* * *
У Му Цина болит голова. Чужие мысли неукротимым потоком хлещут в его голове. Он тяжело вздохнул: а ведь он только минут пятнадцать как снял заколку. Её подарил Се Лянь — единственный человек, который осведомлен о его проклятии. Проклятии чтения мыслей. Его прокляли совсем недавно, не прошло и полугода. Он тогда был на задании и на минуту потерял бдительность, как какой-то мелкий и раздражающий демон произнес пару слов, и в ту же секунду голову Му Цина разразило роем мыслей. Он понятия не имеет, откуда такая шваль знала столь серьезные заклинания, но был благодарен Се Ляню, который добил демона и попытался оказать помощь своему другу. Его Высочество Наследный Принц сразу направился к Хуа Чэну, чувствуя неладное. Так и оказалось: это было довольно сильным проклятием и даже Собиратель цветов спустя несколько попыток снять эту мерзость, так и не нашёл выхода из ситуации. У Му Цина голова раскалывалась от мыслей небожителей: как от постыдных и бестактных, так и до совершенно обычных мыслей насчёт дня и обычных планов. Ежедневно по завершении дня, когда большая часть из чужих мыслей в его голове стихала, он хотел выть волком: ему было противно, как от себя, что слышит чужие сокровенные тайны и желания, так и от тех самых небожителей, которые думают о непотребстве. С каждым днём он становился все более раздражительным, пока Се Лянь вновь не помог. Видя, как его друг мучается, не без помощи Хуа Чэна, он создал заколку, которая блокировала проклятие. Му Цин никогда прежде не был так рад тишине в своей голове. Но даже заколку приходилось время от времени снимать, потому что из-за неё также были проблемы. Казалось бы, незначительные проблемы, по сравнению с проклятием, но они ужасно мешали работе Генерала. С Се Лянем и Собирателем цветов они приняли решение пока не говорить никому об этом проклятии. Более того, Се Лянь пообещал помочь с этим. Хуа Чэн нехотя согласился, но только для того, чтоб Его Высочество Наследный Принц меньше волновался. Совершенно спонтанно спустя несколько месяцев после произошедшего, Се Ляню пришла идея, что это проклятие можно пытаться контролировать. Тренировки последовали незамедлительно, ведь на следующий день Му Цин сидел в храме Пуцзы перед предвкушающим Се Лянем и совершенно недовольным Хуа Чэном, чувствуя себя подопытным кроликом. В тот день, едва он снял заколку — сразу же пожалел об этом: он услышал слишком много. Частые тренировки на протяжении полугода помогли ему на малую часть приблизиться к контролю проклятия, но чужие мысли все также беспардонно врывались в его голову каждый раз, когда он снимал заколку. Вот и сейчас, он едва снял заколку, из-за действия которой он уже порядочно ослаб, как голову начало разносить громким гулом чужих мыслей. Была середина дня и сконцентрироваться было невозможно, как бы он ни пытался. Лишь наполовину Му Цин смог оградить себя от непрошенных мыслей, и тяжело приложился головой о стол. Когда это уже закончится?* * *
После того как Небесная Столица была восстановлена, Му Цин поклялся себе, что будет более сдержанным к другим, в особенности к Фэн Синю. Он как раньше раздражал, так раздражает и сейчас, но Му Цин поклялся себе, что будет сдержанным. Он поклялся самому себе. Он спокоен и совершенно не раздражён. — Чего ты молчишь, придурок? Что, правда глаза колет? Язык проглотил? Совесть не даёт возразить? Вдох. Выдох. Спокойствие. — Генерал, подметающий пол? Он спокоен. Его сабля сама вынулась из ножен. Он совершенно не раздражён. Его ноги сами бросились в сторону Фэн Синя, и сабля сама замахнулась на него. Он совершенно спокоен. Генерал Наньян успел отбить атаку саблей, но совершенно не ожидал, что по его челюсти проедется кулак Му Цина. В его глазах полопались капилляры, а