Потаённое желание

Эхом доносятся какие-то голоса, но они почти неразличимы, разобрать кто и что сказал очень сложно. Как бы Итачи не пытался прислушаться, его сознание вновь уходило в сон, и он ни за что не пробудился бы, если не звонкий удар грубой ладонью по лицу. Мужчина распахнул глаза так сильно, что казалось, те могли с лёгкостью выпасть из глазниц.       — Наконец ты проснулся. — Со стороны прозвучал знакомый голос и, повернув голову, старший Учиха увидел своего брата, что подле него сидел на коленях, — Сколько можно лежать? У тебя бока еще не начали ныть?       — Саске... — С трудом проговорил Итачи, но сразу замолк из-за острой боли в горле. Во рту было так сухо, словно он минуту назад проглотил горсть песка.       — Не говори. Ты сильно устал и чувствуешь себя... — Юноша робко отвёл взгляд, — Не очень. Поэтому просто отдыхай. Препираться старший Учиха не стал. Он действительно решил просто полежать, наблюдая за силуэтом компаньона.       — У тебя, наверное, много вопросов касательно этой ситуации. Я все расскажу тебе чуть позже. Просто... — Учиха запнулся и будто изменился в голосе, — Мне нужно убедиться, что все это будет не пустой тратой времени. И все равно, я сейчас прошу тебя довериться мне. У Итачи дрогнули брови, всем видом он выражал запутанность и неоднозначность. Парень хотел знать, в чем дело: на каком основании Саске говорит все это, почему его запас чакры не восстанавливается и многое другое, что очевидным образом вводит в смятение.       — Что за игры в переживания... — Начал было старший, как младший грубо прервал его.       — Помолчи.       — Где твоя ненависть-       — Я ведь просил тебя! Почему ты такой упрямец? С тобой невозможно договориться, Итачи. Просто закрой рот и не начинай эту скудную пьесу. Итачи Учиха на локтях поднял корпус, а затем сел, слегка прогибаясь в спине от какой-то тяжести на плечах.       — Ты, наверное, забыл, с кем разговариваешь. Я твой враг, Саске. Или у тебя отшибло память? Мне напомнить, как я вырезал наш клан и убил родителей? — Вспоминать об этом ему было самому сложно, особенно после раннего инцидента, но подзуживать маленького негодника вошло у Итачи в плохую привычку, даже если сам он в невыгодном для боя положении.       — Разжигаешь вражду во мне? — Губы Саске изогнулись в кривой улыбке, — Ты всегда дёргал за ниточки, нии-сан. Но не пытайся разгневать меня... — Юный шиноби глазами прошёлся по чужому телу, останавливая взгляд на губах, в уголках которых виднелась засохшая кровь, — ...Зазря огорчишься.       — Ты так уверен в своих словах. С каких пор?       — Потому что не злюсь на тебя. — Старший Учиха искренне удивился такому набору слов упавших с языка Саске.       — Где вся та ненависть, что хранилась годами? Ты искал меня, пришёл с намерением уничтожить. Мы связались в драке, не щадя друг друга. Я изувечил тебя. И после этого ты говоришь, что не злишься? — Усмехнулся мужчина, — Ты еще глупее того девятилетнего Саске. Юный Учиха ничего не ответил. Он сидел, сложив руки на груди, и молча наблюдал за отчаянными попытками вызвать у него хоть какие-нибудь отрицательные эмоции, но, как и обещал, тщетно.       — Чувствуешь себя ты уже намного лучше, даже хватает сил на такое ребячество. — Саске поднялся и повел плечом, сверху вниз глядя на макушку брата, — В таком случае отправляемся. Поднимайся. Итачи сидел недолго. Вздохнув, он действительно встал, наблюдая за тем, куда поведет его, на удивление, рациональный братец. Шли они почти рядом друг с другом, но, будто чувствуя дискомфорт Итачи, Саске старался обгонять его на два-три шага. Солнце близилось к закату. Шествовала парочка долго, не нарушая тишину природы. На пути им не встречался никто и ничто, лишь высокие кроны деревьев, что заслоняли собой небеса, не пропуская сквозь густые ветви деревьев лучи.       — Куда мы идем? — Наконец раздался низкий, бархатистый голос. Итачи заметил, как плечи его брата дрогнули.       — Увидишь. — С мало уловимой запинкой ответил Саске, на что старший брат подозрительно сузил глаза, прожигая в его спине дыру зорким взглядом.       — Ты не знаешь, куда идешь, ведь так?       — Я иду в противоположную сторону от погони. На этом все.       — Погони? — Спросил Учиха, но нукенин продолжал хранить молчание, — Какой ещё погони, Саске? — Итачи сделал тон более грозным и властным, полагаясь на напористость. Младший брат просто не мог проигнорировать это и, разминая шею, решился все же ответить.       — Шиноби деревни Листа...ищут меня. Я не мог оставить тебя, обессиленного члена Акацки, там одного.       — У тебя на меня какие-то грандиозные планы?       — Ну... Можно и так сказать. — Огляделся Саске, будто выискивая что-то.       — Спешу огорчить, как только я немного подниму свой запас чакры, сразу же уйду.       — Не уйдешь. — Бесстрастно отчеканил юный Учиха.       — С чего ты взял?       — Знаю. Итачи решил не отвечать, а Саске и вовсе больше нечего было сказать. Вновь повисла гнетущая тишина, и лишь редкое пение птиц и потрескивающие ветви под ногами нарушали её.       — «Что он задумал? Что ему известно? Неужели он узнал про историю клана? Но от кого? Старейшины бы даже под предлогом смерти не рассказали, а об остальном знаем только я и Мадара. Неужели он? Но когда? Нет... Если бы они встретились, я бы узнал об этом. Исключено, невозможно. Тогда как?» — Вопросов становилось все больше, но ни на один из них Итачи не находил ответа. Он слишком погрузился в свои думы и даже не сразу понял, что его окликают.       — Итачи? — рука дотронулся до его плеча, тот сразу вернулся в реальность.       — А?       — Все в порядке? Ты очень бледный.       — Да. Просто... — Учиха неуверенно поднял взгляд на брата, пытаясь прочитать его эмоции, чтобы решиться на дальнейшие действия.       — Как много ты знаешь, Саске? — Проронил старший Учиха, заставляя собеседника на мгновение оторопеть.       — О чем ты? — Вопросительно изогнул бровь младший Учиха. Веки длинноволосого брюнета дрогнули, глаза сузились в подозрительном прищуре.       — Тебе нужно умыться. — Саске указал на речушку позади себя, — Дальше пойдем вниз по течению. Там должна быть деревушка, в ней и остановимся. Итачи понимал, от него что-то скрывают, но добиться ответа напором сейчас – пустая трата сил и времени. Присев на корточки у берега и зачерпнув ладонями воду, мужчина принялся обтирать свое лицо. Потребовалось немало усилий для того, чтобы отмыть засохшую кровь и пыль.       — Кстати говоря, она известна тем, что в ней делают замечательные сладости. Ты ведь до сих пор их любишь? — К месту вкинул Саске. Вопрос прозвучал риторически, будто он задавал его для приличия.       — Люблю. Удивительно, что ты помнишь. — Закончив свои процедуры, выдал Итачи.       — Тяжело было забыть такую разницу. Тебе всегда нравилось то, что мне не приходилось по вкусу. — Фыркнул нукенин.       — Ты как обычно видишь лишь то, что хочешь видеть. — Ответил член Акацки, умолчав то, он так же любит те же самые помидоры и в принципе любые другие продукты, что и Саске, но не фанатеет от этого с такой же силой. Он хотел подняться, но его ноги подкосились, отчего мужчина чуть было не рухнул в воду, если бы не второй Учиха, что успел подхватить шиноби под руку. Старший из них внимательно вглядывался в темные, словно бездна, глаза. В них не было ничего. Ни единой эмоции, которая хоть как-нибудь помогла Итачи предположить, что замышляет или чувствует его младший брат, — «Какие планы он строит? Для чего все это?» — Зрительный контакт затянулся, переходя за грань установленных норм.       — Саске, можешь отпустить меня. — Самостоятельно прервав это неловкое безмолвие, Итачи выскользнул из хватки юноши и, поправляя свою форму, украдкой заметил неловкость движений брата: он огляделся по сторонам, а после развернулся, немедля начиная их путешествие до деревни.       — Не отставай, путь не близкий, мы должны успеть до захода солнца. — Напоследок крикнул младший Учиха. Шиноби несколько секунд смотрел ему вслед, после двинулся с места, снова следуя за нукенином. У ворот деревни они поравнялись чуть ли не впритык друг к другу. Народу было действительно много, даже несмотря на то, что с минуты на минуту солнце было готово исчезнуть за горизонтом, забирая с собой последние вечерние лучи. Улицы оказались украшены круглыми бумажными фонариками, те хорошо освещали переулки и прохожих; работа кипела, открытые лавки с продуктами и развлечениями имели огромный спрос у народа; счастливые возгласы детей доносились до чуткого слуха.       — Кажется, здесь какой-то праздник. — Предположил Итачи, с особым интересом разглядывая происходящее вокруг.       — Кажется. — Саске, взглянув на лицо брата, заметил слегка уловимую улыбку, а огни, что играли на мраморном лице, выставляли мужчину еще более привлекательным и статным, — Тебе это нравится?       — Тебе интересно?       — Вопросом на вопрос. — Состроил юноша недовольную гримасу. Сердце старшего Учихи ёкнуло в груди, воспоминания тут же заполнили разум и пред глазами пристал позабытый эпизод из детства: В пруду ярко поблёстывало отражение луны, ветер приятно обдувал волосы и пение цикад плавно сливалось с юными голосами. Братья сидели на энгаве, свесив ноги, безостановочно беседуя о разном за игрой дзянкэн на желания. Правила были просты: если выпадут одинаковые фигуры – ничья, если разные, то "бумага" побеждает "камень", но "камень" побеждает "ножницы", но "ножницы" побеждают "бумагу" – чистая удача.       — Нии-сан, ты снова выиграл! Так не честно! — Пыхтел мальчишка, дуя щеки, — Я еще ни разу тебя не победил! Ты наверняка используешь какой-то трюк!       — Нет. Мне просто очень везёт. — Улыбнулся мальчик чуть постарше, щёлкая недовольного зверёнка по лбу двумя пальцами, — Нужно уметь проигрывать, Саске. А теперь выполняй желание.       — Тц... — Саске угрюмо начал растирать ладошкой покрасневший лоб, — Хорошо! Что ты хочешь? — Мальчик уже приготовился выполнять указания старшего брата, будь то забег до соседнего двора или незапланированное плаванье в пруду.       — Хм... Дай подумать... — Задумчиво постукивая указательным пальцем по губе, нарочито тянул время Итачи, испытывая терпение непоседы.       — Нии-сан!       — Поиграем в спящую красавицу? — Совсем невинно спросил он, робко поглядывая на Саске, который в свою очередь залился румянцем.       — Спящую красавицу? Мы уже играли... — Он неловко отвёл взгляд, слегка надувая губы.       — Я хочу еще раз.       — Ну... Ладно. А кто будет принцессой? — Поинтересовался младший Учиха, подгибая под себя ноги.       — Конечно ты.       — Что-о? — Недовольно протянул Саске, — Почему я?       — А кто? — Протянул руку мальчишка и, располагая ее на чужой макушке, принялся ласково поглаживать по оттопыренным волосам, — Саске ведь такой же красивый, как и все принцессы. — Это был запрещённый прием! Похвалив Саске, младший в свою очередь просто не мог больше противиться воле брата, потому слепо следовал за ним куда и когда угодно. В конце концов согласившись на такую роль, они вдвоем поднялись, отправляясь в детскую комнату, в которой располагались две, уже подготовленные ко сну, кровати, поставленные впритык друг к другу. Саске мигом запрыгнул под одеяло, перебираясь на правый край. Итачи тоже не стал задерживаться и забрался на свою часть, глядя на макушку и непослушные волосы брата, что торчали из под покрывала.       — Ох... — Начал свою реплику мальчик, поддевая край одеяла, медленно стягивая его вниз, чтобы открыть взору лицо Саске, который искусно играл соню, — Как же мне разбудить эту красавицу?       — Поцелуем... — Не открывая веки, проговорил младший Учиха, а щеки его в тот же момент приобрели пунцовый цвет. Итачи тепло улыбнулся, продолжая какое-то время смотреть на своего невинного брата. Когда же он наконец шевельнулся, наклоняясь ближе к Саске, от доносящегося до слуха шороха сердце младшего начало отыгрывать в груди чечётку. Он очень волновался, хоть и знал, что брат не причинит ему вреда или боли, но каждый раз был очень волнующим и трепетным. Старший Учиха легонько соприкоснулся с губами младшего, едва ощутимо чмокнув его, сразу же отстраняясь, чтобы понаблюдать за дальнейшей реакцией.       — Неужели не сработало? — Грустно произнес мальчишка, как тут же на него набросился недавно неподвижный человек, своими маленькими ручками обхватив шею.       — Нии-сан, ты спас меня! — Воскликнул радостный голосок. Итачи подхватил своего младшего брата, крепко зажимая в тисках своих объятий. И если бы было можно, ни за что не отпустил его.       — Не будем топтаться на месте. Пойдем найдем где остановиться, как ты и планировал утром. — Вернувшись в реальность, произнес шиноби. Его голос сильно огрубел, в то время как от улыбки и след простыл.       — Ты уверен? Мы можем погулять или купить что-то, если ты голоден. — Саске сначала планировал походить по округе, полагая, что брат не будет возникать, но резкие перемены в образе Итачи не прошли мимо глаз нукенина, — Но ты предпочтешь отдохнуть, да? Я не буду заставлять тебя. — Юноша взирал на брата, ожидая его решения, но старший Учиха не ответил, потому первый воспринял это как согласие на вышесказанное. Недолго думая, оба преступили к заключительному пункту этих суток: Они подошли к прохожему спросить, как можно выйти к дому отдыха, на что тот любезно указал путь до ближайшей гостиницы, где они уже смогли взять номер на ночь.       — Односпальная? — входя в комнату, спросил Итачи.       — Мы в детстве часто вместе спали. — Выдал Саске, как гром среди ясного неба. Шиноби опешил. Только недавно он придавался воспоминаниям о счастливом прошлом с Саске с похожим мотивом, но когда это говорит семнадцатилетний юноша, который должен всем сердцем тебя презирать, как минимум оказалось необъяснимым потрясением, — Хочешь повторить опыт из детства? Только в этот раз не рассчитывай на сладострастные игры. Я вытащу твои глаза, а после переломаю все кости.       — Очень детально повторил свою реплику. Долго готовился? Я не собирался спать с тобой, можешь выходнуть. — Саске прошел до центра комнаты и, подогнув колени, уселся в традиционную позу. Нукенин расположился спиной к окну, почти у футона в районе, где должны находиться ноги, — Ты разве не устал? — Юноша головой кивнул в сторону царского ложе, прикрывая веки.       — Будешь... Сидеть? — Поинтересовался старший Учиха, наблюдая за силуэтом парня, который, можно подметить, держал осанку достойно.       — Мне кажется, ты устал больше, чем я. — Заключил юноша, и с ним трудно было не согласиться, — Да и если хочешь реализовать свои слова, набери хотя бы половину былой силы. Итачи же вместо этого набрал в лёгкие только воздух. Он действительно чувствовал всепоглощающую слабость во всем теле, что тянула к земле. Саске был прав – если шиноби планировал и дальше запугивать его, для этого следовало вернуть хотя бы непоколебимый лик. Так коли предлагают, зачем отказываться? Мужчина прошел до постели и медленно опустился на футон, со скованностью в движениях пролезая под одеяло. Как только голова его соприкоснулась с подушкой, он тотчас отключился, проваливаясь в глубокий сон. За этот день Учиха не сделал ничего грандиозного, но так устал, будто вспахал все поле и перестроил сарай с самого его основания. Беспокоиться о том, что с ним случиться во сне Итачи не стал попросту потому, что Саске с горем пополам, да охраняет его. А вот зачем – это уже другой вопрос, ответ на который он добьется чуть позже. Пробуждение наступило с первыми лучами солнца, что проникали сквозь открытое окно. Ночь прошла спокойно. Итачи не снились сны, было тепло и крайне уютно, отчего хотелось поваляться еще чуть подольше. Мужчина всю ночь пролежал в одном положении на спине, потому тело начало слегка ощутимо ломить и покалывать. Дабы избавиться от этого неприятного чувства, пришлось повернуться на бок, где его поджидал неожиданный сюрприз – Саске, что нарушил данное им самим прошлой ночью слово. Итачи удивился и даже вздрогнул, ведь они находились всего лишь в каких-то жалких пары сантиметров друг от друга. Теперь понятно, отчего чувство комфорта теплом разливалось по венам.       — «И как долго мы так спим?» — Задался вопросом Учиха, оглядывая своего младшего брата. Сейчас он зрелый парень, что не позволяет себе излишнюю роскошь в виде подростковой блажи, но когда тот ничем не отвлечён или озабочен, как никогда напоминает того самого маленького Саске, которого Итачи успел запечатлеть в своей памяти.       — Ты выглядишь вымотанным. — Тихо, чтобы не разбудить, произнес мужчина, убирая со лба упавшую прядь темных волос. Но, как оказалось, Саске дремал слишком чутко и это действие его пробудило. Нукенину нужно было мгновение, чтобы придти в себя. Он глянул сначала на руку, а после на старшего брата.       — Уже проснулся? — Младший Учиха устало развернулся в другую сторону и Итачи осознал, что все это время они держались за руки, — Вчера ты так смотрел на все эти ларьки со всякими вкусностями. Конечно, мы ведь не питались толком. Потому, когда ты уснул, я пошел и купил тут всякого. — Юноша присел напротив своего собеседника, выставляя кучу коробочек и упаковок со сладостями. Все внимание Итачи завоевали данго, которое Саске купил в особом количестве, будто помнил его тягу именно к этому типу лакомства. Но мужчина не торопился облизывать губы и тянуться ручёнками к еде.       — Ты очень заботлив, но одними сладостями не наешься. — Старший Учиха сел, убирая выпавшие волосы за уши.       — Я не только их взял. Есть кимпаб, онигири. — Перечислял юноша, поочередно доставая то, что называл.       — Оставь себе на потом, я не голоден. — Итачи отвернулся, подавляя легкую тошноту.       — После нашей битвы пошел третий день, и все это время у тебя во рту ни соринки не было. Ты должен поесть. Подумай о здоровье. — Начал младший причитать, словно родитель.       — Почему тебя так заботит мое здоровье? — Спросил член Акацки.       — Ты мой брат. — Произнёс Саске так тепло, будто вражды между ними и в помине не было. Сердце Итачи пропустило удар. Эти слова оглушили его и он будто выпал из внешнего мира, вновь возвращаясь в ту беспросветную тьму. Он сначала даже не поверил, что это говорит сам Саске, но небо и земля свидетели их разговора. Единственное, о чем мечтал Итачи случилось так внезапно в этой непонятной обстановке. Глубоко внутри он ожидал, что если когда-нибудь удастся быть свидетелем этого диалога, то будет нескончаемо рад и счастлив. Но ему не стало легче. Наоборот, все чувства смешались друг с другом, создавая что-то напрочь позабытое сознанием. Он больше не мог контролировать свое тело.       — «Черт, возьми себя в руки, Итачи! То, что случилось, просто есть. Ты не должен идти на поводу у чувств. Не забывай, перед кем ты в долгу и за что обязан... Живи, пока он этого хочет, умри, когда он этого пожелает» — Учиха неуверенно повернулся обратно и все же взял кимпаб, который так любезно протягивал его младший брат. Неохотно положив один кусочек себе в рот, он глянул на своего компаньона, что тоже без дела не сидел и приступил уничтожать онигири естественным для продукта образом.       — До сих пор не понимаю всех твоих мотивов, но спасибо за это. — Тихо благословил Итачи.       — Ты можешь не благодарить меня, я делаю это потому что сам так решил. — Ответил юноша.       — Как скажешь. — Приняв во внимание указания брата, Учиха решил не останавливаться и бить до конца, — Можно задать один вопрос?       — Какой? — Поинтересовался нукенин, не отрываясь от трапезы.       — Почему мы держались за руки во сне? — Спросил мужчина, на что Саске незамедлительно выдал ответ, если бы не поперхнулся. Итачи смиренно ждал, держа его под напряжением своего тяжёлого взгляда.       — Тебе, наверное, показалось. — Перебив водой кашель, юноша неуверенно начал отговариваться.       — Нет, ты крепко ухватился за мою ладонь и, кажется, даже поместил ее между своих но-       — Да! — Воскликнул юноша, дабы перебить бесчувственного старшего брата, — Манипулятор! Врешь и не краснеешь! Держал, но просто за руку и никак иначе! — Саске залился краской, тихо упрекая себя за свою несдержанность.       — Не скажешь почему? Приведение увидел или какие другие причины? — Подначивал Итачи, бесстрастно отпивая покупной чай из бутылки, словно и вовсе не участвовал в этом диалоге.       — Очевидно другие... — Недовольно прыснул Саске, собираясь с мыслями, — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально? — Шатко ответил тот, — К чему этот вопрос? — Поинтересовался он, изогнув бровь дугой.       — Нормально... А то, что чакра у тебя не восстанавливается совсем не замечаешь? — Атмосфера резко сменилась на более гнетущую. Саске ввел своего брата в заблуждение и сказанное им начало сильно его тревожить. Да, Итачи замечал, что никак не может накопить сил, но он и так не был обладателем большого запаса чакры, потому не сразу обратил внимание, что она стремительно расходуется даже когда он не пользуется никакими техниками, а истощенность вовсе валил на недавние события, — Ты разве не чувствуешь, что не можешь создать даже теневого клона? — Заключил молодой нукенин, внимательно вглядываясь в широко открытые глаза.       — Это связано с тем, что произошло в убежище? — предположил мужчина, откладывая почти нетронутый кимпаб в сторону.       — Отчасти. — Саске слегка замялся и замолчал, видимо, принимал какое-то решение.       — В ходе битвы мы разрушили это место твоим Кирин и моим Аматерасу. — Итачи старался погрузиться в тот день снова, кадрами в голове перебирая ключевые моменты, — Последнее, что я помню – ты, дрожащий от страха, словно добыча, прижатая к стенке. — Он поднял руку, выставляя привычный жест из двух пальцев, а после потянулся ко лбу своего брата, — И то, что я сказал тебе, — Учиха ткнул его в лоб и провел конечностями вниз по лицу, имитируя последний жест, которым сумел одарить брата в тот день.       — "Прости, Саске. Следующего раза не будет". — Закончил за него юноша. На мгновение в комнате воцарилась тишина, что с силой давила на виски. Руку Итачи плавно перехватили, мягко сжимая в ладонях. Саске с трудом далось выслушать весь этот монолог, но он отлично понимал, что больше не может убегать от ответа. Если Итачи желает знать, что произошло в тот день – он скажет. Скажет то, что его брат хочет слышать.       — Нии-сан... В тот день ты умер.