Безмятежность

Перетащив на плече два раскладных кресла, Шото аккуратно поставил их на землю. Такая легкая нагрузка не сравнится с тренировками в Юэй, но процесс подготовки к пикнику все же утомил его. Из-за удачно сложившихся обстоятельств у парней совпали выходные, чему оба несказанно обрадовались. Их профессия требовала ответственности и отдачи по максимуму, выжимая все силы из юных героев. Однако на одном энтузиазме далеко не уедешь: в любом случае вынужден будешь восполнять энергию. Шото старался поддерживать баланс, чего не скажешь о его парне: вечный трудоголизм Изуку до добра не доводил. Тодороки всерьез испугался за его состояние, когда жизнерадостная улыбка Изуку превратилась в натянутую. Сам же парень понял, что пора приостановиться, когда после смены выпал из мира на два дня, едва добравшись до кровати. После пробуждения он был безмерно благодарен Шото за то, что все это время его сон был под надежной охраной. Незапланированные выходные перетекли в короткий недельный отпуск. Шото тоже отпросился с работы и теперь они наконец могли посвятить всё своё время друг другу. Но сперва требовалось восстановить силы, поэтому следующие дни оба отсыпались и лениво нежились в кровати. На четвертый день Изуку предложил разбавить привычный отдых в квартире в компании пиццы и ноутбука выездом на природу, и Шото поддержал его решение, так как самому нравилось проводить время в саду, пока старика не было в доме. Изуку основательно подготовился: взял с собой корзину для пикника, складные стулья, плед, переносной холодильник (Шото не понял, зачем, когда есть его причуда, но решил тактически промолчать). Хоть Тодороки и утомился, нагружая и разгружая машину обратно, но все же он был рад, что им выпала возможность выбраться на свежий воздух. Сам он не настоял бы на этом, ибо как только он приходил в их семейное гнездышко, туман монотонных будней рассеивался и все внимание приковывалось исключительно к нему — теплому и домашнему Изуку. В один из вечеров, когда Изуку предложил выбраться на природу, Шото лежал на его коленях и лениво дремал. Спустя мгновение после сказанных слов Изуку тут же спохватился, рассыпаясь в извинениях, чтобы не возникло недопонимания: его абсолютно устраивало, что свой отпуск они проводят в квартире и в случае отказа он все поймет. Беспокойное бормотание внезапно вырвало Тодороки из полудрёма и он вяло подал голос, что все нормально, но парень пропустил это мимо ушей. Мягкие и спокойные поглаживания по голове сменились на дерганые движения дрожащими пальцами — Изуку неаккуратно теребил его волосы, отчего Шото спросонья беззлобно нахмурился. Парень не реагировал на слова, и чтобы достучаться до него, Шото пришлось прочистить горло и повысить голос. Шото мог войти в его положение, ведь их нынешний мир ограничивался агентством и квартирой, а однообразие, хоть и без изъянов, имеет свойство приедаться. Однако Шото ни к чему его оправдания: если Изу захотелось — они непременно это сделают. Он рад, что Деку стал сразу озвучивать свои желания, тем самым ещё больше укрепляя их отношения. Договорившись, Изуку попустило, и он снова стал бережно водить рукой по затылку и мягким волосам Шото. Впереди еще несколько дней отдыха, так что он был вовсе не прочь развеяться и наконец выбраться из дома. Тодороки снова разнежился от его ласковых касаний и улыбнулся тому, что все так быстро разрешилось. Наученные горьким опытом, они как никто другой понимали важность выстраивания доверия в отношениях. Оба проявляли чуткость характера и заботу по отношению друг к другу, которая выражалась в таких приятных мелочах, как отсутствие секретов между собой, готовность оказать моральную поддержку и разделить трудности на двоих. Особенное место в их отношениях занимал тактильный контакт: на 3 курсе постоянные касания вошли в их жизнь и парней было тяжело отлепить