вены на руках вздулись, он выглядит устрашающе, но Генерал Сюанчжэнь уже давно знаком с этим выражением лица, поэтому нагло усмехнулся и сказал: — Прости, но кажется люди сильно ошибаются, называя тебя Генералом Огромным Членом, ведь что у тебя действительно огромное, длинное и до основания прогнившее — так это язык, и, к сожалению, не мозг. Не успел Му Цин договорить, как почувствовал боль в челюсти. Он отшатнулся и не успел ничего сделать, как его повалили на землю и снова нанесли удар, который в этот раз пришёлся в скулу. Недолго думая, Му Цин в слепую наносит удар кулаком и бьет коленом в живот, из-за чего Фэн Синь стонет, и возвращает удар кулаком, а после сжимает воротник Генерала, лежащего под ним, и встряхивает, отчего Му Цин больно ударяется затылком и не сдерживает болезненного стона. В этот же момент его голову начинает разрывать адским потоком чужих мыслей. Фэн Синь наклоняется ближе и рядом с ухом шипяще говорит: — Следи за своим блядским языком! «Лучше бы использовал свой язык в других целях» Му Цин замер. Что? Это же не могут быть мысли Фэн Синя, Генерала Наньяна! Фэн Синь снова его встряхнул, из-за чего боль в затылке пронеслась с новой силой и прошипел: — Ублюдок. «Его губы наверняка годятся не только на то, чтоб с них слетала всякая грязь. Они выглядят такими мягкими и сладкими» Му Цин с неверием и ужасом уставился на Фэн Синя, пытаясь разглядеть на его лице хоть что-то, подтверждающее мысли, но видел лишь раздражение. Генерал Наньян прожигал его взглядом, ожидая чего-то, но плюнув на все, отпустил воротник Му Цина и поднялся. «Как же он раздражает! Хлопает своими длинными ресницами и смотрит на меня этими прекрасными глазами, черт!» Му Цин продолжал смотреть на Фэн Синя, пытаясь осознать открывшуюся правду. На свои мысли Фэн Синь закатил глаза, и еще раз окинув Генерала Сюанчжэня взглядом, развернулся и принялся удаляться прочь. «Как же я хочу его поцеловать»* * *
Му Цин не знал, что делать с открывшейся правдой. Челюсть все ещё болела, хоть и прошло уже пару дней. Помимо того, чтоб быть сдержанным, Му Цин также поклялся, что ни за что не будет пользоваться проклятьем, чтоб намеренно читать чужие мысли. И черт бы побрал эту заколку, что слетела в столь неподходящий момент! Нужно было сделать из неё кольцо, так бы была меньшая вероятность, что проклятье начнёт действовать, да и он бы хорошенько проехался кулаком по этому тупому Фэн Синю, который так умело лжет! Черт бы его побрал! Му Цин был зол на все: на Генерала, что скрывал и продолжает скрывать свои чувства, на себя, что сразу все не понял и не заметил, на демона, что проклял его и в особенности на злосчастную заколку, что посмела слететь! Небожитель не знал, что ему делать, как на это реагировать, и что ему сказать Фэн Синю. Привычные устои мира начали рушиться, и столь привычное раздражение при виде Фэн Синя тоже терпит крах. Му Цин не знает, что ему теперь чувствовать: ранее была ненависть, но в тот момент, когда Фэн Синь его спас, ее не осталось, а на ее место временами приходило раздражение, из-за столь глупых слов, а иногда и мыслей, Генерала Наньяна. Лишь изредка этому чувству приходила симпатия, но и такие моменты можно было сосчитать по пальцам. У Му Цина снова болела голова, но уже не из-за нескончаемого потока чужих мыслей, а из-за своих. Сейчас он ужасно сильно хотел бы, чтоб Его Высочество Наследный Принц сделал ещё одну заколку, которая заглушала бы мысли о Фэн Сине. Му Цин совершенно не мог придумать, что ему делать дальше. Почему ему так не везёт в последнее время?* * *
