил упасть на кровать-татами, тут же оказываясь сверху и целуя Шихоин прежде, чем та начала возмущаться по этому поводу. Вдруг Киске резко отстранился от Йоруичи, облизнув нижнюю губу. — Ты что, укусила меня? — с досадой спросил Урахара, состроив мученическое лицо, но тут же переменился, иронично усмехнувшись. — Может, мне тогда тоже тебя укусить? — Нарываешься на драку? — Йоруичи засмеялась и плавно провела рукой по его твёрдой груди и рельефному прессу, свободному благодаря распахнутой рубашке. — О, да... — протянул он и прикоснулся к ее уху губами, прошептав, сводя с ума Йоруичи своим горячим дыханием: — Ещё как нарываюсь. Не теряя времени, Урахара принялся усеивать поцелуями идеальное тело Йоруичи, которая в такие моменты была готова на все, лишь бы ночь никогда не заканчивалась. Лишь бы его — и только его — руки касались ее кожи, вызывая мурашки наслаждения, лишь бы его успокаивающий и до невозможности родной голос звучал рядом, лишь бы его гениальный, удивительный и такой коварный ум принадлежал ей. Ей и никому больше. Они оба страшно боялись потерять друг друга, хотя знали. Знали, что нить судьбы давно превратилась в стальную цепь, намертво скрепила их души, образуя между ними неприлично близкую связь: жгучую смесь верной, самой настоящей дружбы и сладострастной любви, яркий огонь которой будет гореть до скончания веков...