друг от друга. К тому времени у Шото появилась привычка всячески ухаживать за Деку и помогать ему, облегчая его участь. Пускай Деку и вкалывал на работе, пускай он доказал, что по праву занимает место героя номер один, но, когда они предоставлены друг другу, Шото искренне хотел, чтобы тот хоть немного отвлекся от тяжелых будней. Тодороки совсем не в тяжесть забрать груз забот у парня. Поначалу Изуку стеснялся, но потом сдался, приняв это как характерную черту Шо в отношениях. На самом деле он не понимал, чем так заслужил внимание его парня, но однозначно был счастлив. И даже сейчас, по прошествии трёх лет с выпуска, Шото старался лишний раз не утомлять Изуку. Он сам вызвался расставить все принадлежности для пикника на поляне, а самого Изуку отпустил оглядеться вокруг. Из них двоих он больше всех нуждался в отдыхе. — Шотооо! — громкий крик парня эхом разнёсся по поляне. — Иди сюда! Посмотрев в направлении прозвучавшего голоса, Шото отправился к нему навстречу, оставив вещи на месте. Они могут не переживать, что сюда придут посторонние, ведь это место было расположено вдали от цивилизации. Пройдя сквозь заросли деревьев, парень оказался на лугу, усеянном множеством трав и цветов. В глазах рябило от количества разнообразных оттенков — всё поле пестрило желтыми, синими и белыми цветами. По сравнению с мрачной серобетонной городской застройкой, найти уголочек еще дикой неосвоенной природы было настоящей удачей. Момо не прогадала, советуя это место для отдыха. — О, я заждался тебя, Шо! — зеленоволосая макушка Изуку выглянула из-под густой травы и, ей-богу, если бы он не подал голос, он не нашел бы его здесь самостоятельно. — Тут так красиво, правда? Шото окинул взглядом поляну и одобряюще кивнул: их окружал сплошной ковер из цветов и трав, который колыхался от малейшего ветерка. Зелень не скрывала под собой дары флоры, демонстрируя всю живописность природы, но делала это ненавязчиво: цветы как-то лениво подставлялись под ласку солнечных лучей, легко покачивая лепестками. Окружавший их лес придавал особенную атмосферу уединенности, а тишину нарушал шелест травы и доносившийся с верхушек деревьев щебет птиц. Все вокруг было пропитано ощущением безмятежности — поистине расслабляющая атмосфера. Шото подошел к нему и присел рядом. Изуку по одному собирал цветки и, складывая их себе на колени, переплетал между собой тонкие стебельки. Внимание Шото привлекли пальцы Изуку, что так осторожно перебирали лепестки ромашек. Руки мозолистые, некоторые со шрамами. По идее, они должны отпугивать, но Шото они, наоборот, притягивали к себе. Вспоминая, какими нежными и чуткими могут быть его руки, парень про себя улыбнулся. Изуку вовремя повернул голову и, подметив изменения в настроении парня рядом, ткнул его пальцем в бок. — Поделись, что заставило тебя улыбнуться, — глаза Изуку светились детским любопытством. — Засмотрелся на то, как ромашки подходят твоим рукам, — Шото улыбнулся чуть сильнее. — Ш-шото. — увидев на нем мягкую улыбку, Изу засмущался, понимая, что же вызвало в нем такую реакцию. Деку стыдливо оглядел свои руки: испещренные шрамами, со сбитыми костяшками от еще недавней тренировки, как они могут вызывать какие-то чувства? Сейчас он заметил, какой резкий контраст представляют его руки, плетя венок из ромашек. Нежные и хрупкие лепестки смотрелись немного неуместно в его грубых ладонях. Но, если Шото считает их красивыми, как он может поддать сомнению слова любимого человека? — Не понимаю, что ты в них нашел, ведь твои руки выглядят более эстетично и ромашки идеально подходили бы твоим рукам, но, если тебе нравится, я рад… — выглянув из-под челки, Мидория понял, что снова заговорился и прекратил, продолжая завязывать узелочки из цветов. Шото сперва ничего не отвечал, и, повернув голову в сторону, заметил за высокой травой скопление голубых