Тем не менее, Му Цин решил оставить все как есть и притвориться, что ничего не знает. Он осознал, что ему стоило бы проверить все, ведь, мало ли, те мысли были вовсе не Фэн Синя или вовсе не о нем? Никогда не стоит торопиться, верно? И как бы то ни было, удача в этот раз была на его стороне. Се Лянь, так обеспокоенный проклятьем Му Цина, вспомнил, как во времена, когда он был Генералом Хуа, слышал о древней легенде, что ходила по землям Баньюэ, что к Северо-Востоку от павшего государства находится озеро, спрятанное глубоко в чаще леса. Оно может исцелить любой недуг. Но по легенде, найти это озеро может лишь человек чистый сердцем и душой. Услышав это, Му Цин скептически посмотрел на Се Ляня, но все же решил отправиться в путь, каким бы действительным это озеро было или не было. Беспокоясь за своего друга, Се Лянь попросил Фэн Синя о помощи, так как не мог отправиться сам, и по просьбе Му Цина, не сказал и половины всей правды. Генерал Наньян согласился, что оказалось достаточно благоприятным и удачным поворотом судьбы, ведь теперь Му Цин мог спокойно проверить все и убедиться. С легкой подачи невезения, он забыл заколку. А уж если быть точнее, он ее потерял. Му Цин сам не понимает, как это произошло, но заколка оказалась утеряна. Он горестно вспоминает тот день, когда он проклинал ее и мысленно просит прощения. Времени искать не было, а Му Цин хотел быстрее отправиться в дорогу и наконец-то снять проклятье, поэтому он решил плюнуть на потерянную вещь. Приняв человеческий облик, небожители выбрали место для приземления. Оно было как нельзя удачное, и оказались они, действительно, в глуши, на окраине небольшой деревни. Она едва могла бы насчитать пару сотен жителей; пока они искали место, чтобы передохнуть и шли вдоль улицы, насчитали чуть больше пяти десятков небольших и на вид очень бедных домов. Деревня состояла из нескольких улиц, и посреди центральной стояло небольшое поместье. Небожители с толикой разочарования осматривали окрестности, и только дойдя до небольшой опушки у леса, заприметили старое и обветшалое здание в пару этажей. Над главным входом висела блеклая вывеска, которая явно видела лучшие времена и была оформлена в нежных коралловых тонах, а поверх выцветшей краски виднелась лавандовая надпись «персиковое блаженство», перед входом стояла табличка с вырезанными иероглифами «постоялый двор». Солнце уже давно зашло за горизонт, и лунный свет приятно освещал местность, разгоняя чёрный мрак ночи. Недолго думая, небожители решили переночевать в этом постоялом дворе, а на утро двинуться на поиски озера. Как и ожидалось от столь забытого всеми места, в постоялом дворе было занято всего пару комнат, и цены были достаточно снисходительными. Му Цин осматривал внутреннее убранство: хоть здание снаружи и выглядело обветшалым, что казалось вот-вот рухнет, внутри оказалось довольно уютно и чисто, что было удивительно для столь бедного места. Вскоре взору мужчин показался старик, который оказался хозяином этого двора. — Я хозяин этого постоялого двора. Чего поджидают молодые господа? — старик склонился в почтительном поклоне. — Мы бы хотели остаться у вас на пару ночей. — Сказал Фэн Синь, вынимая из внутренних карманов мешочек с деньгами. — Как пожелают молодые господа. Вам одну комнату? — старик многозначительно взглянул на мужчин и принялся листать какую-то тетрадь. От этого взгляда Фэн Синь поперхнулся, и принялся кашлять. Хозяин двора охнул и, подав стакан воды Фэн Синю, принялся причитать: — Что уж вам, молодые господа! Вам нечего срамиться проявлений чувств! Совсем уже молодёжь пошла неладная… ох, вот помню я свою юность! От этих слов Фэн Синь ещё больше заходился в кашле. Понимая, что дело набирает неловкий поворот, Му Цин тут же прибыл на помощь, и хорошенько похлопал по спине Фэн Синя, пока тот не перестал кашлять, но после этого он одаривал его недовольными взглядами. — Вы не так все поняли, хозяин. Мы просто двое лучших друзей, странники, не более. — Ответил Му Цин и стал прислушиваться к мыслям, что роились в голове Генерала Наньяна, выделяя те, что больше всего привлекали внимание. «Друзья, конечно. У друзей же тоже так сильно стучит сердце при одном только взгляде на друга? Друзья же тоже так сильно хотят целовать своего друга?» У Му Цина запершило в горле, поэтому он сделал пару глотков воды из стакана и прочистил горло. — Думаю, чтоб не удручать хозяина, нам хватит одной комнаты. — Сказал Му Цин, кинув мимолетный взгляд на Фэн Синя. «Это просто одна ночь, просто одна ночь, просто одна ночь!» Словно мантра раздались у него в голове мысли Фэн Синя. Му Цин усмехнулся и закатил глаза. Если посмотреть с этой стороны, то это даже забавно? Но все равно Фэн Синь идиот. Хозяин кивнул, и, бросив «следуйте за мной», провёл мужчин в одну из комнат. Комната была просторной и чистой, без лишних убранств и в приглушённых цветовых тонах; по левую стену стояла просторная кровать, которой хватило бы сразу для двух людей, рядом с ней стоял небольшой чайный столик; сквозь огромные ставни на окнах в комнату просачивался лунный свет. — Если молодым господам что-то понадобится, этот скромный старик всегда будет рад оказать помощь. Вам накрыть стол? — спросил хозяин. Му Цин на это кивнул. — Ах! Этот старик забыл сказать молодым господам: наш постоялый двор, хоть и беден, но имеет отличные горячие источники. Если господа желают расслабиться в горячих источниках, только скажите, и этот старик покажет вам путь. — Было бы неплохо, — сказал Му Цин, посмотрев на Фэн Синя. — Ты пойдёшь? «Блять, блять, блять, блять.» — Пойду. — невозмутимо ответил Фэн Синь. Му Цин удивился, как у того столь легко получается держать лицо, удивительно! Му Цин раздраженно закатил глаза, когда Фэн Синь отвернулся и обратился к хозяину: — Мы сейчас пожалуй отведаем горячие источники, а после накройте нам стол. Старик кивнул: — Тогда следуйте за мной. Путь к источнику был недолгим. Среди деревьев показалось небольшое озеро, которое обволакивало паром, что исходил от горячей воды. По краю источник был выложен каменной кладкой, которая давала возможность блаженно растянуться на ней и расслабиться в приятной воде. Мужчины поблагодарили хозяина и тот удалился. Они сняли одеяния, аккуратно сложив их, и погрузились в воду. Приятная горячая вода нежно обволакивала тело Му Цина, заставляя погрузиться в тепло все больше и больше. Вся усталость, что накопилась за столь длительное время, медленно оставляла его, погружая в блаженное и столь желанное удовлетворение, заставляя окончательно расслабиться и изнежиться. Над водой парила достаточно плотная прозрачно-белая дымка, застилая глаза пеленой. Му Цин расслабленно откинул голову, прикрывая глаза. Чужие мысли уже не так многочисленно врывались в его голову, позволяя окончательно успокоиться и откинуться на камни. Генерал Сюанчжэнь с умиротворением слушал песнь окружающего их леса, создаваемого легкими порывами ветра и верхушек деревьев. На лице Му Цина расцвела легкая улыбка, вызванная столь приятными мгновениями, и он прислушивался к чужим мыслям, выбирая из них мысли Фэн Синя. «Боже, как ты прекрасен» «Как бы я хотел оставить на твоей шее свой след, прикусить твой выступающий кадык и ключицы…» «Му Цин… Му Цин… Дьявол тебя дери, что же ты делаешь со мной?» «Как же сильно я тебя люблю.» «Твои волосы так прекрасны, ты весь так прекрасен. Ты настолько непозволительно красив, тебя нужно запретить всему миру» «Невыносимо» «Ты такой идиот» Фэн Синю хоть культ поклонения возводить, подумал было Му Цин, окунувшись в горячую воду с головой. Он не заметил, как над ним нависла тень, и когда он вынырнул, его лицо оказалось слишком близко к