васильков. Видимо, Изуку обошел их вниманием. — Погоди, я сейчас. — Шото приподнялся и встал с насиженного места, направившись к небесно-голубым василькам. Они были так хорошо скрыты в зарослях полевой травы, что невнимательный проходимец точно обошёл бы их стороной, но не Шото. Он всегда внимательно подмечал все вокруг, и в первую очередь в Изуку. Рассудив, что в плетении от него пользы никакой, парень решил помочь Изу и собрать побольше материала. Сорвав несколько красивых нежных стебельков, Шото невольно снова сравнил их с Изуку. Вернувшись обратно, Шото, ничего не говоря, потянулся к ладоням парня и вытянул из-за спины пять цветочков, вложив их в любимые руки. — Я подумал, что голубой отлично сочетается с белым. Должно получиться красиво. Стоит ли говорить, что он хотел проверить, что это ромашки идут его рукам и Изуку с цветами выглядит более милым или он просто от любви умом тронулся? — Ох, и как это я не заметил их раньше… Видимо, меня так привлекло обилие ромашек на лугу, что я и не заметил другие цветы. Я такой невнимательный, — неловко почесав затылок, Изуку принял их. — Спасибо, так действительно будет лучше смотреться… Шершавые пальцы Изуку аккуратно срывали боковые листья и заплетали уже голые стебли, подцепляя один цветок за другим. Взявшись за уже почти готовый венок, он вплел их в промежутках между бутонами ромашек. Эксперимент Шото провалился с треском: в руках Изуку и эти цветы смотрелись красиво и, о боги, почему он раньше не замечал, насколько у него эстетичные руки? Удобнее устроившись коленями на траве, он продолжил помогать Изуку, срывая следующие цветы и продвигаясь всё дальше и дальше. Спокойствие и умиротворенность царили вокруг. Шото не хотелось прерывать этот момент, он желал запечатлеть его в своей памяти навечно. Эти моменты поистине были безумно важны для Шото — то, как они вдвоем беззаботно плели венки, вслушиваясь в ровное дыхание друг друга, замечали едва доносившийся далекий щебет птиц и наслаждались приятным летним ветерком, легко обдувающим их лица. Изуку ощущал себя комфортно и радовался земным юношеским забавам, отвлекшись от тяжелых геройских будней. Здесь не надо рисковать собой, нападать на злодеев и защищать гражданских ценой своей жизни. Когда они в последний раз позволяли себе насладиться отдыхом? Шото вырвала из раздумий внезапно опущенная рука на его плечо. Он даже не заметил, как Изуку подобрался сзади и прошептал на ухо: — Я закончил, оценишь? — парень протянул ему доделанную работу — венок из белоснежных ромашек, разбавленных светло-синими васильками. Объективно, это был просто венок из полевых цветов, немного неаккуратный и слегка кривой. Но, с другой стороны, этот венок делал его дорогой Изуку. Он даже здесь отличился своей врожденной чертой выкладываться на полную и его старания в подобных мелочах согревали душу. Шото восхитило, как его парень тщательно подбирал цветы нужного размера, усердно сплетая их вместе, закусив в процессе нижнюю губу, как немного забавно хмурил брови, когда завязывал узелки, как его грубые подушечки пальцев аккуратно пытались не задеть мягкие, совсем невесомые лепестки ромашек, боясь их испортить. Шото аккуратно провел рукой по цветам и, да, как он и думал, они оказались такими нежными на ощупь, что он однозначно был удивлен, как Изуку удалось оставить их в нетронутом виде. Не видя отвращения в лице напротив, Изуку облегченно выдохнул, что тот не отбросил прочь его венок, хотя, это же Шото, а не Каччан, который в детстве на врученный венок взорвал его, добавив, что ни в чем от тупого Деку не нуждается. — Позволь, — Изуку повернулся к Шото лицом к лицу и, отогнав от себя плохие воспоминания, аккуратно подобрал венок с его коленей. Шото догадался и чуть наклонил голову вперед, чтобы тому было удобнее. Осторожно придерживая сплетение цветов за внутреннюю часть, он протянул руки вверх