лицу Фэн Синя, его тут же придавили к бортику, поставив по бокам Му Цина руки, отрезая все пути к отступлению. Сердце Генерала Сюанчжэня заходилось в бешеном танце, выбивая из легких весь воздух. На его щеках медленно расплывался румянец. — Слушай, я… — начал неуверенно Фэн Синь. По его лицу сквозила неуверенность, а взгляд метался в разные стороны. — Я… — Что? — требовательно спросил Му Цин, сильнее прижимаясь спиной к бортику, потому что казалось, что одно только движение и пространства между ними и вовсе не останется. Фэн Синь все также мялся, пытаясь что-то сказать, но с его губ не слетело ни единого звука. Му Цин выжидающе смотрел, блуждая взглядом по лицу Фэн Синя. Сердце Му Цина продолжало заходиться, а румянец медленно переходил на шею непонятно от чего: либо температура воды была слишком большой, либо из-за Фэн Синя. На водную гладь, что была между ними, Му Цин и вовсе пытался не обращать внимания, не давая взгляду опуститься ниже шеи стоящего напротив мужчины. Да, именно вода слишком горячая. Фэн Синь с тяжелым вздохом прикрыл глаза и опустил голову на плечо Му Цина, из-за чего у того пробежались мурашки. — Фэн Синь? Что-то случилось? Генерал Наньян тяжело вздохнул и покачал головой. По телу Му Цина вновь пробежались мурашки, а внизу живота начал завязываться тугой, но такой приятный, узел. Му Цин попытался услышать, что творится в голове у Фэн Синя, но на удивление было тихо. Он не слышал ни единого голоса и ни единой мысли. Фэн Синь положил руки на плечи Му Цина, а сам посмотрел тому в глаза. Сердце Му Цина заходилось в бешеном ритме, он надеялся, что Фэн Синь не услышит этого. Мужчина хотел снова задать вопрос, но не успел и звука издать, как его губы накрыли чужие, сминая в жарком поцелуе. Му Цин подавился воздухом и опешил. Слишком жарко. Фэн Синь запустил пальцы в серебряный шёлк, что струился по плечам мужчины водопадом, углубляя поцелуй и начиная исследовать чужой рот языком. Он провёл по ряду ровных зубов, и коснулся кончиком языка нёба, из-за чего со стороны Му Цина послышался стон. Недолго пребывая в ступоре, Му Цин надавил на затылок, отвечая на поцелуй, и сплетаясь с чужим языком в страстном танце. Он не заметил, как оказался вплотную прижат к прохладному бортику, а одна из рук Фэн Синя переместилась на его талию, сильно сжимая, отчего потом вероятно останутся синяки, но Му Цина это не заботило. Все его сознание было затуманено пеленой, оставляя место только для жгучего желания, которое выжигало все внутренности и будоражило ум. Фэн Синь нехотя отстранился лишь тогда, когда воздуха в груди совсем перестало хватать. Тяжело дыша он посмотрел на Му Цина. Картина, что предстала его взору заставляла сердце гонять кровь по венам сильнее, собираясь где-то внизу живота, а мозг отключиться и вовсе: пылающие щеки, горящие глаза, в которых желание и возбуждение томилось столь сильно, что казалось, будто они сейчас испепелят все, и алые-алые блядские губы, которые все ещё поблескивали от слюны, столь роскошные волосы Му Цина тоже были в ужасном беспорядке, рассыпавшись по плечам серебром лунного света. Фэн Синь положил ладонь на щеку мужчины, проводя большим пальцем по опухшим и красным, словно спелые вишни, губам, кончиком фаланги протискиваясь сквозь них в горячий рот. Му Цин прикрыл глаза и подался вперёд, заглатывая фалангу. Он провёл кончиком языка по ней и начал посасывать, из-за чего оба мужчины одновременно издали стон. Не вынимая пальца изо рта, Фэн Синь вновь прильнул к столь желанным губам, уделяя большее внимание нижней: проведя по ней языком, он оттянул зубами, прикусывая, а после всасывая, принимаясь всячески ласкать ее. Му Цин томно дышал и хотел, чтоб ласки никогда не заканчивались, сжимая волосы Фэн Синя. Он