и опустил венок на мягкие волосы Шото. Внезапно Изуку настолько сильно захотелось зарыться пальцами в его мягкие и чуть отросшие волосы, что он не удержался и всё-таки заправил выбившуюся прядку за ухо. — Это для тебя, — с этими словами на его лице растянулась улыбка. Пальцы Деку невесомо коснулись уха и Шото захотелось продлить прикосновения, поэтому он в тот же момент перехватил его руку у запястья. Изуку смутился, но молча исполнил просьбу. Прикрыв веки, Шото переместил его руку на свою щеку и оставил ее так, наслаждаясь прикосновениями. — Наконец-то, — глубоко выдохнув, Шото чуть повернул голову в бок и потерся носом о тыльную сторону ладони. Теплая. Вид Тодороки с милым веночком на голове и закрытыми глазами, что так ласково жался к его руке, заставил Изуку затаить дыхание, боясь прервать эту идиллию. — Шо… — слова так и повисли на языке, когда Шото осторожно прикоснулся губами к его ладони, оставляя на ней невесомый поцелуй. — Можешь вдохнуть, — Изуку почувствовал, как уголки губ Шото приподнялись из-за улыбки. Изу восстановил дыхание и расслабился, большим пальцем потерев подставленную щеку. — Ты щекотный. Раскрыв веки, Шото увидел покрывшиеся румянцем веснушчатые щеки и легко улыбнулся. Переведя взгляд на глаза, он утонул в любви, отражающейся в его зрачках. — Ты не проронил ни слова после того, как я показал тебе венок. Тебе… не нравится? — Изуку выглядел немного взволнованным и у Шото сжалось сердце от того, как Мидория трогательно поднял брови и выискивал на его лице ответ на заданный вопрос. Он был очевиден, но точно не для Изуку. Впрочем, Шото не против каждый раз напоминать ему очевидные вещи и забрасывать словами любви. — Это очень мило. Я тронут, — в его гетерохромных глазах отразился радостный блеск. Изуку засиял от радости и нечаянно убрал руку с лица Шото, чем вызвал еле слышный разочарованный вздох, который остался незамеченным. — А мне уже показалось, что тебе не понравилось… Ты так подозрительно уставился на этот венок… Шото прервал Изуку, пока тот не накрутил себя еще сильнее: — Прости. Мне никто прежде не дарил подарки без повода, тем более, сделаные своими руками, — рука Тодороки поправила венок на волосах, чтоб держался крепче, но вместо этого тот сполз на лоб, а Шото продолжил говорить: — Засмотрелся на твой венок и внезапно понял, что, наверное, в таких случаях говорят, сделано с любовью? Услышать нечто подобное из уст Тодороки было неожиданно: он пренебрегал витиеватыми фразами и говорил все, как есть. Открыто выражать эмоции — этому он научился у Изуку, который и полюбил его за простоту и открытость. Услышав положительную оценку своей работы, Изуку улыбнулся так, как любит Шото: ослепительно и ярко, как само солнышко. Деку поднял руки и поправил слегка съехавший венок на волосах, отведя взгляд, чтобы не было так стыдно говорить. Однако руки он все же оставил на затылке Шо. — Д-да, так и есть. Ты принес васильки и первой моей мыслью было, что, ну, их небесно-голубой цвет подходит твоим глазам. Ромашки ведь символизируют первую любовь, невинность, искренность романтических грез, — Шото усмехнулся, умиляясь его сентиментальности, но Изуку тут же смутился и провел руками вдоль волос и шеи, укладывая их на плечи Шо. — Ну, а васильки подразумевают верность… Я подумал, что если вкладывать смысл в мелочи, то получить такой подарок будет намного приятнее. Они сидели рядом, прижавшись коленями друг к другу. Руки Изуку опустились на его плечи, когда руки Шо обвились вокруг талии, притягивая к себе поближе. — Я не знаю, некая сентиментальность всегда была присуща моему характеру, но я часто старался ее подавлять в себе, ведь с Каччаном все было по-другому в детстве. Но знаешь, став твоим парнем, мне снова захотелось по-разному выражать свою любовь, и я искренне рад, что ты не отвергаешь мои знаки внимания, — руки Шото прошлись