не заметил, когда его ноги оказались на талии Фэн Синя, сильнее прижимая горячее тело к себе, ему было все равно, как развратно он сейчас выглядел. Ему было слишком хорошо, и стоны, которые невероятно приятной мелодией разрезали тишину, были тому подтверждением. Оставив губы Му Цина, Фэн Синь снова посмотрел на мужчину. — Я тебя люблю. — Прошептал он, и снова впился в губы поцелуем. На этот раз поцелуй был нежным и чувственным, будто Фэн Синь с его помощью хотел передать, все, что он чувствовал все эти годы. В глазах Му Цина мерцали звезды. Казалось, что вся вселенная взрывается на мелкие песчинки, сверкая и тут же рассыпаясь только для них. Му Цин отвечал с такой же чувственностью, желая вернуть все эти чувства мужчине, расплавляясь и не оставляя после себя ничего, словно те самые вселенные. Они и были этими вселенными. Фэн Синь оторвался от мужчины и посмотрел на него. От такого взгляда сердце Му Цина заколотилось словно бешеное. Во взгляде Фэн Синя была невероятная нежность, смешанная с любовью, будто он смотрел на самое драгоценное сокровище, что у него есть и когда-либо было. Му Цин уткнулся в изгиб шеи Фэн Синя и счастливо рассмеялся, опаляя кожу мужчины своим дыханием. — Ты достоин своего титула. Фэн Синь рассмеялся, уткнувшись в волосы Му Цина, вдыхая приятный аромат лаванды, свежей мяты и чего-то столь сладкого, как и его губы. Он оставил легкий поцелуй на макушке его сокровища и произнес: — Я люблю тебя, Му Цин. — И я тебя, Фэн Синь.* * *
Му Цин был очень рад. Проклятья не было. В его голове была долгожданная тишина. Он сразу и не заметил, как чужие мысли, что обычно пчелиным роем гудят у него в голове, исчезли. Он не знал почему, ведь озеро он так и не нашёл. Но ответ на его недоумение пришёл сам: утром в их комнату постучал хозяин постоялый двор. Небожители уже собирались отправиться в путь на поиски озера, как старик остановил их, и попросил Му Цина присесть и выслушать его. — Время так быстро идёт, не правда ли? Ох, помнит этот старик время, когда он был юн и молод, как двое господ, что пришли в мой бедный двор. Каким глупым я был тогда, — старик засмеялся и задумчиво посмотрел на свои руки, — веселые были времена, не поспоришь. Я в юные года так сильно любил легенды и истории, которые пересказывали из уст в уста люди. Этот постоялый двор принадлежал ранее моему отцу, поэтому в детстве я часто резвился с постояльцами, что заходили сюда, слушал истории, что они рассказывали, радовался. Раньше все было другим, как и эта деревня. Она была прекрасным и живым местом, а сейчас если и встретишь с десяток людей на улице — и то хорошо! — старик вновь задумался, поглаживая подбородок. — В юности я много мечтал, и много у меня было желаний, но легенды я так и не разлюбил. Более того, я только больше начал ими увлекаться! Покупал свитки с ними, слушал от других, я был одержим этими рассказами о несуществующих существах, которые всегда делились на добро и зло, и всегда добро побеждало. Эта одержимость доходила до того, что мой отец грозился выкинуть все легенды, что хранились у меня: учебе я не уделял достаточно внимания, хотя был неглупым юнцом, о боевых искусствах я и вовсе позабыл, потому что силу терпеть не мог. Мой отец всегда хотел, чтоб если я не постиг Небесную Кару, то хотя бы стал просто достойным и грамотным человеком. — Старик расфокусированным взглядом уставился куда-то далеко за горизонт, словно перед его глазами проносились воспоминания уже прошедшей жизни. — Когда мне исполнилось 17, отец тяжко заболел. Мать моя умерла, когда я был совсем маленьким, поэтому уход за больным отцом лёг на мои плечи. Я спускал все деньги на лекарства, но ничего не помогало. Люди все меньше и меньше приходили в наш постоялый двор, и со временем денег у нас и вовсе почти не осталось. Я очень отчаялся тогда. Проходясь по улице, в надежде, что мне перепадут какие-нибудь остатки или мусор, я услышал о легенде, что ходит в наших краях. Легенда об озере, что спрятано глубоко в лесу, и найти его может не каждый. Оно имеет удивительное свойство — исцелять любой недуг. У меня не оставалось иного выбора, как пойти на его поиски, потому что болезненное осознание, что отцу осталось совсем немного жить, разбивало любую надежду. Только я зашёл в лес и прошёл совсем немного, как увидел озеро. Я сразу же взял флягу, чтоб набрать исцеляющей воды для отца. И вот, едва я опустился к воде, как меня затащило на самое дно. Я помню, как страх тогда сковал меня, я не мог двигаться. Легкие мои тогда горели в агонии. Я не видел ни света, ничего, и вскоре потерял сознание от недостатка кислорода. Выбрался я сам или меня вытянули — я не знаю, но когда я, на своё же удивление, открыл глаза, то увидел солнечный свет, что пробирался сквозь листья деревьев. Воду я успешно донёс к двору, но по приходе я обнаружил, что отца не стало. Я не знал, что мне делать и как мне быть, покуда на следующее утро не обнаружил собственное тело, лежащее на кровати. Таким образом, озеро забрало мою жизнь и мое бренное тело. Я долго слонялся жалким духом, пока словно благословением, озеро позволило служить ему и оберегать его воды от чужаков. Я так любил легенды, что сам стал частью легенды, — старик издал короткий смешок и уставился на удивленных небожителей, которые весь рассказ затаили дыхание и внимали каждому слову. — Я увидел вчера вас, молодые господа, и решил оказать вам помощь, потому что вы очень напомнили мне о былых временах и об отце. Если бы не вы, то я и забыл бы, кем был. Время неумолимо идёт, и жизнь каждого существа подходит к своему логическому завершению… Я рад, что успел помочь этому молодому господину с его проклятьем перед закатом собственной жизни. — Я очень благодарен вам. — Без лишних слов, Му Цин низко склонился перед стариком в поклоне. Фэн Синь все это время недоуменно смотрел то на небожителя, то на старика. Старик тихо засмеялся, а после глубоко вздохнул и вышел из комнаты. — Проклятье? О чем этот старик? — спросил Фэн Синь, когда дверь закрылась. Му Цин выпрямился и, одарив Фэн Синя неловким взглядом, смущенно почесал нос. — Почти полгода назад, когда мы с Его Высочеством были на задании, я потерял бдительность и мелкий демон проклял меня. — Объяснил Му Цин, но в ответ получил все такой же вопросительный и заинтересованный взгляд. Закатив глаза, он продолжил: — Проклятье заключалось в том, что… — замявшись на секунду, он прочистил горло, — в общем, суть проклятия была в том, что я мог читать мысли. Точнее выразиться, абсолютно все мысли других людей залетали в мою голову. Повисла тишина, а Му Цин и вовсе отвёл взгляд, лишь бы не видеть лицо Фэн Синя. Гамма эмоций пронеслась по лицу Генерала Наньяна: удивление, смешанное с непониманием, и что было самым страшным — осознание с толикой смущения. — И как давно ты подслушиваешь мои мысли? –подняв бровь и сложив руки на груди, сказал Фэн Синь. — С тех пор, когда мы в последний раз дрались. — Раздраженно ответил Му Цин, закатывая глаза. — И ты так долго молчал? — вскипел Фэн Синь, сдерживая себя от желания проехаться по челюсти Му Цина кулаком. — Да, я молчал, и что? — Му Цин также сложил руки на груди, и закатил глаза так сильно, что удивительно, что они вернулись на прежнее место. — Между прочим ты также все время молчал, и не сказал ни слова! Фэн Синь прикрыл глаза и принялся массировать виски. — Ладно, я просто хочу сказать, что очень сильно люблю тебя. — Фэн Синь подошёл к Му Цину и оставил мягкий и легкий поцелуй на его губах.Люблю.