выше, поглаживая его бока, пока тот говорил. — Я бы сплел еще сотню венков, вкладывая в них все то, что я чувствую к тебе, — Изуку приблизил лицо к Шото, соприкасаясь с ним губами, но Тодороки тут же перехватил инициативу, скользнув руками на грудь Изуку и толкнув его назад. Деку поддался и упал спиной на сотканный из трав мягкий ковер. Шото навис сверху, оперевшись руками по бокам от головы Изуку, отчего венок съехал с макушки и скатился вниз, к его волосам. Вглядываясь в эти глаза напротив, Шото задыхался от распирающей его любви. Незапланированный выезд на природу и общая атмосфера умиротворенности вокруг пробудили в обоих щепетильную нежность. Вырвавшийся голос подвел его, прозвучав с хрипотцой: — Мне для счастья достаточно видеть на твоем лице улыбку и влюбленные глаза, — опустившись на локти, Шото прошептал последние слова ему в губы. Приблизившись к его лицу, Изуку прикрыл глаза и положил руку ему на затылок, прижимая еще ближе к себе. Заключив его в крепкие объятия, он зарылся рукой в его волосы, наслаждаясь моментом. Шото нравились прикосновения к его голове и он, чуть наклонив голову, обвел языком его небо. Приоткрыв глаза, Изу улыбнулся в поцелуе: растрепанный Шото смотрелся ещё милее, чем обычно. Деку ощутил нежные скользящие движения вниз, пока широкая ладонь Шото не остановилась на груди, у самого сердца. Он чувствовал учащенное сердцебиение Изу от близости с ним и ему кружило голову осознание того, как они не стеснялись раскрываться друг перед другом. Еще каких-то пару лет назад они скрывали свою влюбленность, но, набравшись смелости, теперь могли открыто, не стесняясь, показывать друг другу все свои глубинные чувства. Оба утопали в работе, могли не видеться днями, но как только оставались наедине, то бросались в долгожданные объятия и тонули в них, ныряя в пучину чувств. Сейчас же им некуда было спешить, и парни наслаждались каждым моментом, не желая отрываться друг от друга. Изу заглянул в умиротворенное лицо Шо и, видя в них нескончаемую любовь, утянул его в новый поцелуй. Ветер мягко колыхал траву, скрывая парней от остального мира. Легкие дуновения ветра щекотали участки кожи под задравшейся футболкой, вызывая хихиканье у Изуку. Шо оторвался от его губ и, удобно усевшись на чужих бедрах, уткнулся носом ему в шею, слыша упреки со стороны, что он улегся на нем как большой кот. Изу расхохотался, переместив руки ему на спину и Шо просто вслушивался в его тихий смех, что убаюкивал его, и ощущал под ладонью размеренный ритм сердца. — Все-таки было отличной идеей устроить пикник. Не зря Момо советовала выезд на природу как медитативную практику. Я восполнился энергией! — вытянув руку вверх, Изу горделиво сжал ладонь в кулак, показывая, что полон сил. Но на Шо эта ситуация повлияла иначе: убаюканный мерным дыханием и сердцебиением Деку, он провалился в дрему. Мидория улыбнулся этому, проведя ладонью по его волосам и сказав чуть потише: — Может, вернемся обратно к машине? Мы с собой привезли кресла, можем на них полежать. Или тебе и тут хорошо? Шо что-то нечленораздельно промычал в ответ, удосужившись только повернуть голову и зарыться носом в волосы Деку. Они тоже пахнут травой. Спустя пару минут Шо лениво подал голос: — Давай полежим еще немного, — он переместил голову на грудь Изу и прикрыл глаза. — Как скажешь. Оторвавшись от разглядывания лица мирно сопящего парня, Изуку поднял глаза в небо. Даже облака, казалось, прониклись их негой и медленно текли по небосводу. Не удержавшись, он зевнул — теперь и его клонило в сон. «Ничего же не случится, если и я вздремну». Переплетя руки и ноги, они лежали на мягкой и пушистой траве, наслаждаясь присутствием друг друга. Покой природы передался и им самим, вытеснив из головы будничные заботы. Обнимаясь, в их голове была лишь одна мысль на двоих:

«Пускай эта идиллия продлится вечность».